Мама ушла, а мы остались с Натальей Архиповной. Наталья Архиповна разлила нам по тарелкам суп, села рядышком и приготовилась смотреть, как мы едим. Но есть нам как всегда не хотелось.
- Можно мы не будем суп? - заканючили мы.
- Мама сказала всё съесть, - ответила Наталья Архиповна.
Да, мама всегда требует съедать всё, что в тарелке. Хочешь – не хочешь, вкусно – не вкусно, наелся – не наелся – надо всё съесть.
Мы с Пашей с очень печальным видом принялись ковыряться в супе, выуживая из него морковку и складывая на края тарелок. Петушок на дне моей тарелки смотрел на меня с надеждой. А Паша пытался спасти нарисованного на его тарелке медвежонка.
Тут Паша вспомнил про свой рисунок с танком. И потащил Наталью Архиповну за собой в комнату - показывать. Я осталась одна горевать над тарелкой супа. И вдруг у меня возникла замечательная идея. Я схватила свою тарелку, пошла в туалет и вылила почти весь суп. Потом решила помочь и Паше, и понесла в туалет и его тарелку. На обратном пути я едва не столкнулась с Натальей Архиповной и Пашей в дверях. Но успела проскочить вперед них на кухню и поставить Пашину тарелку на стол, чуть не расплескав остатки супа.
- А я уже спасла своего петушка! – отрапортовала я Наталье Архиповне, когда та прошаркала в кухню.
Паша сел за стол и посмотрел на свою тарелку.
- А мой медвежонок, похоже, сам решил спасти себя, - удивленно протянул Паша.
Я усиленно заморгала Паше. Но он ничего не понял, быстренько отправил себе в рот остатки супа и пошёл играть в комнату. И я за ним. А Наталья Архиповна села смотреть на кухне наш черно-белый телевизор.
Через некоторое время мы захотели есть. Я решила отправить Пашу на кухню.
- Подойдёшь к холодильнику, достанешь оттуда колбасу и тащи сюда, - давала я наставления. – Только смотри, чтобы Наталья Архиповна не увидела.
Паша сбегал на кухню и вернулся с начатым батоном колбасы. Мы залезли под стол и стали по очереди откусывать от колбасы большие куски. Вскоре чувство голода сменилось чувством сытости. Но возвращать колбасу обратно в холодильник нам показалось слишком рискованно. Мы решили подождать, когда Наталья Архиповна выйдет из кухни, и принялись играть в доктора. А остатки колбасы так и остались лежать под столом.
Вечером пришли родители. И мама случайно обнаружила заметно покусанный и уже начинающий портиться батон колбасы.
- Даша! Паша! Как понимать сие безобразие?! – возмущенно воскликнула она.
Мы с братом поняли, что нам сейчас сильно не поздоровится. И поспешили заплакать, чтобы хоть немного разжалобить маму.
- Мы умирали от голода, - оправдывались мы, размазывая по лицу слёзы.
- А почему вы умирали от голода? – допытывалась мама. - Вы что не ели суп?
- Ели, - хныкали мы с Пашей.
- А вы весь суп съели? - продолжала расследование мама.
- Да, - протянул Паша.
- Да, - неуверенно просипела я.
Похоже, мама тоже когда-то была ребенком, и провести её было сложно: она очень внимательно посмотрела на меня, а я очень внимательно посмотрела на свои ноги. Но мама ничего не сказала.
С супом я попалась в другой раз. Когда нечаянно уронила тарелку в унитаз. Тарелка дзынькнула и развалилась на две половинки. Пришла Наталья Архиповна. Никогда я не видела её такой сердитой.
- Разве можно еду выбрасывать! – ужаснулась она. – Ты ведь знаешь, что была война с немцами. Я тогда была молодой девушкой и жила в Ленинграде. Как же мы все хотели есть!? Желудок склеивался от голода. Если бы нам такой суп, который ты сейчас вылила, тогда на стол поставили, мы бы его вмиг съели. Да ещё бы и всю тарелку облизали. Суп-то мы варили из гнилой картошки и ремней. А в день нам выдавали вооот такой маленький кусочек чёрного хлеба. О белом хлебе мы и не мечтали.
От этих горестных воспоминаний глаза у Натальи Архиповны увлажнились, наполнившись слезами. Я представила Наталью Архиповну, которой приходилось есть ременевый суп, и мне стало её очень жалко. Губы задрожали, слёзы подступили к краю глаз и прорвались наружу. Я бросилась к Наталье Архиповне, она прижала меня к себе и стала гладить по голове.
- Ну, прости, прости, моя хорошая, - приговаривала Наталья Архиповна. - Я не хотела тебя расстраивать…
С тех пор я больше не выбрасывала еду, но ели мы с Пашей всё равно плохо.