Есть афганские кишлаки, названия которых известны всем десантникам и Керкинского и Пянджского ДШМГ. Кишлак Хайлан, один из них. Это огромный кишлак, который растянулся вдоль южного берега пересыхающей летом реки.
Почему я всегда пишу или южный или северный берег? Дело в том, что главная пограничная река Пяндж несет свои воды с юга на север. Все реки и речушки приграничного с СССР района Афганистана впадают в эту реку с запада. Поэтому и получается, что берега у них или Северные или Южные.
В начале октября 1984 года мы десантировались на Северный берег, Керкинское ДШ на южный, а русло сухой реки блокировали Мотоманевренные группы. Высадка получилось внезапной и в кишлаке была блокирована крупная банда, численностью более двухсот штыков. О численности мы узнали позже.
Мы встали на блоке, на проческу пошли героические Афганские сарбозы. Только они вошли в кишлак, поднялась такая стрельба, что бедные эти "герои" драпали с него так, что наблюдать это без улыбки было не возможно. Мы стали окапываться. Позиции "шикарные". Берег обрывистый, высотой метров 40-50. До кишлака правда далековато, метров 500-600, зато пространство перед нами, как на ладони. Духи, видимо поняв, что попали в "капкан", стали принимать отчаянные попытки прорыва. Кинулись было в нашу сторону, но мы их встретили таким плотным огнем, что они опять быстро ушли в глубь кишлака.
Берег Керкинцев нависает прямо над кишлаком и они попытались прорваться там. Но и там Керкинцы встретили их кинжальным огнем и закидывали гранатами. Наблюдаю, по руслу идет новенькая БМП-2. До этого, я их видел только в училище в закрытом боксе, еще не поступивших на вооружение. А здесь, такая красавица, как с картинки. За ней, прикрываясь ее броней, бежит куча сарбозов. Кишлак огорожен дувалом из за которого высовываясь постреливают "духи". Нас тогда перевооружили короткоствольными АКСУ-74. Какое это дерьмо, мы поняли в первом же бою. Прицельно можно стрельнуть на метров 250 -300, а на 500-600, черт его знает, куда летят пули?! И наблюдая "духов", мы ничего не могли поделать со своими "пукалками" на таком расстоянии.
Подойдя метров на 300 к кишлаку, БМП выбрала позицию и стала работать ее пушка! Красота!!! Скажу для обывателя. Пушка БМП -2 , это скорострельная авиационная автоматическая пушка стреляющая 23 мм снарядами. Прекрасная оптика, наводчик стреляет, нажимая на кнопочки, сейчас уже это может любой малыш в играх-стрелялках, а тогда это можно было назвать чудом технического прогресса.
Снаряды кучно лупили по дувалу, и после каждой очереди в нем появлялись бреши. Духи огрызались. Вдруг наблюдаю, как из за дувала выпрыгивает гранатометчик, присаживается на колено и стреляет по БМП. Слава Аллаху, промаза! Вот появляется второй, ба-бах! Тоже промазал. Бмпешники не стали испытывать судьбу, взревев двигателем она задним ходом отошла до берега и встала за бугор.
Шел второй месяц моей Афганской эпопеи, это был первый серьезный бой. Начальник заставы капитан Юрий Урванцев лежал в госпитале, после ранения и я с первого дня своего пребывания в Афгане принял этот нелегкий груз командования боевым подразделением на свои лейтенантские плечи. (За 2 года, мы вместе, вдвоем с Юрой слетали всего на 2 операции, а так пришлось быть вечным ВРИО начальника 3 ДШЗ).
Спасибо моим сержантам и старослужащим. Все было отработано до автоматизма, каждый знал свою задачу, это придавало уверенность и силы. Не знаю каким "макаром" в то время работали разведчики, но стрельба вдруг внезапно прекратилась, духи попросились на переговоры. Наблюдаю в бинокль: с нашей стороны на середину русла вышла делегация и с кишлака с белой тряпкой привязанной к какой то палке выходит трое "духов".
Что поразило меня тогда больше всего, подойдя к нашим, каждый пообнимался, троекратно прижимая к себе и похлопывая по плечу. Такое ощущение, что встреча "На Эльбе"! (Впоследствии, уже в Таджикистане, мне тоже на переговорах приходилось это делать, соблюдая этот Восточный или не знаю Азиатский закон). Присев на корточки, они часа два о чем-то договаривались, затем поднялись. Наши пошли к себе, те к себе. Через некоторое время, поступила команда, усилить наблюдение, огня не открывать, с кишлака будут выходить женщины и дети!
И вот за дувалом, откуда бил гранатометчик, появились первые женщины, все укутанные переукутанные. Практически у каждой на руках был ребенок и еще несколько, цепляясь за подол семенили за мамой. Их было много и они табором расположились левее от нас в метрах 300 под самым берегом.
Только последние женщины вышли из кишлака, у Керкинцев началась бешеная стрельба и разрывы гранат. Духи опять пошли на прорыв, хотя прошел слух, что они решили сдаваться. И тогда пришли борты! Встав каруселью они превращали кишлак в море огня, дыма и пыли. Это были первые ужасы той войны, которые мне пришлось пережить, понять и переосмыслить. Одно дело, когда воюешь где-то в горах и второе, видеть, как в руины превращается то, что люди десятилетиями горбились создавая себе очаг. Сейчас это осознается втройне трагичнее, потому что жизнь прожита, свой какой-то очаг имеется. И как бы я отнесся к тому, если завтра прилетели американцы и его разбомбили! Наверное грыз бы им глотки при встрече. Даже после такой бомбежки, духи отстреливались и сдаваться не собирались.
Наступала ночь. Мы зарылись в землю, я себе вырыл окопчик для стрельбы лежа. Бруствер сделал хороший, настелил соломы, кайф! Сижу в окопчике с бойцом, не помню с кем. Он мне светит фонарем, а я разобрал свой автомат и пытаюсь понять, почему он клинит, когда стреляешь из него очередями. Вдруг рядом загрохотали автоматные очереди, крики, вопли, шум, суета. Орут, он туда побежал, стрельба ведется в наш тыл. Вся эта суматоха длилась порядка 10 минут и все стихло.
Оказывается: три духа под покровом ночи подобрались к нашим позициям. Вскарабкались на наш берег и в упор расстреливая всех на своем пути попытались прорваться. Все произошло так неожиданно и очень дерзко с их стороны. Мы отшвыряли несколько гранат под наш берег, обработали всю местность пред своими позициями. Началась страшная стрельба и у Керкинцев. Я в шоке. У меня первые потери. Погиб ефрейтор Виктор Тимченко, наш комсомольский вожак заставы и тяжело ранен сержант Радченко. Одного духа ребята завалили прямо на бруствере, второй раненный стонал в метрах 20-ти, третий ушел. Мы быстро осмотрели всю местность, точно гад, ушел!
Подошли к раненому духу, прошит очередью, видно, что не жилец. Тут подбегает запыхавшийся замполит нашей заставы лейтенант Василий Мидвидь. Узнав, что произошло, просто выходит из себя. Ведь Тимченко был его "любимчиком"! Я не успел среагировать, как он вскидывает автомат и в бешенстве выпускает весь магазин в умирающего духа. Может не стоило об этом писать, но тогда он, наверное, облегчил его мучения. Доложил обстановку командованию, вызвали вертолет для раненого, снарядил группу и они понесли Радченко вниз к руслу. Через некоторое время пришел борт и забрал его благополучно.
Сейчас понимаю, что не хватало боевого опыта. Понадеялись, что отвесный склон, практически сплошная линия обороны, не могли предположить, что духи на такое способны. Это стало мне уроком на всю оставшуюся жизнь. Что на войне ни в коем случае нельзя расслабляться, особенно ночью!
Эта ночь на нашей стороне прошла спокойна, а Керкинцы практически до утра, подавляли попытки духов прорваться. Наступило утро и наступило относительное затишье. Мангрупповцы подогнали свою агитмашину и стали через громкоговорители "упрашивать" духов сложить оружие и сдаться. " КИНО и НЕМЦЫ!".
Бойцы сварганили какой то завтрак, как обычно в цинке из под патрон, завтрак подан к столу и загнув ложки "на боевой" мы стали уплетать все это за обе щеки. Я сидел на корточках и вот когда очередной раз потянулся к каше, почувствовал, что кто-то сильно пнул меня под зад! Кубарем отлетая в сторону, думал!!! Наверное какой то солдат перепутал меня и решил подшутить, но такие шутки не приняты, так кто же меня пнул?! Все эти мысли пролетели в доли секунд, пока я очумевший поднимался отряхивая с себя пыль в неистовой ярости! Солдаты не менее очумело глядели на меня и перевернутый завтрак.
Тут я почувствовал, что моя правая нога как-то не уютно себя чувствует, смотрю и прихожу в ужас! Правого каблука на сапоге нет! Пуля попала в каблук, срикошетила в землю, а "взрывной" меня швырнула в кульбит. Нога сразу заныла от пятки до бедра и как то сильно пульсировала. Тут мы услышали взвизги пуль и поняли, что по нам "твою мать", стреляют. Упав в свои окопчики, ведем наблюдение за кишлаком, пытаясь понять, откуда кто стреляет. Далековато, метров 700-800 что-то на подобии двухэтажного строения с терассой . В окне мелькает дух с "Буром" (Английская винтовка прошлого - позапрошлого века).
Пытаемся достать со своих пукалок, бесполезно, как назло нет ничего рядом по крупнокалибернее. Дух с кем-то переговаривается и на прилегающей крыше появляется какой-то душара с матюгальником (Громкоговоритель) и начинает нам что-то орать. Слышать не слышно, но какие-то маты иногда доносятся! Вот Козлина!!! Где только научился?! Мы здесь сами орем, друг на друга, где СВД, где пулемет, наглость этого душары просто бесит!
Через пару минут прибегают АГСники со своим АГСом. Серега Мороз, легенда. Мог со своего АГСа попасть в бочку на 400 метров со второго выстрела. Они устанавливают АГС, рядом с ними суетится наш боец. Вот память склерозная, не помню. По-моему, фамилия Саркисян была, мастер спорта по Дзюдо из Ашхабада. Папа его был очень большим чинушей и мы поражались, как это он в Афган служить попал?! Балагур и шутник был отменный! Вот он крутится возле Сереги и канючит: «Серега дай я, а! Дай я?!». Потом ко мне обращается: «Товарищ лейтенант, ну разрешите мне?». Я говорю: «Ну дай ему Мороз, пусть стрельнет».
Ара встал на корячки у Агэса и стал колдовать с его прицелом. Я наблюдаю в бинокль. Проходит уже минуты 2-3. Все орут на него, торопят! Я уже сам не выдерживаю, ты, говорю, стрельнешь сегодня или будем ждать пока у духа словарный запас закончится?! Наконец-то звучит выстрел, один единственный. Все опять орут, ты что одиночными, очередь дай! Я наблюдаю за разрывом, что бы подкорректировать и наблюдаю картину: дух стоит, продолжает орать в Мегафон и вдруг черно-розовый разрыв и вверх летит белая лента размотавшейся его чалмы. Ара попал ему в ЖИВОТ!
За всю войну я наблюдал два раза, как чалма превращается в ленту и красиво улетает ввысь. Ара спрашивает меня, ну как товарищ лейтенант, ну как? Куда подправить? Я конечно, пораженный увиденным, не могу ему сразу ответить, говорю: «Не надо ничего править, ты отправил его в рай». Все хлопают его по плечу, говорят: «Ну ты Ара даешь!», он на седьмом небе от счастья! Мороз выпустил туда всю свою Банку и отбил у духов желание, пообщаться с нами дальше. Вроде война как бы затихает. Опять муссируются слухи, что духи решили сдаться.
После обеда, наблюдал очередную "комедию". По руслу ползет наш БТР. На нем сидят человек тридцать сарбозов. И вдруг Ба-бах!!! Под одним из колес взрывается противопехотная мина! Сарбоза, который сидел над этим колесом, взрывной волной подкидывает на метров пять, он делает головокружительный кульбит и падает за БТРом. Все рассыпаются возле БТРа, гвалт стоит неимоверный, как от стаи грачей. Поднимают этого бедного Афганца и что интересно, он ЖИВОЙ!!! Водитель осматривает машину, она цела, невредима, только резину на колесе разорвало! Видать, им поступила команда двигаться дальше, командир их орет, пинает всех пинками и опять загоняет на броню БТРа. Только этот ошарашенный сарбозик, не хочет залазить на БТР. Командир их орал, орал на него, потом плюнул, забрался на БТР и дал добро на движение.
БТР пофырчал, повизжал двигателями и тронулся. Бедный сарбозик, отдал свой карабин товарищу на броне, сам схватился за поручень БТРа и побежал рядом. Точно кино!!! Следующим подрывом его точно убьет, не дай Бог конечно. Так он и убежал пешим по машинному. На следующее утро, духи с белой тряпкой стали выходить из кишлака. Бросали свое оружие, отходили в сторонку, садились на корточки и ждали своей дальнейшей участи. Только тогда мы поняли, сколько много их там было, потому что сдалось около 180 человек, не говоря, сколько их там положили. Это был мой первый серьезный бой, первые горькие потери и первая крупная ПОБЕДА!!! Через год мы вновь десантировались туда, но это будет в следующем рассказе.