Три чёрные коробки на столе перед комиссией говорили за всех присутствующий и руководства с Немезиса. Один из мужчин на проекции, самый старый из всех, вынес приговор. Лысый хмурился и поглядывал на самодовольные лица троицы, которые положили руки на коробки ещё до вынесения приговора. Ему не нравился их самоуверенный вид. Будто их собирались не вычеркнуть из рядов SSF, а наградить. Но больше всего Юзефу Крамеру не нравилось, что из-за оперативника Романовой его заставили залезть в эти дрязги. Сверху пришло распоряжение даже не на проведение разбирательства о деятельности оперативной группы за пределами города, а на их увольнение. Это раздражало его сверх всякой меры. Как и Крамер, трое его коллег понимали, что Романова использовала их втёмную благодаря своим связям.
- Курва, - одними губами произнёс Юзеф, снял очки и принялся протирать линзы.
Слова отречения были произнесены всеми тремя с радостью и улыбками, отчего Мария, сохранявшая невозмутимое выражение лица, не выдержала и скривилась. Поляк кашлянул в кулак, чтобы скрыть улыбку. Наглая Селиванова ему не нравилась, но офицер ГРУ ему не нравилась ещё больше. Покосившись на своих коллег, чьё внимание было сконцентрировано на теперь уже бывших оперативниках, Крамер вытащил из кармана визитку и быстро написал на ней время и место. Многие не понимали приверженность поляка к старомодным прямоугольникам пластика. А он сам не прилагал никаких усилий, чтобы объяснить окружающим своё увлечение.
- Работа комиссии по расследованию объявляется закрытой, - раздался голос одного из высшего начальства над ухом Крамера и тот вздрогнул, убирая визитку в карман.
Мария в его сторону даже не посмотрела, к его большому облегчению. Когда трое бывших оперативников покинули кабинет, поляк подождал пока следом за ними выйдет Мария и попрощавшись с коллегами он вышел из кабинета. Нагнал троицу он только у лифта. Никто из них даже не взглянул в его сторону. Но в лифт вошёл он первым и в течении десяти секунд он созерцал их затылки, а когда лифт остановился, Крамер, протиснулся мимо Селивановой и Фабром и сунул в руку девушке визитку. Двери лифта захлопнулись прежде, чем она поняла что произошло.
- Похоже, что нас собираются втянуть в какие-то подковёрные игры, - сказал Годфруа, когда они вышли из лифта, - Встреча вечером в Stellar Place. Это уже слишком наивно - встреча в торговом молле.
- Чтобы понять — нужно встретиться с ним. Прикроешь меня, Годфруа?
- Разумеется.
- Кэтрин?
Промедлив с ответом фелисид выдала какое-то неразборчивое урчание.
- Будем считать, что да.
***
30 августа 2242г. 17:35 GMT +09:00
Торговый мол был переполнен людьми, повсюду звучала фоновая музыка и Ирина чувствовала себя здесь чужой. В Москве не было подобных торговых центров, как и не было торговли и денег. Жители Москвы и Новосибирска сами производили для себя необходимые в быту товары и были самодостаточны. А здесь, в торговом молле она наблюдала настоящее общество потребления и чувствовала себя этнологом, изучающим туземное племя. Стоя на шестом этаже и глядя вниз на множество людей она пыталась понять феномен существования настолько расслоенного общества с вертикалью власти, где людей оценивают не по их талантам, а про происхождению и количеству денег. Само понятие денег было известно Селивановой, но оно было для ней эфимерным, словно фантом, который невозможно увидеть и поймать. Она до сих пор не привыкла, что при походе в магазин нужно отдавать эти самые деньги за то, что берёшь. Дома она просто брала то, что ей было необходимо в продуктовых центрах, которые имели только одну функцию. Она конечно знала, что за пределами коммунистического сектора сам ритуал потребления у капиталистических обществ имеет странный вид. Но она не думала, что потребление можно было совместить с развлечением.
Рядом с Ириной остановился молодой японец, который махал руками перед собой и смеялся. В первый же момент Селиванова подумала, что он увлечён какой-нибудь игрой в расширенной реальности. Но когда она присмотрелась к нему, то увидела на висках у него два разъема. От левого в нагрудный карман рубашки уходил провод. Раньше бы она не поняла ничего в происходящем, но общение с Фабром, и его многочисленные рассказы об оборотной стороне жизни городов-крепостей, расширили её представление об окружающем мире. Японец находился под действием неовиртуального наркотика. В этом не было ничего незаконного, если его купили в специализированных магазинах, неовирт был лицензирован и проверен на отсутствие вирусов. Его конечно не продавали несовершеннолетним.
Никто из проходящих мимо не обращал внимания на парня, как и на то, что он стоял спиной к стеклянной ограде, которая была слишком низкой. В очередной раз он взмахнул рукой и отступил на шаг, и начал заваливаться назад, продолжая смеяться. Ирина успела схватить его за грудки и рывком оттолкнуть его в сторону. Он продолжал смеяться и махать руками, не осознавай, что произошло. Толкнув его на диван, один из тех, что предназначались для отдыха посетителей, Селиванова выдернула из разъёма у него на виске шнур и вытащила коробочку с мигающей лампочкой из кармана. Парень осоловело заморгал, вернувшись в реальный мир.
- Кто вы такая? Что вы себе позволяете?
Девушка смотала шнур и вместе с коробочкой положила в карман, а затем, схватив возмущённого японца за воротник, заставила его встать. На ней был всё тот же чёрный брючный костюм и Селиванова, рассчитывая, что это окажется ей на руку решила слегка приврать.
- Скажи спасибо, что я оказалась рядом, иначе бы тебя уже соскребали ли бы с пола пятью этажами ниже. Оперативник Ирина Селиванова, SSF.
Она достала портмоне, в котором уже не было жетона, но тут же убрала его обратно. Её слова подействовали на молодого японца так, как она и предполагала. Он сразу начал кланяться представителю Специальных Сил Подавления, отчего девушке стало просто противно. Это пресмыкание перед вышестоящими, как и само понятие социального расслоения было ей абсолютно чуждо. В этот момент она хотела поступить с коробочкой, в которой находился носитель с неовиртом как Годфруа. Но от этого поступка её удержало понимание, что она не вправе кому-то что-то навязывать. Пусть сам разбирается. Ирина вернула коробочку и шнур парню. И он снова начал кланяться и благодарить оперативника за проявленное снисхождение.
- В следующий раз, пожалуйста, делай это дома. И убери перед этим все опасные предметы. А лучше привяжи себя к стулу. Кстати, как тебя зовут?
- Накадзима Кейтаро, Селиванова-доно.
- Если увижу тебя здесь ещё раз с неовиртом, то ты так легко не отделаешься, Накадзима.
Парень ещё несколько раз поклонился ей и заспешил прочь, изредка оглядываясь. Он боялся, что Ирина последует за ним. Когда он уже скрылся в лифте она вздохнула и плюхнулась на диван.
- Теперь я вижу, что вас не зря исключили из рядов оперативников.
Она даже не заметила, как рядом с ней объявился лысый человек из комиссии по расследованию.
- Я что-то сделала не по вашему протоколу? Или мне надо было просто смотреть как он упадёт?
- Скорее последнее, - Крамер присел рядом с ней. - Если бы он не поверил, что вы всё ещё оперативник, то он подал бы на вас в суд.
- За что?!
- За то, что вы нарушили его права.
- Какие ещё права? Он мог погибнуть!
Проходящие мимо люди не обращали на восклицающую девушку никакого внимания. Или просто делали вид, что не обращали внимание.
- В права граждан входит полная свобода личный действий. Даже если он будет курицу трахать. Пока его действия не вредят окружающим он свободен в своих действиях.
- Идиотизм.
- Вы знаете сколько среди оперативников людей из вашего сектора?
- Нет, не в курсе.
- Нисколько. Вы были первой. Но вам повезло, что чаша сия вас миновала.
- Считаете я бы не выдержала?
- Да. Вы не следите за языком как и всякий из вашего коммунистического роду-племени. Я понимаю, что у вас там в почёте честность и всё такое, но зря вы перед комиссией Оруэлла цитировали.
- О, вы беспокоитесь обо мне, Крамер?
- Скорее о вашем отце, - поляк глядел на противоположную сторону атриума, - Хотя Романова если вздумает насолить вам зубы об него обломает. Как и об Марка Уилсона.
- Он ходатайствовал, чтобы мы поучили статус оперативников. Легко было догадаться.
- А если бы на его месте был кто другой, то вы его подставили под удар.
- Значит мне нужно держать язык за зубами?
Ирина как и Юзеф глядела вдаль на проходящих на другой стороне атриума людей.
- Да. Здесь вам не Москва и тут нет и никогда не будет равенства между людьми. Даже в SSF.
- Так, давайте закончим уже с этим пустым разговором, Крамер. Что вы от меня хотите?
Некоторое время тот молчал, собираясь с мыслями и подогревая интерес у девушки.
- Вы оперативник до мозга костей, пани. И я уверен, что вы не бросите дело незавершённым. Вот здесь планы коммуникаций города с указанием всех проходов.
На ладони у Селивановой оказался миниатюрный твердотельный накопитель. Девушка пристально взглянула на поляка, ожидая от того объяснений.
- Я человек не того типа, что Романова и не привык бить противника в спину. Скажу прямо - вы мне не нравитесь из-за вашей патологической честности. Но мы с вами занимаемся одним делом и мое отношение к вам не должно быть помехой. Но если и возникнет ситуация где наши интересы станут камнем преткновения, то я заявлю об этом сразу и буду бить в открытую.
- И с открытым забралом? Спасибо что предупредили, Крамер.
Попрощавшись с Ириной он уже собрался уйти, но тут же прищёлкнул пальцами.
- Ещё кое-что, Ирина. Не доверяйте никому. С этим торговцем оружием дело не чисто. Поверьте старому оперативнику.