Когда Саша в прошлый раз покинул кабинет следователя, тот долго сидел и обдумывал, как вести себя дальше. Ситуация была сложная и неоднозначная.
Этот парень вполне четко и определенно опознал нападавшего на него человека с ножом. Такое случается сплошь и рядом, и далеко не всегда потерпевшие обращаются в полицию. Вполне могло быть так, что он просто отправился к себе домой, и постарался бы забыть о нападении. Но на счастье, или наоборот, по роковой случайности, он встретил его. На месте преступления, возле трупа неизвестного человека. И потом, в отделении, рассказал какую-то запутанную историю о своих приключениях. Конечно, он тоже мог быть подозреваемым, но верить в это совсем не хотелось.
А вот человек, которого он опознал на фотографии, был вполне вероятным участником ночного действа. Несмотря на молодой возраст, за ним уже водились подобные грешки. Рябов запросил дела двухлетней давности, и постарался вникнуть в суть.
А дело было почти такое же. Этот же подозреваемый фигурировал в том деле, и состав преступления был похожим. Так же зарезан случайный прохожий, в совершенно случайном месте. Только две вещи были одинаковыми: исполнитель и орудие убийства. В тот раз это был нож, похожий по описанию с нынешним, но точно сравнить их не получилось. По какой-то роковой случайности во время прошлого расследования, которым занимался кто-то другой, нож испарился из хранилища улик, и доказать причастность к делу его владельца оказалось невозможным. Единственное, что удалось сделать, так это провести психиатрическую экспертизу нападавшего, и обязать его пройти курс лечения.
Почему так получилось, Рябов предполагал. Нападавший являлся сыном человека, очень влиятельного в высоких кругах. И, скорее всего, это послужило причиной того, что дело замяли и спустили на тормозах. Но второй подобный прецедент обязательно должен был получить более широкую огласку.
За последние несколько часов ему уже поступило несколько звонков от вышестоящего руководства. Он знал, по какому поводу они звонили, и сознательно не брал трубку. Мобильный тоже отключил, чтобы не выслушивать разные «рекомендации» о скорейшем прекращении дела. Так можно было разговаривать с кем угодно, но только не с ним.
Он уже знал, что будут приложены самые серьезные усилия, чтобы не дать делу ход. Это становилось понятно, пока он читал материалы прошлого дела. Протоколы были туманны, показаний свидетелей мало. А те заявления, которые поступали от потерпевших и очевидцев, в скором времени были аннулированы.
К каким методам конкретно прибегали те, кто хотел решить вопрос тихо, сказать сложно. Но вроде как все свидетели остались живы, а это значит или запугивание, или подкуп. До страшных исходов дело не доходило ни разу, люди благоразумно предоставляли себе жить дальше, не рискуя своим здоровьем и благополучием своих семей.
А в этот раз дело могло принять более серьезный оборот. Репутация Рябова позволяла предположить, что договориться с ним будет если не невозможно, то очень сложно. А в таком случае некоторые люди могут постараться действовать на свидетелей.
Свидетель был только один, этот молодой студент. Он хотел помочь, но понимал ли, чем рискует? Скорее всего, нет. Юношеский максимализм предполагал только благополучный исход дела, не рассматривая другие варианты.
Рябова вдруг осенило. Парня надо защищать. Ведь если среди сотрудников есть информаторы другой стороны, то адрес его будет известен очень скоро. А как повернутся события дальше, предсказать было невозможно.
Как только его посетила эта мысль, он принялся звонить на телефон Саше, чтобы предупредить его. Он не знал, что тот уже лишился телефона, во время своего крайне срочного побега. И что тот благополучно лежит среди его вещей в комнате, которую парень в спешке покинул.
Убедившись, что по телефону разыскать его не получится, он запросил номер на проходной общежития, где проживал юноша. Дозвонившись, он услышал от суровой вахтерши, что их сотрудники уже приходили, но покинули общежитие с пустыми руками.
Что это были за сотрудники, было понятно и без описания, особенно если учесть, что Рябов никого никуда не посылал. Он быстро собрался и отправился самолично посетить общежитие.
Приехав на место, он понял, что опоздал. Дверь была выломана, в комнате находился лишь сосед Саши. Он честно сообщил, что не знает никаких подробностей, и не видел парня с самого утра, когда тот собирался на учебу. Конечно, в его словах можно было бы сомневаться, но ему вряд ли была необходимость врать следствию. Рябов осмотрелся в комнате, на царящий здесь бардак, который устроили незваные гости. Всё было вверх дном, и сосед только начинал наводить порядок. Разумеется, с разрешения Рябова. Толку искать улики здесь точно не было, а отпечатков пальцев они оставить не должны были. Даже если бы и оставили, ничего кроме проникновения им не грозило. Другое дело, что это могли оказаться люди Хозяина. Косвенная связь могла быть, но толку от неё было мало, на первом месте стояла жизнь Саши.
Спустившись в холл, он провел некоторое время, беседуя с вахтершей. Та, не без раздражения, отвечала на вопросы. Факт присутствия полиции ей не нравился, и она хотела как можно быстрее от него отделаться.
В результате разговора, кроме описания этих троих визитеров, стало ясно, что здание они покинули так же, как и пришли - втроем. Значит, они его не нашли, а это указывало на то, что он как-то сбежал. Было бы глупо предполагать, что он смог легко спрятаться от троих обученных, хоть и туповатых бойцов. А отходных путей из здания практически не было. Не через балконы же он от них уходил?
Эта абсурдная мысль дала ему надежду. Он вышел на улицу, и обошел здание вокруг, надеясь найти следы, подтверждающие эту теорию. И действительно, под балконами с торца здания он увидел след от лежащего человека. По глубине было понятно, что он спрыгнул с высоты, но с какой - судить было сложно. Мало людей, которые просто так, по своей воле прыгают с балконов в сугробы, а если это и бывает запланировано, то вокруг собирается довольно большая толпа народу.
Оставалась надежда, что Саша еще жив, и похоже, здоров. Следы уходили довольно ровно, ноги работали как следует. Рябов еще раз набрал номер на мобильном телефоне, но уже предполагал, что ответа не дождется. Длинные гудки сменились приветствием голосовой почты, следователь закончил вызов, спрятал телефон в карман, и, закутавшись поплотнее, двинулся прочь от здания.