И все же странно. Она исчезла, словно никогда и не существовала. Не могла же девица с детским хаосом в голове, полным отсутствием средств, какого- никакого опыта в таких делах и элементарной поддержки найти способ скрыться от всевидящего ока сыска. Однако, получалось именно так. Шумные следы Марии терялись на грязной окраине мегаполиса у дома под номер 216, облепленного дешевой рекламой, где, конечно, незадолго она обнаружила труп своего друга- гея. Вышла из подъезда, сделала несколько шагом и- все. Словно испарилась, исчезла, растворилась. В ее квартире обнаружились куча тряпья, продукты, картины. Наверное, все картины. В этом, правда, уверенности не было. Наблюдать за ее пустым творчеством не было ни желания, ни интереса. Итак, возможно, она оставила все свое барахло, ну, может быть захватила пару картинок, и пустилась наутек. Или ей умело помогли? Или что-то случилось? Все эти версии снова проверялись. Возов с нетерпением ждал новостей, слоняясь по кабинету. Снег сыпал в усиленном режиме, на последней технически предусмотренной скорости. Казалось, падают не хлопья, а грузные белесые шары. Через искусственный поток Возов не сразу разглядел фигуру Доны, бесшумно вплывшую в комнату и замершую у порога, которую сам позвал, однако в мыслях позабыл об этом. Легким хлопком он остановил снегопад, поманил девушку к себе. Она послушно устремилась на жест, ступая медленно, грациозно. Ее большие глаза с нежностью принимали изображение хозяина, уже успевшего распластаться в кресле, на своей искусственной сетчатке. Дона была роботом, умело сотворенной игрушкой. Заложенная в ней программа была способна доставить удовольствие. Если сказать точнее, не лукавя- лишь ее не человеческие усилия были способны доставить удовольствие Возову. Что поделать- ошибка юности. Денег хватало и тогда позволять себе абсолютно все, что хотелось. В том числе и последние разработки в сфере удовольствий. Больше из интереса, чем из желания молодой и горячий Возов приобрел дорогую рекламную игрушку- искусственную женщину, почти ничем не отличающуюся от настоящей- разве только абсолютной послушностью и равнодушием к деньгам, украшениям, развлечениям, любви. Никто не предупредил, что эти куклы способны вызвать зависимость. В медицине быстро и равнодушно возникло новое понятие «марионеточная зависимость»,которая отобразилась в научной энциклопедии, которая не минула и Возова. В дальнейшем любые отношения с женщинами терпели фиаско. Его раздражало все- тупые разговоры, задумчивость в глазах, заспанное лицо по утрам, родинка в неправильном месте и эти шаги, когда хочется покоя. Да, живые женщины двигались, думали, дышали, и стремились к любви, даже когда этого не хотелось. С Доной было удобно. Она появлялась по зову и все остальное время проводила, сидя в кресле у входа. Ничего лишнего. Со временем Возов заметил, что даже женский запах его раздражает, а любые мысли об интимной связи даже с эталоном красоты приводит к всполохам отвращения.
Дона обошла кресло, вплотную приблизилась к спинке и положила руки на плечи хозяина. Пальцы ее трепетно заскользили по его ушам, шее, спорхнули на грудь и развернули ворот рубашки.
- Ты ненастоящая,- с неким удовольствием прошептал Возов, схватил Дону за запястья, дернул к себе. Девушка- робот послушно подалась жесту, перекатившись телом через высокую спинку кресла, расположилась на коленях Возова. Он с наслаждением погладил ее колено, продолжая нашептывать,- кукла моя, как хорошо, что тебя придумали.
Дона заулыбалась, однако абсолютно ненатурально, растянув только губы, оставив взгляд равнодушным. Все именно так, как желал хозяин. Настройки позволяли и это.
В кабинет быстро вошел седовласый мужчина. Если не слишком присматриваться, может показаться, это брат Возова. Если теперь присмотреться, можно понять и причину такого вывода- искусственная кожа, натянутая на стариков, делала их похожими. Будто они нацепили одно и то же вычурное платье, оставив ослабевшие движения и усталый взгляд. Пришедший бухнулся в кресло, отдышался, направил холодный взгляд на Дону. Возов уже успел оттолкнуть девушку- робота, показывая ей убраться из комнаты. Она грациозно, размеренно направилась к выходу.
- Итак,- привлек внимание Возов, тихим хлопком убрал снегопад.
- Что ж, новости интересные,- начал было гость, однако Возов осек его пронзительным взглядом.- Ладно, если кратко, то так: последний раз ее видели в доме Кедрова. Того самого владельца корпорации « Планета Кедров». Он забрал ее в городе, привез к себе. Больше она оттуда не выходила.
- Ты уверен?
- Я был там. Правда, внутрь меня не пустили, но и отказать в информации с моими документами не могли. Охрана утверждает, что она не выходила. Хозяин и его помощник, напротив- говорят, что ушла засветло. Когда этот Кедров услышал повторенное по моей просьбе утверждение охранника, что девица не пересекала ворот, удивился, замялся. Я распорядился о круглосуточном наблюдении за его домом. Даже если он попытается вывезти ее в чемодане, мои люди готовы и к преследованию.
В глазах Возова холод заблестел, словно лед на солнце.
- Значит, обыск. Через день, когда выясниться много интересного об этой девице в нужных структурах.
- Хорошо,- гость с трудом поднялся, направился к выходу. Расслабившееся тело не слушалось. Казалось, оно скрипит и напрягается внутри, как старый, раритетный шкаф. Обернувшись у самой двери, мужчина направил измученный взгляд на Возова, словно самому себе произнес:
- Когда уже за деньги можно будет купить абсолютно все?! Мне бы еще жизнь, или две.
- Так почему бы не родиться снова? Ступай в любую клинику генных технологий. Родишься розовощеким, с таким же большим носом, как сейчас.
- Да, не ступаю туда потому же, что и ты. Все, что они могут предложить- это внешность.Нет уж, я хочу быть в своем разуме, а не чьем-то еще. Да, и сначала все начинать. Нет уж, подожду… А в клинике такой знаешь, кого приобрел?
Возов, услышав задор в голосе гостя, заинтересованно уставился.
- Мерлин Монро. Мода далеких времен. Причем ей уже 17. Сказали, продаж таких было всего пару за долгое время.
- Почти мамонта приобрел.
- Ну, в отличие от тебя, историю я люблю, как и картины.
- Иди, занимайся делами. И разговаривай аккуратнее. Не посмотрю, что когда-то ты был хорошим приятелем. Сейчас ты- нанятый мной работник.
Возов развернул кресло в сторону, хлопнул ладонью по спинке. Снег посыпал, укрывая кабинет искусственными сугробами. Бокал с коктейлем бесшумно подъехал на столике. Сделав глоток, Возов расслабился, закрыл глаза, сконцентрировался на прикосновениях падающих хлопьев. В такие минуты особенно хотелось жить. Хотелось жить до боли в голове. Не видя в зеркале своего подтянутого тела, гладкой кожи, всеми возможными средствами предоставленных ему наукой, он начинал испытывать хандру. Некая внутренняя слабость, опытность мыслей, а также этот скрипящий страх смерти не давали покоя. Избавившись хотя бы от от этого страха, можно было совсем по-другому смаковать этот бокал, снег, Дону. Возову казалось, он только этим и будет заниматься, вволю за долгие годы насытившись борьбой и властью.
Снег перестал идти. Хлопки по спинке кресла вскоре превратились в удары кулаком, однако хлопья зависли где-то под потолком. Раздражение нахлынуло алой волной. Даже технику человечество так и не научилось создавать идеальной, безупречной в работе. Что уж говорить о человеческом теле и бессмертии. Нет, здесь необходимо действовать шире, пробовать даже самые странные варианты. Кедров кажется самым странным в этом деле, тем и привлекает.
Внезапно кабинет наполнил голос Марии. Возов вскочил, однако уже через мгновение осознал- это всего лишь старая запись. Сбой в компьютере, хаотичная работа системы. Направившись в соседний кабинет, Возов прислушался к словам, тону голоса девушки. Улыбка вдруг скользнула на его лице, вследствие стихийной мысли, которая ворвалась в голову. Наивная, глупая девица. Сколько их здесь таких на Земле, стремящихся верить в добро, справедливость, праведную жизнь в ограничениях и некий рай, как надежду хотя бы после смерти получить все. От безысходности. Исключительно от нее.Нет там ничего. Все здесь. И жизнь, и удовольствия. Так думал Возов, пересекая следующий кабинет. Однако… Однако пусть таких будет побольше. Потому как на всех адекватных радостей не хватает. Пусть верят. И, черт возьми, как же хочется жить…
Голос стих, наступила тишина. Но- нет, не полная. Тонкий звук, словно писк, не прекращаясь, поступал из бронированной лаборатории. Возов подбежал, приложив ухо к двери, замер. Не было сомнений- это оттуда. Дрожащей рукой он набрал код, отступил, ожидая, когда вход распахнется.
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2016/06/08/805