Из всех окон шестиэтажки горит свет только на кухне на втором этаже в первом подъезде. На подоконниках стоят увядающие цветы. У него пять лет назад умерла жена, за ней и любимый кудрявый чёрный пёс. Соседа тоже вижу редко – стар. Смотрю в окна – не видно бликов от телевизора, не видно его тени. Может быть, он читает газету в больших очках с толстыми линзами, низко склонившись над столом, или какую-нибудь большую книгу, старую, с жёлтыми страницами.
***
Сидит на скамейке около подъезда рядом с известным деревенским алкоголиком. Здороваюсь тихо.
- Что это вы ночами не спите, сэр? - с улыбкой спрашиваю я.
- Здоровье уже не то, не позволяет спать много, сижу, смотрю в стену.
- Плохо себя чувствуете?
- Порой, - отвечает старик, заламывает руки. - Но ромашковый чай помогает. И бутерброды с колбасой и сыром по утрам ещё радуют мой старый желудок. И поднимают настроение, а тебя что радует?
- Шоколад, - отвечаю я.
- Тоже вкусная штука, только зубы от него болят, если переесть. А у тебя болят?
- Немного.
- А ты рассасывай и запивай кофе с молоком, он топит шоколад и его не надо грызть.
- Так и делаю, - с улыбкой вспоминая таящую пластинку во рту, отвечаю я.
Алкоголик, сидевший тенью до этого, поднимает пропитые глаза на меня:
- Шоколад, шоколад. Мне бы пирожков бабушкиных, как раньше, с капустой и картошкой и чая с молоком. - И по его дряблым щекам потекли огромные прозрачные слёзы. Встав, облокотившись на колени ладонями, пошатнувшись и сделав шаг вперёд, он побрел в сторону магазинов.
- Дай повод, - грустно сказал старик. А вы, юная леди, почему так рано не спите? Во сколько, говорите, это было?
- А я не говорила. В четыре утра. Ездила кататься.
Причмокнув языком, старик поднял голову и посмотрел на голубое небо.
- Свобода, значит.
- Любой ценой.
30/10 – 7/11/15
Редактор: Настя Шварц
Фотография: A.M.Lorek