Евдокия Петровна, услышав новость о поездке сына в далекую страну, вздохнула с облегчением, однако рассказать все Але все же опасалась, предвидя ее реакцию. Когда наконец женщина осмелилась оповестить девушку, крайне удивилась спокойной реакции красавицы. Аля и глазом не повела, пожала плечами и ушла в свою комнату.
Жить в деревне ей нравилось, тем более, что здесь девушка нашла себе хороших друзей, которые познакомили ее со всей местной молодежью. Одногодки, Ира и Дима, тоже шли в одиннадцатый класс и после школы планировали поступление в универ. Между ними была любовь, но Алю в качестве своей подружки Ира приняла сразу с открытым сердцем – много общих тем делали общение интересным. А следом и Дима стал девушке близким другом.
Евдокия Петровна искренне полюбила девушку, но истинное отношение свое к ней не показывала. Стойкая уверенность, что Аля в будущем не расстанется с ее сыном, не давала возможности относиться как к внучке, оставляя необходимую дистанцию на другой случай.
Никто не знал, что творилось у Али в душе, сколько слез приняла ее подушка по ночам. Разве могла она хоть кому-то доверить свои чувства и мысли? Михаил уезжал черт знает куда на целую вечность – это был такой удар, что девушке все силы потребовались, чтобы себя не выдать.
Она отдалась его поцелую вся без остатка, чего стоило потом делать вид, что ничего не произошло. Очень даже произошло! Может быть, Михаилу все и показалось невинной шалостью, Аля так не считала. Это был первый в ее жизни настоящий поцелуй. Не испытанные ранее чувства, для которых пришло время, сводили с ума, не давая спать по ночам. Лишь представляя Михаила рядом, вспоминая его губы и руки, Аля засыпала.
Михаил собрал необходимые документы для перевода Алевтины в другую школу и с ними должен был появиться в родительском доме в последних числах августа.
Приезда отчима Аля ждала с нетерпением, буквально считая минуты, ведь эта встреча будет последней перед долгой разлукой. Девушка решила во что бы то ни стало, сделать Михаилу такой подарок перед его отъездом, чтобы он и за тридевять земель помнил о ней всегда.
Когда, выйдя из автомобиля, Михаил увидел бегущую ему навстречу Альку, его сердце бешено заколотилось. Он уже готов был принять девушку в свои объятия, но из дома показалась Евдокия Петровна. Мужчина успел взять себя в руки, но девушка повесилась ему на шею сама, крепко обняв руками за шею.
- Миша! – выдохнула она, вложив в одно только его имя все, что носила в себе все последние дни.
- Привет, привет, девочка моя! – это все, что успел ей ответить Михаил – мать уже была в двух шагах.
- Я вижу, вы соскучились друг по другу, - внимательная женщина не преминула высказать свое мнение об эмоциональной встрече сына с падчерицей.
Алька потупилась, а Михаил обнял родительницу, оставив ее замечание без комментариев.
За ужином отец с матерью наперебой расспрашивали о поездке, и Аля уже отчаялась остаться с Михаилом наедине, как мечтала. Так и случилось, бдительная мать специально все устроила так, чтобы не допустить их сближения.
Уставшая слушать пустые разговоры девушка направилась в свою комнату, Евдокия Петровна последовала за ней, чем крайне ее удивила – такого никогда не случалось. Когда за ними закрылась дверь, Аля услышала:
- Алевтина, девочка, послушай меня, - разговор давался женщине не просто, в голосе слышалось волнение. – Твое твоим и будет, если такова судьба. Не торопи события, не совершай ошибку. Если ты дождешься Мишу непорочная и чистая, это будет для него гораздо более ценный и дорогой подарок, чем тот, который ты хочешь сделать ему сейчас. Так уж устроены мужчины.
Аля и хотела бы что-то возразить, но то обстоятельство, что женщина ее раскусила, совсем обескуражило девушку, она молча слушала мудрую мать своего возлюбленного, стараясь вникнуть в смысл всего сказанного.
«Гораздо более ценный и дорогой подарок», - слова запомнились и достигли цели.
Проводить Михаила пришла вся родня. Гости шутили, подбадривали, даже желали ему найти на другом континенте невесту – хорошенькую венесуэлочку. Мужчина чокался со всеми, много пил, шутил сам, казалось, приближающийся миг разлуки его совсем не тревожит. Лишь изредка, встретившись взглядом с Алей, он поспешно отводил глаза – видеть тоску в ее синих омутах было невыносимо.
Утром Михаил уехал. Аля слышала, как он заглянул к ней в комнату, но сделала вид, что спит. Боялась, что не выдержит прощания, а слез показать не хотела. Зато, когда машина отъехала, а патом и звук мотора затих, Аля дала волю слезам.
Евдокия Петровна, как никто, понимала состояние девушки. Разве не пришлось ей в свое время рыдать в одиночестве, когда любимого Степана забрали в армию. Волчицей выла, ресницы выпали от слез, до того горькой казалась разлука – два года, как вечность.
На этот раз Михаил Альке позвонил. Не в силах больше сдерживать эмоции, он набрал ее номер поздним вечером, в день перед своим отъездом в Москву, рассчитывая, что девушка одна в своей комнате и никто не услышит разговора.
- Привет, принцесса! – он не раз так называл ее в те годы, когда она еще была маленькой девочкой.
- Привет, - сердце выпрыгивало, даже голос дрожал от волнения и радости, где-то в солнечном сплетении образовалась пустота…
- Не спишь?
- Нет.
- Не ждала?
- Ждала.
- Плачешь?
- Да, - слезы действительно покатились сами, эмоции были слишком сильны.
- Я хотел сказать… Аля… Алечка… - Михаил и сам страшно волновался – то, что он собирался сказать, было слишком важно для него и слишком серьезно. – Ты только дождись меня. Ну, понимаешь? Я хочу, чтобы ты была только моя..
- Миш, хорошо, я… я….
- Подожди, девочка моя, я и сам волнуюсь, дай мне сказать… Я не каждый день такое говорю. Понимаешь, я долго не мог понять… Мало времени прошло, я не мог… Ты так похожа на свою мать. Я сначала думал, что это все - сходство, память, не более. Но дни идут, а ты не выходишь из головы. Я понял, ты – не она, ты – это ты, такая, какая есть, и именно тебя я люблю сейчас всем сердцем, не память, нет.
Михаил замолчал, слушая дыхание на другом конце линии. Он все сказал, теперь Аля знает то, что так давно просилось наружу, но обстоятельства заставляли идти против себя.
Аля много чего хотела сказать, но все слова вылетели из головы. Она представила Михаила сейчас, его лицо, глаза, губы, казалось, что даже стук сердца слышала.
- Я… люблю тебя, Миш, - девушке захотелось наконец произнести заветные слова.
- Я знаю. Всегда знал. Ты ведь дождешься меня?
- Обещаю.
Под перестук поезда думалось хорошо. Теперь все зависит от Алевтины. Михаил был рад, что сделал свое признание. Все складывалось не так уж и плохо. К моменту возвращения его домой Аля окончит школу. Жаль, придется пропустить выпускной, но это не такая уж большая беда.
Вся жизнь была еще впереди. Мужчина мечтал о том дне, когда назовет Альку своей. Она родит ему детей, не одного, как он у родителей, а не меньше троих…
За мечтами мужчина и не заметил, как уснул. Ему приснилась красивая женщина. Она стояла в длинном светлом платье в свете зари, лица Михаил не разглядел, оно скрывалось за вуалью, но голос слышал отчетливо:
- Люби ее сильнее, - знакомые ноты, как не узнать.
Людмила приподняла вуаль, ее глаза смотрели с любовью, в них не было ни обиды, ни ревности. Подняв руку, она осенила невидимого собеседника крестом.
«Она благословляет нас», - вся тяжесть упала с души в этот миг прозрения, все, что мучило и не давало быть счастливым, исчезло вместе с видением. На душе стало легко и спокойно.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/05/27/1253