Снег почти сошёл, уже стала подсыхать земля. Все готовились к первомайским праздникам. У всех на работе организовывали субботники; убирали, подметали, подбеливали деревья, развешивали плакаты. Сегодня у Оли с тётей Зиной субботник был и дома, а на завтра они запланировали сходить к бабушке Серафиме.
Зинаида Ивановна обещала рассказать Оли о бабушке Серафиме. И как то вечером, уложив Максима, они решили попить чаю. Сидели, разговаривали, вспоминали разное. Оля больше слушала и Зинаида Ивановна рассказала о жизни в детском доме:
- Когда нас привезли в детский дом, я и узнала бабушку Серафиму.
Она там не работала, но почти каждый день приходила, как на работу, и если надо было, оставалась и на ночь, дежурить у постели больного ребёнка. Её ещё тогда все звали бабушкой. Вместе с ней приходила и бабушка Евдокия, но она приходила редко и была намного старше Серафимы… А много позже, уже взрослой я узнала, что они были монашки. Монастырь закрыли, и они вдвоём пришли в эти места, в отчий дом Евдокии, ещё до войны. Дом пустовал и был почти разрушен. Родных у неё никого не осталось. Они как смогли, этот дом восстановили. Крыша была из камыша, стены саманные толстые. Этот дом и сейчас стоит, до сих пор там живёт бабушка Серафима. В войну бабушка Евдокия ходила по деревням молитвы поумершим читала, за живых молилась. Как тогда говорили, побиралась. Но себе они ничего не оставляли, всё отдавала в детдом.
Мы конечно больше знали, бабушку Серафиму, а откуда берутся «подарочки» мы и не думали. Ведь дети они и в войну дети. Кушать хотелось, играть. Нас, конечно, кормили, но ведь война… У нас и огород был свой и картошку сажали и овощи. Дети постарше помогали взрослым.
- Огород большой был?
- Да, как большой. Копали лопатами, сколько могли вскопать такой и огород, и поливать воду возили на тележке, да ведрами…
Бабушка Евдокия после войны умерла. Говорили, что от простуды да от истощения. Сама не ела, всё детям отдавала.
А бабушка Серафима не только болезни наши лечила разными травами, но и раны наши душевные, ведь у многих не было родителей, а некоторым и в детдом приходили похоронки.
Вот такая наша бабушка, старица Серафима, светлая душой и умом.
А ведь безграмотная. Рассказывала, что с семи лет в няньках жила. И что добрая была барыня, у которой жила, и она от её детей научилась читать и писать…
А уж после войны, люди замечать стали, что она кому, что скажет, сбывается… А говорила она не прямо, а как то сразу и не понятно. Мне вот однажды сказала: «Фотографии то старые береги, не выбрасывай» Да, я и не собиралась выбрасывать. Сказала и ладно, я и забыла. А вот вспомнить пришлось через месяц её слова, когда ты увидела старую фотографию… Да, и про тебя она говорила. Летом как то пошла к ней, подошла к домику, а она с ведром стоит. Я у неё ведро взяла к роднику сходила за водичкой. Вот когда воду принесла она и говорит: «Придёт, какая девица передохнуть, а ты прими её, прими». Я тогда подумала, что это про меня, что ли так сказала, что я воду принесла. Да, я уж и не девица. А когда уходила она снова говорит: « Бог то радость посылает, когда уж и не ждешь. А одной, бывает и скучно»… Вот, оказывается, Бог тебя и прислал ко мне. Она часто говорит: « Всё в мире Богом управляется. Он знает, кому, что надо дать и когда»…
Много она для нас, детей войны сделала… Был у нас мальчик один, очень худенький, да бледненький. Все тогда были худенькие, но он особенно. Глаза большие вваленные, ходил прямо ветром его качало. Сколько она его травами лечила. И выжил ведь! Вот он её «мамынькой» звал. И как кто первый её увидит, кричат ему: «Санька, мамынька твоя идёт». А он бежит ей на встречу ручки растопырит и кричит: «мамынька, мамынька». Вот с тех пор как то незаметно все стали её маменькой или матушкой звать.
- А сейчас этот мальчик где?
- А Санька то этот вырос, да на священника выучился. Он теперь - отец Александр. Почти каждый год приезжает к ней. В прошлом году забрать с собой хотел, да она не поехала... У меня Библию видела? Это от него. Он как приезжает книги привозит, в подарок…
Я вот только жалею об одном, что навещаю её только лет пятнадцать. А раньше вроде бы, как и позабыла. Годы учёбы, работа, семья, а она там так и жила. Хорошо, что подруга детдомовская напомнила. Она оказывается к ней всё время ходила, а мне не говорила. Я у неё спрашиваю, почему ж она мне не сказала, а она ответила: «Ты ж в школе работаешь, а маменька о Боге говорит». Подруга на стройке работала, сейчас на пенсии, к сыну уехала. Это та, которая мне письма коротенькие пишет. Галя Егоршина. - Зинаида Ивановна снова замолчала. Налитый чай давно остыл, они забыли про него. Оля внимательно с интересом слушала. Тётя продолжила рассказ:
- Да всё разве вспомнишь сразу… А там где она живёт, поселок был не большой. Её дом последним был, у самого оврага. По оврагу весной вода с полей стекает в речку. На дне оврага родники были, сейчас один только остался, там и берёт воду бабушка Серафима.
- А еще, сколько там домов осталось?
- Да нисколько. Она одна там живёт. Да и дом то домом не назовёшь, скорее землянка, почти по окна в земле. Два маленьких окошечка.
- А свет?
- Да какой свет! Лампадка у неё под иконками в углу. Кровать железная с досками, на них матрац из сена. Под иконами столик наподобие высокой тумбочки с книгами. У окна небольшой самодельный стол, лавка, на стене висит шкафчик с посудой, да печка. Пол земляной. Хотели ей доски настелить, да она не захотела. Вот пойдём, посмотришь, как люди в старину жили. Чай остыл, заговорились мы с тобой.
---------------------------------------
Поезд подъезжал к Березовке с опозданием, а Свете уже не терпелось увидеть сестру. Она стояла в тамбуре, когда поезд со скрежетом тормозов, выпуская пар, остановился. В открытую дверь Света увидела бегущую сестру…
- Как я скучала по тебе! – говорила со слезами Света, обнимаясь с сестрой. Плакала и Оля:
- Я так ждала тебя, и очень, очень скучала по тебе. – наконец, она вспомнила о стоящей рядом тети, смотрящей на плачущих от встречи племянниц. – Познакомься, это наша тетя Зина.
Зинаида Ивановна со слезами обняла Свету.
Когда на такси подъехали домой их ждал уже накрытый стол и остальные родственники, которым не терпелось познакомиться с Олей. Не было только Анюты и Антона, они были в пионерском лагере. А Ванечка не отходил от своей новой тёти, уж больно она ему понравилась, особенно тем, что привезла ему самолёт.
Наконец все гости разошлись. Зинаида Ивановна с Максимом пошли по пасти на травке козу. Света с Олей остались дома.
- Я буду поливать огород, а ты сходи в душ, - сказала Оля.
- Нет, вместе польём, а потом душ. Мне так много тебе сказать надо.
И уже лёжа в постели они шёпотом, что бы ни разбудить Максима, разговаривали о пережитом по отдельности.
- А ещё у меня появилась новая подруга Наташа, мне с ней так легко. Её бабушка у нас в больнице лежала,- и она рассказала сестре, как познакомилась с Наташей, как ходила первый раз в церковь.- Ты знаешь, она какая-то не такая, как все. В институте девчонки или про лекции говорят или про «тряпки», кто что достал. Больше их ничего не интересует, А с ней можно хоть о чем поговорить. Знаешь, сколько она стихов наизусть знает. А еще она изучает самостоятельно историю древней Руси. И рассказывает интересно.
- Я тоже познакомилась с интересным человеком.
- Тоже подругу нашла?
- Нет, это совсем другое. Когда тетя Зина жила в детдоме, там за детьми помогали ухаживать две женщины, две монашки. Одна умерла, а другая и сейчас живет на окраине города. Раньше там было село, потом все разъехались. Кто в город, кто в соседние сёла, а она так и живет там одна. Город в ту сторону растёт, но от города по пустырю километра два наверно, до её домика. Пешком надо идти. Там так красиво. Около домика растёт дуб огромный и две берёзы. Дуб за домом, а берёзы впереди дома. Их посадили родители монашки, которая умерла, в честь рождения детей. Дуб посадили, когда родился сын, три берёзы - три дочери. Но остались только две берёзки. Я там два раза была. Тетя Зина примерно раз в неделю к ней ходит. Её звать бабушка Серафима. Тётя Зина про неё много интересного рассказывала. Первый раз, когда мы стали уходить от неё, она подаёт мне сухой кусочек хлеба, говорит: «хлебушек всегда пригодится». Я не знала, что мне делать; брать – не брать. Тётя Зина махнула головой, что бы я взяла.
И вот когда мы шли по тропинке к городу, выскочила огромная собака. Я машинально бросила этот кусочек хлеба, который так и держала в руке. Собака схватила хлеб и убежала. Вот, представляешь, откуда она знала про собаку.
- У меня даже мурашки по телу,- сказала Света. А ты знаешь, когда я первый раз в церкви была, мне так было стыдно. Казалось, все на меня смотрят. И даже дрожь, какая-то была, как перед экзаменом. А Наташа мне сказала, что смотреть ни на кого не надо, если к Богу пришла… А наверно и правда Бог есть… Ведь какая то сила есть.
- Я тоже об этом думала. А ты видела, что наша мама молилась?
- Нет, не видела.
- А я видела.
- Мне тетя Люба в дорогу дала молитву. А Наташа мне книжечку с молитвами дала. Тети Любе я про то, что в церковь ходила не говорила.
- Ладно, давай хватит разговаривать, спать будем.
- Давай.
Они затихли, только слышно было посапывание ребенка. Потом снова заговорила Оля:
- Ты спишь?
- Нет.
- Когда я потеряла ребенка, мне сказали, что детей у меня больше не будет. Я всё время об этом думала. И вот когда мы были у бабушки Серафимы, она и говорит (я ей даже ничего и не говорила): « врачи много могут, но они не Бог. Только Он всё может и от болезни исцелить и от бесплодия». И я так поверила ей. Это ведь она точно мне сказала. Я теперь уверена, что будут у меня дети. И я об этом прошу Бога.
- А ты знаешь, что мне сказала Наташа, когда я рассказала ей всё о нас с Павлом? Она говорит, что это искушение от дьявола. Наверное, правда. После церкви я уже почти о нём не думаю.
----------------------------------------------------
Андрей с волнением искал в шифоньере узел с детскими вещами, которые приготовила Оля к выписке. В дверь позвонили, он поспешил открыть. Это были Сергей с Тоней. Они принесли детскую коляску.
- Это для моей крестницы. Ты готов? Едем?
- Да нет ещё, пеленки не найду. Оля сказала в узле всё на полке, а не найду.
- А, ты где ищешь? Вот мужики! Ничего- то они не знают в своём доме, - Тоня сняла сапоги, подошла к тумбочке, открыла и достала узел.
- Ах, я забыл, она же сказала про тумбочку. Забыл.
-Ух, папашка. Где её вещи?
- Вот.
- Всё собрал? Сапоги не забыл? Фотоаппарат?
Андрей волновался. Сегодня выписывают из роддома любимою жену с дочкой Машенькой. В дверь снова позвонили. Сергей открыл.
- Ой! Здравствуйте.
- Кто там? Тетя Зина?- спросил из кухни Андрей.
- Да, нет! Иди, встречай.
- Андрей вышел и увидел Свету с Игорем.
- О, а вы откуда?
- Что, назад уходить?- пошутила Света.
- Почему телеграмму не дали. Проходите, раздевайтесь, мы поехали. – Андрей поставил большую сумку с вещами на пол, обнял Свету, поцеловав её в щёчку. С Игорем поздоровались за руку.
- Вот, гости на порог, а хозяева за порог?! Где Оля?
- Так ведь я же за ней… ними еду! У нас дочка родилась!
Света вскрикнула, повисла на Андрее.
- Поздравляю и тебя и себя. Я теперь тетя! Вот здорово! Мы тоже поедем!
- Может женщины дома останутся, - предложил Сергей, а Андрей продолжил:
-… и приготовят обед.
После не больших споров, мужчины уехали, а Света с Тоней отправились на кухню.
- В морозилке должны быть пельмени, как я знаю. Если их за неделю не съел Андрей. Мы с Олей их специально лепили и морозили…
- А какого числа она родила?
- Двадцать второго ноября.
- Двадцать второго?- удивилась Света и подумала, что в этот день она была в церкви. Это же день иконы Божьей Матери «Скоропослушницы», - Оля писала, что предположительно рожать в конце месяца.
- Да это может от волнения из-за квартиры. Хорошо, что они до родов успели её получить,- сказала Тоня.- Мы теперь не далеко друг от друга живем… Давай стол раздвинем и салаты на стол уже будем ставить.
- Посчитать надо, на сколько человек ставить.
- Зинаида Ивановна, Галя, Люба, Сергей с Юрой на работе, вас двое и нас двое – это семь, да Света с Андреем. Ну и две на всякий случай поставим.
- Вдруг приедут Саша с Катей? Как, Максим привык к новой маме? Оля всё писала, что скучает по Максиму.
- Да, вроде всё хорошо. Зинаида Ивановна довольная. Но, они навряд -ли, приедут до весны. А Оли теперь скучать не когда будет.
Катя посмотрела в окно:
- Приехали, приехали. Иди, встречай, а я пельмени запускать буду…
(начало 1 - 6. конец.)