*********************************
Отрывок из романа "Ефросиния"
*********************************
Ждать долго тёплых деньков Ефросиния не хотела. Ей не терпелось быстрее найти и забрать своих дочек. Особенно стало ей невмоготу, когда узнала, что и младшенькая её Нюра тоже в детском доме. Она-то думала, что Пётр –старший её сын примет Нюру и позаботится о ней. Ефросиния не сомневалась, он бы принял маленькую сестрёнку, но в семье верховодила Феня. Так повелось у них с самого начала. Пётр много работал, но в домашнее хозяйство не вникал, а Феня любила, чтобы всё было так, как она считает правильным. У Петра и Фени на тот момент уже было и своих двое детей, старшая их дочка Варя ровесница Нюры.
Усте хотелось бы, чтобы понравившаяся ей молодайка ещё пожила у неё хотя бы немножко. Но Ефросиния засобиралась в дорогу.
- Дорога в твою слободу проходит через нашу Петровку, - сказала Устя, - У нас на постоялом дворе проезжающие коней и волов кормят и поят, так я с соседом договорюсь , он там работает и найдёт для тебя попутную подводу. Довезут до твоей слободы.
- Нет, тётя Устя, не надо мне подвода из моей слободы, - ответила Ефросиния, - если ваш сосед захочет помочь мне, то лучше пусть договорится с людьми, которые по шляху мимо слободы на Голодаевку едут. А от шляха я сама доберусь через Круглый лес. Там всего-то километров пять будет. Не хочу, чтобы все знали, что вернулась я.
Устя согласилась.
- Ну, так, значит, так, - сказала, и пошла договариваться с соседом, а дня через три она отправила Ефросинью, посадив в подводу, запряжённую лошадьми.
- Не поминай лихом. Бог даст, так, может, и свидимся ещё. А ты не переживай. Успокойся. Ты справишься! Бог не даёт испытаний, которые человек не в силах вынести.
Ефросинья обняла Устю.
- Спасибо вам, тётя Устя. Век помнить буду.
- Езжай… С Богом!
***
Лошади – это не волы, Ефросиния быстро добралась до поворота на слободу, и пошла через Круглый лес. Солнце стояло высоко, значит, до вечера ещё много времени. Ефросиния не хотела, чтобы её увидели большекрепинцы, она не знала какие неприятности могут последовать, если её обнаружат, и боялась этого. Перед глазами всплывала картина, как земляки раскурочивали её дом, как уносили всё себе, как радовались тому, что ей плохо. Она не хотела никого видеть. Единственная добрая душа, это её подруга Нинка. Вот к ней и пойдёт Ефросиния сначала. У неё и узнает все новости, и за Нюру свою тоже узнает. А потом и решит, куда дальше идти и как быть.
Ефросиния не торопилась, шла медленно, в её планы входило войти в слободу ночью, когда все спать будут. «Вот, дожилась, по своей деревне крадучись буду идти, как вор». Фрося понимала, что не все её земляки радовались тому, что произошло с её семьёй. Нормальные люди не приходили грабить подворье, но и защитить не могли. Как тут защитишь? У каждого семьи и дети, и они не хотели, да и не могли, перечить новой власти. А тем, кто был, кто старался ухватить как можно больше из её сундуков, её добро не поможет. Надолго им его не хватит, а зарабатывать трудом они не умеют.
Какая же красота кругом! Весна! Так и хочется смотреть и смотреть в чистое небо. Оно такое красивое, зимой таким не бывает. Скоро деревья новый наряд оденут, на ветках появятся зелёные листочки, а потом всё будет в цвету. Ефросиния вспомнила свой цветущий сад, и ей стало грустно. Увидит ли она ещё его? Яблони и жердели, много вишен, кусты смородины и крыжовник. Как же хорошо было! И какая дружная семья была! Может ещё всё наладится? Может, в Ростове разберутся и отпустят мужа Андрея? Очень этого хотелось Ефросинии. Ведь, всё делали своими руками, своим трудом, и никаких батраков Андрей не держал.
А вот и стая перелётных птиц. Птицы так шумно летели, точно радуясь своему возвращению в родные края. Ефросинии хотелось, чтобы они своим появлением не только принесли тепло, но и добрые перемены. Весна – это время ожиданий, именно, хороших ожиданий и надежд. Вот и Ефросинии хотелось верить, что всё у неё будет хорошо и её ждёт новая жизнь. Какой она будет? А если Андрей не вернётся, хватит ли у неё сил поставить на ноги своих маленьких дочек?
Дорога от шляха к слободе идёт по горе, сверху вниз, мимо глубокого оврага, который берёт своё начало у шляха и идёт по Круглому лесу почти до самой слободы. Склоны оврага покрыты кустарником, в основном, это тёрн и глёд (боярышник), да и в самом, так называемом, лесу тоже много кустарников, а из деревьев растёт акация, верба, ясень, встречаются, хотя и редко, дубы. Все деревья уже освободились от прошлогодней листвы, стоят чистые, убранные. Скоро птицы на деревьях построят новые гнёзда, выведет птенцов, и всё у них начнётся сначала.
Ефросиния вошла вглубь леса и присела на пень. Ещё рано. Надо посидеть, отдохнуть и дождаться пока стемнеет. Она открыла холщёвую сумку и достала краюху хлеба с кусочком сала заботливо приготовленную ей в дорогу Устей. Перекусила.
А птицы снова летят, торопятся…
Дождавшись темноты, Ефросиния пошла дальше. Слобода уже совсем близко. Вот и речка Крепкая. Как раз тут она сливается с речкой Тузлов и вместе они текут дальше, к Дону. Пройдёт немного времени, и речка разольётся, подтопив много домишек. Так было каждый год, так будет, наверное, и сейчас. А люди не покидают эти места, несмотря на ежегодные половодья. Хотя, чему же тут удивляться? Речной ил хорошо удобряет почву и урожаи на таких участках хорошие, гораздо лучше, чем в других местах слободы.
Вот уже и Большая Крепка. Слобода тянется длинной улицей между речкой и горой и до Нинки надо идти километра три. Ночь тёмная, ничего не видно. Но Ефросиния хорошо знала дорогу, поэтому ей не составило труда найти хату подруги. Дойдя, она села на завалинку. Не хотела будить Нинку среди ночи. Сидеть пришлось не очень долго, Нинка рано встаёт. Только прокричал петух, Ефросиния услышала звуки из хаты, значит, Нинка уже на ногах и сейчас выйдет доить корову. Так и есть. Дверь со скрипом открылась, и Нинка показалась на пороге.
- Кто это тут? – удивлённо спросила она, увидев в темноте силуэт женщины, - кого это носит тут в такую рань?
- Нина! Это я, Фрося…
- Ой, Фрося, а я тут о тебе думаю и днём и ночью! Заходи в хату! Там твоя кровинушка, Нюрочка, спит.
- Нюра у тебя? - взволновано спросила Ефросиния, боясь, что неправильно поняла подругу.
- Вчера привела её из детдома. Отпустили на два дня, плачет она там… Скучает.
- Так иди управляйся, а я в хату пойду. К доченьке…
Нюра спала, раскидав ручонки поверх лоскутного одеяла. Ефросиния не удержалась и дотронулась губами до её щёчек. Девочка встрепенулась и через мгновение она уже повисла на шее матери.
- Мама! Мама! Ты меня больше не оставишь? Я не хочу в детский дом…
Ефросиния присела на кровать и, взяв на руки и прижав к себе маленькую дочку, так и просидела до возвращения Нинки.
- Управилась? – спросила Ефросиния.
- Управилась… Последние деньки со своей Зорькой… В колхоз сдать её надо… Бригадир каждый день напоминает, а я всё оттягиваю. Как без неё буду, не знаю.
- Да как же так? – удивилась Ефросиния, - Как же без коровы жить? Какое право они имеют чужую скотину забирать?
- Та какое там право?- вздохнула Нинка, - А хутор весь ваш разграбить и вас увезти в неизвестность, имели право?
Нинка ушла на работу, а Ефросиния её попросила никому не рассказывать о ней.
- Нет, нет, никому не скажу!
Вернулась она поздно вечером, рассказала, что разговаривала с Кривсуном и с Кравченко.
- Спросила за тебя. Сказали, что в Сибири вы все. Значит, никто из них не знает, что ты убежала по дороге. А я вот и не знаю, что делать, можно ли тебе показываться в слободе, не заберут ли вновь?
Решили пока никому не показываться, а дальше, видно будет.
- Я в детский дом завтра с утра сбегаю, договорюсь, чтобы Нюру ещё оставили у меня, а по дороге к Мотьке Яковенко зайду, может, она что знает, она там возле активистов околачивается, да и сама активисткой заделалась. Важная птица сейчас. А дурой, как была, так и осталась, хотя и грамоту знает, писать и читать умеет.
- А я вот что тебе дам, - Нина протянула Фросе свёрток, - Посмотри, узнаёшь?
Фрося развернула свёрток, и увидела знакомую вышивку.
- Узнала… Это подзорник. И у меня такой есть. Был…
- Фрося, это твой подзорник! Его Машка, соседка принесла и попросила запрятать для тебя. Рассказывала, как однажды у Мотьки была в хате, и та похвасталась, мол, смотри, какой красивый подзорник мне достался. Машка, как увидела, так и вспомнила, как мы с тобой вдвоём вышивали одинаковые. Красивые получились, всех восхищают. Так Машка подошла к кровати и сняла подзорник. Мотька хотела помешать, так она её оттолкнула, сказав, что такие вещи каждый должен сам себе вышить, а не семечки зимними вечерами щелкать. Все знают, что у Мотьки нет тямы вышивать. У неё даже наволочки не вышиты.
Эта маленькая вещица напомнила Фросе о прежней хорошей жизни и она была благодарна Маше за такой подарок, а главное за то, что она не побоялась забрать подзорник у активистки.