- 1 -
ССО 70…72
или
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО МЕСТАМ ТРУДОВЫХ
СВЕРШЕНИЙ В ИСЧЕЗНУВШЕЙ СТРАНЕ
(рассказ)
Вместо эпиграфа:
Студенческие строительные отряды (ССО) - это уникальный опыт страны СССР конца шестидесятых – семидесятых годов прошлого века.
Этот рассказ не научная статья, а описание «изнутри», хотя и не мемуары. Но возможно уже появились или скоро появятся и научные статьи с подобным названием.
От автора
Игорь Иванович наткнулся на старую чёрно-белую фотографию в своём альбоме и долго всматривался в неё, пытаясь разглядеть сильно поблекшие контуры. Потом он достал очки и подошёл с фотографией к окну. «Да, конечно, это я стою в центре по пояс голый и обеими руками обнимаю за плечи своих однокурсников, - отметил про себя Игорь Иванович. – А однокурсники – это Боря и Димка Кривенков», - теперь уже чётко определил он. На фотографии Боря держит в руках совковую лопату, а Димка будто повис одной рукой на плече Игоря, а другой опирается на железный ломик. На заднем плане фотоснимка можно с трудом различить смутные контуры полу-кубовой растворо-бетономешалки. Сам Игорь стоит с непокрытой головой, на голове у Бори соломенная шляпа, а голову Димки колоритно украшает, привезённая откуда-то с южных границ, шляпа-панама военного образца, с залихватски завёрнутыми кверху полями.
Несмотря на блеклый тон фотографии, было заметно, что глаза у ребят прищурены. А шляпы и полуголые тела указывают на солнечный день.
– Где это было и когда это было? - напряжённо вспоминал Игорь Иванович, рассматривая старый снимок.
– Скорее всего, это из студенческого строительного отряда 1970 или, может быть, 1971 года, - решил он.
А, вот, как начинался студенческий строительный отряд 1972 года, Игорь Иванович хорошо и надолго запомнил.
Тогда, в марте месяце, Игоря вызвали в комитет комсомола политехнического института. Там в это время уже организовали штаб по работе и взаимодействию со студенческими строительными отрядами (ССО).
- Привет! – помахал ему рукой Федя Колобов, едва Игорь появился на пороге штаба ССО.
У Феди за плечами была служба в Советской армии и, хотя учился он пока только на втором курсе, комитет комсомола политехнического института единогласно избрал его начальником штаба ССО.
- Ну, что?.. – спросил он, когда Игорь подошёл к нему ближе и поздоровался за руку. – Собираешься в этом году возглавить отряд?
- Федя, - неуверенно произнёс Игорь, размышляя что-то про себя, - я уже через три месяца четвёртый курс оканчиваю. Хотелось бы это лето просто отдохнуть в родительском доме перед дипломным проектом.
- Вот и отдохнёшь в стройотряде.
- Да ты что?.. Какой же там отдых!?
- Но ведь ты всё там знаешь. Что, почём и как… У нас таких немного. Уже два года подряд ты командиром в стройотряды ездил. А, сам знаешь, Бог троицу любит.
- Прошлый год я не командиром, а бойцом в стройотряд ездил, - поправил его Игорь.
- Тем паче!.. - радостно воскликнул Федя. – И на том, и на другом фронте всё знаешь.
Его приподнятое настроение передалось Игорю.
- А какие там у тебя объекты по области? В тар-тара-ры не хочется ехать. Здесь-то, хоть, тебя вызвать смогу. Поможешь, если что пойдёт не так. А там, приедешь… Того нет, другого нет… И кукуй?..
- Ну, вот, наконец-то у нас начинается настоящий мужской разговор, - удовлетворённо отметил Фёдор.
Он ещё покопался в лежащих на столе бумагах, а потом произнёс, будто бы уточняя:
- По области говоришь? Вот, пожалуйста, «Связь»… Совсем рядом с домом – в Бессоновском районе, - и ткнул пальцем на первом, попавшемся ему на глаза, листе в лежащей на столе открытой папке. – Не желаешь?
Фёдор перевёл взгляд на Игоря и вопросительно посмотрел на него.
- Вообще-то, я со «связью» в предыдущих стройотрядах дел не имел, - ответил Игорь.
- Вот и заимеешь…, - невозмутимо продолжал Федя. – В чём же дело? Ты ведь без пяти минут инженер-электрик, не так ли?
- Ну не совсем… ФАИТ, мой факультет – это факультет автоматики и измерительной техники.
- Не будем вдаваться в тонкости… Электрик, электрик…
- Но я даже не знаю, чего там, в этой «связи», придётся делать, - оправдывался Игорь.
- Ну, как чего… Козе понятно. Привезёте лес… Обрубите сучки… Ошкурите от коры… Получатся столбы… Прикрепите к ним бетонные пасынки... Закопаете в землю… Привернёте изоляторы, а на изоляторы провода наденете… И всё… Нечего делать, - улыбался довольный своему объяснению Фёдор.
- Послушай Федь, у нас прошлый год в стройотряде всего два человека могли плотницким топором работать. Это я и ещё один парень.
- Вот и научишь остальных, - не отступал Фёдор.
- Ну, а что там у тебя ещё? – решил сменить тактику Игорь. – Я, ведь, прошлые стройотряды бетонными работами занимался. Фундаменты заливал, опалубки строил, площадки бетонировал.
- Как знаешь…, - Фёдор с благодушным видом снова полез в свою папку и достал другой листок. – Вот, крыши недостроенных свинарников берёшь в Земетчино?
- А общая площадь крыш какая? – заинтересовался Игорь.
- Не беспокойся. Этой площади столько, что вам на всё лето хватит и на других останется.
- Так, - смекал Игорь, - большая площадь – это хорошо. Фронт работ широкий. А то нет, например, этих самых, изоляторов-стаканчиков, и сиди без дела, кукуй.
- Ну, а можно поточнее?.. Что там есть в наличии для работ, например, завтра? – задал Игорь на засыпку вопрос начальнику штаба.
- Если хочешь поточнее, то поезжай в Обком комсомола. Там тебе всё точно скажут. Да, а потом снова ко мне зайди. Мы здесь договорились с медучилищем насчёт медсестры для каждого нашего отряда. – Он сделал паузу, будто что-то вспоминая, а потом добавил:
- «Поварих» своих подбирай, а не будет кандидатур, я тебе в этом помогу. Нужен ли тебе «мастер»?.. Тоже определись. Если нужен, то я тогда свяжусь со Строительным институтом и подам заявку на мастера для твоего отряда.
- Я подумаю, - сказал Игорь и, попрощавшись с Фёдором, вышел из штаба ССО.
- А зачем мне мастер? – размышлял Игорь, шагая из штаба ССО к себе в общагу.
- Был же у меня тогда мастер – старшекурсник из Строительного института. Вместе наряды составляли, а потом закрывали. Не так сложно составить, как закрыть, то есть подписать у начальства. Не всегда это получается с первого захода, сколько ни потей, перелопачивая очередной раз строительные нормы и расценки. А в единых строительных нормах и расценках я и сам теперь разобраться смогу.
- Сам с усам…, – так рассуждал Игорь, поднимаясь к себе на третий этаж по широкой лестнице здания сталинской постройки.
- Вот, медсестру взять придётся. Толку, правда, от этих медсестёр в стройотрядах обычно немного, но, ведь, не выпустят отряд, если не будет медсестры с подтверждающими её статус документами. И в то же время, честно говоря, мало ли что там может случиться. Тьфу, тьфу…, через левое плечо.
- Вот, вместо мастера неплохо бы взять в помощники человека, на которого можно было бы как на себя положиться.
Поднявшись на третий этаж своей общаги, Игорь сначала решил зайти в комнату своего хорошего друга и однокурсника Бориса.
- Ну, что Боб?.. - произнёс он, когда зашёл в его комнату. – Тряхнём ещё разок стариной перед окончанием института?
- На что намекаешь, Старый? – Услышал в ответ Игорь.
- Да я не намекаю. Я предлагаю тебе организовать последний наш стройотряд. Я командир, а ты комиссар… Идёт?
- 2 -
Работа, разумно подготовленного студенческого стройотряда, начиналась задолго до отъезда этого отряда на строительный объект. Обычно, за два-три месяца до начала работ командиру и его помощнику, или помощникам, надо было уже проявлять активность. Для простого бойца работа начиналась непосредственно на строительном объекте, а вот командиру, комиссару и мастеру надо было вначале создать оптимальный отряд. Формальных дел тоже хватало. Прежде всего, необходимо было засвидетельствовать своё существование в главном штабе СОО обкома комитета комсомола, который занимал в то время большую комнату на первом этаже здания обкома КПСС. Вот, только после того, как Игорь и Борис получили соответствующие наставления, инструкции и координаты взаимодействия в этом штабе, можно было начинать активные действия: формировать отряд под тип предполагаемых работ; составлять списки и
собирать деньги на форменную одежду; ехать на объект, проверяя его подготовленность к работам.
- До этого Земетчино по времени, чуть ли не как до Москвы добираться, - задумчиво протянул Борис.
- Ну, а туда, где мы прошлый год работали, разве намного ближе? – Заметил Игорь, понимая, что ответ должен быть отрицательным.
Если обратиться теперь за справкой к девятому тому Большой советской энциклопедии (БСЭ) того же 1972 года, то есть года описываемых здесь событий, то можно узнать, что Земетчино того времени – это один из районных центров Пензенской области, представляющий собой посёлок городского типа с населением в одиннадцать тысяч жителей. Расположено Земетчино на реке Машня, в бассейне реки Цны.
Что ещё там есть? Посёлок находится на железнодорожной линии Кустарёвка – Вернадовка. В числе промышленных предприятий упоминаются: швейная фабрика, сахарный и маслосыродельный заводы.
Если измерить напрямую расстояние от областного центра до Земетчино, то это расстояние окажется порядка двухсот километров. Однако, зная наши дороги, к этому полученному расстоянию надо бы прибавить ещё половину, чтобы узнать действительную длину пути.
- Боря, - предложил своему будущему комиссару Игорь, - перед поездкой на строительный объект в Земетчино, мы могли бы с тобой посетить медицинское училище, благо оно в квартале от нашей общаги. Лучше сейчас подсуетится, пока всех хороших медсестёр по другим отрядам не разобрали.
- Не вопрос, - ответил приятелю Боб, - забежим после занятий.
Медицинское училище располагалось в то время в невысоком старинном здании из красного кирпича, вероятно, построенном ещё в начале двадцатого века, и находилось через дорогу от территории политехнического института.
На входе в вестибюль этого училища стоял молодой человек с красной повязкой на рукаве, на которой белой краской было написано «дежурный».
- Здравствуйте, - произнёс Игорь, приблизившись к дежурному. – Где тут у вас комитет комсомола?
- А вы кто такие? – сделал строгое лицо юноша.
- А мы из обкома комсомола, - тоже посуровел лицом Игорь, и скользнул взглядом по фигуре юного дежурного.
- Документы показать? – добавил он, приблизившись ещё на шаг к своему визави.
- Да нет… Что вы, что вы…, - засмущался и засуетился молодой человек, показывая рукой направление, куда надо пройти важным, по его мнению, посетителям.
- Вот, так-то лучше, - произнёс Игорь, когда они прошли мимо дежурного.
- Видимо, он единственный парень здесь на всём факультете, - пошутил Борис, - вот он и важный такой.
Они прошли мимо вереницы юных девушек и увидели на двери табличку «комитет комсомола».
В небольшой комнате комитета комсомола медицинского училища сидела рыжеволосая девица и явно скучала от одиночества. Завидев вошедших молодых людей, она встрепенулась и поднялась из-за стола.
- Здрасьте!.. – первой произнесла рыжеволосая барышня, играя на опережение. – Чем можем помочь? Говорите, не стесняйтесь.
- Здравствуйте! – ответил на её приветствие Игорь. – Да мы и не стесняемся. Вот, дело у нас к Вам есть.
- Говорите, говорите, - она любезно показала рукой на стулья, стоящие сбоку от её стола.
- Понимаете, мы, старшекурсники соседнего от вас института, формируем студенческий строительный отряд. И нам требуется медсестра, - стал объяснять боевой девушке Боря.
- Понимаю, понимаю… Как не понимать? - произнесла она и стала перебирать разложенные на столе бумаги, при этом продолжая внимательно слушать пришельцев.
Вот такие, в большинстве своём, шустрые и очень активные девушки попадали на руководящие посты общественно-политических организаций.
- В нашем комитете комсомола сказали, что заявка на медсестёр в медицинское училище направлена, - добавил Игорь.
- Да, да… Я в курсе, - заверила девушка, стрельнув глазами в сторону Игоря. – Вам как их подать? По списку, или построить, может, желаете?
- Не понял? – изумлённо приоткрыл рот Игорь.
- А что здесь непонятного? – вопросом на вопрос ответила девушка. – Вот список из тридцати желающих ехать в этом году в стройотряды в качестве медсестёр. Зачитать по фамильно? Или как?
Она сделала небольшую паузу.
- Как выбирать медсестру-то будете: по росту, по красоте, по фигуре, по цвету волос? Или как? Вот я и говорю: «Может, мне их всех для вас построить?»
- Да нет… Что Вы… - смущённо ответил Боря.
- А я вот не знаю, - окончательно вошла в роль продавщицы ценного товара бой-девушка. Может, вы их на ощупь оценивать захотите?
- Давайте уж без лишних шуточек, - попытался сделать серьёзное лицо Игорь.
И тут всплыл в памяти Игоря, как наяву, ССО – 70.
- 3 -
;
Тогда, два года назад, Игорь впервые отправился в стройотряд командиром, причём, не имея до этого стройотрядовского опыта.
Тому стройотряду было поручено выполнять бетонные работы на территории, строящейся в то время, передвижной механизированной колонны (ПМК) на окраине районного центра в городке Белинский. Строившийся объект был довольно крупным, и, кроме отряда второкурсников из Политехнического института, там оказался ещё и строительный отряд третьекурсников Строительного института. Причём, если отряд политехников состоял на девяносто процентов из парней, то отряд Строительного института состоял на девяносто процентов из девушек. А возглавляла этот девичий отряд комсомольский вожак, истинная атаманша. Работали на объекте строящегося предприятия и местные рабочие, и рабочие из соседних деревень, и даже две бригады гостей из солнечной Армении. Работы там всем хватало.
Каждое утро, как на армейском разводе, два прораба: главный прораб Березин и прораб Данишевский, вместе или по-отдельности, уточняли фронт работ студенческих строительных бригад. После этого командир ССО «Политехник» Игорь и его строительный мастер Пашка Патрин – студент последнего курса Строительного института, разводили своих бойцов по объектам трудового фронта, а потом контролировали выполнение работ. Здесь уместно коснуться термина «боец». Этот термин освещался в то время не только романтикой кинофильма «Неуловимые мстители» и ему подобными, но и объективными причинами. Это, конечно, и полувоенная форма, и, как правило, удалённость от дома, и почти армейская дисциплина и распорядок дня. Но, кроме того, такие отряды частенько работали на пределе энтузиазма, что невозможно было требовать от вольнонаёмных работников. При всём этом, боец стройотряда не мог ослушаться своего командира, который не где-то там, в кабинете, а всегда рядом с ним. За неповиновение-ослушание можно было схлопотать даже отчисление из стройотряда.
Так как ССО Строительного института был на девяносто процентов женским, то и работу им доверяли менее трудоёмкую, как правило, штукатурку и окраску стен и потолков помещений.
Армянские товарищи – шабашники специализировались на приготовлении асфальтобетонных смесей, асфальтировании дорог территории ПМК и подъездов к производственным корпусам.
А Игорю и его команде досталось бетонирование, изготовление растворобетонных смесей, погрузка и разгрузка цемента, песка, кирпича и щебня, укладка бетона и его трамбовка, рытьё траншей и котлованов (часто вручную), изготовление опалубок и ещё многое другое, самое тяжёлое и грязное.
Очень непросто было закладывать бетонные фундаменты под крупногабаритные станки внутри уже возведённого помещения – будущего механического цеха. Такие прорабские ляпы встречаются частенько: вначале возвели стены корпуса, а потом вспомнили, что внутри помещения надо фундаменты под оборудование установить. Вот и приходилось внутри готового здания рыть траншеи и выкапывать котлованы вручную, а потом носить к этим траншеям и котлованам бетон носилками, да вёдрами. Тут и дополнительные трудности появлялись, например, из-за того, что опалубку часто надо было строить профильную, то есть сложной конструкции, из обыкновенных некондиционных досок-горбылей.
- Ты что, никогда топор в руках не держал? – подскакивал Игорь к своему бойцу – городскому жителю.
- Нельзя топором по доске под таким углом долбачить… Давай покажу, как надо.
- А у тебя, почему гвозди после второго удара молотка гнутся? Молоток кривой? – наставлял он другого своего бойца.
- Руки у тебя кривые. Бьёшь молотком, как дурак веником в бане…
Но самая грязная, пожалуй, была работа внутри растворобетонного узла. С самого раннего утра и до позднего вечера внутри этого убогого помещения стоял кромешный ад. А растворобетонный узел на том объекте был подобием кровеносной системы живого организма. Встанет растворобетонный узел – прекратится работа сразу двух студенческих строительных отрядов. Хотя, надо признать, что его устройство было довольно примитивным.
Вот, представьте себе эстакаду, где на высоте два с половиной метра водружена полу-кубовая бетономешалка, под которую периодически подъезжает загружаться жидким бетоном самосвал. Это вид снаружи.
Изнутри же растворобетонный узел представлял собой помещение большого сарая. Собственно, это и был дощатый сарай. В различных углах его находились кучи речного песка, горы щебеня и цемента. А в центре было сооружение в виде модернизированного транспортёра, почти такого же, какие можно встретить в каждом зернохранилище или на каждом элеваторе. Посредством этого транспортёра, а также совковых лопат, носилок и вёдер, песок, щебёнка и цемент доставлялись в бетономешалку. Затем смесь заливалась определённым количеством воды, и запускался у бетономешалки мотор. Все ингредиенты: песок, щебёнка и цемент первоначально должны быть абсолютно сухими. Только в этом случае может получиться правильный раствор и бетон.
Внутри этого растворобетонного узла постоянно находились и работали три человека. И, разумеется, там пыль от цемента, щебёнки и песка с утра и до позднего вечера густым серым туманом висела в воздухе. Теперь, чтобы понять все «прелести» работы внутри растворобетонного узла, надо представить, как можно было такой густой пылью дышать, махая при этом целый день тяжёлой совковой лопатой. А раствор и бетон надо было производить, если не круглые сутки, то, по крайней мере, весь световой день.
Когда Игорь сам заходил к своим друзьям в это адское помещение, и оказывался в серой, едкой и туманной мгле, то в его душе просыпались угрызения совести. Они, эти угрызения, укоряли Игоря: «Куда же ты загнал своих ребят? Побойся Бога, парень!». И тогда Игорь отбирал у товарища, стоящего на цементе, совковую лопату, отправлял его отдохнуть, а сам вкалывал, окутанный серым полупрозрачным маревом, проговаривая при этом христианскую притчу: «В поте лица своего будешь есть хлеб свой насущный».
Но, вот, лето 1970 года перешло в свою завершающую фазу – наступил август месяц.
- Командир, - вдруг подчёркнуто официально обратился к Игорю Пашка Патрин, - разведка доложила, что командир-атаманша конкурирующего отряда ССО в компании со своей подругой закрывают наряды на выполненные работы.
- Они что, уже сворачиваться собираются? – спросил своего мастера Игорь.
- Не… Пока не собираются, - ответил тот.
- Но иметь на руках, хотя бы семьдесят процентов закрытых нарядов – большое дело.
«Закрыть наряды» на языке без пяти минут инженера-строителя, Пашки, означало, что проделанная на объекте работа задокументирована, оценена и, главное, все необходимые бумаги подписаны лицами, ответственными за выполненную работу.
- Ну, и мы давай сделаем то же самое. Надо, ведь, и руку набить в этом незнакомом мне деле, - ответил своему толковому мастеру Игорь.
После этого разговора Игорь, на пару с Пашкой, стали проводить больше времени в конторе, чем на строительстве, в эпицентре работ своего отряда.
- В нашем деле более важно не как работать, а как эту работу рассчитать, - поучал Пашка своего командира.
- 4 -
Работа с нарядами оказалась, действительно, очень не простым делом.
В отличие от работ, выполненных отрядом девушек Строительного института, работы политехников отличались большей сложностью и многообразием. Если у первых, основную роль играла площадь оштукатуренных и окрашенных стен, то в отряде Игоря различных видов работ была гора и маленькая тележка. Командиру Игорю и мастеру Патрину надо было рассчитывать работы по закладке фундаментов, бетонированию подъездных путей и ремонтных площадок, созданию профильных фундаментов в труднодоступных местах под крупногабаритные станки, работы по изготовлению цементных растворов, погрузку и разгрузку строительных материалов: песка, цемента, щебёнки, кирпича, да и ещё многого чего другого, переделанного силами ССО-70.
В соответствующих графах бланков строительных нарядов нужно было обязательно указывать номера и пункты нормативных документов, которые в то время использовались при строительстве в СССР. Эти нормативные документы занимали целую полку шкафа в кабинете главного прораба строительства ПМК Березина. А каждая такая отдельная книжица единых норм и расценок могла достигать сотню страниц и более, и напоминала по форме и объёму популярный журнал того времени «Вокруг света».
Для Игоря стало настоящим откровением то, что огромное количество строительных работ было невозможно рассчитать однозначно. Ну, например, погрузка песка на грузовую машину вручную по тем нормам стоила шестьдесят три копейки за тонну. Но можно было эту погрузку посчитать так: перед погрузкой песок вручную перемещался к кузову машины. В таком случае ручная погрузка песка на машину становилась гораздо дороже.
Или, каким образом записать в наряд то, что в помещение будущего механического цеха раствор и жидкий бетон пришлось подносить к опалубке вёдрами через оконные проёмы этого недостроенного цеха? Просто ребус-кроссворд настоящий, а первый блин, как говорят, всегда комом.
Через пару дней работы над нарядами, Пашка с Игорем прикинули заработанное за месяц работы в ССО-70 «политехник». Оказалось, что получившаяся у них сумма заработанных денег меньше на треть, суммы денег заработанных девушками Строительного института.
- Да так не должно быть, - горячился Игорь, обсуждая с мастером Патриным полученный результат.
- Ты посмотри только… Они и на работу позже нас приходили, и с работы уходили раньше, а заработали больше?..
- Да… - глубокомысленно качал головой Паша.
- У них вся работа поддаётся учёту, а у нас нет.
Он ещё подумал, а потом произнёс:
- Вопрос ещё в том, как они-то так хорошо смогли сработать?
- Так, а что разведка… У них что, всё уже подписано?
- Говорят: «Всё в полном ажуре».
- Ну, тогда ты, Паша, задай вечерком на ушко свой вопрос командиру-атаманше и по совместительству студентке своего института.
- Её без толку спрашивать. Надо самим думать.
- Вот и думай, Паша, – резко ответил Игорь. – А то, ведь, нас мои мужики не поймут.
- Ладно, придётся накручивать… Но подпишут ли?
Накручивать – это на Пашкином сленге означало, например, следующее: где приходилось носить кирпич или песок в носилках на десять метров, то теперь надо писать на двадцать.
- Спешить надо, - сказал Игорь, взглянув на задумчивого мастера, - скоро здесь ожидается большой профессиональный праздник – День строителя.
Через пару дней, путём неимоверных усилий, Игорю и Пашке удалось добиться некоторого преимущества в заработке над месячным заработком отряда – конкурента.
- Ну, теперь более-менее, - удовлетворённо отметил Игорь.
- Как бы не пришлось снова перейти на «менее», - заметил Павел, указывая на три фамилии, красовавшиеся на каждом листке нарядов: прораб А. А. Данишевский, глав. прораб И. Д. Березин и глав. бухгалтер С. И. Семагина.
В ответ Игорь ничего не сказал своему толковому мастеру Патрину. Он только махнул рукой, а про себя подумал: «Будь, что будет…».
- А, чтобы рука у этих товарищей без особого скрипа подписывала эти наряды, надо угощение организовать, Игорь, - поучал мудрый Пашка.
- Вот ты и организуй им угощение, - попытался отстраниться Игорь.
- Вмес…те…, - с расстановкой проговорил Паша.
И Игорь понял, что отступать уже некуда. В тот день, после подписания нарядов на выполненные работы, Игорь проснулся, как обычно в шесть часов утра. Но, если обычно он легко вскакивал, умывался и, почти, как в Армии на утреннем разводе, строил своих бойцов ССО, то в тот день голова у него болела, под ложечкой неприятно посасывало, а язык еле-еле ворочался. С однокашниками в то утро ему не то, что не хотелось разговаривать, не хотелось произносить ни слова, даже если в этом чувствовалась настоятельная необходимость.
В то утро Игорь всё же кое-как построил отряд и отправил на строящийся объект, а сам, сославшись на дела, свернул в сторону городского сквера. Там он нашёл укромное место под деревом, упал на траву и крепко заснул в тени дерева. Так, не просыпаясь, он проспал три часа.
Когда Игорь открыл глаза, солнце уже светило во всю свою летнюю мощь и неумолимо двигалось к полуденному зениту. Надо было вставать.
Он вышел из сквера на широкую, застроенную приземистыми частными домиками улицу, подошёл к водоразборной колонке, плеснул себе в лицо холодной водой, а потом с жадностью попытался ловить своим ртом живительную водяную струю. Только теперь, напившись, Игорь почувствовал, что ему становится легче. Он огляделся по сторонам и удовлетворённо отметил, что никто за ним не наблюдает, а улица, несмотря на разгар дня, по-деревенски пустынна. Игорь достал из кармана болгарские сигареты «Интер», закурил и медленно побрёл вдоль улицы в сторону строящегося объекта. Только теперь туман в его голове рассеялся, и он мог оценить успехи предыдущего вечера.
- А Пашка-то Патрин каким спецом оказался, надо же…, - вспоминал он дорогой всплывшие в его просветлевшей голове детали предыдущего вечера.
- 5 -
Действительно, в пустом помещении, рядом с прорабским кабинетом, Пашка установил два стола. На одном столе он уложил ещё не подписанные никем собственные наряды, а рядом поставил стол с водкой и закуской. Где Пашка взял ключ от пустой, только недавно оштукатуренной, комнаты, он не сказал даже Игорю. Вот таким образом мастер ССО-70 и подготовил комнату для сдачи работ заказчику и подписанию нарядов, которую он, до поры до времени, запер на ключ. Игорю оставалось только пригласить в эту комнату к концу рабочего дня прорабов. А это, в предварение «Дня строителя», уже несложно было сделать.
Позже, по прошествии времени, Игорь не раз возвращался к вопросу: «А могли бы тогда прорабы подписать наряды, если бы в этих нарядах оказались большие приписки?».
И вывод напрашивался один: «Да нет, конечно». Такие опытные в своём деле люди, как те прорабы, ещё до составления любых нарядов хорошо представляют: где, почём и сколько должно стоить. А также они хорошо осведомлены и о предельных допусках этого «стоить».
На объект в тот день Игорь пришёл только к обеду.
- Ты куда пропал? – сразу набросился на него мастер Пашка.
- Пойдём в кассу получать деньги. Главбух тоже уже всё подписала.
- А деньги-то я куда положу? – растерялся Игорь. – Не в тумбочку же, рядом с твоей кроватью.
- В какую ещё тумбочку? – Патрин даже от раздражения покрутил пальцем у своего виска, посматривая при этом на Игоря.
- В сбербанк положим. Да на праздник не забудь оставить. Дуй, давай, за своим паспортом, - скомандовал он, будто командиром ССО-70 был не Игорь, а он, мастер Пашка.
- Раскомандовался тут…, - беззлобно огрызнулся Игорь на своего мастера, ставшего ему всего за один месяц хорошим другом.
В том, теперь уже далёком 1970, году «День строителя» праздновали в конце первой декады августа.
Праздничный день выдался тёплым и солнечным.
Игорь и не подозревал ранее, что в определённых сословных кругах этот советский праздник так люб и популярен.
- Командир, сколько водки будем брать? – Спросил накануне этого праздника Пашка.
Игорь, совсем недавно сильно покусанный «зелёным змеем», и ещё хорошо помнящий неприятные последствия, поразмыслив, ответил:
- Да, думаю, бутылку на троих, и хватит.
- И это на весь день? – удивлённо взглянул на него Патрин.
- А ты, сколько думаешь надо? – перевёл Игорь возникшую проблему на мастера.
- Да, уж не меньше, чем пол-литра на двоих.
- Ребята ещё совсем молодые, второй курс лишь закончили. Среди них много непьющих, – пытался убедить мастера Игорь.
- А, если не хватит, то кто побежит? От реки Чембар до центра города Белинский здесь километров пять, если не более.
- Ну, хорошо… Так как у нас в отряде четыре девушки и двадцать четыре парня, то возьмём двенадцать бутылок водки. А закуску?.. Берём на реку в первую очередь всё в столовой, что нам на день положено, и расплачиваемся там талонами. Согласен?
Место празднования «Дня строителя» выбрали на реке Чембар между городком Белинский и селом Пушанино. Здесь русло реки поворачивало чуть ли не на девяносто градусов, а речка казалась более полноводной. Берег, ближе к воде, был чист от осоки и водорослей. Лишь ивовые кусты и вётлы живописно ютились на невысоком берегу, а чуть дальше от берега, за поросшей невысокой травой просёлочной дорожкой, уже начинался настоящий лес.
Вот, на этом месте и расположились табором два отряда ССО праздновать общий, ставший для них профессиональным, праздник «День строителя». В этот день отряд «политехников» и отряд «строителей» оказались волей судьбы в одном месте и в одно и то же время.
Кто-то сразу развёл на берегу «комсомольский» костёр. Некоторые девочки занялись сервировкой стола, зелёной полянки, и приготовлением еды и закуски. Другие же расселись по берегу Чембара рядком и гляделись в зеркало прозрачной воды, переливающейся хрустальной рябью при незначительных порывах летнего ветерка. В отряде Игоря было сразу несколько гитаристов. Гитаристы сменяли друг друга, и песни под струны гитар заполнили округу.
- Выпьем за наш профессиональный праздник! – послышался призыв Пашки Патрина.
Ура, ура!.. - нестройные голоса разлетелись по округе, эхом отражаясь от воды.
- Сыграй… Сыграй… Сыграй что-нибудь, - упрашивали на разные голоса девочки ребят – гитаристов.
Вот, ударил по струнам своей гитары Вова Федосеев и, с хрипотцой, видимо подражая Высоцкому, запел надрывным голосом свою совсем не комсомольскую песню:
«Он капитан и родина его Марсель.
Он любит споры, рестораны, шум и драки.
Он курит трубку, пьёт крепчайший эль
И любит девушку из Нагасаки.
У неё такая маленькая грудь
И губы, губы алые, как маки…»
Все четыре девушки «политехника», включая и молоденькую медсестру, Люду, принятую в отряд ССО-70 из медицинского училища, окружили гитариста, будто защищая его от соперниц.
- За дружбу всех строителей… Ещё по маленькой, - послышалось совсем рядом. И снова крики: «Ура, ура, ура!…».
- Пореже… Пореже мечите, - пытался напутствовать Игорь.
Но его уже никто не слушал.
- 6 -
Наученный совсем недавно своим негативным опытом, Игорь старался контролировать ситуацию. Он сидел недалеко от стайки девочек из строительного института и с беспокойством следил за тем, чтобы праздник не перерос в попойку.
- Боб, люблю русские народные. У тебя там нет ничего такого в запасе? – спросил Игорь своего друга, тоже гитариста и однокашника, Бориса.
- Да что-нибудь отыщем, - пообещал Боб.
Он положил на колени свою гитару, скользнул взглядом по зеркальной глади воды, а затем перевёл свой взгляд на противоположный песчаный берег реки Чембар. А уже через минуту пальцы его правой руки скользили по струнам гитары, а сам он негромким голосом пел:
- На речке, на речке – на том бережочке
Мыла Марусенька белые ноги…
Мыла Марусенька белые ноги,
Белые ноги устали с дороги…
Игорь, конечно, уже слышал и этот мотив, и эту песню, только не помнил, где это было и когда. А Боб пел дальше:
- Белые ноги устали с дороги,
И расплелись её волосы русы.
И расплелись её волосы русы…
Плыли по речке той белые гуси.
- Какая красота исходит от этих простых слов и этого задушевного мотива, - мечтательно задумался Игорь. - Недаром же говорили древние, что всё выдающееся просто, но не всё простое является выдающимся.
Плыли по речке той белые гуси
Прямо навстречу прекрасной Маруси…
Прямо навстречу прекрасной Маруси –
«Кыш вы подите, воды не мутите!»
«Кыш вы подите, воды не мутите!» -
Белые гуси у нашей Маруси.
Боб наложил большой палец правой руки на струны и умолк.
- Дальше, дальше пой! – воскликнул Игорь.
- А всё, - виновато сказал Боря.
- Как это всё? Что-то здесь не окончено.
- Ну, может быть, и не окончено, но я по-другому не слышал. – Сказав это, Боб отложил в сторонку гитару, а сам, откинувшись на спину, уставился в синее, покрытое лишь редкими облаками, небо.
К обеду шум несколько стих. Некоторые парни под хмельком, разомлев на летнем солнышке, переползли в тень деревьев и, прикрыв лица одеждой, посапывали в полудрёме. Другие сидели у костра и слушали сменяющих друг друга гитаристов или загорали, выставив, и так уже сильно загорелые животы и спины, навстречу солнцу. Периодически кто-то бултыхался с берега в реку, остужая поплывшие от жары и алкоголя свои не тренированные животы и мозги.
Игорь, как завороженный, глядел на переливающуюся разными тенями и красками рябь воды этой, еще не загаженной отходами и химикатами речки, и думал:
- Вот же, живут здесь рядом люди и, возможно, даже не замечают удивительной красоты местной природы. И река-то эта уникальная – из бассейна реки Хопёр. Реки, где вода до сих пор, как слеза прозрачная.
- Сыграй свою туристическую, Слава, - сказал Федосеев Володя, передавая гитару своему однокашнику:
Слава провёл рукой по струнам гитары, и над Чембаром разнеслась лирическая-туристическая песня:
«Белая берёза, я тебя люблю…
Протяни мне ветку, нежную свою…
Без любви и ласки пропадаю я…
Белая берёза – милая моя…
Но однажды Ветер это услыхал
И, как тёмный коршун, он на клён напал,
И в борьбе неравной пал кудрявый клён.
Разлетелась песня под прощальный стон:
Белая берёза, я тебя люблю…
Протяни мне ветку, нежную свою…»
В это время, отдыхающий под кустом ивы после красивых тостов, Костя Фролов поднялся и нетвёрдой походкой зашагал к реке, почему-то на ходу придерживая руками свои плавки. Возможно, он просто разомлел на солнышке, а, также возможно, лишку выпил во славу доблестных строителей, и поэтому собирался, окунувшись в прохладной воде, смыть с себя охватившую его вялость.
Вот, он вошёл по колена в воду, а потом лицом вперёд бухнулся в реку. Некоторое время его голова периодически показывалась из воды, плывя по течению, но потом, вдруг, пропала из виду.
- Эй, - закричал, что есть силы, Игорь, - да он же тонет!
Игорь стал судорожно снимать с себя одежду, чтобы броситься в воду, но тут, Женька Длинный опередил его. Женька, как раз в этот момент, тоже шёл к берегу реки, собираясь освежиться. Жилистый, длинный он в несколько прыжков настиг булькающего Костю и потащил его к берегу. Здесь уже все бойцы ССО всполошились, давая Длинному с берега ненужные советы, и готовые даже броситься Женьке на помощь.
- К берегу, к берегу его толкай, - орал кто-то за спиной Игоря истошно.
- За волосы его тащи, - кричали другие.
Наконец, стало с берега видно, что Женька нащупал своими длинными ногами дно реки. Тут он на минуту присел и с головой погрузился в воду, поддерживая при этом впереди себя Фролова. А затем Длинный, обхватив «утопленника» за пояс и прижав к своей груди, поднялся во весь свой, не маленький, рост и медленно пошёл по воде к берегу.
- Боже мой!.. О, мать-царица! – схватился за голову Игорь, когда Длинный стал выходить на берег, держа впереди себя Костю. – Явление Христа народу!
Женька, как борец, готовый выполнить бросок, шёл, прогнувшись в спине, прижав к своей груди «утопленника». А тот свесил на бок голову и не подавал признаков жизни. Но самым запоминающимся и ярким в том явлении Кости народу было то, что неожиданно для всех, он оказался абсолютно голым.
- Сестра! – повторно заорал во всё горло Игорь, - Что сидим!
Но его юная медсестра, Люда, почему-то застыла на месте, стыдливо опустив глаза долу. Скорее всего, она просто не могла сразу оценить ситуацию или, возможно, вначале приняла случившееся за нахальную и глупую выходку парней. А тут ещё кто-то рядом с ней, из подвыпивших бойцов, стал истошно вопить: «Длинный, давай назад… Топи его, топи!..»
Но прежде, чем эта юная медсестра успела опомниться, к «утопленнику», не обращая ни на кого внимания, успела подбежать командир-атаманша ССО строительного института. Она приказала Женьке положить Костю на ровную прибрежную лужайку, а затем стала массировать тому грудь. Потом, не обращая внимания на его наготу, подложила свою левую руку под Костину голову и стала «рот в рот» вдыхать тому воздух. Через пару минут подобных процедур «утопленник» очухался. Вся эта история с медсестрой пронеслась в голове Игоря стремительно тогда, когда он вместе со своим однокашником, другом и комиссаром Борисом подбирали себе в комитете комсомола медучилища новую медсестру для ССО-72.
- 7 -
Девушка из комитета комсомола медицинского училища ещё раз оценивающе оглядела, явившихся из соседнего учебного заведения гостей, и уже без шуток, сказала, ткнув пальцем в первую фамилию, отпечатанную у неё на листке:
- Вот, берите Аблызину… Будет вам замечательной медсестрой.
- А она голых мальчиков не боится? – полушутя – полусерьёзно задал вопрос Игорь.
Тут он как раз вспомнил случай двухлетней давности, произошедший в «День строителя» на реке Чембар.
- Она не только голых мальчиков… Она даже голых комсомольцев не боится, - сострила рыжеволосая студентка медучилища.
- Может, она ещё и голых партийцев не боится? – включился в разговор Боря.
- Да что вы всё про голых заладили? – вопросом на вопрос ответила недовольно бойкая девушка. – Никого она не боится.
- Ну, хорошо, - попытался успокоить её Игорь, - давайте я запишу себе фамилию этой девушки.
- Записывайте… - Рыжеволосая подчеркнула только что произнесённую фамилию в списке, а затем что-то записала на его полях.
После этого она с расстановками произнесла: «Татьяна Александровна Аблызина»
- Лучше бы «Облизина», - не удержался от шутки Борис.
- А, вот, это вы после стройотряда… И никаких проблем, если у вас будет желание её фамилию поменять. Думаю, она с удовольствием на это согласится.
Она деловито собрала со стола разложенные ранее бумаги и уложила их в папку, показывая тем самым, что разговор окончен.
- Ну, до свидания. И с комсомольским приветом! – произнёс на прощание Игорь.
Он открыл дверь и вышел в коридор медучилища. За ним последовал будущий комиссар ССО-72.
- Приходите ещё! – Донёсся до их ушей звонкий голос боевого секретаря комитета ВЛКСМ.
Уже на следующий день парни решили пропустить лекции в институте и отправиться на разведку к намечаемому объекту строительства, чтобы на месте оценить готовность, круг работ и наличие строительных материалов на этом объекте, а также условия будущей работы и быта бойцов отряда ССО-72.
- А то, ведь, как год назад получилось? – Вспоминал Игорь. – Прибыли на объект, а потом, вместо зарабатывания денег, дней пять себе быт обустраивали, но так до конца и не обустроили.
Действительно, год назад, когда Игорь отказался брать на себя функции командира ССО-71, отряд отправили в чистое поле строить бетонную плотину с рыбоводом на мелкой речке, у которой, кажется, даже и названия-то никакого не было. И, вот, ССО-71 высадили на берегу этой маленькой речушки, в которой в то время, кроме пескаря, и рыбы то другой не было. Та речушка протекала посредине широкой лощины с пологими высокими склонами. А само место, куда высадили ССО-71 политехнического института, напоминало большой котлован, образованный падением метеорита, может быть, размерами поменьше Тунгусского, но тоже не маленького. Вот здесь-то предприимчивый председатель местного колхоза и задумал заняться разведением рыбы. Что же касается готовности в тот момент объекта строительства к началу строительных работ, то, признаться, она была близка к нулю.
Бойцы ССО-71 обнаружили в котловане, рядом с речкой, лишь два строительных вагончика, если ещё не считать кучу горбылей у одного из этих вагончиков, и пустоту в округе пяти километров.
- Видимо, эти кривые доски здесь бросили, чтобы мы себе туалет из них построили, - поделился Игорь догадкой со своим другом Борисом. – А, ведь, это заведение в первую очередь надо строить.
- Да уж, - согласился Борис, - здесь и прикрыться-то негде: нет ни деревьев, ни кустов – всё ровно и округло, как на голой заднице.
Видимо, лощина эта совсем недавно была колхозным полем. Поэтому кустарник и мелкие деревца лишь узкой полоской сгрудились по берегам маленькой речушки.
- А, что? Два туалета строить? – задумчиво произнёс Борис, который вовремя вспомнил, что у них в отряде две девушки: повар – студентка политехника и медсестра – студентка медучилища.
- Это теперь не ко мне, - произнёс в ответ бывший командир ССО-70, Игорь, намекая, что этот вопрос решает новый командир отряда.
- 8 -
Перед тем, как приступили к формированию ССО-71, до Игоря дошёл слух, что не все остались довольны предыдущим отрядом ССО-70 и полученным за работу денежным вознаграждением.
Игорю, как командиру предыдущего стройотряда вменялось в вину то, что он почему-то взял в свой отряд лишних девочек – студенток, пользы от которых на тяжёлых и грязных бетонных работах было действительно немного. Да, конечно, обвинение было обоснованное: четверо девчонок для ССО -70 было действительно многовато. Надо было ему самому, ещё до формирования стройотряда ССО-70 поехать на строящийся объект и разобраться на месте с продовольственным обеспечением будущих бойцов ССО. А он вначале сформировал отряд, и только потом стал выяснять положение дел на объекте строительства. И тогда, неожиданно для него, оказалось, что руководство ПМК ставит студентов на довольствие в местную столовую. Исключить же однокурсниц из отряда он просто не решился.
Ещё, по дошедшим слухам, ему, командиру ССО-70, вменялось в вину то, что судьбоносные для отряда решения он принимал, советуясь лишь с одним мастером Патриным – студентом чужого вуза.
«Многое можно бы было обсудить на комсомольских собраниях отряда. Но командир ССО-70 этим явно пренебрёг», - говорил один из видных членов комитета комсомола института.
- Ну, что ж, - сделал для себя вывод Игорь, - критика, видимо, справедлива.
- Вот пусть теперь этот член комитета комсомола и командует ССО-71, - решил тогда для себя Игорь, - а я поеду с отрядом простым бойцом.
- 9 -
Как самому опытному и мастеровому бойцу ССО-71, Игорю пришлось принять участие в строительстве туалета.
Прямоугольную яму выкопали метрах в пятидесяти – шестидесяти от женского вагончика. Застелили её вытесанными из горбыля досками. Заточили кольями и вбили по периметру ямы и по углам несколько длинных штакетин. Нарезали веток ивы, что росла рядом, на берегу речки. Оплели штакетины, ставшие стенками туалета ивовыми прутьями. Получилось три закрытые ивовыми прутьями стены. С тыльной стороны от лагеря незакрытым остался вход в туалет. Подумали и решили, что можно, вообще-то, обойтись без двери и крыши, а вместо всего этого установили на древке небольшой флаг с красным полотнищем. Этот флаг сигнализировал о наличии постояльца в данном заведении. Когда постоялец покидал нужное заведение, то должен был опускать флаг. А, чтобы никто об этом не забывал, на стене туалета, обращённой в сторону лагеря, повесили табличку с надписью: «Зашел в туалет – подними флаг, вышел из туалета – опусти флаг». Потом, правда, кто-то и на боковой стене туалета прикрепил дополнительную табличку: «Помни о себе, товарище и подруге».
Один из вагончиков, находящихся в этом котловане сразу отдали двум своим девушкам: поварихе – студентке политехника и медсестре и, по совместительству, тоже поварихе.
Второй вагончик заняли парни. Они заняли в нём все полки, правда, всё равно мест всем в этом вагончике не хватило. Пришлось срочно отправлять в колхоз гонца с поручением привезти палатки. Палатки и полевую кухню привезли в котлован только к вечеру.
Наконец, кое-как поужинав в тот вечер, бойцы ССО-71отправились на ночлег. Тут их ждал ещё один сюрприз. Оказалось, что в этом безлюдном месте, похожем на огромный котлован, очень прекрасно чувствуют себя комары. От них не было никакой пощады. Они лезли в двери и окна вагончика, даже когда эти окна и двери были закрыты. Они не давали студентам спать, лезли в палатки, если обитатели палаток оставляли сколь-нибудь заметные щелки, задраивая проходы. Но даже, если эти проходы удавалось закрыть так, что в щелку ни один комар не пролетит, то спать в таких палатках становилось тоже невозможно из-за нехватки притока свежего воздуха.
Так, в чистом поле, начинал обживаться и работать отряд ССО-71.
Следующим незапланированным объектом строительства в том котловане был растворобетонный узел. Его строили под огромную для того времени бетономешалку объёмом на полтора куба. Чтобы установить такой агрегат, потребовалось привезти на объект брёвна. В крутом берегу речки прорыли широкую траншею, а сверху накрыли траншею брёвнами. Получился такой своеобразный ангар с крышей из брёвен, или «землянка в три наката», где мог поместиться самосвал. Вот, на эту крышу и водрузили бетономешалку, а рядом поставили дизель-генератор, к которому подключили уже водяной насос и саму бетономешалку.
Все эти незапланированные работы требовали умения, специальных навыков, изобретательности, в конце концов, но в денежном выражении стоили, по сути, копейки, если рассчитывать заработанное на этих работах на весь отряд. Ведь, основной принцип выбора работы для ССО – это фронт этой работы. И чем этот фронт шире, тем лучше.
- 10 -
Теперь же, перед ССО-72, Игорь и Борис отправлялись на разведку состояния строительного объекта в районном центре Земетчино, чтобы как можно меньше было для них непредвиденного.
- Карты с собой взял? – спросил Игорь Бориса, когда они рано утром сели в пригородный поезд.
- Разумеется, взял, - успокоил его Борис, - без карт обалдеешь семь часов в вагоне трястись.
Действительно, пригородный поезд не бежал, а будто плыл лебёдушкой по однопутной железной дороге. На остановках он подолгу стоял, а потом, будто бы очнувшись, гудел в небо и снова, не спеша, плыл вдоль ещё не проснувшихся от снега пашен. Народу в вагоне было совсем немного. В некоторых купе, если считать за купе пролёт с двумя, установленными друг против друга, лавками, вообще никого не было. Расположившись вдвоём в таком свободном купе, парни побросали на лавки свежие газеты, купленные в привокзальном киоске, и достали игральные карты.
- Ну, что, «пулю распишем»? – предложил Боря, тасуя в руках колоду карт.
- На «пулю» у нас одного игрока не хватает, - заметил Игорь, поглядывая на перрон из окна вагона.
Почему-то всегда, когда Игорь садился в поезд, ему хотелось смотреть и запоминать, что делается на перроне. «Вот, - думал он, - сейчас тронется поезд, и вокруг всё будет другое. То есть, вокруг меня будет другой мир, о котором до этого я, возможно, даже не подозревал. А, когда ты знаешь, что можешь вернуться в прежний мир, - это и есть, наверное, главное, что удерживает нас в этой жизни. Но придёт время, когда надо будет отправиться в другой мир без возврата».
- Со «слепым» сыграем, - будто издалека, донёсся до ушей Игоря голос Бориса.
- Со «слепым» не так уж интересно.
- Сгодится, если по-другому не родится, - ответил скороговоркой Боря.
Для непосвящённых надо пояснить, что «пуля» или «пулька» - это увлекательная карточная игра, называемая по-другому преферансом. Классика преферанса – это игра трёх «активных» партнёров. Остальные игроки, если таковые имеются, могут участвовать, но не находиться в игре на данный момент. А, вот, вариант игры вдвоём – это и есть игра со «слепым».
В районный центр Земетчино, он же посёлок городского типа, поезд прибыл во второй половине дня. Этот немаленький посёлок с населением одиннадцать тысяч жителей мало чем отличался в то время от любого другого села российской глубинки, разве что наличием небольшой двухэтажной гостиницы рядом с железнодорожной станцией. В небольшом коридоре (назвать холлом тот коридорчик язык не поворачивается) этой гостинице, кроме женщины – администратора, никого больше не было. Поэтому оформление на ночь постояльцев заняло не более пятнадцати минут. Студенты побросали свой скудный скарб на койки в гостиничном номере и отправились на поиски организации, занимающейся строительством и ремонтом свинарников на огромной земетчинской свиноферме. Вскоре им удалось выяснить, что эта свиноферма находится на самой окраине посёлка и, что добраться до неё можно пешком, бодро шагая по длинным и широким улицам.
- Настоящий московский проспект, лишь без светофоров, асфальтированных дорог и тротуаров, - поделился своим впечатлением Боб, когда ребята оказались на такой прямой и широкой улице.
- Да, только дома пониже и асфальт пожиже, - откликнулся на его реплику Игорь.
Действующая территория свинофермы была огорожена высоким забором. С одной стороны, в центре этого забора, возвышались металлические ворота, а рядом с этими воротами находился невысокий кирпичный домик – проходная. В стороне от проходной действующей свинофермы был виден целый каскад длинных приземистых ангаров из красного кирпича с пустыми оконными проёмами. Их тупоугольные крыши всей своей тяжестью наваливались на кирпичные стены недостроенных ангаров приплюснутыми нахлобучками. Это и был строящийся дополнительный новый комплекс свинофермы.
Студенты подошли вплотную к проходной свинофермы, и Игорь постучал в полуоткрытое окошко будки. В окне показалась пожилая женщина. Она вопросительно уставилась на незнакомых парней, явно, соображая, что это за «птицы» такие.
- Здравствуйте, - произнёс Игорь, - скажите, пожалуйста, где можно нам найти кого-нибудь из руководителей вон того незавершённого строительства?..
Сказав это, Игорь махнул рукой в сторону недостроенных свинарников.
- А, этого... – Сообразила пожилая женщина. - Тогда вам нужно идти назад, к железнодорожной станции. Полпути пройдёте, повернёте направо и там найдёте контору ПМК. Спросите прораба Васю Стёпкина. Вот он нашей стройкой и командует.
- А по отчеству Вася Стёпкин как будет? – попытался уточнить Борис.
- Да, Бог его знает… Я его всё Вася, да Вася…
- Ещё можно Вас спросить? – обратился к вахтёру Игорь.
- Валяйте, спрашивайте… Что соображу, то скажу.
- Кто же всё это строил, и, в конце концов, не достроил? – показал он снова рукой на недостроенные свинарники.
- Да кто их знает… Разные здесь были… И армяне, и ещё какие-то пришлые люди всё прошлое лето здесь копошились.
- А свои-то что здесь не строят? – заинтересовался Борис. – Я здесь у администратора гостиницы спросил: «Какое по численности у Вас население?». Так она сказала, что, пожалуй, тысяч десять будет. Это для посёлка немало. А строить у себя не хотят?
- Ну, это уж вы, милые люди, спросите у них, - сказала вахтёр, а потом добавила. – Кто же из местных такую тяжёлую работу за копейки делать будет?
- Понятно, - процедил сквозь зубы Боря. – Спасибо Вам за помощь.
- 11 -
Через полчаса студенты уже были в конторе ПМК. В коридоре, на одной из дверей, они обнаружили табличку «старший прораб Василий Пафнутьевич Стёпкин»
Василий Стёпкин оказался человеком невысокого роста, коренастым и среднего возраста. Его белёсые брови кучно нависали над глазницами, а рыжеватые волосы прикрывали островки залысин на его большой голове.
- Здравствуйте, - произнёс, обратившись к нему, Игорь, - мы к Вам по путёвке из штаба студенческих строительных отрядов обкома комсомола.
При этом Игорь достал из внутреннего кармана своего осеннего пальто свёрнутый вчетверо листок бумаги с обкомовской печатью и протянул его прорабу.
Вопреки ожиданиям Игоря, его последние слова, про обком комсомола, не возымели почти никакого действия на Василия Пафнутьевича.
- Хорошо, хорошо…, - промычал тот, продолжая что-то чиркать карандашом на бумаге.
Прошло минут пять, а, может быть, даже больше, прежде чем прораб закончил водить карандашом по бумаге. Он распрямил спину, вздёрнул свои белёсые брови и поднял на ребят почти бесцветные и бесстрастные глаза.
- Так что вы конкретно от меня хотите? – спросил он, нажимая на слово «конкретно».
- Вы, наверное, не поняли, - снова заговорил Игорь, - обком комсомола направляет в распоряжение Вашей организации наш студенческий строительный отряд в количестве…
Игорь сделал паузу.
- Да… В количестве тридцати человек. А мы, - Игорь показал рукой на себя, а затем на Бориса, - командир и комиссар этого отряда. – К вам мы приехали, чтобы узнать о готовности вашей организации принять отряд в начале июня месяца, а также о готовности объекта строительства к началу работ.
- Ну, и что? – прораб оценивающе глядел на ребят своими водяными глазами.
- Приезжайте и стройте.
- И работу нам сразу дадите? – задал вопрос Борис, стоящий чуть сзади Игоря.
- И всё у вас здесь есть?.. И цемент, и песок, и …
- Всё есть, - перебил его прораб, не дав закончить фразу.
- А с питанием наших бойцов как будет?
- Нет проблем. Берите нашу полевую кухню и готовьте себе всё, что пожелаете… Вопросы ещё есть?
Студенты нерешительно переглядывались, соображая, что бы ещё спросить.
- Про саму работу нам расскажите, - нашёлся опять Боря.
- Тогда поехали на объект. Там и расскажу на месте, - ответил Василий Пафнутьевич.
- Думаю, что так будет более понятно.
Все вышли на улицу. Прораб направился к соседнему ангару, открыл ворота и вывел из ангара крытый брезентом уазик.
- Садитесь, - скомандовал он, - на месте всё выясним.
Через десять минут машина затормозила у недостроенного свинокомплекса.
Игорь и Борис вышли из машины и направились вслед за прорабом. Тот прошёл через широкий проём в недостроенном здании – видимо, это были будущие ворота, и оказался внутри корпуса, зияющего пустыми глазницами оконных проёмов. Внутреннее помещение было абсолютно пустым и напоминало склад элеватора перед засыпкой в него зерна нового урожая. Свет в этот ангар проникал не только через оконные проёмы, но и через крышу, образованную неплотно уложенными друг к другу бетонными плитами перекрытия.
- Видите в потолке щели? – Спросил студентов прораб.
- Такую крышу и крышей-то пока нельзя назвать. А как можно назвать? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил он.
- Решетом, - мгновенно отреагировал Боря.
- Правильно! – обрадовался такой догадливости прораб.
- Теперь понятна ваша задача? – спросил он и сам же ответил: «Сделать крышу».
Василий Пафнутьевич проделал ещё несколько шагов вглубь помещения, а потом добавил:
- Здесь ещё многое чего надо сделать… Там, - он показал рукой, - железобетонные кормушки и поилки…
- Там, - его рука переместилась в другую сторону, - часть окон надо заложить… Но, в первую очередь, крыши надо добротные сделать для каждого свинарника.
- И в чём, конкретно, заключается эта работа, - спросил Игорь осторожно, чтобы не выглядеть в этом вопросе абсолютным профаном,
- Она заключается в том, - ответил прораб, - что по всей крыше вначале делается, так называемая, стяжка толщиной восемь – десять сантиметров из раствора песка и цемента. Стяжка крыши должна быть ровной и гладкой. Затем поверхность покрывают слоем гудрона. После этого кладут два-три слоя рубероида, края которого снова проливают гудроном.
- А потом? – не утерпел с вопросом Игорь.
- А, что потом?.. Если крыша считается готовой, то потом эту работу будет принимать комиссия.
- И?.. - опять Игорь опередил прораба.
- И, если ничего не напортачите, то закрываем ваши наряды, вы идёте в кассу… И «гуляй студент»… Только так. А как ещё иначе?
Василий Пафнутьевич ещё повертел головой, будто оценивая что-то, а потом вдруг улыбнулся, похлопал Игоря по плечу и задал главный вопрос:
- Ну, что, берётесь?
- Мы подумаем, - замялся, было, Игорь, который вспомнил, что не только за себя здесь принимает решение.
Но тут ему на помощь пришёл Борис:
- По-моему, берёмся.
- Раз так, то магарыч оставим на потом, а сейчас я вам могу предложить взять свежей свининки по льготной цене, как для рабочих нашей свинофермы. Сколько возьмёте?
Игорь с Борисом переглянулись.
- Давай возьмём килограмма три, – предложил Боря. – В общагу приедем не с пустыми руками. Пожарим с картошечкой.
- Почём свинина, Василий Пафнутьевич? – поинтересовался Игорь.
- Своим по шестьдесят три копейки за килограмм.
- Боб, два рубля есть? – спросил Игорь товарища.
- Найдём, - ответил Борис, и протянул два рубля прорабу.
Василий Пафнутьевич положил два советских рубля в карман, и направился к воротам свинофермы. Из проходной он вышел минут через десять. В руках он держал увесистый свёрток.
- Садитесь, - сказал он студентам, показывая на свою машину.
Машина тронулась. Игорь провожал глазами ворота свинофермы, вроде бы, ставшей неожиданно, совсем не чужим для него предприятием.
- В гостиницу? – спросил водитель-прораб, когда уазик выскочил на широкую земетченскую улицу.
- Так точно! – по-армейски ответил командир ССО-72.
- 12 -
ЭПИЛОГ
Стройотряд ССО-72, слава Богу, отработал на объекте без чрезвычайных ситуаций. Его бойцам, как и бойцам ССО-70 и ССО-71, приходилось, порой, очень рано вставать и очень поздно ложиться. Надо было, например, до прихода на работу основных сил кому-то растопить битум и приготовить жидкий гудрон, или же приготовить цементный раствор, чтобы делать потом цементную стяжку крыши. За неимением специальных технических средств, бойцам ССО-72 приходилось жидкий гудрон и раствор цемента с песком затаскивать на крышу вёдрами. В общем, как и в ССО прежних лет приходилось часто работать на пределе своих физических сил и возможностей.
Медсестра Таня Аблызина оказалась не только хорошей медсестрой, но и хорошим поваром. Поменять в отряде ССО-72 свою фамилию ей не удалось, да она к этому, вроде бы, и не стремилась. Ну, а что с ней произошло дальше, после самороспуска того отряда, Игорю Ивановичу неизвестно.
Окорок от Василия Пафнутьевича обеспечил почти недельную сытную жизнь студентам, чуть ли не половины третьего этажа, общаги политехника.
Со своим однокашником и другом, Борисом, Игорь Иванович встречается после окончания института очень редко, так как проживают они очень далеко друг от друга.
О бывшем мастере ССО-70, Пашке Патрине, Игорю Ивановичу вообще ничего неизвестно.
Самому Игорю Ивановичу после ССО-70 вручили награду: наручные часы и значок «Молодому передовику производства» от ЦК ВЛКСМ. Даже небольшое удостоверение на право ношения этого значка было у Игоря Ивановича.
Игорь Иванович хранил этот редкий значок, как государственную награду и реликвию. А, когда пришло ему время выйти на пенсию, он решил получить ветеранские льготы, используя эту награду за ССО-70.
- Нет, - сказали Игорю Ивановичу, - не положено. Если бы такая награда была от министерства (правительства), тогда бы были у Вас ветеранские льготы. А ЦК ВЛКСМ – это всего лишь общественно-политическая организация. Не положено и точка.
Всё же, позже, Игорь Иванович ветеранские льготы получил, правда, по другой статье.
В конце семидесятых годов Игорь оказался в краткосрочной командировке недалеко от райцентра Беково. Там сотрудник его отдела предложил порыбачить в выходной день. Раздобыв удочки, они долго шли по просёлочной дороге, полем, к пруду. Это было поле уже почти спелой пшеницы. Но потом, когда Игорь и его приятель подошли к склону, поле стало гречишным, а недалеко от дороги появилась пасека. Гречиха в это время цвела, а аромат её цвета кружил голову. Пчёлы то и дело, жужжа, пролетали над головой и заставляли приятелей опускать головы и ускорять шаг по дороге, которая вела к водоёму. Когда парни подошли к берегу пруда, то Игорь машинально обратил внимание на знакомые контуры его высоких берегов.
- Да, это тот самый пруд, - промелькнула в его голове догадка.
И действительно, это был пруд, который возник в том самом котловане, где он в составе отряда ССО-71 строил плотину.
25 марта 2016 года.