Я не хочу просыпаться!

Маргарита Виноградова
Я приглядел тебя в аудитории на лекции. Проскользил взглядом по голубому мохнатому шерстяному свитеру, прощупал взглядом два небольших холмика. Могли бы быть и побольше, повнушительнее. Наверно, там внизу скрываются две маленькие розовые кнопочки. Опустился вниз, на бёдра. Оценил хозяйственно, ничего так. Потом похотливым взглядом спустился вниз, на ступни в открытых босоножках.

Ноги- это одно из того, что меня больше всего интересовало в женщинах. Я мог бы часами разглядывать женские ступни. Каждую морщинку, складочку. Форму большого пальца, маленькие пальчики, такие беззащитные. Я был девственник, учился в медицинском и подрабатывал в морге. И все мои познания о женщине ограничивались знаниями, полученными в прозекторской.

В своих мыслях я, видно, улетел далеко-далеко. Опомнился, когда тебя уже не было. Лекция закончилась, и ты ускользнула. Соскользнула со скамейки и испарилась. А я ещё сижу с обрывком сна наяву в зубах. Обгладываю видение, пытаюсь его удержать, вернуть. Сижу, покрываюсь потом- влажный весь, мокрый и тёплый.

Я попытался заговорить с тобой в столовой. Выяснилось, что ты учишься на третьем курсе. Лет на пять меня старше.
-Старуха,-
как ты сказала, усмехаясь. Складочки образовались в уголках губ и тут же расправились.
- Старуха для тебя.
У тебя есть муж и ребёнок.
-И что..Ты никогда.. Никогда, никогда?
- Ну, предположим, никогда. В морге, конечно, я всё видел..

Я думал теперь о тебе каждый день. По вечерам в общежитии к горлу подкатывала такая тоска. Зубы начинали отбивать чечётку. Рёбра прилипали к друг другу как промасленный крафт пакет от копчёной красной глазастой селёдки. Я холодел и замерзал без тебя. Согревался обжигающе горячим чаем. Клацал зубами по краю гранёного стакана с  морковного цвета, горячим волшебным варевом. Представлял, как ты ложишься в постель к своему мужу. К своему отвратительному мужу.

А потом наутро ты появлялась в аудитории. Распахивала свои огромные и пустые, ничего не видящие, прозрачные серые глаза. Ты была как выжатый лимон, как сдувшийся воздушный шарик. И садистски начинала рассказывать, что не хотела с ним спать. Совсем-совсем. Обычно ты спишь голая, но теперь ложишься в постель, завернувшись как в кокон в длинную ночную сорочку до пят. Запихиваешь её между ног и засыпаешь. Но потом уже глубоко ночью он тебя будит и ничего не понимающую, ещё сонную.. У меня ходили желваки под кожей. Я сжимал кулаки так, что ногти впивались в кожу до крови и готов был убить его. Прямо сейчас. От тебя пахло сексом как от течной сучки. Я и тебя ненавидел в это мгновение. Потом отходил.

В общежитии ночью во сне ты позволяла мне делать с собой всё, что заблагорассудится. О, фантазия девственника была безгранична! Я истекал нектаром, соком счастья. Лазил по тебе с дурной головой в каком-то тумане, небытии. И только иногда выныривал из него, чтобы ужаснуться, всполохнуться внутри себя:
- Её что, на самом деле здесь нет? Всё это мне только снится?

В этом дурацком сне ты лежала подо мной рыбьей тушкой. И вскрикивала и сжималась, когда в комнату просовывалась чья-то голова. Я вскакивал в порыве догнать его и растерзать на мелкие кусочки. Но ты вяло тянула меня за рубашку:
- Оставь!
Я падал на тебя и лежал, придавив тебя всем своим, принадлежавшим тебе до конца, до последней капельки крови, тщедушным тельцем. И растекался от эйфории, наслаждения. Как разрешившаяся  от бремени счастливая собачья сука . Ты опять со мной. И я не хочу просыпаться!