«Всё, что реально существует в мире, на Земле и вне Земли, называют материей. Материальны окружающие нас тела и вещества, из которых они состоят. Звук, свет, радиоволны, хотя их телами не называют, тоже материальны – они реально существуют.»
Школьный учебник физики за девятый класс.
Тёмный двор в окне скучает от одиночества и весенней апатии. Ветер безразлично гоняет мусор из угла в угол. Деревья хаотично машут руками-ветками в истеричном танце. Скулящее чувство безысходности рвёт грудь изнутри. Плавные линии депрессии обволакивают, тащат за ноги вниз, на глубину моей печали. В этом мазохистском суицидальном настрое есть, что-то сладкое, притягательное, прилипающее к верхнему нёбу во рту. Что-то вялое, тёплое, тянучее. Медленно пространство и время растворяются друг в друге, образуя странную консистенцию – густую жижу из обрывков эмоций, снов, желаний. И эта тишина, не звучит, она грустно молчит, созерцая круги, расползающиеся по комнате.
Для меня тишина не является однородным явлением. Она обладает характером и свойством хамелеона, способна передавать импульсы смены настроений окружающих, погодные изменение, скандальные пики и эйфорию человеческой страсти. Тишина имеет цвет, голос и громкость. Тишина есть отдельная субстанция, способная быть полезной, для того кто умеет её читать. А я умею. Чтение и «управление тишиной» это то, чем я занимаюсь последние десять лет. Сижу здесь, в этой комнате. Маленькое солнце настольной лампы горит над письменным столом. Длинная тень чтеца флегматично валяется на полу, лишь иногда производя короткое движение – перелистывая страницы книги. Старое кресло с потёртой обивкой, полотняной шкаф, книжный стеллаж до потолка, софа, ковёр на полу – мой свидетели и соучастники, ну и Тишина. Она заглядывает через плечо, в мою книгу. Суетливо семенит на кухню, что бы глотнуть воды из носика чайника. Иногда возмущённо бормочет себе под нос ругательства, иногда мурлычет песни под нос, валяется на полу, на софе, засыпает в кресле. У неё нет явного образа, нет константного состояния. Тишина меняет форму, цвет, образ, даже свой пол она меняет. Ещё вчера она ласково обнимала, ласкала, как игривая подружка, а сегодня с утра недовольно по мужски Тишина двинул мне в рёбра и, хлопнув дверью, ушёл курить в подъезд. С ней надо быть всегда на чеку, нельзя расслабляться. Ещё хуже это игнорировать Тишину, она ведь очень обидчива, может сутками сидеть, отвернувшись и не на что не реагировать. Мой мир не богат на события. На новый год и мой день рождения мама жарит утку и делает салат оливье. Каждые выходные мы пылесосим квартиру, драим пол, натираем полиролью мебель. Зимой выносим ковры на улицу, валяем в снегу и выбиваем пыль пластмассовой хлопушкой. Раз в два года меняем шторы в моей комнате. Раз в неделю смена постельного белья. Каждый день я стираю собственные трусы и носки, аккуратно развешиваю их на батарею в ванной. Каждое утро и вечер чищу зубы. Мой завтрак это чашка чая и пару «бутеров» с сыром и колбасой. В обед завариваю «доширак». Вечером ужинаем с мамой, либо пюре с котлетой, либо вермишель с тушёнкой, или рис опять же с котлетой. И только Тишина меняет мир, вносит хаос и беспорядок в серость моих будней.
Я где-то прочёл, что должно обостриться обоняние. Но запахи, лишь блеклый размытый пейзаж на заднем фоне. Да, и зрение не стало ярче и чётче. Возможно время, проводимое мной за чтением, не может повлиять на улучшение оптических возможностей. Книги. Я много читаю. Собственно, если разобраться, то читаю я практически постоянно. И это зависимость. Серьёзная наркотическая зависимость! Никто не может запретить мне читать. Первое время Тишина обижалась на меня, дулась и ревновала к чтению, но постепенно свыклась и признала необходимость книг в моей жизни. Иногда мы читаем вместе, и Тишина меняется в зависимости от сюжетной линии и красоте литературных форм. Больше не нужны иллюстрации, ведь есть Тишина, способная изобразить, воплотить в себе всю суть происходящего на бумаге. Я глотаю романы, повести, рассказы, новеллы. Глотаю не жуя. Бесконечный космос мировой литературы тянет своими непохожими мирами, дальними уголками неизведанного, чёрными дырами абстракции. Мои художественные вкусы сложно характеризовать. Скорее термин «всеядность» максимально информативен.
Спросите, что мне нравится в чтении? Вы не поверите, но мне нравится музыка! Этому меня научила Тишина. В каждом слове заложен звук. Предложение можно пропеть. Мелодия глубоко внутри повествования. Ноты есть код, отражающий соотношения букв и смысла. Фактически у любой книги есть свой саундтрек. Бывают явные не скрытые мелодии, звучащие со страниц романов. Произведения Кортасара пахнут крепким кофе и буйствуют джазом. Пол Боулз закопал в песок собственную симфоническую партитуру внутри повествования о Марокко. Вагнер гремит из строк Борхеса. Бах прячется за мнимой простотой Уильяма Блейка. Рокот гранджа притаился в раннем Стогове. Эмбиент Керуака. Поп механика в «Голодном завтраке» Барроуза. Симфонист Найман у Оруэлла. Шнитке игриво сквозит со страниц Ежи Косински. Морфин прекрасный сандтрек к Ремарку. Музыка есть везде. Она затаилась на дне повествования и звучит тихо, тихо. Именно Тишина, научила меня этому. Я читал ей, а она позволяла мне «услышать», почувствовать то, что глубоко внутри. Океан музыки раскрывается, когда я открываю новую книгу, читаю новую историю. Музыка есть везде. Она вокруг нас. Надо только уметь слышать. В этом доме в каждой квартире своя мелодия.
Придёт время и возможно я смогу по-настоящему услышать, но боюсь, что для этого мне придётся потерять Тишину.
Мальчик оглох в десять лет. Просто перестал слышать. Врачи не нашли физических причин потери слуха у ребёнка. Фактически он продолжает слышать, только по неизвестной причине его мозг отказался анализировать полученную информацию. Огромное испытание для людей теряющих слух не при рождении, имеющих определённый опыт обычного человека, является абсолютная тишина. Галлюцинации одно из последствий абсолютной тишины, также возможными последствиями являются психические отклонения. Подобные случаи не единичны, но совершенно не изучены. Современная медицина не имеет объяснений причин случившегося и предполагаемых методов лечения. Надо отметить, что так же существуют примеры «возврата» подобных пациентов к возможности слышать.