Просто песня или Зачем еще не знаю

               
     Мало кто знает, что режиссер Рогожкин, снимая " Особенности национальной охоты", крепко повздорил с тогдашним секретарем Совета Безопасности, курировавшим съемки по личному распоряжению президента Азербайджана Эльчибея, генералом Бордюром. Это его настоящая фамилия. Бордюр. Хотели сменить на Поребрик, но возмутились фанаты " Спартака", разгромили Триумфальную и половину чеченской диаспоры, поэтому выбрали толерантную транскрипцию Бордюжа, а учитывая слив Новороссии со всем ополченским дерьмом и русским мiром, будущее партнерство во имя мира с также будущим президентом Украины Коломойским, это самое " южа" - как нельзя кстати. Хотя, и здесь не обошлось без ожесточенной дискуссии : министр культур-мультур настаивал на недопустимости пересмотра фамилий в сторону украинизации и лукаво рекомендовал " юга". Мол, тут и направление, юг или юга, и песня Юты, и эра всеобщего благоденствия кали-юга. Министр обороны, человек в каске из забайкальского дуба, категорически не согласился с подобной провокацией и резонно заметил, что кали-югу будут путать с хали-гали, но точку в споре поставил премьер-министр. " Бордюга - это практически ставрида",- непонятно прошептал он и глянул на карту Крыма, Тавриды, вздрогнул и убежал в игровую.
     Кстати, сам Рогожкин - на самом деле Копытин, человек, рожденный советским кинематографом. Его отец - тот самый Копытин, что огрызался на Глеба Жеглова, колеся в тупиках послевоенной Москвы за фырчащим " Студебеккером" Фокса. Во времена были. В кабак на " Студебеккере". Такое никакому Аль Капоне не могло привидеться ни в Алькатрасе, ни в Альбукерке. У Копытина была жена, Аринбасарова, она потом еще замуж неудачно выходила семь раз, но первая любовь - это Копытин.
     Я так подробно и логично излагаю, чтобы не запутаться. Ведь это так просто, запутаться в сложновысранных взаимоотношениях советской культуры, в женах, детях, Ренатах Литвиновых. Возьмем, например, Ургантов. Возьмем и выкинем на хер. Всех. Мир только спасибо скажет, перекрестится, шепнет " Иншаллла" и выпьет за здоровье дядюшки Юлиуса Штрайхера. Это надо понимать.
     В общем, в сценарии была сцена " Случай на охоте". Сценарий написал Сартр, перевел Лимонов, редактировал Солженицын, а на студию отнес Довлатов, он один не срубился, поэтому автором стал Никита Михалков. Это тоже надо понимать. В сцене, из-за которой и повздорили режиссер с генералом, Кузьмич спрашивает Алексея Миллера в лесу : " Мужик, ты охотник или пидарас ?" Миллер - это генерал белогвардейский, он в лесу от карательного отряда Гайдара прятался, сидел под корягой, рыл туннели, вылезал лишь по ночам, когда командир отряда, толстомордый " Коммунист", сладко причмокивая, спал у костра в обнимку с верным ординарцем Делягиным. Голым. Кузьмич искал корову. Ночью. И нашел Миллера. Тот от испугу запрыгнул на егеря верхом, как Наталья Варлей на Вицина, вот Кузьмич и уточнил, мол, ты кто таков есть. Все очень просто.
     Бордюжа прочел. Три раза. Нахмурился. Закурил. Подошел к окну. Вспомнил Бобруйск. Выругался вполголоса. Повернулся и подошел к Михалкову.
     - Это что ж такое получается, дорогой товарищ, - задушевно начал генерал, - немец хочет засадить безымянному и бесфамильному русскому человеку, патриоту ? У него вон, даже имени нету, только отчество, в знак непримиримой любви к отчизне. А как же день победы ? Как же порохом пропах ? И опять же - секс. Друг дружку и деньги в кружку. Народ нас не поймет. У народа денег нет. Кончились. Хоть как интерпретируй, а кончились. Восемь тыщь пензия в Крыму.
     - Евро ? - Деловито уточнил Михалков, что-то подсчитывая в уме.
     - Долларов, - ухмыльнулся Бордюжа. - Американских.
     - Это несерьезно.
     - Так а я о чем ?
     Они сели друг напротив друга за стол и помолчали. В знак траура. Минута молчания в память героического народа Крыма, живущего на восемь тысяч американских долларов в день.
     - А что если вместо Кузьмича будет морской офицер Розенбаум ? - Предложил Михалков. - В орденах и с бабой. Стремной, говенной бабой Ходченковой. Или Боярской. Главное - сиськи.
     - Так-так-так, - задумался генерал и продолжил. - А вместо белогвардейца будет чеченский полевой командир Шамаев. Не лес, а горы. Не охота, а конституционный порядок.
     - Точно ! - Закричал Михалков и потер руки. - Еще Сталин, Балуев и сиськи.
     Он выбежал из кабинета и помчал реализовывать свой творческий замысел. Но в узком коридоре наткнулся на невзрачного человека по фамилии Ротенберг. Не по-немецки, а на идише. Наткнулся, споткнулся и теперь на х...й никому не нужен.
     Мораль : " Что Рогожкин, что Копытин, что  Михалков - ни хера не Кэмерон". И посему бегут они на х...й, хоть гуськом, хоть шеренгой. Между прочим, " Коррозия металла" - совсем не " Slayer". Но я уже посылал сто тридцать раз адресата сказочки в том же направлении, куда держат непреклонный курс Рогожкин, Копытин и Михалков, и в сто тридцать первый не хочу, надоело. Хочу просто поздравить с днем рождения и пожелать дальнейших творческих, прости Господи, успехов. Короче, нихт капитулирен.