По моим подсчётам, сегодня, Дмитрий должен идти в душ, что означает завершение его запоя.
Дмитрий – это мой любимый хозяин (впрочем, зачем я уточняю это, ведь у меня не было, нет и, надеюсь, никогда не будет другого хозяина). Это началось и стало регулярным после ухода от нас Валентины – его жены и моей также любимой хозяйки.
Их распри продолжались давно. Скандалы возникали неожиданно, и, казалось, по пустякам, но проходили бурно, со взаимными оскорблениями, а иногда и битьём посуды...Так было и в последний раз. Я метался между любимыми людьми, скулил и подталкивал их носом друг к другу: «Помиритесь! Ведь нам было так хорошо вместе!» Но хозяин резким окриком «На место!» отправил меня в прихожую. Пользуясь суматохой, я ослушался и затаился под столом в комнате, чтобы быть ближе к своими непутёвым хозяевам, до окончания ссоры. В итоге Валентина обозвала Дмитрия каким-то неизвестным мне словом, видимо очень обидным, и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью.
После ухода Валентины хозяин очень изменился. Чаще находился днём дома, стал нервным, а главное – много пил противно пахнувшую жидкость, после чего становился неузнаваемым и болел. Дмитрий никогда раньше не кричал на меня, а недавно, шатаясь по комнате и бранясь, пнул и обругал, когда я подвернулся ему под ноги. Я не в обиде: сам виноват. Но уж так у нас, собак, заведено: быть всегда рядом со своим хозяином и ходить за ним по пятам, что днём, что ночью.
Пока Дмитрий был «не свой», он забывал покормить меня, вывести на прогулку. Но если первое можно как-то пережить, то со вторым сложнее… Напрудить в квартире простительно неразумным щенкам-ушастикам, но для взрослой собаки это чрезвычайное происшествие и позор! Однажды я пережил и это... Хозяин пребывал в очередном запое, и ему было не до меня. А мне было так нужно! Я метался по квартире, зарывался в свой коврик, толкал мордой невменяемого храпящего Дмитрия, готов был выпрыгнуть из окна! Потом, когда хозяин очнулся и увидел мой «конфуз», он погладил меня и извинился… Извинился и я, облизав его бледное небритое лицо. После этого случая Дмитрий стал временно «выселять» меня из квартиры перед каждым назревающим запоем: «Прости, дружище! Видишь, какое тут дело… Болею я. Потерпи, пожалуйста! Покормит тебя Тоня, а погулять – уж сам, ты парень взрослый…»
Тоня – это наша соседка по лестничной площадке. Одинокая, добрая старушка. Дмитрий отдал ей мою нехитрую утварь и корм. Из её квартиры всегда вкусно пахло жареными котлетами, которыми она часто баловала меня. Тоня предлагала, чтобы я пожил у неё, но как я мог оставить своего хозяина?! Устроившись на коврике возле своей двери, куда сердобольная соседка выставляла мои миски, я ждал его выздоровления...
Гулял я дважды – утром и вечером. Жильцы подъезда знали мою историю, относились с пониманием, охотно выпускали во двор, запускали обратно. Подкармливали вкусненьким. «Держись, старина!» - подбадривали они меня, теребя за холку. А я крутил хвостом и улыбался (да-да, собаки умеют улыбаться!). И с консьержками нашими я был на короткой ноге, вернее лапе... Со всеми, кроме той рыжей мордастой тетки, ужасно злой и вредной! Видно, у людей, как и у нас, собак: «В семье не без…» В общем, вы поняли.
ххх
...Дверь согревает меня. А ещё рассказывает, что происходит в квартире. Послушаем. Дмитрий лежит на диване. Швырнул пустую бутылку. Откупорил новую…
Самое радостное для меня, когда Дмитрий принимает душ. Значит, он выздоровел, и мы вновь будем вместе! Как хорошо, когда можно положить морду на его колени, и он почешет тебе за ушком! А ты закрываешь глаза и млеешь от счастья...
Как хорошо было нам втроем с Валентиной! Никогда не забуду наши долгие воскресные прогулки в парке - для меня это был настоящий праздник! Мои любимые люди смеялись, обнимали друг друга, бросали мне палочку, а я стрелой мчался за ней и длинные уши мои развевались по сторонам, как два чёрных крыла. «Смотрите, какой я быстрый и ловкий! Самый лучший пёс на свете!» - радостно лаял я...
Моя воля, я тоже непременно бы завёл семью! В жёны бы взял Сильву. Сильва, как и я, спаниель, красавица шоколадного окраса из соседнего дома. Модница! Ведь у нас с ней была свадьба, наша – собачья, но затем нас разлучили, и теперь видимся с ней только на прогулках, и то иногда. А сейчас, когда я временно бесхозный, ей вообще запретили гулять со мной: а вдруг я блохастый? Чушь!
Я - семьянин! А что? Нашли бы с Сильвой нору в лесу. Она подарила бы мне кучу хорошеньких малышей. Я бы заботился о них, охранял и доставал корм. Какая бы у нас была большая дружная семейка: без ссор и скандалов!
...Встал. Ну, иди же, иди в душ! Пьёт воду на кухне, уронил стакан. Порезался о его осколки, выругался и … снова лёг.
А может бросить всё к собачьей бабушке и убежать, куда глаза глядят?! Чтобы не видеть, как он мучает себя и тем мучает меня! Мир большой, да и хороших людей немало, приютит кто-нибудь. Стоп, о чём это я?! Позор! Предатель! Как я мог?! Я же нужен ему! Я один у него!
Не спать! Нельзя! Вдруг пропущу, когда откроется дверь, а я не встречу Дмитрия радостным лаем, как встречают лучшего друга после долгой разлуки! Или просплю своё тайное, но самое заветное желание – услышать стук каблучков вернувшейся хозяйки.
Пёс тяжело вздохнул и задремал, прижавшись к тёплой родной двери: чутко и тревожно.