Выхожу из дому. Вожусь с ключом (а живу на первом этаже) и слышу детскую вошкотню в тамбуре – голоса, всё такое, обычное дело. Только двинул по направлению к выходу, а там: «шу-у-у, топот, громыхнули дверью» и вышмыгнули на улицу вон.
Подхожу ближе, смотрю: на полу пятнышко. Небольшое. Мокрое. Как от махонькой собачки. – Ну, - думаю, - не повезло вам, друзья-разбойники. Щас вас найду и скажу вам что-нибудь полагающееся. Как отец приличного количества детей, я имел на это полное воспитательное право.
Вышел и верчу головой – где эти шалопаи. Автомобили во дворе мешают обозрению. Вышел на свободное место.
Смотрю - вон они, прячутся, забежали во двор и норовят схорониться в кустарниках. Я туда.
Там трое разнокалиберных пацанят - примерно от семи до девяти лет.
– Кто из вас нассал в подъезде? - Я выбрал октаву, приукрасил тембр, выпучил глаза, рука потянулась за воображаемым автоматом за спиной, надо передёрнуть затвор и для начала пальнуть в воздух... Словом, я демонстрировал неотвратимость правдивого ответа. Иначе - люстрация. Вот же дурацкий майдан: достоинства, бля, в заднице ваше достоинство, и тут оно вонюче отравляет русскую мораль...
Но меня жалостью не возьмёшь. Прелюдия к сцене назреваемой казни в мусорном баке подействовала. Вот сила перевоплощения и настоящего, жиненно необходимого порой искусства.
– Это он, он! – засуетилась пацанва. И, вот же предатели, ну же и твари, где ваша совесть, куда смотрят ваши отцы, отчего они не воспитали твёрдости духа и не рассказали как нехорошо сдавать своих, даже если они поступили противозаконно... В общем, не мудрствуя, мне показали на самого щуплого. Тьфу его. Мне тут же стало жалко мальчика... и себя. Негоже обижать таких несмышлёнышей. Но начатое справедливое дело надо было завершать. Доказательств не потребовалось, это хорошо - суд не будет долгим: пара свидетелей показала на виновного. А то, что они присутствовали при совершении хулиганского греха и не одёрнули - это им было как бы невдомёк. Ну совершенно невоспитанные дети. Ещё, поди, и подзадоривали: "ссы, ссы, попробуй на стенку..." Нет, не вышло у него на стенку: не хватило заряда.
И я, как бывалый специалист в деле воспитания мальчиков, прочёл тому мальчику - его звали Никитой, пусть теперь со мной здоровается вперёд всех - ... произнёс лекцию о том, что он, на самом-то деле, вовсе не собачка, что нехорошо ссать в подъезде, ведь дома-то он на пол не ссыт. И вообще напомнил, что во дворе дохерища кустов, где должны ссать мальчики, если их уже прижало. И что никто за ними наблюдать не будет, если уж они так стесняются девочек, а вообще пора перестать стесняться, надо показывать себя как полагается - со всех сторон, и в физическом плане тоже, и надо наращивать струю - нечего прыскать как побитый щенок. Но я не стал в этот раз показывать как это делают взрослые мужики, и как надо поворачивать к публике, чтобы и не видно было, и дело своё сделать - ну бывают же такие безвыходные ситуёвины... А подъезд… О-о-о! Ссать в подъезде, а это коллективная собственность людей, – это преступление… вернее, хулиганство, конечно, но там и до преступления недалеко… Яблоко от яблони... Нет, что-то не туда пошло. В общем, напоследок я сделал последнее китайское предупреждение, и обещал, что если таковое повторится, то отведу этого Никиту, а также всех остальных, к его к родителям, и пусть там его осудят по закону, а я буду однозначно настаивать на совершении с ним обряда родительского харакири (ремнём поперёк попы), ибо это очень действенное и запоминающееся до старости средство воспитания порядочности и уважения к закону.
Сказав всё это, я с полицейским видом удалился по своим делам… В аптеку.
– Где же тут мораль? – можете вы спросить.
– Как где, разве я непонятно объяснил, что мочиться удобней всего уткнувшись в куст?
– А где тут литература? Где художественное переосмысление события?
– А нигде! Я же в ЖЖ. Сейчас вот поставлю метку, что это самая что ни на есть ЖэЖэ и Е-блуд, и привет родителям.