Старый солдат
В летний день девяносто третьего года, я - участковый инспектор, выехал на свой административный участок с целью изъятия охотничьего ружья, на которое у охотника закончилось разрешение. Для этого мне был выделен служебный автомобиль с водителем. На месте быстро составил акт и готов был уехать, как в дом вбежала женщина с криком:
– Соседи дерутся!
С папкой в одной руке и с ружьём в другой выхожу во двор. Мимо меня с ломом, держа его наперевес, пробегает мужик в окровавленной рубашке. Толкаю его, и мужик валится на землю. Отбираю лом. Водитель служебного УАЗа вызывает Скорую Помощь. Хотя рана и не опасна, у мужика рассечено ухо, врачи увозят пострадавшего в больницу. Другой мужчина, сразу видно что старик, низкого роста, худощавый спокойно смотрит на происходящее, не трогаясь с места. Соседи поясняют – это отец и сын повздорили. Сыну за полтинник, отцу давно за семьдесят!
Но, реагировать надо. Приглашаю дедушку в служебный автомобиль на заднее сидение к левому окну, сам сажусь с правой стороны, ружьё и папку положил на переднее пассажирское сидение. Поехали.
Вся дорога от посёлка до управления заняла минут тридцать, дедушка покорно сидел, смотрел в окно, молчал. Но как только показалось само здание управления, дедушка ожил, улыбнулся и спросил меня
- Приёмчики знаешь?
- Знаю…
- Такого не знаешь!
И с этими словами своим пальцем с кривым ногтем тычет в мой левый глаз!
Ой! Слепну на половину головы.
Дед просунув свою худую руку за моей спиной, открывает дверь УАЗика и, упав на сидение, обеими ногами толкает меня в бок.
Вываливаюсь из машины мягкой точкой вперёд, хорошо водитель затормозить успел. Но отбил я себе всё заднее место о жёсткий асфальт.
Вскакиваю на ноги, а дедушка не выходит – вытекает из машины, промелькнул, присел, подхватил меня под колени, и я опять жёстко сажусь на дорогу.
Понимая, что передо мной серьёзный противник, мобилизую все силы, сшибаю деда с ног, скручиваю, фиксирую, обездвиживаю. Всё это происходит на глазах наших следователей, но те только хохочут над моим поединком с худющим дедом ростом едва мне до плеча. А у деда руки, как стальные пружины и ловкость, как у молодого, и совсем не спортивные его безжалостные, разящие приёмы. Но, скрутил я его!
Ещё разгорячённые схваткой сели в дежурке. Оба с любопытством разглядывая друг друга. Худющий дед в сером пиджаке и темных брюках, начищенные ботинки, проницательный взгляд улыбающихся глаз и спокойное лицо. Чисто выбрит, на брюках стрелочки, ботинки как зеркало, точно – военный!
Встряхнув положил на стол рядом с ним его кепку. Он, в свою очередь, вынув руки из-за спины, положил рядом с кепкой мои наручники! И глядя друг другу в глаза мы расхохотались…
- Дед, ты кто?
- В войну шпионов ловил. СМЕРШ. Слыхал что ли? Теперь-то в отставке конечно. А ты молодец, не сдался, уважаю. Сын мой не такой. Весь в мать пошел, учу его, учу, а он тюфяк тюфяком. Бухгалтер. Не охотник, не рыбак. Стыдно мне.
- Ты же ему чуть ухо не отрезал.
- И мало! Надо было отрезать! Пусть батьку уважает! А то говорит, ты меня не понимаешь. Заучил, говорит, меня совсем, жить мне не даёшь. У него тоже дети. А кто Родину защищать будет? Наплодил девок-то, сам как девка. Эх! А у тебя дети есть?
- Да, сын.
- Вот это, правильно! Вот ты парень молодец! Обещай, что вырастишь мужика, защитника нашей Родины.
- Обещаю, дед!
В дверь дежурки просунулась забинтованная голова. Вошел мужчина, сутуловатый, руки дрожат. А глаза отцовские – проницательные. Присел суетливо на стул, потрогал повязку на голове, почесал затылок. Смущённо улыбаясь, сквозь зубы процедил:
- Я ничего подписывать не буду! Отец мне не угрожал! И ножик в меня не кидал! Я сам виноват! Я просто упал и ухом ударился! Всё! Ничего не подпишу!
- Сдал с потрохами! Молодец сынок!
- Дед, ты же сына убить мог! Ты в своём уме?
- Я отродясь в своём уме. Хотел бы убить, убил бы. Не в первой. Тебе то, то же глаз мог выбить, но ты же на меня двумя глазами смотришь!
-Ну, дед, ты даешь. А покажешь, как ножик кидаешь?
- Покажу, дело не хитрое.
В торец бревна дедушка, как Робин Гуд стрелы, «влепил» без промаха все ножи и ножики, какие нашли в дежурке, и ножницы туда же добавил. Ничего себе подготовка! Дед подошёл к бревну, вытащил все ножи, поглядел внимательно, взвесил на ладони, выбрал охотничий. Задумчиво отошёл на десять шагов.
- Поставь монетку.
Я, недолго думая, прикрепил жвачкой мелкую денежку на торце бревна. Отошёл, глядя на деда. Он качнул плечами, потоптался и резким движением бросил нож. Безупречно – стальное лезвие пригвоздило монетку к бревну.
- А после войны, где служили?
- А вот это, тебе знать не положено! Домой отвези, мальчик мой ничего не подпишет, дела не будет. А я тебе может, и сгожусь ещё.
Я потом несколько раз приходил к деду рассказы послушать и поучиться. Дед учил, не отказывал.
Своё обещание я выполнил.
Но как мой сын прошагал по Красной площади на параде Победы девятого мая 2010 года, деду увидеть уже не пришлось.