Утренней пустоты не было. Лиза улыбнулась.
Последнее время она редко улыбалась.
Почему? Она и сама не знала. Просто не улыбалась и всё тут.
Она подошла к окну.
В оконном проёме вырисовывались метельная нелепость качающихся берёз и… грач, один единственный грач, на ранимой веточке берёзы.
Прилетели! Прилетели милые! Лиза задумалась.
В воображении проплывал сад: крокусы на чёрной земле, домик, расписанный сине-голубым и золотистым, кедры… Скоро, скоро дыхание будет другим, и движения будут другими. Лиза любила свой маленький сад, огороженный низким деревянным заборчиком. А зачем высокий? Пусть люди смотрят на цветики. Их множество на четырёх сотках этого странного сада.
Почему странного? Да, нет, Лиза так не думала. Это соседи удивлялись всяким нелепостям на этом участке.
Ну, например, ромашки. Они везде – по всему саду! Или одуванчики… под каждым кустиком, на каждой грядке.
Сорнякам не место в саду! Лиза вежливо отвечала на замечания соседей, что мол конечно же уберёт, избавит свой сад от ненужного. Но одуванчики радуют глаз и варенье из них полезно. Получается - занести их в список ненужного как-то несправедливо.
И желтели по саду, радуя Лизин глаз, эти маленькие чудесные сорняки. Да и соседей они особо-то не раздражали.
«Хоть в чужом саду на красоту полюбоваться!» Скажут , посмеются, посудачат, махнут рукой и успокоятся – забудут. Некогда разглагольствовать - работы много.
Лиза опять улыбнулась. Добрые они, соседи-то…
В оконном проёме вырисовывалась всё та же метельная нелепость качающихся берёз.
Но… грач был уже не одинок. Чёрные вестники весны облюбовали несколько берёз и, наперекор их метельной нелепости, крепко держались на качающихся ветвях.
Лиза приоткрыла окно. Было тихо…
Завтра, завтра закричат, заграятся - объявят гнездовье!
Она медленно подошла к плите. Заварив кофе, перелила его в свою любимую синюю чашку. Вернулась к окну и опять улыбнулась.
Качаются. Качаются милые…
Кофе остывал и оставался всё в той же синенькой чашке.
А Лиза… улыбалась и улыбалась…