Что за грусть опечалила глазки?
Это я его трусом назвал,
Снова было, как будто бы в сказке,
Он мне милым опять нежно стал.
А потом я сорвался и бросил,
Белой взмах руки увидав,
Он ведь даже меня не спросит,
Что я с женщиной той познал.
Сколь несмелыми могут быть ласки
Моей нежной мужской любви,
Как мне строили женщины глазки,
Как я думал, лишь он один...
Уносили красавицы ветром,
Руки, волосы, кожа, соски,
И напрасно искал его где-то,
Они плотно зажали тиски.