Она приезжает на рынок города Райчихинска Амурской области раз в неделю – по субботам. Во-первых, поторговать тем, что вырастила сама. Во-вторых, пообщаться с людьми. В-третьих, сделать покупки на неделю вперед, потому, что живет в селе Антоновка.
У бабушки Веры – Веры Николаевны Шлык своеобразный западный говор – белорусский. И одевается она так же, как одевались и одеваются ее землячки-селянки в далекой от амурской земли стороне. Десятилетия, прожитые этим человеком здесь, не смогли стереть то, что было принесено ею когда-то с Родины: память предков, привычки, уклад жизни.
-Сколько тебе лет? – Спросили как-то бабушку торгующие по соседству пенсионерки.
Баба Вера, прищурив один глаз, на минуту задумалась и сказала: «Сорок шесть лет!».
Она не солгала, просто бабушка Вера неграмотная. Для нее, что 46, что 66 лет – все едино, так как за течением времени она не следит, живет, как Бог положит.
-А как же ты научилась считать деньги? – Удивляются люди.
-Жизнь заставила, - говорит она. – Я с детства начала кормить себя и семью: рвала в лесу дикий щавель и несла его за тринадцать километров в город на базар, там и продавала. Так и научилась копеечки складывать.
Бабушка вера – ребенок войны, когда на белорусскую землю пришли фашисты, ей было лет 7.
-Мама собрала всех нас и увела в лес, пережидать приход немцев и бомбежки, и мы какое-то время жили под сосной, питались, что было с собой, дарами леса, выручала корова, которая была с нами. А потом мама увела нас в далекую, затерянную в лесах деревню – на грабщину, где мы и дождались прихода советской армии.
Малая родина этой женщины – деревня Гнилуша в 200 дворов на Брянщине. В этой деревне родилась ее мать, отец и еще семеро детей.
-От Гнилуши после ухода немцев уцелело дворов семь, - вспоминает баба Вера, - все фашисты пожгли. И нашу хату спалили, даже в погреб, куда мама, уходя, сложила многие вещи, и туда запустили огонь, так что дотла все сгорело. Уцелел лишь сундук с вещами, который был закопан в огороде.
Ох, и тяжело пришлось вернувшимся в родное село погорельцам!
-Жить было негде, в одной хате по пять семей ютилось, - восстанавливает выцветшие от времени воспоминания моя собеседница. – Вши, блохи, клопы поедом ели. Наша семья от них перебралась на чердак дома, так они даже там нас нашли.
Новый дом матери помогали строить два брата. Они ездили в зимний лес за бревнами с санками. Так и пережили зиму – трудно, скученно, но по весне перебрались в свой новый дом, правда, пока без пола.
В Амурскую область баба Вера попала по переселению, будучи женатой, уже с тремя детьми.
-Первым сюда приехал муж, - говорит она. – Осмотрелся, понравились ему эти просторы, и он вернулся за нами.
Муж этой женщины был человеком работящим, мастером на все руки, работал плотником, каменщиком и мечтал на новой земле не просто прижиться, но и расширить свое хозяйство, выстроить большой дом.
Семья бабы Веры сразу попала жить в Антоновку – тогда богатое и многолюдное село. Переселенцы пришлись ко двору, они осели на земле, стали трудиться. Муж начал строится, поднимать свое хозяйство, да через пятнадцать лет помер, оставив жену и повзрослевших детей.
-Хороший он был человек, - с теплом в голосе говорит баба Вера, - во всем помогал мне, понимал меня. Сяду рушник вышивать, а он идет коров доить – главное, чтобы меня от дела не отрывать. Больше такого я на своем пути и не встретила…
Бабушка Вера живет в антоновке 46 лет, 30 из них – одна. Приученная с детства к тяжелому крестьянскому труду не забрасывает ни огород, ни скот.
-Раньше у меня и лошадь была, - возвращается в разговоре в прошлое собеседница, - я на ней на старый городской рынок возила продавать свою продукцию. Долго возила, пока лошадь не украли: ночью подперли двери палкой, собаку убили и сделали свое черное дело.
И правда, бабушку Веру многие горожане до сих пор помнят с тех времен.
У бабушки Веры нет машины, поэтому на рынок она добирается, с кем придется: то добрый человек, проезжая мимо, с собой до города прихватит, то знакомый односельчанин довезет, то автобусом воспользуется. Да и торгует она не для прибыли – много ли заработаешь с ведра картошки, нескольких стаканов подсолнечниковых семечек, сушеного шиповника. Ей важнее пообщаться с людьми и люди ее уважают – за добросердечие.
-А то мне и поговорить дома не с кем, - смеется она.
А еще бабушка Вера человек верующий, привезший эту веру, как и семейные иконы, из Белоруссии. Она обязательно приезжает в Райчихинск в храм на каждый церковный праздник, надо, то – с вечера, если божественная служба идет всю ночь. Эти праздники она не пропускает.
К родительскому дню она готовится тщательно – вышивает рушники, как из века в век вышивали их в Белоруссии – тем же рисунком, тем же способом. И несет по одному рушнику на каждую могилку родного ей человека, а их на кладбище села уже целая «улица» собралась - больше десятка человек. Да еще один – «принятый в семью».
-Когда муж помер, - вспоминает женщина, - я одной оградкой решила всех своих огородить, а тут с краюшку могилка бесхозная какого-то мальчика. Вот и его пригородила к своим, стал как родной.
Бабушка Вера не училась в школе – не до того было – то война, то послевоенные тяжелые годы. Но с детства была приучена к работе. Трудилась в городе Клинцы, в детском лагере – это все в Белоруссии, а тут, в Антоновке – в совхозе на парниках, на зерновом складе, пока серьезная болезнь не подкосила здоровье.
Дважды она лежала в областной больнице, перенесла тяжелую операцию, но с онкологией боролась не только химиотерапией, облучением и лекарствами. Зная травы, лечилась и ими – зверобоем, шиповником, мухомором. И до сих пор не забывает про них. Одним словом выстояла и в этой напасти, встала на ноги и вновь взялась снова за хозяйство. До сих пор держит и корову с бычком, и поросят, и курей, и огород садит, чтобы всего с избытком. Не может без работы.
-Тяжело станет, - вздыхает она, - пойду в хату, отдохну немного и опять делами заниматься, кто за меня их переделает?
На исторической родине она была очень давно – на похоронах матери.
В говоре бабушки Веры слышится два языка – русский и белорусский. Она давно стала коренной амурчанкой, но не забывает и Белоруссию. И скучает по ней, но уже не стронется с места – тут ей все давно родней и ближе, чем там. И вся ее родня тоже здесь – на местном погосте.
Соседки-пенсионерки, торгующие на рынке, каждую субботу ждут бабу Веру, занимают ей место, присматривают за ее товаром, пока она бегает по магазинам. Оно простой человек, и в этой простоте ее главное богатство. Как раз то самое, которого так не хватает по-настоящему богатым людям.