Мыш тосковал.
С утра у Мыша случился день рождения, он торжественно слопал деньрожденьевскую кашу, поиграл с Бобкой, поприставал к Монефе и даже станцевал перед бабулей.
Правда, по бабулиной реакции он понял, что бабуля и танцы это абсолютно противоположные понятия, и оценить изящество дрыганья лап бабуля не сможет никогда.
Но Мыша это не огорчило и он повторил танец перед Бобкой.
Бобке было жарко.
Бобка изнемогал от майской жары и восхищаться Мышом просто не мог.
Монефа и вовсе фыркнула и отвернулась.
Подумаешь.
И вот тут Мыш затосковал.
Все-таки день рождения, как думал Мыш, это феерия чувств и эмоций, праздник, фейерверки, подарки.
А тут никакого подарка, никаких восхищений.
Эх.
Вдруг вспомнив, что утрешняя каша еще не доедена, Мыш потащился на кухню.
Мыш запрыгнул на стул, со стула на стол, со стола на подоконник.
На подоконнике стояла микроволновка.
На микроволновке стоял рулон бумажных полотенец.
Мыш случайно задел его хвостом и рулон покачнулся.
Мыш вздрогнул и остановился.
Рулон был большим и толстым.
Мыш потрогал его лапкой.
Мягко.
Отдернул лапку и потрогал снова.
Рулон молчал.
Бобка спал.
Бабуля ушла в магазин.
Монефа и вовсе потерялась где-то.
И Мыш снова потрогал рулон, и тут коготь зацепился за мягкую бумагу и застрял в ней.
Мыш дернул лапкой, от рулона отделилась полоска бумаги.
Хм.
Мыш снова потянул.
И снова кусочек бумаги отделился от рулона.
И тут Мыш понял: вот она удача!
Он напрыгивал на рулон, кусал его, царапал, отрывал кусочки, выплевывал их и снова отрывал.
Мыш блаженствовал!
Вот она феерия чувств, эмоций и бумажный фейерверк!
Мыш танцевал по кухне, и бумажный снег валил вокруг него.
День рождения удался!
И тут Мыш услышал, как из магазина вернулась бабуля.
Он ломанулся ее встречать, таща за собой длинную полоску, только что радостно оторванную от рулона.
Мыш: Бабуля, бабуля, глянь, как я веселюсь,так здорово бабуля, присоединяйся, давай рвать вместе, бабуля!
Бабуля, несколько ошарашенно, с минуту смотрела на радостного Мыша, а затем сказала: Ах ты, паразит голозадый! Это ж кто тебе разрешил чужое трогать да пакостить?
Мыш: Бабуля, да как чужое то? Наша кухня, наш рулон, все общее, все наше! Пошли играть, бабуля!
Бабуля: А ну иди сюда, подставляй зад!
Мыш: Ээээ, бабуля, бабуля, у меня день рождения, меня нельзя бить, я маленький, я ребенок!
Бабуля: Паразит какой, для тебя стоит там рулон? Как ты мог? Монефа себе никогда такого не позволяла!
Монефа, откуда-то из комнаты: Естественно, я нормальная, интеллигентная кошка. Воспитанная, между прочим. Подобрали оборванца, вот вам результат.
Бобка: Он не специально, он играл, ему же скучно.
Бабуля: Всем скучно и никто не пакостит!
Мыш, повесив голову: Я не пакостил, я счастье делал...
Бабуля: Сделал? На тебе полотенцем по шее!
Мыш, отпрыгнув в сторону: Вот зазря вы, бабуля, вот я может, талант какой скрытый, а вы меня по шее! да в мой день рождения!
Бабуля: На пакости у тебя талант! Иди отседова, чтоб глаза тебя мои не видели!
Монефа: Могу помочь спуститься с балкона навсегда.
Бобка: Как тебе не стыдно, Мыш, иди ко мне! Не плачь.
Мыш: Я не плачу, у меня же день рождения!
Бабуля: Бобка, если ты такой защитник иди и убирай кухню от делов именинника!
Бобка: Бабуля, я не умею, я вот тут полежу и посмотрю, как ты это делаешь, ладно?
Бабуля: Кто бы сомневался, что напакостил один, а убирать мне!
Мыш, вывертываясь из-под Бобки: Бабуля, а давай я тебе станцую? И тебе убирать веселее и мне хорошо!
Монефа: О, Господи!
Бабуля: Уйди, паразит!
Бобка: Мы тогда в комнату уйдем, чтоб никому не мешать.
Бабуля: И чтоб вас не видно, не слышно!
И пока бабуля возилась на кухне, убирая праздничную радость Мыша, коллектив спал в обнимку на диване.
И только Монефа, развалившись на балконе, грезила о тех временах, когда ни Бобки, ни голозадого оборванца-именинника не было в ее собственной квартире...