О несостоятельности побед Гл. 6
О несостоятельности побед человека над природой
VI
В действительности, только невежды думают, что те объекты природы, которые покоряет наука, выдергивая их из дикого первозданного состояния: леса, животные, моря и океаны, черпая, как из бездонной бочки, их ресурсы, – это только средство удовлетворения потребностей такого слабого создания, как человек. Конечно, он наделен интеллектом, и потребностей у него больше, чем у представителей животного мира. Человек именно вследствие изощренности интеллекта, и додумывается до того, чего никогда не совершило бы животное. Но, все же, чтобы видеть во всем богатстве природы лишь средства достижения собственных целей, для этого человеку нужно сильно преступить через самого себя, через тот космический внутренний закон, который негласно присутствует в новорожденных или в неиспорченных цивилизацией аборигенах, и который напрочь отсутствует в современном цивилизованном человеке. Закон этот гласит, что в природе все взаимосвязано, и что все в ней подчиняется единому миропорядку, пронизанному насквозь в каждом атоме законами соразмерности и гармонии. Человек, согласно такому воззрению, всего лишь гость на этом пиршестве духа, и не вправе разрушать то, что не он создал, и следовательно, ему не принадлежит. Такое сознание должно рождать состояние трепета и благоговения перед непознанным и невоспроизводимом человеческими руками уникальным чудом природы. Ведь при всем своем техническом могуществе, наука, уничтожая природу, не может воссоздать даже атома живого, искусственно зародив хотя бы одну живую клетку! Какая безумная игра в одни ворота!
А еще этот внутренний закон, сверхчувственно присутствующий в человеке, утверждает, что видимая т.н. материальная часть природы – не единственная, что у природы есть душа, и все природные объекты подчиняются ей, как бы дышат с ней в такт и чувствуют способами, недоступными рациональному человеческому пониманию. Недаром же древние видели душу природы, населяя ее лешими, духами, эльфами. Контакт с природой был более тесен и ее влияние на человека на заре цивилизации было более трепетно и осязаемо, чем в наш железный век. Наши предки, должно быть, чувствовали природу лучше нас, озадачившихся безумной идеей завоевать ее, поставить себе на службу. И в этом всеобщем безумии, несомненно, самые бесстрашные и безумные – ученые.
Но, пожалуй, даже больше ученых природу хотят скрутить те, кто любят науку, так сказать, заочно, сами не озадачиваясь учением. Те, кто любит учить других, не являясь учеными сами. Нахватавшись верхушек знания, знакомые лишь понаслышке с такими понятиями, как прогресс, терпимость, правила соразмерности и гармонии, эти берут выше: они считают покорение природы не только средством животного удовлетворения потребностей человечества, но и делом его чести. Главную задачу человечества они видят в обуздании сил природы, чтобы поставить себя и свой разум над ней, заставив служить его воле, как самонадеянно подразумевается, разумной. Другими словами, по их мнению, человек возвращает природе ее Истинное Я, переводя ее из дикого. первобытного, невозделанного состояния в цивилизованное, помогает ей познать самое себя. Будучи сам частью природы, он дарует ей свой разум, «возделывает свой сад», по словам Вольтера, предает ей большую гармонию и соразмерность, сообщая ей труды рук своих. Говоря короче, человек помогает природе познать саму себя, обретя недостающую полноту ее понятия.
На самом деле сейчас союз природы и человека, вооруженного такими современными научными орудиями, как интенсивное сельское хозяйство и животноводство, всеобщая химизация почв (использование пестицидов, нитратов и удобрений), химическая промышленность, ядерная энергетика и пр., все больше напоминает отношение насильника и убийцы со своей жертвой. Союз современной науки и человека можно уподобить сделке с дьяволом, когда, взамен души, человек получает все земные блага, но зачем они, если без души нет и человека? Некому пользоваться земными благами, если вместе с душой человек продал и самого себя. То же происходит и с техническим прогрессом. Человек все ближе подбирается к тому пределу, когда ему, будучи частью природы, придется принести в жертву техническому прогрессу самого себя, т.е. полем завоевания наукой природы станет он сам, его собственная внутренняя природа. И этому будут способствовать технологии евгеники - клонирования и генной инженерии. Я уже писал об этом выше, но мне хочется остановиться на этом моменте подробнее.
Мы привыкли к мысли, что прогресс развивается количественно, подобно числовой арифметической прогрессии, поступательно двигаясь от простого к сложному. Но природа показывает, вопреки классической науке, что прогресс может быть и скачкообразным. Примером может служить извержение в США в 1984 г. вулкана Сен-Хелен (кстати, строго научный углеродный анализ показал возраст пород, исторгнутых вулканом, от 700 тыс. до 1,5 млн. лет, тогда, как им не было и года), всего за неделю изменившим окружающий ландшафт, на создание которого, по современным представлениям, у природы должны были бы уйти миллионы лет.
Последствия извержения имели следующие отличительные особенности:
1. Образовались осадочные пласты величиной до 8 м., на создание которых должно было бы уйти миллионы лет;
2. Сель вымыл систему каньонов, глубиной до 40 м., оползни образовали кратеры и овраги, глубиной до 40 м., на возникновение которых тоже должно было уйти ни 1 миллион лет;
3. Застывшие на дне озера Спирит лейк вертикально стоящие деревья, сохранившие корни, глядя на которые современная наука предполагает наличие на этом месте окаменевших лесов, которым десятки тысяч лет;
4. Возникновение 10-сантиметрового торфяного слоя, из которого образуется уголь, который, по современным представлениям, тоже образуется многие тысячелетия.
Такой же принципиальный скачок, изменяющий все вокруг, может произойти и в развитии науки, когда переступив через очередной барьер, стоящий перед преобразованием самой человеческой природы, наука превратится из мирной, как кажется на первый взгляд, помощницы человека, в монстра, который пожрет его самого. И это будет не восстание роботов, как описано у Карела Чапека и в многочисленных других фантастических произведениях; не «восстание машин», а передел мира кучкой людей, отказавшихся от самого звания человек, взамен возможности кроить мир по своему произволу. Вооруженные научными достижениями, они смогут позволить себе видоизменять мир по своему образу и подобию, в первую очередь, поработив людей, не имеющих доступа к человекозамещающим технологиям, позволяющим видоизменять человеческую природу, делающую людей послушными рабами новых хозяев жизни. В этом смысле союз с наукой и является сделкой с дьяволом, когда платой за власть над миром становится сам человек.
Понятие природы для современного ученого – это некая количественная составляющая жизни. Такая, как кубометры леса, гектары полей, тонны выловленной рыбы, урожайность, километры нефтяных скважин на дне океана и пр. Но это не является реальной природой, а лишь некоторыми нашими абстрактными представлениями о ней. Лес состоит не из кубометров, а из огромного разнообразия деревьев и растений, имеющих свои уникальные особенности строения, в бесконечном многообразии жизни; недаром древние наделяли леса Дриадами, составляющих души деревьев. Рыбы представляют из себя не тонны улова, а мириады живых организмов, разнообразие форм и способы выживания которых поражают воображение. И только унылый педант, не видящий в мире ничего, кроме своей примитивной пользы, будет видеть в них тонны консервных банок, лежащих на прилавках продуктовых магазинов. Завоевывая природу, мы делаем ее более примитивной, чем она есть, чтобы нам было легче ее завоевывать, чтобы перестать думать о Дриадах, волшебстве зарождения жизни в морях и океанах, чистоте продуктов, выращенных без употребления пестицидов и химических удобрений. Снижая статус природы, переводя ее в количественные категории, человеку легче считать ее завоеванной, как в свое время первые поселенцы считали завоеванными прерии Америки, сведя на них многомиллионное поголовье бизонов, пасшихся на их просторах. Так же завоевали природу русские поселенцы во льдах Аляски, перебив там всех каланов, охотясь за их драгоценным мехом.
Такое прогрессивное нововведение, как использование химических удобрений, приводит к полной химизации почвы, делая ее за несколько лет непригодной для земледелия. Проблема сохраняемости продуктов привела при ее решении к появлению ГМО, когда для продления срока годности в семена культур добавляют гены рыб или насекомых, т.е. во имя сохранения продуктов, наука их сделала непригодными в пищу.
Характерен пример Индии. В 2002 году там были разрешены продукты ГМО. Местные фермеры, привлеченные дешевизной продаваемой американцами кукурузы, начали массово скупать у них ее генномодифицированное зерно (тогда для них это была еще новинка), подо что брали многочисленные кредиты. Но, как известно, ГМО-продукты не размножаются. Все посевы не давали всходов. В этом и была западня. И 200 тысяч фермеров, будучи не в состоянии рассчитаться с банками, в течение последних 20 лет, покончили с собой. Это небольшой пример того, как научные достижения обогащают богатых и разоряют бедных.
Наука – очень опасная спутница, и ее завоевания - это уничтожение. Уже огромные запасы пресной воды отравлены всевозможными производствами, которые не могут работать на морской. Приводятся данные, что в развивающихся странах загрязнено до 95% всех ее запасов, французское благотворительное общество Solidarites International приводит данные, что из 7 млрд жителей Земли более 1,9 млрд. человек нуждаются в доступе к чистой воде . Так, где та тонкая грань, перейдя которую, человек из покорителя природы сам превратится в жертву? Из поглотителя природных ресурсов, во имя науки, сам станет ее поглощаемым топливом? Она, несомненно, есть, эта грань, но она, к сожалению, невидима, и человек может легко перейти ее, и не заметив, и я не хотел бы стать свидетелем этого перехода.
Возвращенное себе сознание древних благоговения перед природой ее нерукотворности, тончайшей соразмерности и красоты могло бы спасти человечество от той пропасти на краю которой оно оказалось, выпустив дракона НТР на волю. Он поглощает земные недра в геометрической прогрессии, и чем больше он их съедает, тем более увеличивается у него аппетит. Я забыл еще упомянуть такое достижение НТР, как ГЭС, для строительства которых затапливаются огромные территории, чтобы современный обыватель имел возможность включить холодильник или магнитофон в розетку. Современным обществом почему-то считается, что это соразмерная плата.
Рассмотрим, как человек расправляется с природой, считая ее своей добычей. Рассмотрим сам механизм, как в нем зарождается это сознание победителя. Главное средство, которым он пользуется, - это снижение статуса природных объектов, перевод их в количественные категории. Человек превращает их в некие серые абстракции, которые ему предстоит завоевать: «Крупные ученые не так уж уверены, что действительно есть предметы, к которым можно подходить количественно, и никак иначе. В это твердо верят ученые мелкие, особенно же твердо-неученые любители наук. Сильный ум хорошо знает, что такой предмет - абстракция, мнимость, утратившая самое главное». (К.С. Льюис «Человек отменяется»). Собрать энное число тонн пшеницы, зерна, овощей и фруктов, надоить миллионы литров молока, вырубить неизмеримое число кубометров леса, выловить неподдающееся исчислению количество тонн рыбы, получить необозримое число кВт/час электроэнергии, - это единицы тех количественных категорий, в которые мы превращаем природу. Но древние были далеки от таких категорий количества. Чтобы срубить первое дерево, древним лесорубам, наверное, пришлось в первый раз заглушить это чувство святотатства, которое он совершил, убивая первое дерево. Об этом также хорошо сказано у К. С. Льюиса: «Такое снижение статуса совсем непросто, а порой и мучительно для нас — нужно что-то в себе сломать, прежде чем вонзишь стилет в мертвого человека или живого зверя. Эти объекты словно бы сопротивляются сами. Но такой процесс непрост и в других, несравненно легчайших случаях: когда мы рубим дерево, мы не можем одновременно видеть в нем дриаду и даже прекрасное, могучее растение. Должно быть, первые дровосеки живо ощущали это, и кровоточащие деревья Вергилия — отзвук древнего чувства, подсказывавшего человеку, что он совершает святотатство. Звезды утратили величие с развитием астрономии, и Богу нет места в научной агротехнике. Многим кажется, что оно и лучше, а старый спор с Галилеем или с «потрошителем трупов» - просто мракобесие. Но это далеко не вся правда». И результатом «победного» продвижения вглубь природы, становится положение, когда у человека уже не остается заповедных областей, куда бы ни проникла наука. Наука вмешивается в природу, в т.ч., и в природу самого человека, делая невозможные ранее вещи, которые показались бы нашим предкам противоестественными. Например, меняет человеку пол, и человек, рожденный, мужчиной, всю жизнь принимая гормоны, живет в облике женщины. Часто лечение порождает последствия, на преодоление которых требуется новое лечение, рождающее новые последствия, которые, в свою очередь, также нужно преодолевать. На чем и стоит современная фармацевтика, видоизменяющая человеческую природу, путем не усовершенствования, но возникновения новых болезней. Недаром, журнал Forbes приводит фамилии глав фармакологических корпораций, как богатейших людей планеты.
Ведь никто, не исключая и самих ученых, не будет отрицать, что вирусы и микробы мутируют, создавая новые болезни, под воздействием окружающей среды. А в нее все более энергично вмешивается сам человек, меняя ландшафты, строя заводы и фабрики, добывая углеводороды, создавая трансгенную индустрию, изменяя собственную среду обитания, калеча ее, и свою же собственную природу. Современная наука борется с раком, ею же косвенно и порожденным.
Завоевывая природу, человек подчиняет не реальные объекты, а некие их символы, абстрактные значки, которые он создал, чтобы вписать их в нарисованную им гипертрофированную схему строения Вселенной, в которой он помещен в центр, в почетный пантеон вместо ангелов и Создателя. Ведь, как я говорил выше, лес – это не только кубометры древесины, но и легкие планеты, океан – не только тонны морепродуктов, куда можно сбрасывать безоглядно тонны мусора (чьи завалы через 25 лет превысят весь объем самой рыбы), но и мощнейший инструмент формирования погоды и климата на земле, и то же - в отношении всех природных объектов, составляющих животный, растительный, геологический мир, которые человек «скручивает» и «покоряет».
Выходит, человек вошел в Храм, а в силу собственного помрачения, превратил его в нечто среднее между подсобной мастерской и общественной уборной, преобразуя его отходами своей жизнедеятельности в клоаку. Но, покорив, т.е. разрушив, человек не сможет жить вне этого мира, не подчиняясь законам природы. Отменяя законы Мироздания, человек отменяет самого себя. Наверное, аналитическая наука не может ничего изучать, не разрушая, только уничтожая природные объекты, она познает их, как Медуза Горгона (с кем я сравнивал науку и ранее), чей взгляд может только убивать. Ну, что ж! Участь Медузы была стать обезглавленной, у науки же в современном мире другая судьба: ее преподносят, как единственный источник процветания человечества. Но это миф. Одним из таких мифов является утверждение, что современное интенсивное сельское хозяйство невозможно без применения пестицидов и нитратов, в чудовищных масштабах загрязняющих почву и всю мировую экологию, а главное, саму продукцию, идущую в пищу, ибо производятся они тарнснациональными корпорациями в международных масштабах. Применяемые химикалии вызывают заболевания у самих фермеров, имеющих дело с землей, которые до великого «открытия», что земледелие невозможно без тонн химических ядов, ни о чем таком и не слыхивали. На самом деле проблема повышения урожайности решается умелым земледелием без применения химии, но такое решение проблемы ни в малейшей степени неинтересно крупному бизнесу, производящему химикаты и удобрения..
В действительности, наука преподносит все новые удобства, путем все больших потерь, вместе с новыми завоеваниями, неизбежно несет человеку все новые бедствия, делая его все более зависимым от удобств, а значит, неизбежно делает его все более бессильным и беззащитным перед ней.
Члены современного индустриального общества беспомощны, как младенцы, без его продукции, производимой им, ставшей для них повседневной неотъемлемой частью существования. Современный цивилизованный человек и шагу не может ступить без своего айпада, айфона, ноутбука, автомобиля, не пользуясь дома стиральной и посудомоечной машиной, пылесосом, не ощущая под рукой и кучи других бытовых мелочей, без которых его жизнь сразу стала бы невыносимой. Я подчеркиваю, именно для него, а не сама по себе, ибо той жизнью до наступления эпохи НТР жили многие поколения его предков, но именно он не может уже отделить себя от достижений прогресса, которые вошли уже в его плоть и кровь.
И процесс этот, к сожалению, лишь набирает обороты, быть может, скоро человек и вовсе будет не в состоянии передвигаться по улице собственными ногами (а может, у будущих поколений они отрафируются за ненадобностью?) без микрочипа, который будет контролировать все данные окружающей среды, задавая алгоритм выполнения задач, стоящих перед индивидом. Быть может, по улицам городов будут передвигаться не сами люди, а их аватары, как в одноименном фильме, а сами люди будут оставаться дома на кровати, наблюдая окружающую жизнь, как передачу по телевизору. Это, конечно, мрачные фантасмагории, но, к сожалению, настоящее не дает оптимистических прогнозов на будущее.
И кто знает, может, перейдя от количественного, так сказать, числового прогресса, человечество в один прекрасный миг совершит качественный скачок, проникнув в те области, воздействуя на которые можно будет клонировать человека, т.е. человек, как подобие Божие, перестанет существовать, и тогда уже победителей в этой войне с природой не будет, человек, борясь с ней, победит, наконец, себя сам.
* * *
На самом деле, отменяя правила морали, признавая нравственные законы субъективными, т.е. не существующими, человек делает это, стремясь к достижению повседневных удовольствий и удобств, становясь все более привычным к комфорту. Но это пренебрежение законами своей внутренней природы, - ибо мораль отражает законы его внутренней природы, которая формируется всем комплексом духовной сокровищницы человеческой мысли, включающей произведения религии, этики, философии и искусства, - отказ от прежней морали формирует для человека бездушную среду обитания, где каждый за себя, где нет взаимной выручки и сочувствия, где каждый всегда один на один со своей бедой, где каждый говорит другому: «Это твои проблемы». Создание такого общественного климата приносит человеку неисчислимые страдания, ибо обрекает его жить в лишенном традиций и преемственности обществе, становящемся все более озлобленным, беспомощным и разобщенным.
Такова, например, была судьба Византии, которая, подорвав свои духовные основы, сменив православную веру на католическую, не смогла и ничего противопоставить нашествию внешних врагов. Сегодня она оставила о себе лишь редко кое-где сохранившиеся исторические памятники, как уцелевшие крупицы той могучей и процветающей эпохи.
Жалкий расчет правителей Византии, что, став из хороших православных плохими католиками, они угодят Папе, и население получит от Ватикана долгожданную военную поддержку против турок, не оправдался, Ватикан не поверил в искренность Константинополя и не прислал подкрепления, а народ, лишенный духовной опоры, которую испокон века давала ему старая вера, сдал столицу захватчикам, штурмующим стены Царьграда. Без духовной крепости народу не помогут никакие внешние материальные средства, на которые так рассчитывали Византийские императоры, отрекаясь от греческого закона в пользу западного.
* * *
Примером того, как человек делает из природы абстракцию прежде, чем ее завоевать, снижая ее определения до количественных категорий, которые он потом положит в свою копилку, могут служить действия коммунистов в советской России начала прошлого веке. Больших «успехов» в деле обездушивания, опошления, снижения статуса величия любых явлений природы, и в первую очередь, такого явления, как сам человек, достигли здесь большевики во главе с Лениным. Ведь как действовал вождь мирового пролетариата, чтобы обосновать очередной виток «красного террора»? Он навешивал аккуратный неприметный ярлычок на целые сословия в России, после чего, с большевистской точки зрения, они превращались во врагов и их становилось можно расстреливать, как выпалывают сорняки. Какие это были ярлычки? «Кулак», «подкулачник», «собственник» (частный), «мелкая (часто – сельская) буржуазия» - (под последний ярлычок подпадало вообще все тогдашнее население России, кроме низкоквалифицированных рабочих на заводах), «контрреволюционер» и т.д., и т.д. Получалось, притягивая целые группы населения к своей односторонней, очень примитивной доктрине (как если бы мы из всего многоцветья спектра признали бы законным один только черный цвет), загонявшей все обилие жизненных связей в прокрустово ложе «классовой теории», Ленин обесценивал, лишал содержания, обескровливал такие понятия, как человек, личность, Христианин, отец, художник, ученый, поэт, труженик, священник и т.п., превращая целые социальные группы в ничто, в фантом, в некую абстракцию, которую ему нужно было завоевать, в смысле, уничтожить, т.е. расстрелять. Самое главное, что утрачивали социальные группы, подлежащие уничтожению в мрачных, кровавых ленинских миражах, – Божью искру и всю систему понятий, с человеком связанную. Поэтому Ленин, как основоположник марксистско-ленинской философии, превращается из материалиста, как учили нас в школе, в самого кровавого маньяка и мистика тысячелетия, находящегося во власти своих дьявольских галлюцинаций, позволяющих ему полностью пребывать в своем сумасшедшем, мрачном мире, начисто игнорируя всякую действительность. Вот что пишет Клайв Льюис о таких, как Ленин. Он называет их человекоделами: «Быть может, на какое-то время как пережиток они сохранят для себя подобие закона. Скажем, они могут считать, что служат человечеству, или помогают ему, или приносят пользу. Но это пройдет. Рано или поздно они припомнят, что понятия помощи, служения, долга — чистая условность…. Многим покажется, что я придумываю мнимые сложности. Другие, попроще, могут спросить: «Неужели они непременно окажутся такими плохими?» Поймите, я не думаю, что «они» будут плохими людьми. В старом смысле слова они вообще людьми не будут. Если хотите, они — люди, отдавшие принадлежность к роду человеческому за право решать, каким быть человеку. Слова «плохой» и «хороший» не имеют смысла по отношению к ним; только от них и зависит смысл этих слов».
«Они не плохие люди, они — не люди. Выйдя за пределы дао, они попали в пустоту. И тех, кого они формируют, нельзя назвать несчастными людьми, ибо они — предметы, изделия. Победив природу, человек отменил человека. Однако как-то действовать человекоделам надо. Я говорил о том, что им не на что опереться; но один закон у них есть: «Мне так угодно». Никакой объективности в этом мнении нет и быть не может, и потому объективность не имеет над ними власти».
Эти слова Клайв Льюис пишет о будущих абсолютных властителях земли, чья безграничная власть над человечеством будет покоиться на достижениях науки, которая позволит им форматировать нового человека. Он называет их человекоделами. Оказывается, такие правители уже были 100 лет назад в России, в одной, отдельно взятой стране победившей пролетарской революции. Ленин не мог победить своих врагов ни каким другим способом, кроме, как записывая их в контрреволюционеры. Он не мог использовать в борьбе иную точку зрения, кроме большевистской, на которой стоял железно. Оболванить какое-либо неугодное ему социальное или культурно-политическое явление (скажем, празднование Пасхи), низведя его до своего понимания мира, чтобы можно было потом с ним расправиться – вот основной универсальный прием, которым Ленин неизменно пользовался.
Еще позволю себе процитировать Льюиса: «Мы снижаем что-либо до уровня природы, чтобы победить. Мы непрестанно побеждаем природу, так как называем природой то, что мы победили. Цена этой победы велика: все больше явлений снижает свой статус. Каждый наш успех расширяет владения природы. Звезды не станут природой, пока мы их не измерим; душа не станет природой, пока мы не подвергнем ее психоанализу. Пока процесс этот не кончен, нам кажется, что выгод больше, чем потерь. Но стоит нам сделать последний шаг - перевести на уровень природы самих себя,- и потеряет смысл самая речь о выгодах, ибо тот, кто должен был выгадать, принесен в жертву. Таков один из примеров печального правила, гласящего, что некоторые принципы, дойдя до логического конца, приходят к абсурду»
Именно поэтому все, что завоевывали коммунисты, превращалось в пустыню. Одной из ярчайших иллюстраций этого утверждения является коллективизация сельского хозяйства, превратившая некогда благодатный, цветущий, изобильный российский край в разоренный пустырь.
За большевистские «победы» народ расплачивался ломкой моральных барьеров, которые он не мог не уничтожать в себе, исполняя приказы преступной власти. Коммунисты расстреливали не злодеев, воров или убийц, все они давно перестали в их глазах быть преступниками, а контрреволюционный элемент. Следствием пересмотра правил старой морали, и возникновения нового, коммунистического кодекса, стало общее оскудение и деградация всей русской жизни, что обернулось, в частности, разрушением семьи и появлением такой устойчивой язвы русской жизни, как проблема сиротства при живых родителях. Расплатой за Ленинские «победы» стали десятилетия Сталинизма.
Русское общество, как общество духовное, оказалось весьма чувствительно к идейным веяньям, словам, иначе говоря, к наукам политическим, а не материальным, которые дают реальные технические блага, которые можно потрогать руками. Русским не нужно было ничего трогать, они верили новым пастырям на слово, им достаточно было миражей, чтоб поверить в их осязаемость. С высоты Ленинских утопий их теоретики, и взяли власть над ним. Народ с легкостью поверил, что все низвергаемые нравственные устои и ценности, которыми тысячелетиями жили наши предки, действительно ничего не стоят, записав безоговорочно их в актив побед советской власти, сами того не ведая, став топливом для запущенной большевиками дьявольской машины красного террора. Переведя весь груз традиций и устоев русской жизни в, условно говоря, хлам истории, объявляемый ненужным для «новой» жизни, русские, отказавшись от своей самобытности, своего Я, сами стали рабами кучки авантюристов в Кремле, назвавших себя строителями светлого будущего, захватив власть над ними. И вновь процитируем по этому поводу К. С. Льюиса: «Низводить же себя, человека, на уровень природы дурно вот почему: если ты сочтешь себя сырьем, ты сырьем и станешь, но не себе на пользу. Тобою будет распоряжаться та же природа в лице обесчеловеченного человекодела». «Подобно королю Лиру, мы пытаемся сложить с себя королевское достоинство и остаться королями. Это невозможно. Одно из двух: или мы разумные, духовные существа, подчиненные навек абсолютным ценностям Дао, или мы «природа», которую могут кромсать и лепить некие избранники, руководимые лишь собственной прихотью. Только Дао объединяет едиными правилами властвующих и подвластных. Без догмата объективной ценности невозможна никакая власть, кроме тирании, и никакое подчинение, кроме рабства».
Именно потому все, что завоевали коммунисты, напоминало выжженную пустыню. В один прекрасный момент русские люди проснулись в стране, где не было ни семьи, ни культуры, ни Истории. Единственное, что удивляет, как русские люди легко согласились считать все, чем еще вчера дорожили, что было для них самым дорогим на свете - Родина, культура, религия, семья, дом – пережитком старины, переведя их в некие количественные категории, которые своим уничтожением записывали еще 1 сальдо в пользу победившей революции. Они с легкостью без борьбы укладывались русским народом в коммунистическую утопию, сводящую все невообразимое многообразие жизни к борьбе классов, незаметно превращаясь в безмолвный и безликий материал для социальных экспериментов. Дом превратился в коммуну, религия – в опиум для народа, культура – в подстилку буржуазии, Родина – лишь в еще одну ступень на пути Мировой революции. Семья аннулировалась теорией «стакана воды», гласящей, что сексуальные потребности удовлетворить так же легко, как выпить стакан воды.
Еще также удивляет, почему коммунисты не взорвали все церкви, не сожгли всю русскую литературу XIX века. Уцелевшие островки культуры и религии старой, царской России и стали некими проводниками народа к своим духовным корням, позволившим русскому народу начать возрождение после 70 лет мракобесия коммунизма.
* * *
Победа технического прогресса над природой мнимая, так же, как и в свое время, была победа большевиков над Россией, ибо завоеванные области он превращает в выжженное поле. Человек завоевывает природу, приклеивая к ней ярлык «неодушевленная», тем самым переводит ее в разряд средств удовлетворения человеческих потребностей. Будучи лишена самостоятельной ценности в глазах человека, она, становится на служение ему, тем самым обрекая себя на смерть. Диалектика служения человеку оборачивается для природы ее уничтожением.
Покажу на примере: что ожидает лес, который принадлежит человеку, построившему фабрику по переработке древесины? Естественно, вырубка до последнего пенька. Связь человека и природы не очевидна, она умозрительна и не видна непосредственно невооруженным взглядом, особенно для жителей городов. Человек может и отрицать ее. Что дальше? Это не значит, что ее нет.