Наточка родилась крепенькой, здоровой девочкой на 4 кг. Нина первая узнала о рождении своей доченьки. Утром, когда Вася ушёл на работу, а она допивала свой кофе, резкой болью схватило живот. Судороги повторялись одна за другой. Нина доползла до дивана, острая боль пронзила всё её существо, скрючила её тело. Боль молнией прошла по ней и затихла, спрятавшись где-то внизу живота. Наступило облегчение, испарина появилась на лбу. Нина обессиленная упала на диван.
- Что это? Такого ещё не было. Боже мой! Это роды! Это родилась моя девочка! –
Она бросилась к телефону, набрала номер справочного бюро роддома. Безразличный женский голос произнёс:
- Пименова Валентина родила девочку час назад. Вес 4кг, рост 50см.
- Это точно? Вы ничего не перепутали? - срывающимся от волнения голосом произнесла Нина. В трубке послышались короткие гудки. Нина тут же позвонила Василию. Они почти одновременно примчались в роддом. Вася обнял и расцеловал жену. Они оба сияли от счастья, но кроху им не показали, к Валентине тоже не пустили. Врач убедил их, что роженица и ребёнок в полном здравии.
- Придёте навестить завтра и познакомитесь с малышкой, - тоном, не терпящим возражения, заявил он. Захватив сетку с соками и фруктами, Нина и Василий утром поспешили в роддом. Накинув белые халаты, они вошли в палату. Валентина только что закончила кормить малютку. Девочка лежала рядом с ней и безмятежно спала. Крохотное розовое личико с крошечным носиком пуговкой, маленькие губки бантиком. Василий не сводил с неё глаз, ему не верилось, что перед ним живой человечек, его кровиночка, его дочь. Нина потянулась к девочке руками. Валентина отодвинула их в сторону, прикрывая ребёнка.
- Тише, разбудишь. Да и руки вначале надо помыть.
Нина спрятала руки за спину, как будто они были в грязи. Она боялась причинить хоть какой-нибудь вред малышке. От её взгляда не ускользнуло то, с какой любовью и нежностью Валя смотрела на девочку, приговаривая:
- Ой, ты моя крошечка. Ты моё солнышко. Спи, моя девочка. –У Нины вновь шевельнулся червячок ревности.
.
- Нинусь, а ротик и носик у неё твои, - умилённо произнёс Вася.
- Да, что ты там рассмотрел? У таких маленьких и не определишь, на кого похож, - Валентина резко села.
- Ну, всё. Идите. Мне молоко сцеживать надо.
- Да, да. Конечно, - заторопился Василий, уводя с собой жену.
День выписки решили торжественно отметить. Василий купил красивый букет цветов. Нине было немного грустно, что цветы предназначались ни ей, но она гнала эти мысли прочь. Валентина вышла с ребёнком на руках, спящим в кружевном розовом конвертике для младенцев. Она неохотно отдала ребёнка Нине и взяла цветы. Нина бережно прижала к себе доченьку, стараясь не разбудить. Она, не отрываясь, смотрела на неё, вглядываясь в маленькое личико, пытаясь определить, на кого она больше похожа. Пока девочка спала, сели за стол. Первый тост сказал Василий и, конечно же, за здоровье дочери. Малышку решили назвать Наташенькой. Ребёнок проснулся и заплакал в соседней комнате. Валя и Нина кинулись к нему. Нина хотела взять девочку, но Валя отстранила её рукой.
- Постой, ты не знаешь как. - Она умело пеленала её, приговаривая ласковые слова. Нина и Вася нерешительно наблюдали за ней.
- Мне её покормить надо, - сказала Валентина. Василий тихонько, как будто боялся сломать что-то хрупкое, вышел из комнаты. Нина наблюдала, как малышка с жадностью сосала молоко. Волна нежности и теплоты охватила её. Всё ещё не верилось, что этот маленький комочек - её дочь.
Валентина осталась у них ещё на месяц. Малышке нужно грудное молоко, да и Нине надо помочь, научить её управляться с младенцем. Валентина всё больше привязывалась к девочке. Она не могла представить себе, как оставит её, отдаст насовсем. Каждый раз, когда Нина брала её на руки, укачивала или пеленала, в душе у Вали просыпалось чувство ревности. Она старалась не подавать вида, но её раздражённость Нина замечала. Они обе интуитивно ощущали какое-то соперничество, и это угнетало их.
Наступил момент критической точки, которую нужно было поставить. Разговор состоялся. Он был тяжёлым, но после того, как Валентина ушла, Нине стало легко, как будто глыба свалилась с плеч. Василия мучили угрызения совести - не слишком ли резко они поступили с Валей? Но, когда он поделился своими сомнениями с Ниной, у неё началась истерика на почве ревности. Шли недели. Жизнь вошла в новую колею. Малышка подрастала и радовала своих родителей. В воскресенье Василий вышел с ней в скверик прогуляться. Нина занялась домашними делами. Она решила сбегать в ближайший гастроном, купить что-нибудь к обеду. Назад возвращалась через сквер.
- Надо позвать Васю с Наташенькой домой, а то что-то загулялись.
По аллее, впереди шли женщина с мужчиной и катили перед собой коляску.
- Коляска, как у нас, - подумала Нина. И вдруг, её обдало, словно кипятком. В мужчине она узнала Василия, а рядом с коляской шла Валентина. Оглушённая увиденным, Нина молча последовала за ними. Она видела, как Валя взяла дочь на руки, наклонилась над ней, целовала её. Вася что-то говорил ей и смеялся, размахивая руками. Нина свернула в боковую аллею и помчалась домой. Её била нервная дрожь.
- Может, они постоянно встречаются? Может у них роман? - в голову лезли мысли одна ужаснее другой. Через полчаса вернулся Василий.
- Ну, как погуляли? - стараясь сдержаться, спросила Нина.
- Хорошо погуляли. Натуся всё время спала. Воздух такой чистый и солнышко светит.
- А, что так долго-то гуляли? Обедать пора.
- Да, так, знакомого встретил. Когда-то вместе работали.
- А может, вместе жили? - не выдержала Нина. - И не знакомого, а знакомую? - голос звенел от напряжения и слёз.
- Нинусь, послушай, я всё объясню, - пытался успокоить её Василий.
- И давно вы встречаетесь? Учти, я ребёнка не отдам! Можешь уходить к ней. Иди! Плакать не буду!
- Нина, ты всё придумала себе. Валя только второй раз Натусю видит. Ты должна понять. Ведь она очень скучает.
- Я должна понять! А кто меня поймёт?! - кричала Нина.
- Ну, знаешь! Всему есть предел! Ты со своими бредовыми фантазиями меня достала, - Василий быстро накинул пальто и, хлопнув дверью, вышел.
Нина без сил опустилась на стул. Это был их первый серьёзный скандал. Василий мог уйти в другую комнату и включить телевизор, мог выйти на балкон курить, а потом возвращался и успокаивал её. Ушёл он впервые. Заплакала Наташенька. Нина взяла её на руки, пытаясь успокоить. По щекам текли слёзы.
- Он ушёл. А, если он не вернётся? Если ушёл к Вальке? Как же я тогда? Как же мы с тобой, доченька, будем? - она представила весь ужас своего одиночества, ужас брошенной женщины человеком, которого она горячо любит. Ей стало плохо. Опять заныло сердце. Она выпила привычное лекарство и без сил опустилась в кресло. Наташенька требовательно кричала. Нина качала коляску, пытаясь успокоить дочь. Зашла соседка. Она успокоила малышку, уложила Нину на диван. Темнело. На улице моросил дождик, а Васи всё не было. Боль в сердце прошла. Нина занялась ребёнком, приготовила ужин.
- Он придёт. Он обязательно придёт, - успокаивала она себя. Слух её был напряжён, она улавливала все шаги, идущих по лестнице людей. Наконец, в замочной скважине щёлкнул ключ. Нина рванулась к двери. Она обняла за шею промокшего от дождя Василия.
- Ниночка, я же весь мокрый.
Она не слушала его, целовала в нос, щёки, губы.
- Родной мой, я не права, я ужасная истеричка. Я понимаю, тебе тяжело со мной. Я буду другая, я возьму себя в руки. Только не бросай меня, - шептали её горячие губы.
- Любимая моя, Нинуся моя! Я и не думал тебя бросать. Я ведь только тебя люблю, - он поднял её на руки, поспешно сбросив мокрый плащ, и уложил на диван.
- Ты опять пила лекарство? Болело сердце? - встревожился он.
- Нет, нет. Всё в порядке, не беспокойся. – Нина уснула, прижавшись к мужу и уткнувшись носом в его плечо. Во сне она крепко обняла его, как будто боялась потерять. Василий ощущал запах и теплоту любимой женщины. Он представил все её переживания, муки ревности. Сердце переполнила безмерная нежность к этой хрупкой, беззащитной женщине, которой так нужна его поддержка, его опёка, его любовь. Он поцеловал её в висок, где пушистый локон волос свил своё причудливое колечко, поцеловал тонкий изгиб бровей и мочку маленького изящного уха. Он тихонько, стараясь не разбудить, укрыл её плечи одеялом. В кроватке закряхтела малышка. Василий осторожно встал и подошёл к дочери. Кроха спала, раскинув ручки. Вытянув пухлые губки трубочкой, мирно посапывала маленьким курносым носиком. Василий долго любовался дочкой, думая о том, что вырастет она красавицей, самой умной и будет самой счастливой. Он постарается всё сделать для неё.
После пережитой ссоры и жаркого примирения Нина успокоилась, стала более нежной и внимательной к мужу. Но всё же она настаивала сменить место жительства, уехать в другой город, где никто не будет тревожить их и мешать их счастью. Василий убедил её, что не может оставить свою работу - слишком много сил и средств затрачено. Но обещал, что они переедут в другой район большого города, где их никто не знает.
Шли годы. Василий и Нина освоились в новом районе, в новой квартире. Появились новые друзья, соседи, знакомые. О Валентине они больше не вспоминали. Просто вычеркнули её из своей жизни, из памяти, как какой-то негативный раздражитель, при виде которого скребёт на душе. Нина всё чаще жаловалась на сердце. Ей тяжело было справляться с заботами о дочери. Василия захлёстывала с головой работа. Наташу пришлось отдать в круглосуточный детсад. Нина любила шумные компании. Часто дома собирались приятели. Она писала настоящие сценарии вечера с шарадами, шутками, розыгрышами. К ним любили приходить друзья. Никто не догадывался о тяжёлой болезни хозяйки. Нина любила красиво одеваться, покупала себе различные украшения. Она как будто торопилась жить, пытаясь взять от жизни всё, что причитается человеку. Она любила дорогие вина и хорошее шампанское. И, бывало выпивала лишнего. Василий закрывал глаза на всё это, зная её обречённость. Он много беседовал со специалистами-кардиологами, надеялся на операцию, которая продлит Нине жизнь, но те только разводили руками и сокрушённо качали головой.
В первый класс Наташеньку повели вместе. Девочка вприпрыжку скакала рядом, держа за руку папу и маму. Вместе с ней подпрыгивали огромные белые банты в пушистых волосах. Новенький портфель, школьное платьице с кружевным воротничком и белые лакированные туфельки, а в руках огромный букет из роз. Родители сияли от счастья, любуясь дочерью. Василий, зная усталость и недомогание жены, сам забегал в школу, помогал делать Наташке уроки. А тут ещё навалилась музыкальная школа. У девочки был хороший слух и способности. Нина всё больше уходила в себя, в свою болезнь. Она боялась больницы, боялась заболеть. Глотала разные лекарства, пила травы, выискивала всё новые адреса знахарей, целителей и обвиняла Василия в равнодушии и безразличии. Он, в свою очередь, торопился везде успеть: на школьное собрание, в музыкалку, сводить Наташку в новый зоопарк, просмотреть уроки и просто выслушать её детский лепет, вникнуть в её проблемы. Он, как будто бежал какой-то свой марафон и финишной прямой в этом беге не было видно.
Нина вновь открыла глаза. Над ней склонилось расплывчатое лицо медсестры. Она что-то спрашивала, что-то говорила ей, но Нина ничего не слышала из-за тонкого мелодичного звона. Она не понимала, откуда этот звон. Образ медсестры растворился в тумане. На миг, где-то далеко она увидела Василия. Он протягивал к ней руки и улыбался. Наташка смеялась и звала её. Нина стояла на пороге освещённой солнцем аллеи. Лёгкий ветерок раздувал её белоснежное, воздушное платье. Ей надо было идти по этой аллее к свету, что лился в конце неё. Её тянуло к нему, как магнитом, и она уходила всё дальше и дальше, махнув рукой на прощанье…
Василий медленно шёл по улице, перебирая в памяти страницу за страницей последние годы. С уходом Нины он чувствовал какое-то опустошение, как будто его марафонский бег прекратился, а дальше ни бежать, ни идти некуда - пустота. Он устал от постоянного недомогания жены. Беготня и суета с Наташкой - то школа, то музыка, какие-то собрания, субботники. На работе тоже не всё шло гладко. Сменилось начальство, а новому руководству приходилось неделями доказывать экономичность и выгоду новых договоров и внедрений. На это уходили силы и нервы. Вечером, возвращаясь домой, он видел Нину, лежащую у телевизора с массой пузырьков, таблеток на тумбочке. Наташка в своей комнате часами смотрела мультики. Она радостно выбегала встретить отца и повисала у него на шее. Нина жаловалась на своё здоровье, говорила, что медсестра не попадает в вену. Вася пытался её успокоить и спешил на кухню готовить ужин. Проверял уроки у Наташки, выслушивал её щебет, укладывал спать. Перед сном Нина пыталась ему что-то рассказать, но от усталости, накопившейся за день, Василий моментально проваливался в сон, как только голова касалась подушки. Однажды ему предложили съездить в командировку на 5 дней в Воронеж. Василий согласился. В сердце шевельнулась горечь раскаяния, вины перед Ниной. Он вспомнил Регину, ресторан, сауну и их безумные ночи в гостиничном номере. Голос совести корил его:
- Ты ведь изменил Нине. А теперь жалеешь. Оставил её больную, а сам развлекался с Региной.
- Это был просто отдых. Я устал. Я даже не увлёкся Региной. Тут же о ней забыл. А Нину я любил всегда, - пытался оправдаться Василий. Но другой его голос опять уличал его:
- Тебе же это нравилось. Ты стал часто ездить по командировкам. Ты вошёл во вкус - дорогие номера в гостиницах, рестораны и сауны с девочками. Тогда ты не вспоминал о Нине.
- А что я должен был делать? Смотреть на её вечное нытьё? Я тоже человек! В конце концов, я просто мужчина, - пытался оправдаться Василий.
- Но ты уехал даже тогда, когда ей совсем стало плохо. Она так и не дождалась тебя, умирая на больничной койке, - опять укорял голос совести.
- Я не знал, что это так скоро произойдёт.
- Всё ты знал! Обо всём догадывался. А теперь ты жалеешь и скорбишь о ней.
- Я любил её. Любил весёлую, озорную фантазёрку и выдумщицу. А потом я просто устал. Да, я бежал из дома, пытаясь облегчить себе жизнь, - признался сам себе Василий. - Но ни одна женщина не задела моего сердца.
- А Людмила? Как ты смотрел на неё тогда, когда впервые увидел в отделе информатики? – В памяти Василия всплыл образ высокой русоволосой женщины с гладко зачёсанной причёской. Она пристально смотрела пытливым взглядом из-под опущенных густых ресниц. Жаль, что так и не получилось у них знакомства. Он улетел в очередную командировку. А затем потеря Нины вычеркнула всё из головы и сердца. После этого прошёл год. Краем уха Василий слышал, что Людмила где-то за границей. Дела захлестнули его, и он совсем забыл о женщине, которая так потрясла его в первое и последнее мгновение их встречи.
Василий встряхнулся от своих дум, как собака, которая пытается сбросить капли воды со своей шерсти.
- Что сейчас гадать? Так я жил или не так? Прошлого не вернуть. Не воскресить и Нину. Надо думать, как жить дальше? Хорошо, что мама приехала помочь. Дома стало уютно, пахнет пирогами. Наташка ухоженная, повеселела, учится уже в третьем классе. О матери долго не горевала. Наверное, детский организм такой. Василий успокоился и решительно зашагал дальше. Шёл он на квартиру к своему сослуживцу Никите. Он обещал познакомить его с замечательной молодой женщиной. Она тоже вдова уже два года. Живёт с маленькой трёхлетней дочерью, работает врачом. Василия смущало, что она на 15 лет моложе него.
- Для мужчины это не препятствие, - успокоил он себя и нажал на звонок знакомой квартиры.