Рис. 8. Подготовка штурмовика Ил-2 к боевому вылету.
Игорь АБРОСИМОВ
РАЗБОР ПОЛЕТОВ
Воздушные операции на советско-германском фронте и развитие авиации противоборствующих сторон: оценки и выводы
VIII. Штурмовая авиация Красной Армии: трудности становления основной ударной силы ВВС
Первостепенной задачей, от успешного решения которой зависело создание штурмовой авиации, способной существенно повлиять на ход наземных операций, являлась организация массового выпуска боевых машин. Развернуть масштабный выпуск «илов» в обстановке войны и эвакуации было крайне сложно, учитывая к тому же состояние производства этого самолета накануне. Как известно, в конце февраля 1941 г. в цехах Воронежского авиазавода №18 началась сборка первых серийных штурмовиков Ил-2 и 1 марта головная машина поступила на заводскую летно-испытательную станцию. Только к середине марта был построен второй серийный самолет. Утром 10 марта головной серийный Ил-2 под управлением начальника ЛИС завода майора К.К.Рыкова ушел в свой первый испытательный полет, а госиспытания машины закончились лишь в апреле 1941 г. По состоянию на 30 июня 1941 г. при плане 370 Ил-2 военной приемкой было принято 249 машин этого типа (из них 174 штурмовика - к 20 июня). При этом, как обычно, заводу предстояло выполнить большой объем работ по доводке нового самолета, ликвидировать многочисленные недостатки, выявленные в процессе испытаний и войсковой эксплуатации.
Всего в 1941 г., до и после начала военных действий, в войска было подано около 1,5 тыс. Ил-2. Боевые безвозвратные потери составили 0,6 тыс., еще 0,5 тыс., в основном в тыловых частях, было потеряно и списано вследствие аварий и катастроф и неустранимых дефектов. Из примерно четырех сотен Ил-2, которыми располагали ВВС Красной Армии в конце 1941 г., во фронтовых частях числилась половина, причем треть из них были неисправны. Это все, чем могла действовать штурмовая авиация.
Выправить положение с производством штурмовиков оказалось очень сложно, тем более, с октября 1941 г. основной производитель Ил-2 Воронежский авиазавод №18 находился в процессе эвакуации и налаживания выпуска продукции на новых площадях в Куйбышеве. 5 ноября последний изготовленный в Воронеже штурмовик вылетел с заводского аэродрома, производство Ил-2 прекратилось. В это же время в Куйбышев эвакуировался Московский авиазавод №1, который выпускал истребители МиГ-3, но переориентировался на изготовление штурмовиков. После восстановления производства на новом месте он также подключался к выпуску «илов». В Куйбышев был эвакуирован также Московский моторный завод №24 - изготовитель двигателей АМ-38. На базе механического завода №125 эвакуированного из Подольска, оборудования и коллективов других предприятий, подключенных к выпуску бронекорпусов для Ил-2, был образован Куйбышевский механический завод № 207. Позднее на московской площадке завода №24 начал работать завод №45, на котором со второй половины 1942 г. был восстановлен выпуск двигателей АМ-38.
Организация работы заводов на новом месте облегчалась тем, что еще в августе 1940 г. на окраине Куйбышева в районе станции Безымянка по постановлению Совнаркома СССР начала формироваться промзона, где сооружались два самолетостроительных и моторный заводы, ТЭЦ, ряд других предприятий, аэродром, жилые дома и объекты коммунального хозяйства. Работы проводило вновь организованное Управление особого строительства НКВД СССР, в состав которого входил Безымянский исправительно-трудовой лагерь (Безымянлаг), где содержалось более 50 тыс. заключенных, в т.ч. 9,2 тыс. чел., осужденных по ст. 58 УК РСФСР («контрреволюционная деятельность»). Громадная по объему работа, выполненная руками этих людей, позволила размещать прибывающее оборудование и персонал предприятий в производственных корпусах, находящихся на завершающей стадии строительства. Немаловажно также, что к началу войны было завершено строительство нескольких десятков 2-х и 4-х этажных жилых домов. Правда во многих случаях над цехами заводов не успели смонтировать перекрытия, закрыть оконные проемы, завершить прокладку коммуникаций. Все это предстояло сделать руками эвакуированных работников и строителей одновременно с монтажом прибывающих станков и оборудования как раз в тот период, когда наступили морозы с пронизывающими ветрами и снежными заносами. Изготовление штурмовиков на заводе №18, несмотря на все трудности, было налажено в течении двух месяцев, на заводе №1 чуть позже. Первый Ил-2 подготовили к испытательному полета уже в середине декабря.
Сбой в выпуске, связанный с эвакуацией, и сложившееся тяжелое положение с комплектованием боевых частей могли быть преодолены только в результате чрезвычайных усилий. Степень напряженности, с которым работали на Безымянке, драматичность обстоятельств военного времени характеризует приводимая ниже правительственная телеграмма, поступившая в Куйбышев на имя директора завода №18 М.Б.Шенкмана и директора завода №1 А.Т.Третьякова, не только подписанная, но судя по лексике, составленная самим Сталиным: «Вы подвели нашу страну и нашу Красную Армию. Вы не изволите до сих пор выпускать Ил-2. Самолеты Ил-2 нужны нашей Красной Армии теперь как воздух, как хлеб. Шенкман дает по одному Ил-2 в день, а Третьяков дает МиГ-3 по одной, по две штуки. Это насмешка над страной, над Красной Армией. Нам нужны не МиГи, а Ил-2. Если 18-ый завод думает отбрехнуться от страны, давая по одному Ил-2 в день, то жестоко ошибается и понесет за это кару. Прошу вас не выводить правительство из терпения и требую, чтобы выпускали побольше Илов. Предупреждаю последний раз». Всего через сутки после получения столь суровой телеграммы куйбышевские заводы, несмотря на самые неблагоприятные условия работы в недостроенных цехах, стали выпускать по три Ил-2 в день, постоянно наращивая выпуск. К изготовлению штурмовиков в 1942 г. подключился также Московский авиазавод №30, развернувший работы на площадях эвакуированного авиазавода №1, корпуса которого располагались на Ходынском поле (Центральный аэродром).
Наращивание производства штурмовиков было связано с чрезвычайным напряжением, достигнуто на пределе человеческих возможностей. Но... на войне - как на войне. Недостаток рабочей силы на куйбышевских авиазаводах в 1941 - 1942 гг. восполнялся за счет направления в цеха 1,9 тыс. учеников школ ФЗО и ремесленных училищ и 5 тыс. школьников-старшеклассников, достигших 16-ти летнего возраста, 0,5 тыс. студентов, 6 тыс. рабочих гражданских производств. Этого, однако, оказалось недостаточным. Весной 1942 г. в Безымянку прибыло 14 тыс. чел., мобилизованных в Чкаловской, Пензенской и Куйбышевской областях, а также 40 тыс. рабочих и учащихся ремесленных училищ, эвакуированных из Ленинграда. 13 апреля 1942 г. было мобилизовано еще 11,8 тыс. чел. К работе широко привлекались женщины, в 1942 г. их доля составляла около 40%. Как правило, новые работники не имели квалификации и нуждались в дополнительном обучении на рабочих местах, причем обучение токаря или фрезеровщика было сокращено до 1,5 - 2 мес. На качество обучения, кроме кратковременности подготовки, влияло считанное количество опытных и квалифицированных специалистов, которые могли по-настоящему обучать новичков. Не трудно себе представить, насколько сложно было в обстановке военного времени обустроить быт, обучить и приобщить к производительному труду тысячи и тысячи людей, столь необходимых производству.
Рабочие, многим из которых едва исполнилось 16 лет, жили в тяжелейших бытовых условиях, в грязных неотапливаемых бараках, спали на двухъярусных нарах, зачастую без матрацев и постельных принадлежностей. Из-за отсутствия одежды и обуви некоторые быстро стали походить на оборванцев. Питание ограничивалось скудными фондами продовольствия, выделяемыми столовым, где раз в день выдавали горячую пищу в виде баланды, в которой почти не было жиров. Продовольственные карточки, при изначально низких нормах, отоваривались даже по хлебу только на 50%, по мясу и рыбе - на 16%, жирам - на 6,2%, сахару - на 3,2%. В таких условиях люди жили, работая, как правило, по 12 час. в сутки, а при необходимости и более. И не только новички, но и многие кадровые работники, эвакуированные с предприятиями, семьи которых расселялись по деревням на удалении до 100 км от Куйбышева. Все это, вместе взятое, требовало от людей подлинного фронтового героизма.
Нельзя сказать, что руководство предприятий и отрасли в целом не принимало мер для выправления тяжелого социально-бытового положения. Наращивались темпы жилищного строительства, что позволяло постепенно улучшать состояние общежитий, изменялась к лучшему работа столовых, рабочим моложе 18 лет ввели трехразовое питание. ОРСы налаживали снабжение не только по продуктовым, но и по товарным карточкам. Однако, как и в целом по стране, бытовое положение работников оставалось тяжелым. Особое положение предприятий в Безымянке, где практически единовременно были приняты и размещены десятки тысяч вновь прибывших, ситуацию обостряли до крайности.
Всего за время войны было построено около 38,5 тыс. штурмовиков - 36 тыс. Ил-2 и 2,5 тыс. Ил-10, в т.ч. завод №18 выпустил из своих цехов примерно 16,5 машин (15 тыс. Ил-2 и 1,5 тыс. Ил-10), завод №1 - 13,1 тыс. (12 тыс Ил-2 и 1,1 тыс. Ил-10) и завод №30 - 8,9 тыс. Ил-2. Примерно 270 Ил-2 было изготовлено в 1941-1942 гг. на заводе №381, который начал производство штурмовиков в Ленинграде, а затем продолжил работу в эвакуации в Нижнем Тагиле.
Если в 1941 г. промышленность смогла выпустить немногим более 1,5 тыс. Ил-2, то в 1942 г. их производство увеличилось в 5 раз, достигнув 8,3 тыс. На конец 1942 г., несмотря на безвозвратные потери в течение 1942 г. 2,6 тыс. штурмовиков, ВВС Красной Армии насчитывали 5 тыс. Ил-2. Во фронтовых штурмовых авиаполках на 19 ноября 1942 г., день начала Сталинградской наступательной операции, действовало более 1,4 тыс. боевых машин. Остальные числились в частях, находившихся в резерве Ставки ВГК, на комплектовании и формировании частей, следовали на фронт и использовались в учебных заведениях и резервных полках ВВС. Напомним, всего за год до этого срока, 5 декабря 1941 г., когда началась Московская наступательная операция, количество боеспособных штурмовиков в действующей армии было на порядок меньшим, не превышая 140 ед., а всего в конце 1941 г. в ВВС Красной Армии числилось 400 «илов». За полгода, к началу июля 1943 г., к летнему наступлению противника на Курской дуге, в ВВС действующей армии численность штурмовиков возросла еще в два раза, - до 2,8 тыс.
Для руководства штурмовой авиацией, стремительно набирающей силы и численно растущей, в мае 1942 г. путем сведения штурмовых авиаполков началось создание штурмовых авиадивизий. Уже в мае были сформированы или переформированы на основе управлений смешанных авиадивизий первые десять штурмовых авиадивизий - 214-я (генерал-майор А.К.Богородицкий), 224-я (полковник В.М.Филин), 225-я (подполковник Ф.Ф.Обухов), 226-я (полковник М.И.Горлаченко), 227-я (полковник А.А.Ложечников), 228-я (полковник В.В.Степичев), 230-я (подполковник С.Г.Гетьман), 231-я (полковник В.И.Аладинский), 232-я (генерал-майор Н.К.Трифонов), 233-я (полковник О.В.Толстиков), которые тогда же, некоторые еще не полностью укомплектованные, были введены в бои. В последующем, с июня по декабрь 1942 г., было сформировано или переформировано еще 19 штурмовых авиадивизий, причем большинство новых формирований до конца года поступили на усиление ВВС действующих фронтов. В конце года в действующей армии числилось 20 штурмовых авиадивизий и 5 отдельных штурмовых авиаполков.
Штурмовая авиадивизия включала в свой состав два - четыре штурмовых авиаполка (всего до 80 самолетов). В дальнейшем в составе дивизии состояло три штурмовых авиаполка, а в некоторые для более тесного взаимодействия при боевом прикрытии штурмовиков дополнительно вводился истребительный авиаполк. Так например, 291-я штурмовая авиадивизия, переформированная в сентябре 1942 г. из смешанной авиадивизии, командиром которой был Герой Советского Союза А.Н.Витрук, возглавлявший прежде 65-й штурмовой авиаполк и отличившийся во время Московской битвы, действовала с марта 1943 г. составе 61-го, 241-го и 617-го штурмовых авиаполков и 737-го истребительного авиаполка.
Боевой опыт показал, что штурмовой авиаполк в составе 20 самолетов уже на третий-четвертый день интенсивных боев терял из-за потерь боевой потенциал, что сделало необходимым увеличить его численный состав. С августа 1942 г. штатный состав штурмовых авиаполков был увеличен до 32 Ил-2 (три эскадрильи по 10 машин и 2 машины, командира и замполита, при управлении полка). Таким образом, как правило, численность штурмовой авиадивизии в начале операции доводилась до 100 «илов».
В августе-сентябре 1942 г. с целью дальнейшего массирования авиации в ходе ответственных операций и совершенствования руководства ими в бою приступили к формированию авиакорпусов РВГК. Создавались однородные (истребительные, штурмовые и бомбардировочные) и смешанные авиакорпуса двух и более дивизионного состава. Смешанные авиакорпуса включали чаще всего две истребительные и одну штурмовую или бомбардировочную авиадивизии. В дальнейшем от смешанных авиакорпусов отказались, а сформированные ранее, переформировывались в однородные. В последние месяцы 1942 г. в составе ВВС числилось три штурмовых авиакорпуса. Из названного числа штурмовых авиадивизий, воевавших на советско-германском фронте, 4 входили в состав двух штурмовых авиакорпусов, а 3 авиадивизии - в состав трех смешанных авиакорпусов.
Формирование 1-го штурмового авиакорпуса (с февраля 1944 г. - 1-го гвардейского штурмового), командиром которого назначили генерал-майора авиации В.Г.Рязанова, началось в сентябре 1942 г. . В состав корпуса вошли 266-я штурмовая авиадивизия (полковник Ф.Г.Родякин), переформированная тогда же из истребительной, и вновь сформированная 292-я штурмовая авиадивизия (полковник Н.П.Каманин). Весной 1943 г. для прикрытия штурмовиков в состав корпуса была введена 203-я истребительная авиадивизия. В октябре из Резерва Ставки 1-й штурмовой авиакорпус в полном составе был выдвинут на Калининский фронт. 2-й штурмовой авиакорпус (с октября 1944 г. - 3-й гвардейский штурмовой) под командованием полковника В.В.Степичева формировался в октябре 1942 г. в составе 231-й (полковник Н.С.Виноградов) и 232-й (генерал-майор авиации Н.К.Трифонов) штурмовых авиадивизий. Обе дивизии, как уже упоминалось, находились в составе действующей армии с мая и приобрели определенный боевой опыт. В ноябре 2-й штурмовой авиакорпус также перелетел на Калининский фронт. Введение в состав 3-й воздушной армии Калининского фронта обоих только что сформированных штурмовых корпусов, а также наличие в ее составе 212-й штурмовой авиадивизии и отдельного 6-го гв. штурмового авиаполка, наряду с включением в боевой состав 1-й воздушной армии Западного фронта 224-й и 233-й штурмовых авиадивизий и отдельного 289-м штурмового авиаполка (всего 7 штурмовых авиадивизий и 2 штурмовых авиаполка), говорит о том значении, которое придавала Ставка усилению войск, проводивших с конца ноября 1942 г. Ржевско-Сычевскую «Марс» и Великолукскую наступательные операции. Благодаря количественному росту и организационному совершенствованию штурмовой авиации ВВС Красной Армии удалось сосредоточить на этом направлении до 24 штурмовых авиаполков - 617 Ил-2. Даже необходимость усиления ударных возможностей авиации при проведении Сталинградской наступательной операции, сыгравшей особую роль в разгроме Вермахта, не повлияла на решение Ставки использовать хотя бы часть этих сил в интересах Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов, действовавших 6 штурмовыми авиадивизиями и 1 штурмовым авиаполком.
Концентрация сил штурмовой авиации на решающих Сталинградском и Западном оперативно-стратегических направлениях (на всех остальных фронтах действовало по одной штурмовой авиадивизии, одна дивизия оставалась в резерве Ставки ВГК) еще раз подчеркивает роль, отводимую штурмовой авиации, ставшей к концу 1942 г. основной ударной силой ВВС Красной Армии.
В декабре 1942 г. сформировали также 3-й штурмовой авиакорпус под командованием генерал-майора авиации М.И.Горлаченко, в состав которого вошли вновь сформированные 307-я и 308-я штурмовые авиадивизии. До конца мая 1943 г. корпус находился в резерве Ставки ВГК, доукомплектовывался материальной частью и проводил подготовку личного состава, после чего был передан в состав 13-й воздушной армии Брянского фронта.
Годового максимума в 11,2 тыс. машин производство Ил-2 достигло в 1943 г. Значительно возросли и потери, которые составили около 7,2 тыс. «илов». В результате, получив с заводов за год 11 тыс. Ил-2, ВВС Красной армии имели в своем распоряжении к 1 января 1944 г. 8,8 тыс. штурмовиков, причем численность Ил-2 в действующей армии была доведена до 2,4 тыс. В составе ВВС фронтов действовало 44 штурмовые авиадивизии, 2 штурмовых авиаполка в составе смешанных авиадивизий и 3 отдельных штурмовых авиаполка. Количество формирований штурмовой авиации увеличилось за год в 2,2 раза, а численность авиационного парка ввиду снижения уровня их укомплектованности к концу года из-за потерь в ходе широких наступательных операций, - только в 1,4 раза. В действующей армии состояло при этом пять штурмовых авиакорпусов, в которые сводилось 11 штурмовых авиадивизий из числа упомянутых, 5 штурмовых авиадивизий входило в состав пяти смешанных авиакорпусов. Кроме трех штурмовых авиакорпусов, сформированных в 1942 г., в действующей армии состояли 5-й штурмовой авиакорпус (генерал-майор авиации Н.П.Каманин), переформированный в июле 1943 г. из 8-го смешанного авиакорпуса с включением в его состав 4-й гв. и 264-й штурмовых авиадивизий и 7-й штурмовой авиакорпус (генерал-майор авиации В.М.Филин), переформированный из 10-го смешанного авиакорпуса и укомплектованный 206-й и 289-й штурмовыми авиадивизиями, а также 236-й истребительной авиадивизией.
Производство Ил-2 в 1944 г. осталось на прежнем уровне, но в войска было подано на 0,7 тыс. меньше машин, чем в 1943-ом, - 10,3 тыс. Однако, несмотря на годовые боевые и небоевые потери, которые увеличились с 7,2 тыс. до 8,9 тыс. машин, при росте общей численности штурмовиков в ВВС Красной Армии за 1944 г. только в 1,2 раза - с 8,8 тыс. до 10,2 тыс., за счет более рациональной деятельности штабов и служб ВВС, а также тыловых структур, к 1 января 1945 г. удалось существенно повысить численность штурмовиков в действующей армии. Их количество возросло за год в 1,8 раза - с 2,4 тыс. до 4,2 тыс.
Оптимизировалась также организация штурмовой авиации. На 1 января 1945 г. в действующей армии состояло 41 штурмовая авиадивизия и 1 отдельный штурмовой авиаполк, причем 26 штурмовых авиадивизий было соединено управлениями 11 штурмовых авиакорпусов. В 1944 г. 6 корпусов сформировали заново или переформировали в штурмовые. В частности, были переформированы все смешанные авиакорпуса со штурмовыми авиадивизиями, которые еще оставались в 1944 г. в составе ВВС Красной Армии. Всего количество дивизионных и отдельных полковых формирований штурмовой авиации в действующей армии за год уменьшилось примерно с 45 расчетных авиадивизий до 41, но самолетный парк вырос в 1,8 раза. Указанный рост численности самолетного парка при сокращении количества формирований связан с переходом на расширенные штаты штурмовых авиаполков. (3 эскадрильи по 12 Ил-2 и 4 Ил-2 в управлении полка - всего 40 машин), а также повышением уровня их укомплектованности до штатного уровня.
Накануне окончания войны, за январь - май 1945 г., ввиду потерь в ходе военных действий и возросшего количества списаний изношенной материальной части, несмотря на интенсивную работу промышленности, численность штурмовиков сократилось с 10,2 тыс. до 10,1 тыс. В действующей армии по оперативным соображениям количество штурмовиков также постепенно уменьшалось примерно с 4,2 тыс. Ил-2 на 1 января 1945 г. до 3,1 тыс. Ил-2 и 0,45 тыс. Ил-10 на 10 мая 1945 г., причем основное сокращение произошло в течение апреля 1945 г. Несколько сократилось и количество фронтовых формирований. По-прежнему до конца военных действий в составе воздушных армий действовали управления 11 штурмовых авиакорпусов, но количество штурмовых авиадивизий к 1 апреля 1945 г.сократилось до 40, а к окончанию войны до 38.
Штурмовая авиация, реально созданная уже в ходе военных действий, требовала подготовки в массовых масштабах летного и технического состава, а также командных кадров. На системе подготовки личного состава авиации и ее качестве, определяемом сжатыми сроками обучения, несовершенной учебной базой, нехваткой учебно-тренировочных самолетов и горючего, слабой общеобразовательной подготовкой курсантов летных школ, мы уже останавливались применительно к истребительной авиации. В штурмовую авиацию направлялись выпускники летных школ истребительной авиации и организованных уже в ходе войны школ штурмовой авиации. Как правило, выпускники за время обучения имели налет на Ил-2 не более десяти часов, они научились только взлететь, совершить полет в районе аэродрома и садиться. При этом штурмовик был достаточно непрост для освоения молодыми пилотами. Летчик 621-го штурмового авиаполка П.Е.Анкудинов, пришедший на фронт после инструкторской работы, вспоминал: «Для курсанта Ил-2 несколько сложен. Особенно на взлете... На взлете не только курсанты теряли направление, но даже опытные инструктора ломали самолеты». В штурмовую авиацию приходили также летчики, служившие в легкобомбардировочной авиации и в авиации ГВФ, которые также не были готовы к использованию новой для них машины.
Как и в других родах авиации, совершенствовать пилотажную и штурманскую подготовку, получить навыки боевого применения летчик штурмовой авиации должен был в запасных авиаполках, сведенных чаще всего в запасные бригады. Таким соединением для летчиков-штурмовиков еще в предвоенные и первые военные месяцы, как уже упоминалось, стала 1-я запасная авиабригада ОрВО, которая базировалась на Воронежском аэроузле. Бригада проводила боевую подготовку летчиков, маршевых штурмовых частей и одиночных экипажей, а также получала самолеты с завода №18 и перегоняла их на фронт для пополнения действующих полков. Подготовка летного состава, как и в других запасных частях, была поставлена неудовлетворительно, налет перед убытием на фронт в июле-августе 1941 г. составил всего 4 часа 20 минут и включал несколько полетов по кругу, два-три полета в зону, два-три полета на полигон для выполнения упражнений по бомбометанию и стрелковой подготовке и два-три полета для отработки групповой слетанности. Если для пилотов, имевших летный опыт, приобретенный на других типах самолетах, такой объем подготовки был в какой-то степени приемлем, то выпускники летных школ, летчики-сержанты, прибывали на фронт совершенно не подготовленными.
Осенью 1941 г., одновременно с эвакуацией в Куйбышев завода №18, в ПриВО с базированием на аэродромах в Куйбышевской области была передислоцирована и 1-я запасная авиабригада. Соединение под командованием А.И.Подольского в составе 5-го (Красный Яр), 10-го (Каменка-Белинская), 12-го (Чапаевск) и 32-го (Кинель) запасных авиаполков, значительно расширив свой состав, явилось одной из составляющих авиационного комплекса, который обеспечивал создание штурмовой авиации ВВС Красной Армии. Подготовка летчиков-штурмовиков осуществлялась также в 34-м запасном авиаполку (Ижевск) и 1-м отдельном учебно-тренировочном авиаполку (Тамбов). Однако, по-прежнему практическое обучение в запасных авиаполках занимало буквально несколько часов. Необходимо учитывать также, что после ухода наиболее подготовленного инструкторского состава в действующую армию инструктором часто становился молодой летчик без всякого методического и летного опыта. Поэтому процесс подготовки маршевых полков и одиночных экипажей страдал не только из-за ограниченных часов налета, объяснимых в первую очередь нарастающей нехваткой горючего, но ввиду недостатков самого учебного процесса. Кроме отсутствия опытного инструкторского и преподавательского состава сказывалась слабость учебной базы, возникали проблемы с обеспечением инструкциями, учебными пособиями, что также снижало качество обучения в запасных авиаполках.
Восполнение потерь и количественный рост штурмовой авиации действующей армии в 1941 - 1942 гг. осуществлялись, в основном, вводом в бой переформированных или вновь сформированных в запасных частях маршевых авиаполков. При этом из действующей армии отводились авиаполки, сократившиеся в результате потерь до 4 - 5 машин. Поскольку полный штатный состав полка составлял всего 20 самолетов, смена частей происходила с большой частотой. Только в первой половине 1942 г. 1-й запасной авиабригадой на фронт было отправлено 67 штурмовых авиаполков.
В то же время вновь прибывший, только что сформированный полк, большинство личного состава которого не имело не только боевого опыта, но и приличной летной подготовки, оказывался в крайне невыгодном положении и быстро утрачивал боеспособность. Уровень подготовки многих маршевых авиаполков, прибывших из 1-й запасной авиабригады, был настолько низким, что командиры фронтовых соединений вынуждены были в ряде случаев отказываться их принимать. Так командир 9-го смешанного авиакорпуса генерал-майор О.В.Толстиков в марте 1943 г. отказался принять в состав корпуса 672-й и 951-й штурмовые авиаполки из-за полной неподготовленности к боевому применению. Отмечалось, что только 7% летного состава имели боевой опыт на самолете Ил-2, а средний налет на одного летчика на Ил-2 составлял от 6 до 8 часов. Молодые летчики до отбытия на фронт произвели по 20 - 25 полетов по кругу и 1 - 2 полета в зону, совершенно не получили практики бомбометания и применения пушечно-пулеметного вооружения на полигоне. Выяснилось, что 8 летчиков на «илах» не летали вообще. В связи с этим, пользуясь сравнительно спокойной обстановкой, весь летный состав удалось отправить на 5 - 6 недельную переподготовку, а после прибытия в состав корпуса каждый летчик получил возможность совершить дополнительные самостоятельные тренировочные полеты. Однако, не все командиры оказывались столь принципиальны и настойчивы, как генерал Толстиков, да и обстановка на фронте не давала возможностей для столь длительной дополнительной подготовки личного состава вновь прибывающих частей.
В мае 1943 г. перешли к более рациональной системе, когда штурмовые авиаполки пополнялись на фронте, без отвода в тыл, за счет подготовленных в запасных полках эскадрилий, а чаще звеньев и одиночных экипажей. Отвод в тыл авиаполков, причем не только штурмовой, но и всех родов авиации был прекращен. Это позволяло командованию штурмового авиаполка, командирам эскадрилий и звеньев, накопившим определенный боевой опыт, освоившим на практике тактику применения штурмовиков, в течение достаточно длительного времени изучавшим полосу действий своей части и особенности действий воздушных и наземных сил противника, постепенно вводить в бои поступавшее пополнение, обеспечивая тем самым повышение результативности боевой работы части.
Появилась возможность организовать в боевых полках серьезную учебу молодых летчиков-штурмовиков. Новичок проходил в течение недели проверку, участвуя в учебных полетах и штурмовках, по результатам которых командир эскадрильи определял, когда можно назначить молодого пилота в первый боевой полет. После 7 - 10 боевых вылетов в качестве ведомого при опытном ведущем новичок мог научиться самостоятельно следить за воздушной обстановкой и правильно применять вооружение. Не все, конечно, оказывалось в этом отношении благополучно. В действующих частях из-за больших потерь слишком часто летчик-штурмовик, еще недостаточно освоивший свою нелегкую боевую профессию, выдвигался на должность командира звена или даже эскадрильи. Не имея достаточного опыта и навыка в руководстве подразделением, особенно в части воздушно-стрелковой и штурманской подготовки, такой руководитель мало чем мог помочь подчиненному, да и возможности для подготовки в боевой обстановке очень часто отсутствовали.
Важнейшей составляющей повышения боевой эффективности штурмовой авиации было совершенствование тактики применения «илов». В первый период военных действий предусматривался поход боевых машин к объектам штурмовки и их отход на бреющем полете, на предельно малой высоте для обеспечения скрытого и неожиданного для противника появления над целью и внезапности атаки. Бомбометание и обстрел пушечно-пулеметным огнем и РС проводились с горизонтального полета с высоты 150 м и ниже с использованием бомбовых взрывателей замедленного действия, что обеспечивало безопасность атакующего самолета. Бомбометание и обстрел штурмовики осуществляли на малых углах планирования. Однако, вскоре выяснилось, что бомбоштурмовые удары с бреющего полета оказались недостаточно эффективны. Предпочтительным с точки зрения точности поражения целей стало нанесение ударов при пологом пикировании под углом 25 - 30 градусов с высоты 600 - 1000 метров. Подход к цели на более значительной высоте способствовал лучшей ориентировке при поиске объектов атаки, а нанесение ударов с пикирования повышало их точность. Бомбы сбрасывались с высоты 150 - 350 м, обстрел из РС и пушечно-пулеметным огнем, как правило, проводился на последующем заходе, - с высоты 150 - 350 м.
В 1943 г. начались широкие поставки во фронтовые части двухместного Ил-2, оборудованного подвижной пулеметной установкой для обстрела задней полусферы. К тому же штурмовики стали использовать боевой прием «круг», для чего необходимо было действовать группой в 6 - 8 самолетов. Эскадрилья в таком составе шла к цели двумя колоннами и после выхода в район атаки оказывалась способной замкнуть «круг», а затем по самолетно атаковать цель, сохраняя дистанцию между боевыми машинами в пределах 600 - 800 м. Для обеспечения длительного воздействия группы штурмовиков эшелонировались по времени, действуя друг за другом. Боевой порядок «круг» обеспечивал защиту при атаках истребителей противника, т. к. каждый самолет прикрывал впереди идущего и обеспечивал огневое воздействие в области задней полусферы. Помимо защиты от атак истребителей противника, порядок этот способствовал организованному нанесению ударов при повторных заходах. При отражении атак «круг» перемещался в сторону расположения наших войск, получая поддержку зенитных средств и вызванной на перехват истребительной авиации, которая связывала боем вражеские самолеты. Впервые «круг» применили в мае 1942 г. экипажи 288-го штурмового авиаполка (майор П.С.Лозенко) ВВС Северо-Западного фронта.
Сохранение боевого порядка становилось одной из основных обязанностей летчика-штурмовика. Самолет, идущий вне боевого порядка, являлся легкой добычей для истребителя противника и ослаблял обороноспособность группы в целом, которая уже не могла рассчитывать на его поддержку в воздушном бою. Особую сложность представляло сохранение боевого порядка на выходе из атаки и при ведении воздушного боя с истребителями.
Новые тактические приемы далеко не сразу были освоены и стали повседневной практикой штурмовой авиации. Уровень боевой подготовки летчиков, ограниченный опыт ведущих групп, недостаточная слетанность экипажей в составе звена и эскадрильи, возможности управления воздушными силами со стороны командования препятствовали, особенно поначалу, реализации эффективных тактических приемов. В частности, эшелонирование групп по времени, а также взаимодействие с истребителями прикрытия требовали четкого руководства в ходе воздушного боя, а этого далеко не всегда удавалось добиться.
Наращивание численного состава штурмовиков, мероприятия по оптимизации организационной структуры формирований, усилия, предпринимаемые для улучшения подготовки летного состава, совершенствование тактики боевого применения штурмовиков, наконец, не могли сами по себе привести к превращению штурмовой авиации в эффективный инструмент, способный решительным образом влиять на оперативную обстановку. Не говоря о том, что прогресс в перечисленных выше направлениях не мог осуществляться быстро и достаточно радикально, многое зависело от уровня оперативного управления воздушными силами, а также организации взаимодействия с прикрывающей истребительной авиацией и наземными войсками. «Разбор полетов» неизменно приводил к справедливому заключению, что для успеха действий ВВС необходимо кардинальное совершенствование оперативного руководства частями и соединениями. Оказалось невозможным добиваться успехов без должного уровня подготовки авиационного командования и штабов всех уровней, творческого освоения ими боевого опыта, когда неудачи и потери приводят к разработке адекватных способов использования ударных самолетов.
Одним из лучших соединений штурмовой авиации в 1943 г. считалась 266-я штурмовая авиадивизия (позднее 8-я гв. штурмовая авиадивизия), которой командовал полковник Ф.Г.Родякин. С сентября 1942 г. дивизия входила в состав 1-го штурмового авиакорпуса генерал-лейтенанта авиации В.Г.Рязанова, известного авиационного командира. Проведенная с 16 по 23 июня 1943 г. проверка показала, что командный состав штаба дивизии «не знает навыков в выполнении своих функциональных обязанностей, ...мало уделяют внимания наставлениям по полевой службе штабов Красной Армии и по боевым действиям штурмовой авиации, ...регулярные занятия командиров штабов частей отсутствуют». Как следствие, шаблон в тактике боевого применения авиации, «при котором командиры не ищут новых тактических форм борьбы с противником, а действуют по раз установленной форме ...независимо от воздушной и наземной обстановки, без учета характера цели, системы ПВО противника, условий местности и погоды». Даже лучшие формирования штурмовой авиации при такой постановке дела несли высокие потери, не добиваясь необходимой результативности своих боевых усилий.
Можно, конечно, до бесконечности сетовать на недостатки в оперативной работе авиационных штабов, как и других структур ВВС Красной Армии. Но нельзя оставить при этом без внимания их причины, которые сегодня, через много лет, прошедших после описанных событий, возможно оценить как вполне объективные и ожидаемые. К сожалению, авиация не располагала кадрами, которые могли решать все эти задачи, а взять их было неоткуда, точно так же, как и срочно подготовить. Такова суровая реальность, характерная, впрочем, не только для авиации вообще и штурмовой авиации, в частности. И не только в отношении командования и штабов, осуществлявших оперативное руководство частями и соединениями.
Данные проблемы уже обсуждались нами выше, применительно к истребительной авиации. С большей остротой проявлялись они и применительно к ударной авиации. Последняя оказывала непосредственное влияние на ход и результаты наземных боев, на себе испытывая при этом все слабые и сильные стороны использования истребителей, которые призваны были, обеспечив господство в воздухе, наряду с прикрытием войск на земле, создать условия для эффективной боевой работы ударных самолетов. Вот почему недостатки в постановке оперативного управления штурмовиками усиливались подобными же недостатками истребительной авиации.
Как пример неудач, одной из веских причин которых, наряду с низким уровнем боевой подготовки личного состава большинства штурмовых авиаполков, стало также и последнее обстоятельство, можно привести специальные воздушные операции в мае - июне 1943 г., в ходе которых наносились удары по аэродромам противника с целью подорвать боеспособность Люфтваффе накануне летней компании 1943 г.
Бомбоштурмовые удары по аэродромам и уничтожение вражеских самолетов на земле способны в принципе привести к захвату господства в воздухе. Однако, аэродромы противника, особенно объединенные в аэроузлы и находящиеся вблизи центров коммуникаций, имели хорошо организованную ПВО и обеспечивались сильным истребительным прикрытием. Система воздушного наблюдения и оповещения не позволяла, как правило, достичь внезапности воздушных ударов. Атакующие самолеты встречали многослойный зенитный огонь по заранее пристрелянным квадратам и поднятые на перехват истребители противника. К тому же удаление аэродромов от линии фронта позволяло противнику заблаговременно зафиксировать подлет ударных самолетов.
Успех удара по аэродрому определялся навыками летчиков штурмовой авиации противодействовать зенитной артиллерии противника. Это достигалось выбором направления неожиданного захода на цель со стороны солнца, а также из-за естественных укрытий на малых высотах либо под прикрытием облачности. Необходимо было владеть навыками выполнения энергичного противозенитного маневра, т.е. резким доворотам по курсу на 15 - 20 град. с одновременным изменением высоты и скорости полета. Немаловажное значение имело также подавление зенитных средств. Летчик, таким образом, должен был обладать хорошей пилотажной подготовкой и иметь опыт боевого использования своей машины, а этим большинство личного состава штурмовой авиации в середине 1943 г. не могло похвастаться. Во всяком случае, нанесение штурмовых ударов по аэродромам оказывалось для «илов» несравнимо сложнее, нежели атаки маршевых колонн или скоплений войск и техники. Кроме того командование и штабы должны были правильно спланировать проведение боевой операции на всех ее этапах.
Предшествующий опыт не внушал особого оптимизма, боевые действия по аэродромам оказывались неэффективными и сопровождались большими потерями нашей авиации. Низкие результаты боевой деятельности штурмовиков при высоких потерях, причем не только по аэродромам, со всей очевидностью объяснялись несовершенной тактикой применения штурмовиков и слабой подготовкой большинства летчиков, недостаточной слетанностью экипажей, действовавших к тому же на боевых машинах, которые только в опытных руках могли точно поражать намеченные цели. Очень многое зависело от своевременной и тщательной авиаразведки, всесторонней подготовки операции с проработкой маршрутов полета, обеспечения внезапности и подавления зенитно-артиллерийских средств в районе и на походах к целям, от выбора времени и способов для нанесения удара, обеспечения истребительным прикрытием и налаженного взаимодействия между истребителями и ударными самолетами, т.е. уровня оперативного планирования и управления воздушными силами.
Перечисленные слагаемые успеха были известны, но до внедрения их в повседневную практику было еще далеко. «Весной и летом 1943 г. наше командование и мы, летчики, еще учились воевать», - писал позднее маршал авиации А.Н.Ефимов, в то время лейтенант, командир звена 594-го штурмового авиаполка и участник налетов на немецкие аэродромы в мае - июне 1943 г. Однако, многим в то время казалось, что условия для успеха, которого ранее достигнуть не удавалось, уже созданы. Усилия, затраченные на совершенствование боевой деятельности штурмовой авиации, которую предполагалось использовать в качестве основной ударной силы, и возросшие возможности истребительной авиации по прикрытию ударных самолетов, вселяли надежду на эффективность превентивного удара и решающее ослабление Люфтваффе накануне летней кампании.
Штурмовая авиация, сосредоточенная на Западном стратегическом направлении - Западный, Брянский, Центральный, Воронежский и Юго-Западный фронты, располагала к началу мая 1943 г. 12 штурмовыми авиадивизиями и 3 отдельными штурмовыми авиаполками, в составе которых числилось примерно 1100 Ил-2. Кроме того в воздушных армиях перечисленных фронтов состояло 6 бомбардировочных авиадивизий и 2 отдельных бомбардировочных авиаполка вооруженных бомбардировщиками Пе-2 и А20 «Бостон», а также 4 ночные бомбардировочные авиадивизии, вооруженные в основном легкомоторными бипланами Р-5 и У-2.
В первом, основном авиаударе воздушной операции, которая проводилась по указанию Ставки, утром 6 мая было использовано:
- 1 - я в о з д у ш н а я а р м и я Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта авиации М.М.Громова (233-я, 224-я и 311-я штурмовые авиадивизии, 204-я бомбардировочная авиадивизия, 303-я и 309-я истребительные авиадивизии, 213-я ночная бомбардировочная авиадивизия) - 54 штурмовика Ил-2 из состава 233-й и 224-й штурмовых авиадивизий и 43 бомбардировщика Пе-2 из 204-й бомбардировочной авиадивизии, прикрытые 102 истребителями. Удары наносились по аэродромам Сеща, Брянск, Шаталово и Боровское;
- 1 5 - я в о з д у ш н а я а р м и я Брянского фронта генерал-майора авиации И.Г.Пятыхина (225-я штурмовая авиадивизия, 315-я истребительная авиадивизия, 284-я ночная бомбардировочная авиадивизия) ввиду низкой боеготовности 225-й штурмовой авиадивизии, наносила бомбоштурмовой удар по аэродрому Орел-Центральный 27 истребителями Ла-5 и Як-7б с бомбовой нагрузкой из 315-й истребительной авиадивизии;
- 1 6 - я в о з д у ш н а я а р м и я Центрального фронта генерал-лейтенанта авиации С.И.Руденко (2-я гв. и 299-я штурмовые авиадивизии, 217 штурмовой авиаполк, 3-й бомбардировочный авиакорпус - 241-я и 301-я бомбардировочные авиадивизии, 1-я гв., 283-я и 286-я истребительные авиадивизии, 739-й истребительный авиаполк, 271-я ночная бомбардировочная авиадивизия) - 62 штурмовиками Ил-2 из состава 2-й гв. и 299-й штурмовых авиадивизий, 23 бомбардировщиками Пе-2 из 241-й бомбардировочной авиадивизии, прикрытыми 107 истребителями. Удары наносились по аэродромам Орловского аэроузла;
- 2 - я в о з д у ш н а я а р м и я Воронежского фронта генерал-лейтенанта авиации С.А.Красовского (1-й штурмовой авиакорпус - 266-я и 292-я штурмовые авиадивизии, 291 штурмовая авиадивизия, 1-й бомбардировочный авиакорпус - 1-я гв. и 293-я бомбардировочные авиадивизии, 454-й бомбардировочный авиаполк, 4-й истребительный авиакорпус - 294-я и 302-я истребительные авиадивизии, 208-я ночная бомбардировочная авиадивизия,) - 30 штурмовиками Ил-2 из 266-й и 292-й штурмовых авиадивизий, 10 бомбардировщиками А-20 «Бостон» из 454-го бомбардировочного авиаполка под прикрытием 38 истребителей. Удары наносились по аэродромам Харьковского аэроузла;
- 1 7 - я в о з д у ш н а я а р м и я Юго-Западного фронта генерал-лейтенанта авиации В.А.Судеца (3-й смешанный авиакорпус - 290-я штурмовая авиадивизия и 207-я истребительная авиадивизия, 7-й смешанный авиакорпус - 202-я бомбардировочная авиадивизия и 235-я истребительная авиадивизия, 9-й смешанный авиакорпус - 305-я, 306-я штурмовые авиадивизии и 295-я истребительная авиадивизия, 208-й и 637-й штурмовые авиаполки, 244-й бомбардировочный авиаполк, 262-й ночная бомбардировочная авиадивизия) - учитывая низкую укомплектованность и в связи с этим ограниченные возможности формирований, только 18 штурмовиков Ил-2 из 290-й штурмовой авиадивизии под прикрытием 16 истребителей нанесли удар по аэродрому Краматорская.
Как видно из приведенного перечня, в ходе воздушной операции использовались далеко не все наличные силы. При определении наряда ударных самолетов и, соответственно, прикрывающих их истребителей командование ВВС должно было считаться с численностью подготовленных экипажей, т. к. даже в формированиях, хорошо укомплектованных летным составом, находилось немало молодых летчиков, которые только вводились в строй и не были готовы к выполнению сложных боевых задач. Нужно было учитывать также, что введение в бой большого количества самолетов связано с повышенными потерями и самым негативным образом может отразиться на предстоящей летней кампании, а также требует непомерно высокого расхода горючего и боеприпасов, которые необходимо накопить. Не были готовы к единовременному использованию крупных авиационных сил аэродромное обслуживание и службы тыла, не справлялись в этом случае с оперативным управлением авиационное командование и штабы. Кроме того с фронтовой авиации не снимались другие задачи, в т.ч. срыв всех видов перевозок противника по обеспечению своих войск накануне летней кампании. Поэтому на проведение операции с планируемой длительностью в шесть дней командованию каждой воздушной армии разрешалось израсходовать только до 1500 самолето-вылетов штурмовой, истребительной и бомбардировочной авиации и до 400 самолето-вылетов ночных бомбардировщиков.
Участие в первом ударе 164 штурмовиков, а это всего 15% от наличных сил, и 76 бомбардировщиков - таким весьма скромным оказался уровень использования парка боевых машин. В последующем, вечернем налете количество ударных машин было существенно меньше. Из этого следует вывод, что распространенное суждение относительно боевых возможностей авиационных группировок, сделанное на основе общего количества боевых машин, не отвечает реальному их состоянию. А ведь это - один из внешне убедительных и часто употребляемых доводов, которые приводятся, чтобы однозначно и объективно судить о силе сторон. Надо добавить, что невысокая интенсивность использования советской авиации отмечалась даже в периоды важнейших стратегических операций, когда командование стремилось ввести в бой максимально возможное количество машин и выполнить максимально возможное количество самолето-вылетов Так 5 июля, в первый день Курской стратегической оборонительной операции, самолеты 2-й воздушной армии, в составе которой числилось более 1100 бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей, выполнили менее 1400 самолето-вылетов. При этом по планам боевого применения предполагалось массированное использование с максимальной интенсивностью всего состава ударных и истребительных формирований. В то же время действовавший в этой полосе 8-й авиакорпус Люфтваффе, насчитывавший существенно меньше, примерно 920 машин, - около 2400. Даже на пике оборонительного сражения, 12 июля, штурмовая авиация 2-й воздушной армии, которая несмотря на значительное уменьшение численности боеготовных машин примерно в три раза, оставалась основной силой для поддержки войск на поле боя, выполнила 96 самолетами только 200 самолето-вылетов, что нельзя признать достаточным в сложившейся критической обстановке.
Штурмовики атаковали аэродромные стоянки и сооружения группами по 4 - 6 машин в большинстве случаев с бреющего полета боевым порядком левый пеленг пар. Это давало возможность ведущему каждой пары свободно выбирать цель для атаки. Учитывая сильный огонь малокалиберной зенитной артиллерии и пулеметов штурмовка проводилась чаще всего одним заходом. Группы проводили атаки с разных направлений с эшелонированием во времени в 5 - 8 мин. Как при подлете, так и отходе от целей «илы» подвергались атакам истребителей, которые чаще всего были направлены сзади на замыкающие пары группы. Помимо истребителей сопровождения атаки отражались огнем воздушных стрелков.
Некоторые группы штурмовиков потеряли ориентировку и на аэродромы противника не вышли, либо повернули обратно, не встретив в запланированном районе истребителей сопровождения. В 1-й воздушной армии Западного фронта 5 штурмовиков 312-го штурмового авиаполка 233-й штурмовой авиадивизии (полковник В.В.Смирнов), которые вел старший лейтенант Ступишин, намеченную цель, аэродром Боровское, не обнаружили, задачи не выполнили и вместе с парой сопровождающих Ла-5 повернули на свою территорию, потеряв к тому же на обратном пути две боевые машины. Две группы из 5 и 6 штурмовиков 996-го и 565-го штурмовых авиаполков 224-й штурмовой авиадивизии (полковник М.В.Котельников) с ведущими старшими лейтенантами Маринкиным и Демидовым в ожидании истребителей долго кружили в районах встречи, внепланово израсходовали горючее и вернулись на свой аэродром. Несколькими часами позднее, после дозаправки горючим обе группы были выпущены под прикрытием истребителей для атаки на аэродром Сеща, но из-за потери ориентировки атаковали аэродром Олсуфьево, приняв его за Сещу. Самолетов противника там не было и удар нанесли по ангарам и складам.
Более удачно действовали экипажи штурмовиков 2-й воздушной армии Воронежского фронта по аэродромам Харьковского аэроузла. Две шестерки капитана Елисеева и младшего лейтенанта Александрова 673-го штурмового авиаполка 266-й штурмовой авиадивизии (полковник Ф.Г.Родякин) в сопровождении истребителей с двух заходов без боевых потерь атаковали скопление самолетов и позиции зенитной артиллерии на аэродроме Рогань. Правда после возвращения на свою базу, при посадке в результате аварии из-за производственного дефекта самолета одна боевая машина разбилась, летчик и воздушный стрелок погибли. Удачно провели удар две группы старшего лейтенанта Степанова и лейтенанта Одинцова из 800-го штурмового авиаполка 292-й штурмовой авиадивизии (полковник Ф.А.Агальцов) по аэродрому Харьков-Алешки. 2 штурмовика из 12 из-за неисправности вернулись на свой аэродром, остальные развернулись в боевой порядок и парами с пологого пикирования атаковали самолетные стоянки. Потеряны были два Як-1 из группы истребительного прикрытия. Не столь удачно действовала шестерка «илов» старшего лейтенанта Костырко 820-го штурмового авиаполка той же 292-й штурмовой авиадивизии по аэродрому Харьков-Сокольники. На взлете у одного из штурмовиков сорвалась с держателя и взорвалась под самолетом бомба, машина сгорела, а экипаж погиб. Остальные штурмовики нанесли бомбоштурмовой удар и благополучно возвратились обратно, но уничтоженных на земле вражеских самолетов зафиксировано не было. Однако, при отходе от цели Ил-2 старшего лейтенанта Нютина был атакован одиночным Bf109. В результате в ходе второй атаки меткой очередью воздушного стрелка сержанта Бутова немец был поражен и вышел из боя.
Штурмовики 290-й штурмовой авиадивизии (полковник П.И.Мироненко) 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта также нанесли первые удары по аэродрому Краматорская рано утром. Группа из двух четверок Ил-2 из 299-го штурмового авиаполка, ведомые младшим лейтенантом Железняковым и капитаном Мальцевым, атаковала аэродромные стоянки и сооружения в два захода с пикирования, вначале огнем PC и из пушек, а на выходе из пикирования с высоты 250–150 м - бомбовым ударом. Несмотря на появление истребителей противника, организованный строй штурмовиков и действие собственного истребительного прикрытия позволили избежать потерь. Вторая группа в составе 8 Ил-2 из 775-го штурмового полка, которую вел лейтенант Суворов, вышла на цель с опозданием, в результате чего осталась без истребительного прикрытия, т. к. первая атакующая волна уже ушла на свою территорию. При выходе из атаки боевой строй группы расстроился, огневого взаимодействия между «илами» не было и отбиваться от вражеских истребителей приходилось воздушным стрелкам. Тем не менее, восстановив боевой порядок, штурмовики атаковали вторым заходом, сбросив оставшиеся бомбы и вновь обстреляв аэродромные стоянки. Собственные потери составили два штурмовика, четыре самолета получили повреждения, но дотянули своего аэродрома. Более серьезных потерь удалось избежать благодаря тому, что основные силы истребителей Люфтваффе преследовали в надежде разгромить первую атакующую группу Железнякова и Мальцева, сопровождаемую Як-1 и Ла-5, которые самоотверженно отражали атаки противника.
Штурмовики 16-й воздушной армии атаковали аэродромы Орловского аэроузла в середине дня. Командование и штаб армии, и в первую очередь генерал-лейтенант С.И.Руденко, которые пренебрегли возможностью воспользоваться ограниченной видимостью раннего утра, чтобы по возможности скрытно осуществить подлет авиации к объектам атаки, безусловно, совершили ошибку. Но еще более существенным при обеспечении внезапности удара оказалось то обстоятельство, что рано утром места базирования Люфтваффе в полосе пяти фронтовых объединений Красной Армии подверглись атакам с воздуха и противник понял, что ВВС Красной Армии начали проведение масштабной операции. К тому же утром аэродром Орел-Центральный был довольно успешно проштурмован самолетами 315-й истребительной авиадивизии 15-ой воздушной армии, что настораживало еще больше. Силы ПВО и истребительной авиации противника оказались поэтому в полной готовности, однако, это, к сожалению, не было принято во внимание и не повлекло за собой принятия каких-либо контрмер.
Буквально за три минуты перед дневным налетом штурмовой авиации планировалось с высоты 2000 - 3000 м нанести концентрированный удар с горизонтального полета бомбардировщиками Пе-2 241-й бомбардировочной авиадивизии с целью дезорганизации ПВО и блокирования аэродромов путем вывода из строя летных полей, что должно было воспрепятствовать взлету вражеских самолетов. Однако, массированного удара не получилось, группы бомбардировщиков разновременно появлялись над целями, причем встречались, как правило, вражескими истребителями. Враг ожидал налетов и пребывал в полной готовности дать отпор.
Бомбоштурмовой удар по аэродрому Б. Куликовка нанесли две группы штурмовиков 218-го штурмового авиаполка 299-й штурмовой авиадивизии (полковник И.В.Крупский) в составе 10 и 9 Ил-2. Прикрытие осуществлялось всего 13 истребителями, что и привело к неблагоприятным результатам. Первая группа Ил-2, которую вел штурман полка майор Плохов, успешно вышла на цель и атаковала аэродром с одного захода. Атаку вслед за этим, также с одного захода из-за сильного зенитного огня, провела вторая группа. Вражеские истребители были связаны боем прикрывающими истребителями, что дало возможность ударным самолетам, потерявшим от зенитного огня две боевые машины, собраться в компактные группы и уйти на свою территорию. Всего из 17 Ил-2, непосредственно участвовавших в атаках (два самолета повернули назад ввиду возникших технических проблем) были потеряны 3 машины, несколько самолетов получили серьезные повреждения. Кроме того истребители недосчитались трех Ла-5.
Но по-настоящему неблагополучно закончился налет двух групп по 8 Ил-2 из состава 41-го штурмового авиаполка той же авиадивизии на аэродром Орел-ГВФ. С тяжелыми повреждениями назад возвратился только один самолет ведущего первой группы капитана Федорова, причем пилот и воздушный стрелок были тяжело ранены. Самолет ведущего второй восьмерки старшего лейтенанта Малыгина сел на вынужденную на своей территории и восстановлению не подлежал, сам Малыгин был ранен, воздушный стрелок погиб. Расследование показало, что после выхода из атаки штурмовики не смогли собраться в боевой порядок и были атакованы большой группой вражеских истребителей. Своих истребителей в районе боя не было. 16 Як-1 в ходе штурмовки аэродрома, находясь, вопреки инструкции, на значительной высоте, т.к. опасались поражения зенитными снарядами малокалиберной артиллерии, попросту потеряли своих подопечных и найти их не смогли. Штурмовики оборонялись каждый самостоятельно и гибли в неравных схватках.
Штурмовики из состава 2-й гв. штурмовой авиадивизии (полковник Г.И.Комаров) оказались не в лучшем положении. Аэродромы Хмелевая и Лаврово атаковали две группы по 7 Ил-2 от 58-го гв. штурмового авиаполка, которые вели штурман полка Герой Советского Союза капитан Голубев и командир полка майор Коваль, опытные летчики-штурмовики и авторитетные командиры. Сопровождение возлагалось на 12 истребителей Як-1. В район цели, ввиду сильного огня зенитной артиллерии, истребители сопровождения не вошли, встав в оборонительный круг, а затем вообще потеряли прикрываемые ударные машины и вернулись на аэродромы вылета. Несмотря на это, действуя самостоятельно, штурмовики продолжили выполнение боевого задания и при сильном зенитном огне атаковали цели с пикирования. При отходе обе группы подверглись атакам истребителей Fw190, противодействуя им огнем и маневром. Из докладов ряда участников боя следует, что некоторые истребители все же продолжили взаимодействие со штурмовиками и некоторые «илы» возвращались на свои аэродромы в их сопровождении. В результате налета 4 штурмовика были потеряны безвозвратно. Большинство «илов» получили значительные повреждения, но, благодаря повышенной живучести, вернулись на свой аэродром, либо совершили вынужденные посадки уже на своей территории. Среди погибших летчиков был командир полка майор Е.П.Коваль.
Столь же неуспешным оказался налет двух групп штурмовиков 79-го гв. штурмового авиаполка численностью 8 и 7 машин на аэродром Орел-Центральный, которые вели врид. командира полка майор Чухаев и капитан Винник. Сопровождение возлагалось на 16 истребителей Як-1. Ввиду сильного огня зенитной артиллерии обе группы Ил-2 провели по одному заходу на цели. И в данном случае истребители прикрытия к цели не подошли, хотя и вели напряженные бои с вражескими самолетами. Штурмовикам, атакованным Fw190 и не успевшим принять оборонительный порядок, при отходе от цели и на обратном пути пришлось отбиваться самостоятельно. От истребительных атак только безвозвратно было потеряно 6 Ил-2.
Следует добавить, что не только ошибки командования 16-й воздушной армии при планировании операции и при определении времени ее проведения, но и организация взаимодействия с истребителями, а также недостатки управления самолетами в воздухе предопределили результат. К примеру, на Ил-2 ведущего второй группы штурмовиков, атаковавшей аэродром Орел-Центральный, капитана Винника не установили радиопередатчика. При наличии надежной двухсторонней связи, как в этом, так и в других подобных случаях, результаты воздушных боев могли быть совершенно другими. В ходе дневных налетов только штурмовиков было безвозвратно потеряно 28 ед., причем погибло 22 летчика-штурмовика и 17 воздушных стрелков. За ошибки пришлось заплатить высокую цену.
Повторный удар меньшими силами в тот же день, 6 мая был нанесен частями 1-й, 2-й и 17-й воздушных армий. Организация и подготовка ударов были проведена плохо, внезапность отсутствовала, поэтому результаты налетов оказалась минимальными, а потери высокими.
1-я воздушная армия действовала двумя группами 233-й штурмовой авиадивизии по 4 Ил-2 каждая из состава 62-го штурмового полка и 312-го штурмового авиаполка соответственно, которые вели младший лейтенант Егоров и старший лейтенант Алферов. Удар был нанесен по аэродрому Боровское. Группа из 8 Ил-2 198-го штурмового авиаполка этой же дивизии под руководством капитана Селиванова потеряла ориентировку и на аэродром Шаталово не вышла. Усиления истребительного прикрытия с учетом возможного повышения активности немецких истребителей сделано не было, для прикрытия штурмовиков выделялся в общей сложности 21 истребитель. Сопровождающие истребители на подходах к аэродрому Боровское вступили в бой с немецкими самолетами, что позволило двум четверкам Ил-2 последовательно нанести в удары в одном заходе по аэродромным стоянкам, ангарам и жилым постройкам. Если экипажи 312-го штурмового авиаполка вернулись в полном составе, то группа 62-го штурмового авиаполка потеряла один Ил-2 безвозвратно и два поврежденными, севшими на вынужденные на своей территории. Истребители сопровождения потеряли один Як-1. В повторных ударах 1-й воздушной армии по аэродромам Сеща и Брянск штурмовики не участвовали, бомбовый удар с горизонтального полета на большой высоте нанесли в общей сложности 27 Пе-2 из состава 204-й бомбардировочной авиадивизии, прикрытые таким же количеством истребителей. При ударе по аэродрому Сеща бомбардировщики потеряли два самолета вместе с экипажами, а еще четыре получили повреждения, но вернулись на свои аэродромы.
В соответствии с планом штаба 2-й воздушной армии группа из 5 «илов» 820-го штурмового авиаполка 292-й штурмовой авиадивизии, которые вел старший лейтенант Забненков, нанесла удар по тому же, что и утром, аэродрому Харьков-Сокольники, атаковав цели в 15 час. Безвозвратных потерь от зенитного огня, а также благодаря самоотверженным действиям истребителей прикрытия удалось избежать, но два Ил-2 были сильно повреждены. Группа из 6 машин под руководством младшего лейтенанта Александрова из 673-го штурмового авиаполка 266-й штурмовой авиадивизии должна была появиться над аэродромом Рогань только в 16 час. 30 мин. Разнесение ударов по времени позволяло противнику, маневрируя силами истребительной авиации, организовать этим атакам сильное противодействие. Однако, штурмовики, вылетевшие для бомбоштурмового удара по Рогани, из-за отсутствия на месте встречи истребителей сопровождения задачи не выполнили и вернулись на свой аэродром. Шестерка Ил-2 с ведущим лейтенантом Одинцовым из 800-го штурмового авиаполка 292-ой штурмовой авиадивизии, направлявшаяся под прикрытием восьми истребителей к аэродрому Харьков-Алешки, прорваться к цели не смогла. После боя с истребителями противника, в результате которого оказались потеряны два штурмовика и израсходовано горючее, оставшиеся самолеты также вернулись на свой аэродром. Истребители, прикрывавшие штурмовики 292-й штурмовой авиадивизии во время повторного удара потеряли 8 боевых машин.
17-я воздушная армия действовала по аэродрому Краматорск шестеркой Ил-2 с ведущим младшим лейтенантом Сибиркиным из 775-го штурмового авиаполка, прикрытой 16 истребителями. Группа провела бомбоштурмовой удар с двух заходов и подверглась при отходе атаке истребителей противника. Истребители прикрытия вели в это время воздушный бой на высоте 1000 — 1500 м с другой группой вражеских самолетов и помочь своим не смоли. Из всей группы штурмовиков на свой аэродром возвратилось только два самолета. Один был сбит над целью зенитным огнем, три самолета, в т.ч. машина Сибиркина, совершили вынужденные посадки на своей территории, из них два самолета оказались списаны на безвозвратные потери.
Неудача повторных ударов не остановила активного продолжения воздушной операции. На следующий день, 7 мая, меньшими силами, чем накануне, в общей сложности 98 штурмовиками и 35 бомбардировщиками, на рассвете, днем и вечером проводились налеты на те же аэродромы. Учитывая активное противодействие истребительной авиации противника боевой наряд истребителей увеличили до 197.
Подготовка к налетам второго дня операции, несмотря на очевидные сложности, с которыми предстояло встретиться, велась в спешке, т. к. некоторые полки получили боевые приказы буквально за несколько минут до вылета. Поэтому поставленная задача, порядок и маршруты подхода и действий по целям, вопросы взаимодействия с истребителями, как это имело место накануне, не отрабатывались. Если 6 мая противнику удалось нанести определенный урон, то на этот раз события в воздухе развивались по сценарию, самому неудачному для советских самолетов. Сделав вывод о реальной возможности повторения ударов, противник подготовил и задействовал в тот день значительные силы истребительной авиации, использовал их на маршрутах, наиболее вероятных для подлета, и активно перехватывал «илы» еще на подходе. Положение осложнялось плохой организацией взаимодействия с истребителями, когда некоторые группы штурмовиков оказывались вообще без сопровождения. Несмотря на сложившуюся обстановку, удары по аэродромам нанести все же удалось, но потери Ил-2 почти вдвое превысили понесенные накануне. На этом, учитывая вывод авиации Люфтваффе из-под ударов в другие места базирования, что в корне изменяло обстановку, операция была прекращена.
Как следует из оперативных документов штабов полков, дивизий и воздушных армий, для ударов по аэродромам противника в течение 6 и 7 мая было выполнено 1110 самолето-вылетов, из числа которых на долю Ил-2 пришлось 300, Пе-2 и А-20В «Бостон» - 166 и истребителей - 644. По докладам экипажей было уничтожено и повреждено 467 самолетов противника, в том числе 412 на аэродромных стоянках, остальные - в воздушных боях. Из указанного количества на второй день операции пришлось не более 100 поврежденных и уничтоженных вражеских машин. По тем же докладам из самолетов, пораженных на земле, 308 уничтожили и повредили штурмовики, 47 бомбардировщики и 57 в ходе штурмовых ударов - истребители. В воздушных боях 39 вражеских самолетов сбили истребители, 12 - штурмовики и 4 - бомбардировщики. Из приведенных данных следует, что основную роль в операции сыграли штурмовики. Достоверная информация со стороны противника о собственных потерях, к сожалению, отсутствует. Однако данные, представленные штабами формирований фронтовых ВВС Красной Армии, явно завышены, причем многократно.
Наблюдения экипажей, которые в отдельных случаях, причем весьма условно, подтверждались фотоконтролем, не могли быть точными, т. к. велись в обстановке скоротечного боя, задымленности целей из-за возникавших пожаров, а также умножались дублированием в докладах экипажей, проводивших последующие бомбоштурмовые атаки. В частности, в свое время замечено, что отчеты о потерях противника почти всегда связаны с количеством наблюдаемых с воздуха пожаров. Не вызывают особого доверия и показания пленных, а также отрывочные сведения, поступавшие от партизан. Свою долю в завышении вражеских потерь вносили и высшие штабы В результате 13 мая 1943 г. командующий ВВС Красной Армии маршал авиации А.А.Новиков лично доложил Сталину, что противник потерял в результате проведения воздушной операции не 467, а 501 самолет, правда не за два, а за три дня , с 6 по 8 мая, хотя 8 мая активных действий по аэродромам противника советская авиация уже не вела.
Позднее определением результатов налетов занимались специальные комиссии воздушных армий. Анализ результатов их работы, дополнительное изучение данных фотоконтроля, а также ознакомление с выводами полигонных испытаний, проведенных для установления реального боевого эффекта от действий авиации, позволили известному исследователю в области истории советской штурмовой авиации О.Растенину сделать вывод, что 6 и 7 мая потери Люфтваффе на аэродромах могли составить не более 30 - 40 уничтоженных самолетов. Если прибавить к этому поврежденные машины, которые требовали серьезного ремонта, а также сбитые в воздушных боях, то общие потери немцев составляют примерно 120 - 150 машин всех типов. Кроме того был нанесен ущерб аэродромным сооружениям, уничтожены некоторое количество ресурсов материально-технического обеспечения и средства ПВО.
Так что нельзя утверждать, как делают это некоторые авторы, что воздушная операция окончилась полным провалом, хотя авиация противника разгромлена не была, а за некоторый успех пришлось заплатить дорогую цену. Безвозвратные потери воздушных армий при ударах по аэродромам 6 и 7 мая составили (не считая потерь ночной авиации) 70 штурмовиков Ил-2, 13 бомбардировщиков и 44 истребителя, итого 127 машин. Исходя из итогового доклада А.А.Новикова, потерь оказалось, причем за три дня, несколько меньшие, - 122 самолета. Немало боевых машин получили серьезные повреждения.
Советское командование смогло тогда окончательно убедиться, что без захвата господства в воздухе, которое возможно только при достижении превосходства в истребительной авиации, невозможно достаточно успешно наносить удары по наземным целям и избежать потерь не только в результате действий вражеских истребителей, но и воздействия неподавленной зенитной артиллерии. Если бы трезво оценив воздушную обстановку, командование ограничилось только первым, неожиданным для противника ударом 6 мая, если бы в крайнем случае усилило истребительную поддержку при повторных ударах, эффект от проведенной операции был бы существенно выше.
Тем не менее А.А.Новиков доложил Сталину, что цель достигнута и задачи, поставленные Ставкой ВГК, полностью выполнены. Что же касается потерь ударных самолетов, то при «разборе полетов» основными причинами были названы ошибки на уровне командования штурмовых авиаполков, не сумевших организовать взаимодействия с истребительной авиацией, чего в дальнейшем вполне можно избежать.
Излишне оптимистический вывод, как и всегда в случае неадекватной оценки обстановки, привел к последующим ошибочным решениям, стоившим ВВС Красной Армии неоправданных потерь. Как известно, в ночь на 5 июня, а затем в ночь на 6, 7 и 8 июня 1943 г. Люфтваффе провело серию налетов на город Горький. В результате мощных бомбовых ударов были полностью разрушены основные производственные цеха автозавода им.Молотова, нанесен ущерб ряду других предприятий, выведены из строя системы энергоснабжения, пострадали жилые районы. Ставка, считая в целом успешной воздушную операцию 6 и 7 мая, решила провести еще одну крупную операцию и уничтожить вражескую бомбардировочную авиацию на аэродромах, чтобы не допустить дальнейших болезненных ударов по тыловым промышленным центрам.
К участию в операции привлекались части 1-й, 2-й и 15-й воздушных армий, а также силы Авиации дальнего действия - АДД. Налетам, к выполнению которых в качестве ударных самолетов привлекались в основном штурмовики, должны были подвергнуться 7 июня, как и месяц назад, аэродромы Сещинского, Орловского и Харьковского аэроузлов, где разведкой отмечалось базирование бомбардировочных авиагрупп.
В связи со сложными метеоусловиями операция была перенесена на 8 июня, что негативно повлияло на ее проведение. Дело в том, что 7 июня противник зафиксировал повышенную активность разведывательной авиации, а в ночь с 7 на 8, как было спланировано заранее, отбомбилась АДД. Неудивительно в связи с этим, что немцы пребывали после налета на Горький в ожидании ответных действий советской стороны и правильно оценили обстановку. Элемент неожиданности в нанесении авиаударов был упущен. К тому же к началу лета противник развернул в районе крупных аэродромов дополнительные радиолокационные станции, создав сплошные поля обнаружения. Советское командование было информировано об этом по агентурным каналам штаба партизанского движения Западного фронта, но должных контрмер не предприняло.
Штурмовики 15 - й в о з д у ш н о й а р м и и Брянского фронта, командование которой принял в мае генерал-лейтенант авиации Н.Ф.Науменко, вылетели для атаки аэродромов Орловского аэроузла 8 июня 1943 г. под вечер. В боевой расчет вошли две группы по 6 Ил-2 от 948-го штурмового авиаполка 308-й штурмовой авиадивизии (полковник К.М.Чубченков) и 12 Ил-2 от 614-го штурмового авиаполка 225-й штурмовой авиадивизии (полковник А.Ф.Обухов) в сопровождении 21 истребителя 315-й истребительной авиадивизии, которая участвовала в майской воздушной операции. Кроме того для блокировки аэродромов базирования истребительной авиации с целью не допустить их действий по перехвату советских самолетов было выделено 56 боевых машин 1-го гв. истребительного авиакорпуса. Блокирующие самолеты несколькими экипажами проштурмовали аэродромные стоянки, помешав вылету вражеской истребительной авиации, а затем вступили в воздушные бои с истребителями противника, которым удалось взлететь с неблокированных мест базирования. Таким образом, задачу по захвату господства в воздухе командование 15-й воздушной армии, учитывая прошлый опыт, постаралось в какой-то степени решить.
Между тем машины 308-й штурмовой авиадивизии, не достигнув намеченных целей, вернулись на свои аэродромы. Низкая облачность и дождь, а также слабая подготовка экипажей, среди которых ни один летчик не имел предшествующего опыта боевых полетов, приобретенного на Ил-2, не позволили выполнить поставленную задачу. Командир 948-го штурмового авиаполка полка майор А.Д.Храбрых, который ранее участвовал в боях на бомбардировщиках СБ и лично вел одну из шестерок, посчитал возможным воспользоваться разрешением, которое содержалось в боевом распоряжении штаба 15-й воздушной армии, и прервал полет из-за неблагоприятных метеоусловий.
Две шестерки из состава 614-го штурмового авиаполка, которые вели штурман полка капитан А.Н.Смирнов и помощник командира полка по воздушно-стрелковой службе капитан П.Е.Астапенко, и сопровождавшие их истребители летели для удара по аэродрому Орел-ГВФ по крайне неудачному маршруту, проложенному вдоль линии железной дороги Мценск - Орел. Здесь имелась хорошо отлаженная система пунктов оповещения ПВО, которые зафиксировали пролет советской авиации, что позволило привести в готовность зенитную артиллерию и обеспечить своевременный вызов истребительного прикрытия с неблокированных аэродромов. В ходе подхода к цели самолеты подвергались атакам истребителей противника и обстрелам зенитной артиллерии. Тем не менее Ил-2 развернулись в боевой порядок и атаковали аэродром, после чего на бреющем полете стали уходить к линии фронта. К сожалению, штурмовики остались без истребительного прикрытия, связанного боем с большой группой Fw190. Ни один из 12 Ил-2 на свой аэродром не вернулся.
Нельзя не отметить, что 8 экипажей из 12 посланных от 614-го штурмового авиаполка для атаки столь непростого объекта, каким является аэродром, боевого опыта не имели вообще. В полку не было проведено ни одного учебного полета для отработки групповой слетанности, не проводилось обучение противозенитному и противоистребительному маневрам в составе группы. В среднем по одному полету приходилось на экипаж с целью отработки приемов воздушного боя. Положение мало выправлялось тем, что ведущими шестерок были назначены опытные летчики. Естественно, под заградительным огнем с земли и при встрече с истребителями противника и пилоты, и воздушные стрелки оказались в крайне тяжелом положении. Кроме штурмовиков, 15-я воздушная армия потеряла из числа истребителей прикрытия и блокировки не менее 13 машин.
Авиационные силы 1 - й в о зд у ш н о й а р м и и генерал-лейтенанта авиации М. М. Громова 8 июня произвели налет на аэродром Сеща. Основной удар наносили 36 Ил-2 из состава 233-й штурмовой авиадивизии (полковник В.В.Смирнов), причем от каждого штурмового авиаполка - 62-го, 198-го и 312-го выделялось по 12 боевых машин. Кроме того 26 бомбардировщиков Пе-2 204-й бомбардировочной авиадивизии сразу после окончания штурмовки бомбили аэродром с горизонтального полета, заходя с разных направлений и высот. Ударные самолеты прикрывали до 90 истребителей. Поставить в боевой расчет более значительные силы истребительной авиации оказалось невозможным из-за состояния аэродромов после обильных дождей.
Отсутствие четкости в оперативном управлении привело к тому, что группы боевых машин 62-го и 312-го штурмовых авиаполков, как это случалось уже не раз, не встретились в заданном районе с прикрывающими истребителями и, не выполнив боевой задачи, вернулись на свои аэродромы. Удар по Сеще нанесла только сводная группа из двух шестерок 198-го штурмового авиаполка, командовал которой Герой Советского Союза майор М.З.Бондаренко. Обе шестерки, атакуя аэродром почти одновременно, нанесли бомбовые удары с пикирования под углом 25 - 30 град., а затем перейдя на бреющий полет, проштурмовали аэродром из пушек и пулеметов. Уход от цели облегчился тем, что на аэродромные сооружения обрушили свой удар подошедшие бомбардировщики Пе-2. Тем не менее, от огня зениток и действий истребителей противника четыре Ил-2, в т.ч. самолет Бондаренко, получили повреждения. Что касается Пе-2, то безвозвратно оказались потерянными 4 самолета. Истребительные авиаполки, прикрывавшие ударные самолеты, безвозвратно потеряли 14 машин.
Повторный удар по аэродромам противника, ввиду неблагоприятных погодных условий, был нанесен только через день, 10 июня.
2 - я в о з д у ш н а я а р м и я силами четырех групп Ил-2 по 12 боевых машин в каждой из состава 266-й и 292-й штурмовых авиадивизий, имевших опыт участия в предыдущих ударах по аэродромам, на рассвете подвергла одновременным налетам Харьковский аэроузел. По аэродрому Харьков-Сокольники действовали две группы из состава 66-го и 673-го штурмовых авиаполков, по аэродрому Микояновка - также две группы из 800-го и 820-го штурмовых авиаполков, причем одну из групп возглавил командир 820-го авиаполка майор Г.И.Черенцов. Прикрытие осуществлялось 48 истребителями, еще 29 истребителей блокировали аэродромы, на которых базировалась истребительная авиация противника. В ходе операции три «ила» были потеряны безвозвратно. Еще пять штурмовиков из 820-го штурмового авиаполка получили повреждения от зенитного огня, но их экипажи выдержали при отходе от цели воздушный бой с истребителями противника и вернулись на свой аэродром.
Ударные самолеты 1 - й в о з д у ш н о й а р м и и работали 10 июня по аэродромам Сещи и Брянска. Противник ожидал атаки и подготовился к ее отражению, т. к. активность советской авиации утром и результаты радиоперехватов однозначно указывали на то, что удары по аэродромам обязательно последуют. Поэтому когда под вечер две группы Ил-2 из 62-го штурмового авиаполка в составе 11 самолетов, ведущий Герой Советского Союза капитан Брехов, и 312-го штурмового авиаполка в составе 12 самолетов, ведущий капитан Рубцов, той же 233-й штурмовой авиадивизии в сопровождении истребителей только подлетали к аэродрому Сеща, они были встречены плотным многоярусным зенитным огнем. В районе аэродрома группы атаковали Fw190 и Bf109, однако, истребители прикрытия и воздушные стрелки атаки отразили. Штурмовка аэродромных стоянок и позиций зенитной артиллерии проводилась с пикирования. Непосредственно над аэродромом при выходе из атаки зенитным огнем был сбит один Ил-2, еще пять штурмовиков получили повреждения от артиллерийского огня и огня истребителей.
Наиболее чувствительные потери при меньшей достигнутой эффективности, как и при налете 8 июня, понесли бомбардировщики Пе-2 из 204-й бомбардировочной авиадивизии. Осуществляя, как и накануне, бомбометание с горизонтального полета на высотах более 3000 м, четыре группы бомбардировщиков по 8 - 9 машин появились над Сещей почти одновременно с атакующими штурмовиками. Из-за неразберихи, возникшей в организации взаимодействия с истребителями, группа командира эскадрильи майора И.Г.Агеева из девяти Пе-2 при отходе на свою территорию оказалась без прикрытия. Майор Агеев, служивший до этого на ночных бомбардировщиках У-2, опыта руководства боевыми действиями Пе-2 не имел. Пытаясь оторваться от истребителей противника и развив максимальную скорость, он первым нарушил строй и свел на нет огневое взаимодействие между самолетами. Все девять советских машин были сбиты вражескими истребителями, полностью погибли 27 членов экипажей.
Аэродром Брянска в тот день атаковали по две шестерки 566-го штурмового авиаполка, ведомые старшими лейтенантами Мачневым и Рябовым, и две шестерки 571-го штурмового авиаполка, ведомые капитаном Выхором и старшим лейтенантом Ермолиным, 224-й штурмовой авиадивизии, имевшей опыт майских налетов, а также 8 Пе-2 из 204-й бомбардировочной авиадивизии в сопровождении истребителей. Штурмовики шли с увеличенными интервалами, от чего боевые порядки групп растянулись до 1200 м по фронту и 600 м в глубину, а дистанции между группами доходили до 2000 м. Соответственно пары истребителей сопровождения, прикрывающие каждую группу, оказались вдалеке друг от друга, что исключало концентрацию сил при атаках вражеских самолетов. К моменту подхода к цели истребительное сопровождение окончательно расстроилось - несколько самолетов из-за потери ориентировки, а некоторые по не выясненным до конца причинам ушли на свои аэродромы. 14 боевых машин из состава 168-го истребительного авиаполка, которым командовал подполковник Пильщиков, несмотря на неоднократные попытки своего командира восстановить порядок, прекратили эскортироваие штурмовиков и ушли на восток, в район ожидания, где должны были встретить ударные самолеты после их выхода из атаки.
Несмотря на возникшие осложнения, отражая совместно с оставшимися истребителями сопровождения вражеские атаки, группы Ил-2 в полном составе вышли к аэродрому Брянска, где были встречены интенсивным огнем зенитных автоматов. Развернувшись в боевой порядок, «илы» сбросили бомбы на стоянки самолетов, а затем обстреляли цели из пушек и пулеметов. При отходе от цели на бреющем полете штурмовики подверглись атакам истребителей противника, самостоятельно вели с ними неравные воздушные бои, причем возвратиться на свои аэродромы смогли только пять боевых машин. 18 «илов» были безвозвратно потеряны, 18 летчиков и 13 воздушных стрелков погибли.
Бомбардировщики Пе-2 бомбили аэродром Брянск с горизонтального полета из-за облачности, причем точности, с которой была поражена цель, зафиксировать не удалось. При отходе зенитным огнем был сбит один бомбардировщик, остальные, благодаря надежному истребительному прикрытию, вышли на свою территорию. Из-за выработки горючего вынужденные посадки производились на чужих аэродромах.
Из 232 самолетов 1-й воздушной армии (47 штурмовиков, 42 бомбардировщика, 143 истребителя), задействованных в ударах по аэродромам Сеща и Брянск 10 июня, не вернулось из боевого полета 19 Ил-2, 11 Пе-2, а также 11 машин истребительных авиаполков, прикрывавших ударные самолеты. Большинство потерь пришлось на действия истребительной авиации Люфтваффе. Если учесть 4 Пе-2, сбитые 8 июня, а также немало поврежденных машин, ряд которых ремонту не подлежал, то потери оказались самыми высокими из понесенных тремя воздушными армиями в ходе июньской операции.
Как следует из сводной официальной отчетности, безвозвратные потери воздушных армий 8 и 10 июня составили 33 Ил-2 и 15 Пе-2, а также 28 истребителей. Добавим, что судя по докладам авиационных частей, потери истребителей за эти дни оказались по крайней мере на 10 машин больше, но они не были отнесены к результатам данной воздушной операции. Точно так же в безвозвратные потери не зачислены боевые машины, получившие серьезные повреждения и списанные позднее как не подлежащие ремонту. 33 летчика и 28 воздушных стрелков штурмовой авиации, 14 летчиков, 12 штурманов и 13 воздушных стрелков-радистов бомбардировщиков, не считая раненых, более 48 боевых машин, - такую цену заплатила за удары по аэродромам только ударная авиация. Около половины потерь летного состава пришлось на командный состав - командиров полков, штурманов полков, командиров эскадрилий и звеньев, т. е. достаточно хорошо подготовленных летчиков и командиров, место которых заняли менее подготовленные и опытные. Требовалось время, чтобы они освоили свои обязанности, приобрели навыки командования и завоевали авторитет подчиненных. Таким образом, уровень боевой готовности некоторых частей штурмовой авиации, особенно учитывая большие потери штурмовиков в результате майской операции, заметно снизился.
Каков же оказался урон, нанесенный бомбардировочной авиации противника на аэродромах базирования, что и являлось главной целью советского командования? По сводке Штаба ВВС Красной Армии 8 и 10 июня в результате воздушных налетов фронтовой авиации, усиленных бомбардировками АДД в ночное время, было уничтожено и повреждено 249 самолетов противника. Однако, несмотря на доклады командования об успехе операции, сразу же стало понятно, что подорвать силы Люфтваффе и пресечь бомбардировки промышленных центров Поволжья не удалось. В ночь на 10 июня немецкие бомбардировщики, стартуя с атакованных накануне аэродромов, нанесли удар по Ярославлю, поразив шинный завод, а 11 июня вновь бомбили Горький. Через день, в ночь на 13 июня, бомбардировке подверглись объекты в Саратове. На следующую ночь бомбы падали на завод «Двигатель революции» и другие объекты в Горьком. Одновременно, в ночь на 14 июня, немецкие бомбардировщики совершили второй налет на Саратов, а в ночь на 15 и на 16 июня вновь бомбили промышленные объекты и жилые районы в этом городе. Обычно в налетах участвовало по 100 - 150 и более двухмоторных бомбардировщиков Не-111Н и Ju-88A.
Приведенные данные показывают, что ощутимого урона противнику в результате июньской воздушной операции нанести не удалось, удары по городам Поволжья продолжались с прежней интенсивностью. Точных сведений о потерях противника на аэродромных стоянках и в воздушных боях нет, однако реальное количество уничтоженных на земле машин может быть оценено в 10 - 15 самолетов. В воздухе по докладам экипажей, которые по аналогии с подобными докладами в других случаях, безусловно, завышены, уничтожено еще 36 истребителей. Кроме того некоторое количество машин было повреждено. Как это уже происходило в ходе майских ударов по аэродромам Люфтваффе, ущерб, нанесенный противнику, оказался существенно меньше приведенного в сводке Штаба ВВС. Причем основные причины такого завышения в отчетности о потерях противника были аналогичными.
Все это не позволяет считать июньскую воздушную операцию на самом деле успешной. В условиях сильного противодействия со стороны истребительной авиации и зенитной артиллерии советские ударные самолеты и прикрывающие их истребители действовать по-настоящему эффективно, нанося значительный ущерб противнику при сравнительно малых потерях со своей стороны, еще не научились.
(Продолжение следует)
Продолжение - см. - http://www.proza.ru/2016/03/16/1706
Использованная литература - http://www.proza.ru/2016/03/23/2198
Начало очерка - http://www.proza.ru/2015/08/04/1674