Пустырь. Как всегда я иду через него на работу. Так ближе к метро. Сказать пустырь было бы не совсем верно, так как его заселяют многочисленные обитатели и жильцы, - бомжи, собаки, птицы…
Как всегда, меня встречает Прохор, но в среде своих его называют Попрошайка, на что он, конечно, обижается и не отзывается. Как-никак, - не дворняга какая-то: его мать была восточно-европейской овчаркой, это точно, а вот с отцом заминочка получилась. – из простых вышел. Ну да сук не поймешь, чего им хочется, особенно если сука гулящая…
Прошка, увидев меня, сразу же залаял, радостно завилял хвостом и побежал навстречу. Немного попрыгав вокруг меня и сделав пару заискивающих реверансов, он жалобно посмотрел мне в глаза и огорченно заскулил:
- Не понял, старик, ты чего, - опять мне ничего не прихватил? Я не понял, слышишь?!. Вчера с работы шел пустым, и сегодня я должен себе пайку искать?
- Прошка, отстань, у меня правда сегодня для тебя ничего нет. Так вышло, дружище, - урезонил его я.
- Не понял, а хозяйка у тебя что, - жлобиха?
- Прохор, у меня нет хозяйки, а там где я живу – семья очень бедная.
Прохор не унимался и напирал:
- А ты вчера деньги должен был получить на работе. А? Скажешь не получил? Сам же вчера говорил.
- Нет, Прошка, не дали…
- У-у-у, волки позорные!.. – рассердился Прошка и о чем-то глубоко задумался, то и дело, обнюхивая все, что попадалось ему на пути.
Мы приблизились к автостоянке.
- Привет, гусары! – окликнул я и сразу же со всех сторон дружно, как по команде, залаяли четвероногие охранники, Они знали меня в лицо, я же всех их знал по кличкам, Это были крупные псы-дворняги Матрос, Распутин, Юнкер, Наглый и агент по информации снабжения болоночка Звонкая.
Матрос дал своим команду не оставлять рабочие места и подбежал ко мне для приветствия.
- Привет, Матрос, - улыбнулся ему я. – Как думаешь, день будет хорошим?
Матрос посмотрел в небо и рявкнул:
- А хрен его, понимаешь?!. Норд-вест если заколбасит, - то как знать. А чего ты сегодня так рано топаешь? Дела какие важные ?
- Имеются…
- Погоди, - резко рванулся Матрос и погнался за вороной, которая пыталась взять в клюв большой кусок хлеба и смыться.
Матрос ее лихо уделал , на ходу подзавтракал хлебом и снова подбежал ко мне.
- Понимаешь, дружище, эта муха навозная снова зарулила на мою территорию и дерьбанит тут все, что попало. Пацаны всю ночь службу тянули на автостоянке и еще не хавали, да и девчонка у нас в бригаде одна, как-никак, - баба, жалко. Мы ее не обижаем, ну разве если не по совести, не по согласию. Ладно, дальше не пойду, за оградительной сеткой территория Валета. Не хочу с ним связываться. Дурной он. За свою суку глаз мне чуть не вышиб, а морду, гад, подпортил. Побегу назад, Служба, сам понимаешь. Вечером увидимся, ребята всегда тебе рады. Ты мужик ничего. Прихвати чего-нибудь, а?..
Прошка бежал все время рядом и учтиво молчал, но вдруг явно занервничал и перебежал на другую сторону.
- Валет не дурак, пусть Матрос не трендит. Просто он Вальтиху поимел, когда Валет в загуле был и она щенят принесла. Блин, все они один в один – вылитый Матрос.
Семейство Вальтов жило у Оболонского озера, облюбовав себе бывшее жилище бомжа. Упаковочная тара из дерева, бумажная коробка из-под телевизора «Филипс», - вот и все жилище. Маленькие щенки неловко передвигались по земле, то и дело покачиваясь и падая. Мать их нежно собирала в кучу и с любовью облизывала. Они напоминали крохотных колобков и действительно были красавцами. Матросня.
Я и Проша мирно поприветствовали дружное семейство и продолжили путь. В нескольких десятках метров от жилища семейства Вальтов, прямо посреди аллеи, мордой в морду, лежала влюбленная пара – старый кобель и юная шпициха, правда уже изрядно потрепанная. Она лизала его в нос, а он лениво морщился, закрыв глаза от восходящего солнца.
- Она, дура, его хочет, а он – не может, - позлорадствовал Прошка.
- Не смей пошлить, сукин сын, - пригрозил ему я.
Прошка поджал хвост и подчинился.
У Московского моста он остановился.
- Все, баста, - дальше не пойду. Дальше территория Философа и Щепки.
Философ точно сфинкс лежал на траве и не двигался, но ничего не оставалось вне его внимания. Когда Щепка оскорбительно лаяла на него, он слегка оскаливался.
- Отстань, дура, - это моя территория. По линии теплотрассы и до заправки. Усвоила, рыжая крыса?..
- Сам дурак, сам дурак, сам, сам, сам !..
У пешеходного перехода меня обогнала стая разъяренных собак.
- Сейчас, бля, устроим такую разборку, что шерсть у них завернется!..
- Сейчас мы им покажем, кому книжный рынок принадлежит!..
- Достали они с этими наездами!..
Я спустился в метро. Почти у самого входа шли свои разборки.
- А я тебе говорю в последний раз, что это – мое место! Я тут месяц торгую. Щас Коку кликну, и он внушит тебе, курва! Исчезни, падло!..
Когда я выбрался на свет Божий, мне позвонила моя зазноба:
- Я ухожу к нему. Он оставил свою жену. Прости…
«Ну и сука же ты!..» - подумал я и горько улыбнулся…А впрочем, - так даже лучше. Все равно душа ее – пустырь.
11.04.2005.