(посвящаю A.F.)
Краткое предисловие:
Повествование начинается с того момента, когда Сильвио, получив заветное письмо, после прощального ужина с офицерами полка просит молодого офицера, которому он симпатизировал, задержаться, и открывает ему свою тайну...
1.
- Итак, прошу. - Хозяин был любезен. -
Что будем пить - шампанское, коньяк?
- Благодарю. Бокал ваш бесполезен. -
Ответ мой был нахален и скабрезен,
В ответе этом вызов был и знак.
- Ну что же, сударь, время объясниться.
Вы трусом ведь считаете меня?
Я честью чист. Тут нечего виниться.
Я бью без промаха - по мухам и по птицам
Во мраке ночи, в ярком свете дня.
Извольте видеть: стены в страшных шрамах,
И потолок прошит от выстрелов волной.
Мне не забыть о тех душевных ранах...
Я, сударь, не платки ношу в карманах.
Там - пули. В них же - порох рассыпной.
2.
Мой скарб - носки и несколько рубашек,
Я сплю с ружьём до раннего утра.
Нет аксельбантов, звания и пряжек...
Зато я бью навскидку без промашек
Без света звёзд в ночного комара.
Вот чемодан. В шмутье так мало толку...
А вот другой, и пусть дрожит вражьё! -
Отыщет пуля и в песке иголку.
Прошу взглянуть. - И он открыл защёлку.
- Там пистолеты, кортики, ружьё.
- Богатства нет. Я чужд, увы, комфорту. -
Сказал мне Сильвио и тягостно замолк.
Зависшей тишью сжало мне аорту...
- Я еду в ночь, быть может, в гости к чёрту...
Вот здесь письмо: я еду взять свой долг.
3.
Он закурил. Дым стёр его усмешку,
Я промолчал, принять готовясь весть,
В своей душе себя коря за спешку.
А в голове все мысли вперемешку
Плюс любопытство... Било ровно шесть.
Я выпил малость. Пауза давила.
Лёд отчуждения растаял и потёк.
Проснулась в нём неведомая сила,
Был страшен он, зловещий, как могила,
Что изрешечивал безвинный потолок.
- Я вам откроюсь. Тайна здесь, в конверте.
Жизнь очень зла, она не мягкий мех,
Её своим аршином вы не мерьте.
Я расскажу. Хотите - слепо верьте,
Мне всё равно. Мне врать сегодня грех.
4.
Вы помните тот случай за обедом,
Когда на карту честь поставил я?
Перечеркнулся луч былым победам...
Итог суров: презренье катит следом
Под карканье земного воронья.
Что было взять с пьянчуги-сумасброда?
Зачем убийство, мне знакомый вкус?
Я предпочёл тернистый путь отхода.
Взыграла в вас дворянская природа -
Раз не стрелялся - значит, явный трус!
Вы знаете, что я стрелок отменный,
Хоть тотчас завяжите мне глаза...
Прошу вас бросить взгляд на эти стены. -
Я хоть со сна, а хоть непохмеленный
За триста метров пулей бью в туза.
5.
Тут правда состоит из половинок,
Хлебните, сударь, я ещё налью.
(В бокал он бросил две пластинки льдинок).
- Вот так-то, друг мой: выбрав поединок,
Бедняга Р... давно бы был в раю.
Я оскорблён. Мне надо бы стреляться.
И был бы мёртв обидчик мой. Вот так!
Мне не пристало сызмальства бояться,
Но вам обязан, должен я признаться:
Мне рисковать нельзя. Нельзя никак.
Шесть лет назад я дрался на дуэли,
За это время высох бы Иртыш!
За это время выросли бы мели!..
Шесть лет я ждал, я шёл до этой цели,
И вот я в шаге! Только в шаге лишь!
6.
Тут Сильвио задумался угрюмо,
Кусая свой упрямо-жёсткий ус.
Сигарный пепел пачкал борт костюма,
Я бросил взор на ряд блестящих рюмок -
Смочить гортань великий был искус.
Он задымил, и скрылся профиль в дыме,
Чтоб фразы и додумать и доплесть.
Трещал огонь в потресканном камине.
- Шесть лет я жил отшельником в пустыне,
И днём и ночью видя только месть!
Шесть лет минуло с давней той дуэли,
А враг мой жив, он дышит до сих пор!
Я не слыхал весенних птичьих трелей,
Я грезил местью в этой вот постели,
Я местью жил судьбе наперекор!
7.
- Вы с ним дралИсь? Вопрос, конечно, праздный..
- Да, мы дралИсь. Вопрос всегда вопрос...
В моей душе чернеет след заразный,
Проклятый предрассудок буржуазный
Мне стоил тьмы моих седых волос.
Но - по порядку, в строгом изложеньи,
Раз снова рок даёт мне в руки шанс.
Река судьбы толкает по теченью,
Глотните, вы застыли в напряженьи,
А я продолжу. В полночь - дилижанс.
Мне тридцать пять. Я был когда-то молод,
А рядом с вами я ничтожно стар.
Кипела кровь, сжигая жаром холод... -
... Тут он рванул рубашки тесный ворот. -
- Всего шесть лет я, сударь, не гусар.
8.
Всё в наше время было по другому,
Я первенствовал смолоду во всём!
И потакал не доброму, а злому.
Без Сильвио не грянуть в небе грому!
Не оросить сражение дождём!
Мы донжуанством хвастались и пьянством,
Буянов принимая за творцов,
В любви не занимались глупым чванством,
Я пил помногу с редким постоянством,
Меня признал за лидера Бурцов.
Принадлежа к дворянскому сословью,
Я верен был традициям отцов:
За оскорбления платил обидчик кровью!
И я знаком с ранением и с болью,
Был пистолет быстрее всех гонцов.
9.
Дуэли загорались поминутно,
За честь мы дрались с храбростью и зло,
В душе моей нетрезвой было мутно.
Под пулями, любезный, неуютно,
А я всё жив... Наверное, везло.
Он помолчал, но был рассказ продолжен,
И Сильвио признался мне с тоской:
- Мой путь земной грехами запорошен,
Я не был, как положено, набожен,
Раз убивал безжалостной рукой.
В наш век считалось буйство ново-модным,
Любили женщины подобных удальцов.
Я ж был один особо-сумасбродным:
Кто мне мешал, кто был мне неугодным -
Так на дуэль, в конце-то всех концов!
10.
Я с честью выходил из злоключений,
Всё продолжая буйствами чадить,
Рука тверда и дрожи нет в коленях,
Меня - увы - без преувеличений
Судьба зачем-то вздумала щадить.
Так время шло. Я славой наслаждался,
Ничто не предвещало скорый крах.
В лицо врагам открыто я смеялся,
Любимцем женщин также оставался
На балах и на званых вечерах.
Передо мной вытягивались в струнку
И стар и млад, и те, кто лыс и сед,
Со мной за честь считали выпить рюмку.
Я ж замечал и простенькую юбку,
А дамы целовали воздух вслед.
11.
Но ничего не вечно под светилом,
Не видя козней, вовсю я блистал,
Свою судьбу вверяя высшим силам.
Моя известность стала мне ахиллом,
И зашатался прочный пьедестал.
К нам был переведён один повеса,
Богат, умён, собою недурён,
Он к дамам вызвал бурю интереса...
(Сюжет не нов, в театрах бродит пьеса).
Потомок знатный. Кажется, барон.
Везунчик, а таких не часто встретишь,
Лихой игрок, что трезв, что в дупель пьян.
С таким и в рай при этой жизни въедешь...
Но ничего! Ты мне за всё ответишь!
Так думал я, отмщенья строя план.
12.
Моею громкой славой обольстившись,
Вдобавок дружбы он хотел за так.
Моей - и дружбы! Даже не смутившись!
С высокомерием баронским не простившись!
Не предложив ни рубль и ни пятак!
Барон высоки строен, всё парадно,
Есть юмор, живость тонкого ума.
Он во хмелю строчил стихами складно;
Я принял его холодно-прохладно,
Хоть оба мы вспотели от вина.
Вот так меж нами кошка проскочила,
Он отдалился, глядя свысока.
Во мне с вином и кровью злость взбурлила,
Стал хмурен лоб, на шее вздулась жила
И пистолет уж щупала рука.
13.
Я помрачнел, я словно сено, высох,
Не то, что этот денежный мешок.
Я взглядом диким по барону рыскал...
Он, проиграв, без всяких там расписок
Платил немалый карточный должок.
Как я страдал, в душе пылая местью!
Стал больше пить, мне другом был стакан.
Я исхлестал в ночи кустарник плетью,
Но примириться с этаким бесчестьем
Мне не позволил мой гусарский сан.
Меж тем соперник, гений прирождённый,
Сверкал по маскарадам и балам,
Душой для светской жизни закалённый.
Он был как я - никем не превзойдённый
И острослов, и мастер эпиграмм.
14.
Я злобствовал, а он шутил в охотку,
Туман вражды сгущался и синел.
От алкоголя жгло огнями глотку...
С досады я мешал с шампанским водку
И вы представьте - даже не пьянел!
В него девицы по уши влюбились,
Подобное возможно ли стерпеть?!
В осколки все надежды превратились...
Усы мои во гневе шевелились
И стали преждевременно седеть.
Он тоже пил, при этом не пьянея,
Разя стрелой Амура знатных дам.
К нему тянулась даже Галатея...
Я трепетал, дымясь и пламенея,
Молясь в душе языческим богам.
15.
Я пламенно его возненавидел,
А он меня остротами пинал.
(Водили дружбу с этим типом книги).
Я ж с горького похмелья не предвидел
На много лет растянутый финал.
А время шло. Сменился зной метелью.
Я, как гадюка, ядом истекал,
Перетомлённый долгой каруселью.
Предрешено:всё кончится дуэлью!
И я допил наполненный бокал.
Всё шло по прежнему. Тянулась жизнь в убыток.
Я ссор искал, барон же был хитёр:
(Или душонкой не гусарской очень хлипок) -
Отбил он шуткой сто моих попыток
Разжечь вражды негаснущий костёр.
16.
Вот на балу у знатного вельможи
Ему я пошлость на ухо шепнул.
(Или на пошлость нечто малость схоже).
Барон покрылся пятнами по коже
И вдруг пощёчину с процентами вернул.
Что началось! Схватились мы за сабли,
Все дамы в обморок... Вскипела канитель!
Он влез в капкан, чтоб лоб разбить о грабли,
Что ж, навестишь кладбИщенские дали.
На пять утра назначена дуэль.
Так наконец-то с недругом поссорясь,
Я взял туза отнюдь не в преферанс.
Два пистолета, нож заткнул за пояс,
Да и в причинах, собственно, не роясь,
Сел с секундантом в чёрный дилижанс.
17.
Я прибыл с первым проблеском рассвета,
Был месяц май, противник холодов,
Приятель жизни и предвестник лета.
Свершится здесь российская вендетта -
Средь пенья птиц, дыхания садов.
Волнение... Кому же здесь загнуться?
Чьё имя заискрится для новелл?
Скорей бы от безвестности встряхнуться.
Надеюсь, мне не светит промахнуться,
Мишенью встав под вражеский прицел.
18.
Он шёл пешком с одним лишь секундантом,
В руке фуражка, в ней - черешен горсть.
Я посмеялся над беспечным франтом,
Понятно: мне стреляться с дилетантом,
Для леди смерти он хороший гость.
Стрелять мне первому: я числюсь оскорблённым,
Но был разыгран выстрел роковой.
Я снова встал над пропастью бездонной -
Ведь жребий слеп: везёт юнцам зелёным
Что здесь, что в свете важном под Москвой.
Отмерили шагов всего двенадцать.
Я смерти ждал, в лицо ему смеясь
И был готов со смертью побрататься...
Раздался выстрел. Мне ли в страхе клацать
Зубами, перед пулей не склонясь?!
19.
Судьба меня в который раз хранила -
Фуражка продырявлена насквозь.
Она моих молитв не позабыла,
Не мне сегодня вырыта могила,
Теперь, барон, дороги наши врозь.
В моих руках всё то, о чём мечталось,
Я пистолет ему направил в лоб.
Лишь полсекунды жить ему осталось,
Но что за чёрт? Вдруг в душу влезла жалость
Откуда-то из дьявольских трущоб.
Я целился, ни капельки не щурясь,
Он кушал ягодки, под дулом не смутясь.
Я опустил оружие, нахмурясь,
(Похоже, сверхъестественная дурость!)
На жалость пробудившуюся злясь.
20.
В фуражке оставалась ягод горсточка,
Во мне ж не только ненависть жила.
Забрезжила и белая полосочка:
- Жаль... Пуля не черешневая косточка,
Она остра и очень тяжела.
... - Так стало на душе мне скверно-мутно,
Что жизнью он своей не дорожит.
Стрелять сейчас - безнравственно, преступно!
- Вам явно не до смерти в это утро.
Ваш завтрак невозможно отложить.
- Извольте же стрелять, я превосходно
Готов ко смерти. - Был его ответ.-
(Барон смотрелся, право, бесподобно!)
- А впрочем, пусть, как будет вам угодно:
Я долг верну, причём в любой момент.
21.
- Так мы расстались. - Сильвио смолкает. -
- Зачем его мне жизни той лишать,
Когда он ей как картами играет?
Джек-пот лишь терпеливым выпадает.
Не лучше ли до срока подождать?
Вот здесь в письме мне шлют благие вести:
Соперник мой вступил в законный брак.
Но выстрел мой на чаше перевесит!
Вот! - пик блаженства, вкус холодной мести,
Забытой им, как нищенский пятак!
Узнает он, как гладят против шерсти,
Когда к нему я призраком войду!
Когда ему на шею брошу сети,
Посмотрим, так ли он захочет смерти,
Как ждал её за завтраком в саду!
22.
Такая повесть... Ей лишь вы свидетель.
Что ж, выпьем на прощание без слов...
Должник оплатит кровью давний вексель.
Теперь вам ясно - я не благодетель,
Прощающий зарвавшихся врагов.
В таких делах вредна любая спешность,
Мне выпал туз, а выше карты нет.
К нулю сведётся жалость и погрешность.
Прощайте, сударь. Еду в неизвестность...-
Он сжал рукой тяжёлый пистолет.