ПОХОД ПЯТНИСТОГО КОНЯ/кроу - сиу - шайенны/
В 1858 году лагерь абсарока(кроу) находился на реке Бигхорн в устье Бэр-Крик. Лидер группы «Пнутые В Живот», Первое Перо В Хвосте, и человек по имени Три Совы были убиты лакота(сиу) и шайеннами. Поэтому люди Пнутых в Живот послали священную трубку Пятнистому Коню, великому военному вождю, чтобы заручиться его поддержкой и попросили повести их в большой поход против сиу.
Пятнистый Конь сразу послал глашатая, который объявил, что воины должны прийти к его палатке, подготовленные к войне: разведчики с волчьими шкурами, а остальные с бизоньими плащами; у всех должен быть запас мокасин, и всё необходимое для серьёзной военной кампании. Мы пришли к его типи. Выслушав речь вождя, взяли наши ружья с упорами(для стрельбы), привязанными к ним, и пошли в лагерь, исполняя песни, которые использовались только перед началом войны против лакота или шайеннов. Позади ехали молодые женщины, подбадривая песнями и расхваливая нас. Это было ночью. Затем мы вернулись к нашим собственным палаткам, подготовились, и рано утром выступили сто воинов - или чуть больше. Все люди в лагере активно подбадривали и воодушевляли молодых бойцов. Я был разведчиком.
Чтобы атаковать с полной силой мы взяли самых лучших лошадей, единицы из стада, на которых разрешалось ездить лишь немногим. У некоторых не было лошадей, но они привели собак, которые несли на себе упакованные мокасины и еду. Это было в середине зимы, кружил снег.
В первый день мы прошли около тридцати миль по ручью Гнилой Травы, направляясь к его истокам в горах. Двигаясь вверх по ручью, Пятнистый Конь приказал нам – 30 разведчикам, разойтись по краям долины, а если никаких признаков врага не будет обнаружено, убить бизона и принести мясо. Когда была сделана остановка, многие из нас принесли на спине мясо бизоньих горбов. В лесу лежал глубокий снег, но на высотах его сдувал ветер. В первую ночь из сухих стволов мы построили своего рода круговой частокол, заполнили щели сухой травой, а сверху наложили кустов, оставив дымовое отверстие. Получилось хорошее, теплое укрытие. Каждый человек имел один бизоний плащ, а у всадников были ещё и большие куски старых покрышек от типи, использовавшиеся для седел, которые развесили вкруговую внутри нашего убежища.
Мы носили матерчатые рубашки, которые наши женщины шили из материала, купленного у торговцев; и каждый фланелевое пальто с капюшоном(капот), также сделанные женщинами. У нас было много хороших кремневых ружей. Ночью пастухи каждого общества разместили лошадей в защищенных местах, а затем вернулись в наше укрытие, обтереть свои тела теплыми сухими бизоньими лепёшками. Деревья покрылись инеем. На следующее утро стало так холодно, что дым поднимался прямо кверху. Я почти всё время наблюдал с холма, и не оставался надолго внутри укрытия. Упрямый был предводителем разведчиков нашего отряда, и мы должны были ему повиноваться. Он посылал разведчиков на разные окрестные холмы. Иногда, если мы не видели врага, то пели для наших возлюбленных оставшихся дома, или надсмехались над мужчинами, принадлежащими к другим обществам. Скауты выходили только один раз в день, когда заканчивалась ночь.
В этот день мы переехали к истокам Литл-Бигхорн. Нос, Который Показывает, брат убитого лакотами, сбрил с головы почти все волосы, и запел, выйдя вперед:
«Юноши, у меня нет никакой причины, чтобы бежать!».
Это взбудоражило наших молодых мужчин. Наш третий лагерь расположился на месте, где в настоящее время Абердин, штат Монтана, в той стране снег становился всё глубже. Все это время мы не пробовали мяса ни одной бизонихи, только быков, но между тем местом и рекой Танг(Язык) мы нашли большие стада бизонов и убили очень много коров. На их задах имелся толстый в полдюйма слой жира.
Мы разбили лагерь к северо-западу от места, где современный Шеридан, штат Вайоминг. Перейдя реку Танг, через некоторое расстояние, я увидел след лакота и шайеннов, которые убили Первое Перо В Хвосте и брата Носа, Который Показывает. Их было около сорока. В тот же пятый день, мы пришли к замерзшему озеру, которое было окружено бизонами. Наши разведчики перешли по льду, но он был тонкий, и сильно трещал. В середине озера была открытая полынья, и мы решили, что это таинственное место.
Следующий переход был сделан до ручья Пайни(Сосновый), к тому месту, где сиу потом разгромили белых солдат Пайни-Крик (Форт Фил-Керни). Седьмой лагерь находился на южном рукаве Пайни. Потом мы пошли к ручью Сумасшедшей(Крейзи-Вумен), оттуда к месту примерно на полпути до реки Паудер, а следующий раз остановились почти на самой реке, где в неё впадает ручей.
Утром одиннадцатого дня Пятнистый Конь, который был очень спокоен, стал проявлять большую активность, и сказал: «Воины мои, всё хорошо. Моя радость растет. Враг перешел с лагерем ближе к нам из Холмов Гремучей Змеи к реке Паудер, и они расположились там. Это большое стойбище. Половина из них шайенны, а половина лакота». Он не делал никакого колдовства, но увидел ночью все эти события.
Вождь послал десять человек в сторону реки Паудер, выбрав только самых лучших разведчиков, указав им идти к определённому холму на северной стороне реки и осмотреть окрестности. Они пошли пешком. Я был одним из них. Добравшись до холма, мы увидели на северной стороне реки поднимавшийся вертикально вверх дым. В нашу подзорную трубу, мы смогли разглядеть табуны лошадей. Солнце еще всходило, и мы запели боевую песню про обнаруженного врага.
Мы вернулись к нашему отряду, все, кроме двух разведчиков, которым было поручено остаться и дальше наблюдать за врагом, если они переедут, а если нет, то узнать, что они делают со своими лошадьми, чтобы затем ночью вернуться всем отрядом. Возвращаясь к своим, мы остановились и окрасились белой глиной, а подойдя к нашему приближающемуся отряду издали вой койота. Они рассыпались полукругом и набросали кучу бизоньих лепёшек. Мы побежали зигзагами на одном месте, и одновременно рядом рысью по кругу, а затем начал петь и выть, издавая боевой клич. Воины отряда пришли в большое волнение. А мы с криками и песнями добрались до кучи бизоньих лепёшек, которую предводитель распинал ногой. Мы все запыхались. Молодые люди на своих лошадях, носились туда сюда, исполняя свои магические песни.
Остановившись перед Пятнистым Конём, разведчики сообщили:
«Мы увидели дым, видели лошадей, но не видели лагерь». Некоторые юноши задрожали от волнения. Шаманы начали делать магический заговор для небольших групп воинов. «Это то, что мы искали, пришло время совершить для вас колдовство» - сказали они. Взошло солнце, и стало теплее. Пятнистый Конь сказал: «Я иду, чтобы сделать магию. Теперь все молчите и смотрите на меня».
Юноши открыли путь в направлении врага, и Пятнистый Конь начал срывать с себя одежду, отпустив свои гетры до щиколоток. Несколько молодых людей начали раскрашивать его тело желтым, затем красной краской он был окрашен в тех местах, где предложил плоть своего тела в жертву Солнцу. Раскрашенный он стоял, как орел, расставив ноги, наклонив тело, и раскинув руки, подобно крыльям птицы. Один человек связал все волосы вождя на макушке в одну массу и натянул много металлических дисков на его магический волосяной замок, воткнув орлиное перо в центральное отверстие каждого из них. Всё это время вождь держал во рту свисток из орлиной кости.
Некоторые старики закричали, «Быстрее! Спешите!», а Пятнистый Конь запел свою песню: «Всякий раз, когда я открываю глаза, я знаю».
Он шагнул с гордостью, как орел, и присел. Затем вождь снова пел, делая движения, как орел, и глядя на Солнце, произнёс: «Его дух пришел ко мне».
Затем он запел в четвертый раз, высоко поднимаясь и крутя головой, как птица, когда она выглядывает добычу. После этого он пропел другие песни и провел пальцем по направлению к Солнцу, а затем положил его на кусок красной краски и отметил все лицо кругами, а также на каждой скуле. Тогда ярко светившее Солнце, засияло ещё ярче. Всякий раз, когда Пятнистый Конь раскрашивался, казалось, что Солнце тоже рисовало. В заключение вождь запел песню, в которой были слова: «Я единственная птица».
Он крикнул: «Вы видели, что мимо пролетела птица, неся в когтях человека и лошадь? Вы видели это!», затем он сказал: «Хорошо, пора».
Именно в тот момент на холме появились два других разведчика, издавая лай койота. Мы набросали бизоньих лепёшек, пришли те двое, размахивая оружием, распинали их ногами, и крикнули: «Они идут к нам; и пройдут мимо нас на север!»
Пятнистый Конь воскликнул: «Мужчины, будьте храбрыми и сильными!» Все раскрасились своими красками и приготовились к бою.
Мы установили седла и оставили наши вещи в лощине. Затем Пятнистый Конь повел нас через овраг, туда, откуда надвигались сиу. Были слышны колокольчики приближающегося отряда, звенящие в такт цокающим по мерзлой земле копытам. Мы вышли на вершину холма, а там внизу ехали лакота и шайенны. Наши воины обрушились на них, как огромная птица и разорвали колонну. Все смешалось, лошади везущие травуа обратились в паническое бегство, а женщины и дети причитали. Я был третьим в атаке. Вокруг гремело оружие. Я схватил за руку красивую девушку, но та оттолкнула меня в лицо своей рукой. Я был молод и горделив, ни одна женщина несмела прикасаться к моему лицу: приставив к её груди ружьё, я выстрелил. К моему ружью было одиннадцать пуль. Она оказалась симпатичным мальчиком; его волосы были обернуты шкурой выдры. Я забрал её себе.
Повсюду падали люди, а воины хватали женщин и детей. Мы разбили заднюю часть колонны, погнали прочь табун лошадей, и отступили. Головная группа не повернула, чтобы помочь другим, они пошли как можно быстрее, и организовали лагерь; остальные избежавшие атаки, вернулись к реке Паудер и расположились там.
Отступая вверх по склону, мы увидели нескольких воинов из передового отряда, мчавшихся к месту боя, исполняя песни смерти. Мы направились к лощине, где были спрятаны наши вещи; один из холмов, окружающих её, стал естественным прикрытием. Приблизившись к нам, лакота и шайенны остановились на пригорке напротив. Затем началась перестрелка, и дым стелился как густой туман.
Щиты и копья дружно появились перед нашим холмом. Передовым участком стал небольшой уступ, который почти достигли враги. Человек по имени Ship;u занял это место и удерживал его, стреляя через край, хвастаясь перед нами своей храбростью. Я закричал, чтобы все могли услышать: «Ship;u не единственный, кем можно гордиться!», и запел свою магическую песню ястреба: «Я расту, я поднимаюсь», а затем выскочил между двумя линиями, прыгая из стороны в сторону, в то время как стрелы и пули свистели вокруг моей головы. Я присоединился к Ship;u, и мы находились всего десяти шагах от противника. Вскоре мой товарищ был застрелен, а я взвалил его на спину и побежал к нашей линии обороны.
Затем Пятнистый Конь дал команду отступать на равнину, где мы имели больше шансов. Все побежали за лошадьми, которые были привязаны к полыни в нашем тылу, и отступили дальше к подножиям. Один воин захватил длинноволосую лакотскую девушку, но отступая, взял ее за волосы и сбросил с лошади. Она побежала к своим. Враг видимо решил, что мы в панике бежим, как вдруг наши воины остановились, спешились, и выстрелами сбили очень многих из них, а затем продолжили отступление. Так как противники нас численно превосходили, Пятнистый Конь стремился добраться до отмеченного ранее оврага. Отступая, под одним из наших воинов подстрелили лошадь, и он оказался пешим. Мы сражались на очень близком расстоянии, и даже видели вылетавшие из ружей пыжи. Там я последний раз выстрелил, но никого не убил, и теперь стал беспомощным. Перед тем как добраться до края оврага и спешиться, один воин был ранен двумя пулями в позвоночник, но ещё был жив. Мы зарядили его ружьё двумя пулями, а затем встали позади на другой стороне склона. Одинокий шайенн скакал к нему, чтобы посчитать удар, но он выстрелил и убил обоих - всадника и лошадь. Через некоторое время они оттеснили нас, и мы снова отступили; но в следующий раз уже не сдвинулись с места. Закончив перестрелку, лакота с шайеннами сдались и отступили, оплакивая своих мертвых.
Мы потеряли только двоих человек, убили двадцать воинов, трех женщин, и захватили шесть мальчиков. Это было как раз на закате, и боевые действия прекратились. Вражеские воины направились к своим людям, в большой плачущей колонне. Мы вернулись к нашим вещам и отправились домой, прибыв на восьмой день. Меня везли на лошади, поверх большого тюка. Сразу после боя мою рану в бедро лечил шаман Бык, Который Оглядывается, по пути домой он заботился обо мне, и я чувствовал, что все будет хорошо.
Оказавшись в пределах видимости стойбища, двигаясь длинной вереницей, со скальпами на наших копьях и гремящими ружьями, мы увидели огромную толпу женщин и детей, выходящих, чтобы узнать, живы их родственники или убиты. Те, кто достиг почётной славы, раскрасили свои рубашки черным, а лица всех наших воинов были покрыты чёрной краской. Женщины, одетые и раскрашенные для танца, стояли в очередь, чтобы поприветствовать нас, а мы передали копья со скальпами своим родственникам. Старики привели вокруг лагеря сыновей своих братьев из клана, воспевая хвалу их мужеству; в то время как другие воины маршировали перед палатками, вместе с несущими скальпы женщинами. Затем сформировали огромный круг для всеобщего продолжительного танца, женщины и мужчины стоявшие попеременно, делали короткие шаги, качаясь из стороны в сторону, и медленно двигаясь по кругу. Все пели.
В следующий раз, когда переносили стойбище, и кочующая процессия проходила через узкое место, воины, которые только что вернулись из похода, становились в ряд с каждой стороны тропы, пока мимо них проходили люди. Они пели песни, подобные этой:
«Эй вы, мужчины, которые не ходят сражаться, ваши враги бизоны!», и остальным становилось очень стыдно. Это называлось «Сделать Узкой Дорогу», и мы всегда поступали так.
*ИНДЕЙСКОЕ ЧТИВО* в "контакте"