Точно не помню, наверное была середина или начало августа 1985-го. Вылетели мы на операцию очень далеко, за зону своей ответственности. Река Коча, мост через нее и кишлачок рядом, не помню и названия. Задача была, взять этот мост под охрану и обеспечить проезд по нему генерала Самада со своей свитой. Генерал Самад - это был Афганский Махно, у которого была банда головорезов. Который иногда исподтишка бил и наших, но в основном здорово нам помогал при проведении операций. Его воинственная разношерстная толпа, вооруженная чем попало, по своей боеспособности намного превосходила, так называемые регулярные части Афганской армии.
Десантировались мы успешно, без потерь. Раздолбали всю охрану этого моста и закрепились на южном берегу. Северный берег был очень крут и места для подлета вертолетов не было. В одной из расщелин, засели пару душманских пулеметчиков. Расстояние было далековато, они не могли нас достать со своих "Дегтярей", но нервишки нам портили.
После нашего десантирования, к нам на усиление подбрасывают человек двадцать Самадовцев и среди них мой старый знакомый, так называемый "замполит" их батальона командон Вафо. Я с ним познакомился на Куфабе. Он учился в Воронежском пединституте. В Воронеже у него была жена и дочь. Неплохо говорил по-русски. Как то приехал проведать родителей, его "захомутали" и отправили воевать за Апрельскую революцию в банду Самада замполитом! Радость нашей встречи - неописуема! Я его быстро ввел в курс событий и показал примерно район где засели пулеметчики. Снизу их взять не возможно, все простреливается. Он мне предлагает: «А ты нас с вертолетом высади сверху, мы их оттуда и выкурим». Предложение шикарное, но вертолетчики могут только огнем меня поддержать, на такую авантюру, они без команды "сверху" ни за что не пойдут!
Выхожу на связь с командованием, не помню как, но на проведение этой затеи я добро получил. Даю Вафо радиостанцию (это уже по своей инициативе, вот на эту авантюру не пошло бы ни какое командование). Говорю: «Как десантируешься, выходи на связь, я буду тебя направлять». Через некоторое время, рядом плюхается борт, я запихиваю в него Вафо и человек 10 его воинов и он на наших глазах удачно десантируется на гребне Северного берега.
Все это я наблюдаю в бинокль. Всеми правдами и неправдами, наконец-то он вышел на связь и я начинаю руководить действиями его группы. Отвлекая внимания пулеметчика, мы мельтешим здесь по берегу, пытаемся отвечать ему, а группа Вафо стремительно спускается вниз. Вот они обнаружили его и, с гиканьем стреляя на ходу, приближаются к его позиции. Одного они убили, а второй поднялся и сдался в плен. Я продолжаю наблюдать в бинокль, давая ему "ценные" указания. Вижу, как допрашивают пленного. Вафо поднял захваченный пулемет над головой и радостно им размахивает. Пытаюсь его вызвать на связь, но от эйфории быстрой победы, он напрочь забыл, что у него есть радиостанция. Захваченный в плен душман, указывает рукой на позицию второго пулеметчика, которого мы никак не смогли засечь.
Разобравшись с пленным, они хладнокровно его расстреливают и начинают движение в сторону позиции второго пулеметчика. Тот находится чуть выше от них и в стороне метров 300-400. Разворачивает свой пулемет и не дает им приблизиться. Тем временем к нам высадились минометчики вместе с командиром взвода Олегом Дробышевым. Я даю ему команду развернуть миномет и попробовать накрыть второго пулеметчика. Команда выполняется в 5 минут и мы начинаем долбить по позиции пулеметчика из миномета. Пулеметчик понял, что мы его обнаружили, бросает пулемет и начинает убегать вверх в горы. Видно, воин опытный. Как только слышит вой мины, ложится и после разрыва броском бежит и падает на место падения мины. Мы уже выпустили порядка 10 мин, а он уходит и уходит. Я ору на минометчиков, бедный Дробышев орет мне, что это миномет, а не снайперская винтовка. Короче, пулеметчик утек! Надо отдать должное его храбрости и опыту. Молодец! Я этим случаем, до сих пор подкалываю Дробышева при встрече.
Группа Вафо, запыхавшиеся, но довольные до безобразия спустились с гор, перешли по мосту и пришли на нашу позицию. Радоваться было чему. С собой они притащили два пулемета, автомат, гранатомет и 6 выстрелов к нему. Трофей козырный. Тем более, это оружие мы не забрали, а отдали им. Определив всем позиции, дал команду "зарываться" и готовиться к ночи. Слева от меня в метрах пятистах позиции второй заставы, справа в километре управление ДШ и первая застава. Мы так далеко еще ни разу не залетали, тем более до нас сюда еще ни разу не ступала нога Советского солдата, что ждет впереди, неясно.
Ночь. Тишина. Непривычно как то. Раньше, где бы ни были, ночью все равно где-то что-то постреливает, а здесь зловещая тишина. И дождались! Где-то в два часа ночи на левом фланге Ба-БАХ!!! Выстрел из РПГ, один, второй, третий и НАЧАЛОСЬ!!! Дикое улюлюканье и шквал огня! у нас еще ничего, а на левом фланге у Игорька Акулова, просто море огня! Небо осветилось от летящих трассеров. По радио верещание, их здесь 200, 300, 500 не можем понять, стреляет всё! Мы в свою очередь бьем в ту сторону со всего, что стреляет! Олежик со своими минометчиками повесил осветительные мины и тут мы стали засекать откуда бьют душманы. Он дал целеуказания группе управления, а у них были 120 мм минометы и те дружно стали работать. Это быстро остудило прыть душманов и стрельба потихоньку стала утихать. Мы поняли, что здесь "бравые" ребята и ухо надо держать востро.
Не помню, какие были потери у Акулова, но точно помню, что у одного солдатика, "съехала крыша". Он стал рычать, скулить и грызть стойку палатки. Вызвали борт и отправили его в Союз, вот это помню точно. Да, палатку то палаткой назвать нельзя. Решето!!! ЕЕ днем установили временно, что бы от солнца спрятаться, днем то все спокойно было. Радиостанцию 123 развернули, антенна и так далее. На ее то душманы наверное и клюнули, посчитав, что это штаб. Преступная наша беспечность в целях маскировки. Вот от нее и что в ней было, ничего целого и не осталось, все в дребезги, даже спальные мешки в лахмотья превратились.
На следующий день, утром я стал внимательно рассматривать в бинокль прилегающую местность. Ё - МОЁ!!! Кругом все горы перед нами изрыты траншеями, окопами, блиндажами. По этим окопам туда сюда снуют духи. На дальнем плане, что-то наподобие учебного центра, там какое-то построение и духов стоит человек 300. Перед ними ходит какой-то ухарь (видать командир) и читает нотации, показывая рукой в нашу сторону. КИНО И НЕМЦЫ!!! Куда мы попали?! Я по радио докладываю, командиру, что наблюдаю. Он просто не верит. Дело в том, что их позиция находилась как бы за сопкой, а у меня все это, как на ладони. Расстояние примерно 4-5 км. Определил точно, так как они попробовали достать из сто двадцаток. Но в связи с превышением, мины ложились у переднего края окопов или били по первой линии, но не далее.
Вызвали авиацию. Только прилетели борты, только зашли на боевой, по ним так с земли стали лупить, что мама не горюй! Работали и ДШК, и ЗУшки, и даже пару раз видели, что взлетали ракеты, скорее всего стингеры. Слава Богу, ни кого не сбили и борты, быстренько ретировались. Это сейчас я понимаю, как район был сильно укреплен. Бывало над нами пару раз пролетели армейские вертолеты Ми-6. Они летели так высоко, что их было еле видно, но они постоянно отстреливали тепловые шашки. Я тогда еще думал, что так высоко лететь и отстреливать при этом шашки. (И вправду, опыт приходит с годами, не зря сказано).
В это время, произошел еще один курьезный случай. В глубокой ложбинке, мы установили палатку, ее вообще не было видно, только если с вертолета. Кода прилетели борты и зашли на боевой со стороны наших позиций, по ним стали работать ДШК, а пули, как свинцовый дождь стали сыпаться на наши позиции. Мы сперва ничего не успели понять, пока одна из таких пуль не прилетела и не пробила бедро солдатику, который прилег в палатке покемарить. Главное, выстрелов ДШК почти не слышно, слышно-то слышно, но понятно, что работает очень далеко, а пули сыпятся на наши головы. Все кто мог натянули каски, бронежилеты на головы, поплюхались в окопы и ждали, пока закончиться эта карусель.
За раненным бойцом прилетел борт, оттуда выпрыгивают два офицера. Майор и подполковник. Фамилию майора не помню (впоследствии он долго служил в опергруппе Пянджского ПОГО, Думаю, что ребята напомнят мне его фамилию). А подполковником был Берсенев, который стал потом одним из лучших моих боевых товарищей, который прошел Афганистан, дослужился до генерала, и в должности начальника штаба Группы Пограничных Войск в Республике Таджикистан, трагически погиб в нелепой авиакатастрофе!
Так вот эти два офицера оперативной группы (академики прилетевшие на войсковую боевую стажировку) прибыли, что бы разобраться в обстановке. Я все как мог доложил, рассмотрели все в бинокль, нанесли на карты и они мне говорят: «Ну пошли теперь до управления, посовещаемся с командиром и будем принимать решение на дальнейшие действия». Я докладываю по радио обстакановку командиру ДШ и он дает добро на выдвижение к ним на позицию. Говорит: «Идите вдоль реки, мы предупредим своих наблюдателей и выдвинем группу к вам навстречу».
Поставив своим задачи, взяв с собой четырех бойцов, мы стали выдвигаться в сторону позиций первой заставы. Вдоль реки были хорошо натоптанные козьи тропы и мы в принципе шли бойко. Пройдя метров 700-800, увидели, что к нам навстречу выдвигается группа с первой заставы. По радиостанции выходим на них, и говорим, пусть ждут, мы выдвигаемся. Они тоже увидели нас и присели за валунами. Пройдя еще метров 100, обнаруживаем широкий ручей, который впадает в реку. Чтобы переправиться через него, надо было пройти вверх по его течению метров 300-400. Опять выхожу по радиостанции на встречающую группу и говорю, что чуть задержимся, так как надо переправиться через ручей.
С матами и проклятиями начинаем карабкаться вверх по течению ручья. Пройдя метров двести, вижу, что откуда-то сверху, стелется какой дымок и уходит вверх по ущелью. Присев за валуны, пытаемся понять, что это такое? Осторожно поднимаемся на гребень и наблюдаю картину, от которой мурашки поползли по спине. Прямо по лощине в метрах в двухстах, горят два костерка и около них расположились человек 40-50 духов, вверху на гребне стоит тренога и возле нее суетятся еще человек 5-6, которые ведут наблюдение за нашими позициями. Берсенев мне шепчет: «Сейчас обходим их сверху по гребню, закидываем гранатами и расстреливаем в упор!» Я ему говорю: «Товарищ подполковник, вы что, хотите получить звание Героя Советского Союза посмертно?! Откуда мы знаем, сколько их еще там за поворотом?» Он говорит: «У нас преимущество, фактор внезапности!» Я говорю: «Нас семеро и если даже каждый из нас внезапно убьет по 5 духов, останется еще 30, которые потом нас на этом костре будут жарить! Тем более, наши услышав стрельбу, нас же накроют минометами».
Спорили мы минут десять. Он даже пытался сыграть на моих чувствах, чуть ли не обвиняя в трусости. Тогда я ему жестко сказал: «Вы когда-нибудь хоронили солдат и смотрели в глаза матери?» Он говорит: «Нет». Я говорю: «А я и хоронил, и смотрел!!! Сваливаем быстро отсюда, пока нас не заметили, докладываем командиру ДШ, а там, как он примет решение». (Позже, через 10 лет, сидя у него в кабинете в Душанбе, мы вспоминали этот случай. Он мне говорит, как ты тогда все "прочухал", меня тогда остановили твое ранение и твой боевой опыт, я же говорит тогда первый раз был в Афгане. Молодец! И крепко пожал мою руку! Сердце разрывается, когда пишу эти строки, как будто вчера это было, а он уже 15 лет лежит в могиле.)
Как мы "рвали оттуда когти", история умалчивает. Встретившись с группой прикрытия рысью примчались на КП. Доложил все командиру. И уже через 10 минут наши стодвадцатки кидали туда свои мины. Прилетели борты и стали утюжить ущелье, благо ДШК здесь не было. Мы обсудили план своих действий, к нам подсел один борт, забрал академиков и подкинул нас на свою площадку. Ну просто как такси, только бесплатно.
Наша зубастость остудила дух басмачей, увидев, как мы можем давать звиздюлей, они больше не пытались на нас нападать, зато наше командование развернуло мощнейшую операцию по блокированию и уничтожению этого опорного пункта. Были подтянуты резервы и в час "Ч" мы начали наступление с трех сторон. Прилетела Армейская авиация и нанесла ракетно-бомбовой удар, после чего мы начали продвигаться к укрепрайону душманов.
Оказалось то, что я наблюдал в бинокль, было передней линией обороны выстроенной по гребню огромного ущелья, на дне которого был огромный кишлак. Вся основная оборона находилась на противоположной стороне у подножья неприступных скал. Мы выдвигались вверх по дороге, идущей от моста через реку. Душманы покинули передний край обороны и сопротивления не оказали. Потом я понял для чего - они нас просто выманили на открытое пространство. Нас спасло то обстоятельство, что это открытое пространство оказалось в мертвой зоне огня их артиллерии. Когда до передних позиций осталось метров 300-400, раздался страшный рев пролетающей над нами реактивной ракеты. Команда "ложись" и все распластались используя каждую кочку.
Мы тогда первый раз попали под реактивный обстрел и конечно же натерпелись страху! Ракета разорвалась далеко за нами в метрах 500. На месте разрыва все окуталось белым дымом! До сих пор не знаю, то ли она была пристрелочная - дымовая, то ли может химия какая-то, но ни какого вреда нам не оказала. Мы поднялись и стали выдвигаться дальше. Второй рев, та же самая картина. Третий, уже разрыв настоящий, но все перелет. Четвертый перелет и только тогда мы поняли, что находимся в мертвой зоне. Не обращая внимания на очередной рев ракеты, бежим к передним окопам, что бы прыгнуть в них, а там уже Земля-Матушка всегда спасет.
Возле окопов стоит "мазанка", квадратный дом с полуметровыми стенами из глины. Как позже выяснилось, оказалось было чем-то вроде контрольно-пропускного пункта на дороге. На плоской крыше торчит хвостовик от мины стодвадцатки. Минометчики молодцы, попали точно, но вот мина и крышу не пробила и не сработала. Мы не обращаем на это внимание, в Афгане таких полно торчащих мин, не только мин, но и авиабамб.
Рассредоточились по окопам, после передней линии пологий спуск к кишлаку, перед кишлаком вторая линия обороны, в которой сидят духи. Началась позиционная война, мы ждем вертолеты, которые должны подвезти боеприпасы и минометы. (О том, как они их подвезли, я описывал в рассказе "Праздник").
Перед нашими окопами, наблюдаю душманскую позицию "Базуки" (Американский станковый гранатомет, типа нашего СПГ-9). Зову к себе расчет СПГ с их "Шайтантрубой". У духов позиция, а нам для того, что бы стрелять со своей, надо ставить ее на бруствер окопа и быть у духов как на ладони!
Подбираем место и быстро устанавливаем на ней свою "пушку". Наблюдаю за духами в бинокль, они нас заметили и наводят свою на нас. Бабах!!! Мы прыгаем на дно окопа, граната пролетает над нами! Расчет "вылетает" на бруствер и лихорадочно наводит нашу пушку на них. Наводчик орет: "ВЫСТРЕЛ!" Затыкаем уши ладонями. Ба-БАХ!!! Наша граната летит в сторону духов. ПЕРЕЛЕТ! Расчет лихорадочно заряжает СПГ. Я наблюдаю за расчетом душманов, вижу пыль. Ору: "ВЫСТРЕЛ!" Наш расчет камнем падают на дно окопа. БА-Бах!!! Граната душманов взрывается перед нашим бруствером! Ору: "К БОЮ!". Расчет пулей вылетает к своей пушке. Душманы лихорадочно заряжают свою, мы свою. Все остальные наблюдают за нашей дуэлью, кричат: "Сапоги МАЗИЛЫ!!! " Конечно же эти вопли нервируют расчет СПГ и я на них ору как "потерпевший".
Второй выстрел, наша граната уходит, чуть в сторону, граната душманов опять перелет. И тут не выдержал командир ДШ подполковник Марков Борис Иванович. Он стоял за дувалом этого домика и тоже наблюдал за нашей дуэлью! Кричит нам: «Расчет, если с этого выстрела не "завалите" духов, по прилету в Союз, весь плац будете драить зубными щетками». Не знаю, как это подействовало, на расчет, но после следующего выстрела, наблюдаю, как наша граната залетает прямо на позицию духов, взрыв, пыль, пламя и вверх взлетает длинная белая лента размотавшейся чалмы с головы духа. Когда пыль осела, вижу трупы душманского расчета и перевернутую в верх ногами "Базуку".
Нашему ликованию нет предела, все, кто наблюдал кричат нам: «МОЛОДЦЫ!» Я с супер деловой походкой подхожу к командиру, мол знайте наших!!! Он так похлопывает меня по плечу и говорит: «Ты, Бача, не выпендривайся, скажи, что зассал плац зубной щеткой драить!» Я говорю: «А я то что?!». Он говорит: «Как что?! А кто командовал???». Потом обнял и говорит: «Молодца!!!». ЗОЛОТОЙ у нас был БАТЯ!!!
Духи за свое поражение, стали лупить по нам со всего крупнокалиберного, что у них было. А мы все довольные сидели на дне окопа и перекуривали. Нам по фигу, мы победили! Наконец-то прилетели борты, разгрузились и когда "чумовые" летчики улетели, я опять прибежал к командиру, доложил все и стал рассказывать про их выкрутасы. С бортами прилетел новый доктор ДШМГ старший лейтенант Макс (фамилию вспомню или ребята подскажут) и старший лейтенант Александр Болтухин (В последствии он был награжден медалью "За Отвагу" и мы шутя называли его "Отважный Болтушкин"). Они доложили о прибытии командиру и дико пялились на все то, что здесь происходило.
Вдруг над нами раздался вой очередной пролетающей ракеты. Я как заору: "ЛОЖИСЬ, ВОЗДУХ!!!". Рядом с домом в бруствере была вырыта нора, то ли глину брали, то ли собаки там местные жили. Услышав мой вопль, эти два лейтенанта щучкой нырнули в эту нору и оба по пояс влетели туда. Сами в норе, а задницы и ноги торчат снаружи. Я подошел, легонько пинаю их по пяткам и ору им: "Ударная волна прошла, можно вылазить!". Кряхтя и пыхтя они выползли назад, все рядом сидящие офицеры, ржут как кони, держась за животы. Бедолаги поняв, как сконфузились, стояли перед нами с пурпурно -красными лицами. Я говорю: «Ребята, всё, вы прошли боевое крещение, теперь Вас ни одна пуля не возьмет». Командир, хохочет вместе с нами, подошел ко мне, как даст подзатыльник, иди, говорит, воюй, клоун ходячий!
Тем временем, война продолжается. С помощью летчиков мы выбили басмачей со своей стороны кишлака. Ко мне прибежал запыхавшийся Вафо, говорит, они вошли в кишлак, захватили огромный склад с оружием, но у них кончаются патроны и они долго не продержатся. Бежим с ним к командиру, докладываю обстановку и прошу его разрешить мне со своей группой идти к нему на помощь. Он мне НЕ РАЗРЕШАЕТ!!! Как я его только не умолял?! Не пускает и все. Говорит, пусть продержаться час, сейчас к ним придет подмога и докладывает обстановку "наверх". Там убеждают, что через час, туда прибудет подкрепление. Вафо в недоумении. Я опять на свой страх и риск даю ему радиостанцию и говорю, пусть корректирует огонь наших минометов. Радиостанция его обнадежила и он убежал к своим, через минут 20 стал корректировать огонь и продолжать верещать, что у него уже много убитых и раненных. В свое время, как я не убеждал командира, пустить меня туда, получал категорический отказ.
Наконец-то Вафо доложил, что подкрепление прибыло и они теперь успешно отбивают атаки. Склад отстояли. (В последствии, оттуда вывезли 57 ДШК и 4 ЗУ-20, не считая другого оружия и боеприпасов!!!). Для старшего лейтенанта, который пришел со своей группой на помощь к Вафо, это был первый бой. И за этот бой он был представлен к ордену "Боевого Красного Знамени!"
К вечеру прибыл батальон Афганского царандоя. Духов из кишлака выбили, на ночь наши все вернулись на свои позиции, в кишлаке остался афганский батальон. Вернулся и Вафо со своими. Все его воины обвешаны оружием столько, кто сколько смог утащить. Довольные, нет слов. Говорит, завтра приезжает генерал Самад, будет очень доволен, столько трофеев мы еще никогда не захватывали. Обнимает меня, говорит: «Спасибо Командон, если бы не твоя радиостанция, нас бы там всех положили».
Они притащили с собой жаренного мяса, лепешек фруктов. Пир настоящий, только тогда я почувствовал, как голоден, ведь и вправду за день, маковой росинки во рту не было. Подобрали с ним уютное местечко, расположились на ночь и стали пировать. Мангрупповцы притащили на свою позицию ЗУ-24 и стали обрабатывать позиции духов. Красота неимоверная. Снаряды с рёвом вспарывая ночь уходили в сторону позиций духов, бились о скалы выдавая ослепительный фейерверк искр или воя рикошетом уходили ввысь. Такое можно видеть только на войне.
В часа два ночи в кишлаке поднялась беспорядочная стрельба, слышались глухие разрывы. Что там происходит понять не возможно. Утром все стало ясно! Духи узнав, что все русские ушли наверх, а в кишлаке остались одни афганцы, спустились в кишлак и закидали их гранатами. Потом собрали все трупы на цетральной площади, порядка 80-90, облили бензином и подожгли. Остальные остатки батальона, кто разбежались по горам, кто сдался в плен. Всего лишь за одну ночь, целый афганский батальон прекратил свое существование. Духи собрав, что могли, ушли в горы, в другой укрепрайон.
Самадовцы провели зачистку кишлака в лучшем репертуаре. Стало известно, что это была вотчина Бурханутдина Раббани, одного из духовных лидеров, который в последствии даже стал президентом Афганистана. Был захвачен его штаб с важнейшими разведданными. Самадовцы приперли на позицию кучу всяких документов, пропуска с его личной подписью и даже видеомагнитофон с аккамуляторами от Форда.
Это был первый видеомагнитофон, который я увидел в своей жизни. Куча офицеров кружилась возле него и не могла понять, как он включается, куда кассета вставляется, пока не прилетел продвинутый лейтенант-разведчик и не продемонстрировал нам - Лопухам. Когда он завжикал, сверху поднялась крышка, туда вставили кассету и она опять завжикав ее проглотила, наши челюсти повисли ниже колен! НЕАНДЕРТАЛЬЦЫ!
Москва не знала, как оценить нашу операцию!!! Просто не верила, что какое-то ДШ, с кучкой каких-то полудиких афганцев, захватила укрепрайон Раббани которое охраняло порядка трех тысяч душманов. Поверила лишь тогда, когда ее представители сами воочию увидели, сколько трофейного оружия было захвачено в тех боях!