История 3. Рефлекторика или почему нельзя спать на политзанятиях!
Моему другу Клементьеву Александру Васильевичу.....
Это был 1983 год, когда высшее командование Армии и Флота всеми силами пыталось бороться с неуставными отношениями на берегу и на море. Что только не придумывали: и отделяли молодых от основного экипажа, поселив, где-нибудь отдельно, и наказывали провинившихся дисбатом за малейшее подозрение в годковщине, вербовали стукачей и т.д., но все было без толку. Годковщина была, есть и будет, пока есть Армия и Флот. Ведь мичмана и офицеры далеко, а годки рядом.
В тот год вышел в жизнь приказ №100 "Об усилении ответственности за неуставные отношения". Его нам зачитывал замполит в столовой команды. Собрали всех свободных от служб, рассадили и начали грузить. Грузили долго, подкрепляя выступление примерами из жизни, зачитывая случаи и к чему они привели: дисбат, губа, выговор, строгий выговор и т.д. Короче дело затянулось. Особенностью организма карася является то, что ему нельзя давать садиться или останавливаться, ибо он сразу начинает засыпать. Так получилось и со мной. Не помню как, но взор мой потух и начал сниться сон. За такие дела нас строго карали годки. И поэтому всякий раз, как только товарищ начинал кемарить толкали его, чтобы он проснулся. Не помню, что мне приснилось в тот раз, но на незначительный толчок Сашки Климентьева из БЧ-1 в плечо, я ответил ударом в голову. (Прости Санек). Он сидел напротив меня, и от удара слетел с баночки на пол. Удар и шум падения были настолько оглушительны, что замполит от неожиданности потерял дар речи. Только что он полчаса втолковывал нам, как не хорошо поднимать руку на своего товарища, и вот на его глазах акт неуставных отношений. Что потом было вспоминать не буду.
Меня после этого еще долго тягали по каютам от замполита, особиста, командира БЧ и далее пытаясь понять, как я мог докатиться до такой жизни. А понять, что во всем виновата рефлекторика, им было невдомек, они ведь Павлова не читали. Тяжелая жизнь карася закончилась весной-летом 1983 года, пока не сошел последний наш годок. Оставшиеся три полторашника: Мишка Мазуркевич, Аникеев Аматбай и Килибаев Сансызбай жизнь нам не портили. Да и что они могли сделать, когда на них троих приходилось восемь, к тому уже времени борзых карасей.
Служба на Флоте понемногу нас закаляла. Занимаясь повседневной боевой службой, выходя в море мы и не заметили, как вчерашние пацаны потихоньку превратились и сами в, уверенных подгодков, годков и затем уже в гражданских. 1983 год пролетел быстро. Как я уже обмолвился, наш корабль был ходовой, и нам некогда было скучать. Постоянные швартовки, выходы в море и возвращения обратно к причалу глотали время с невиданной силой. Наступивший 1984 год добавил очень много каждому из нас. В том году мы впервые смогли вырваться из Советского Союза за рубеж. Там впервые мы ощутили, что кроме нашего уклада жизни существует и другой, ох как далекий от нашего. Впервые мы увидели, что кроме картошки существует еще огромное количество другой различной снеди. Это сейчас уже никого не удивишь ананасами, бананами, папайя, манго и прочей экзотикой. Тогда же это было диво.
Примечание: карась - молодой матрос.
Баночка - скамья