"Страницы жизни" - повесть двух авторов - учительницы и ее ученицы, она посвящена Ольге Викторовне Башкировой, моей учительнице
Публикация Л.Гиль
Ольга Башкирова, Любовь Гиль
C Т Р А Н И Ц Ы Ж И З Н И
«Воспоминания – это единственный рай, из которого нас никто не может изгнать»
Оноре де Бальзак
П Р Е Д И С Л О В И Е
(О.Башкирова)
Это неоконченное, а может быть оконченное, произведение осмелюсь назвать мемуарным или документально- художественным произведением написанное большим желанием, вдохновением двух авторов: меня и моей ученицы, Любови Гиль-Шаргородской.
Странно звучит: оконченное или неоконченное, не правда ли? Я просто не успею завершить то, что задумала, потому, что мне на данный момент 80 лет. Я не собиралась вообще оставить какой-то след от своей прожитой жизни и не собираюсь в данный момент это делать.
Но « пути Господни неисповедимы».
Осмелюсь о себе сказать, что человек я по природе своей творческий и деятельный. И всё, что я делала и делаю до сих пор, ЭТО ТОЛЬКО ДЛЯ СЕБЯ: веду дневник (вела), пишу, сочиняю стихи,, рисую, вяжу, шью, в свое время, вернее в довольно позднем возрасте (пенсионном) занялась ветеранским спортом и т.д. Эти мои занятия были требованием моей души, естественным для меня желанием. Но основой всему всегда являлась, выбранная мною, а если говорить откровенно, то выбрана она была моим любимым отцом, моя профессия. Я – математик, преподаватель, учитель для моих, уже в прошлом, студентов, школьников, которых я искренне и самозабвенно, бескорыстно любила и люблю.
Люба Шаргородская является моим соавтором этого неоконченного произведения. Она была ученицей моего 9-го математического класса. Люба запомнилась мне не только своими математическими способностями и увлеченностью математикой. Помню ее выразительный взгляд во время моих объяснений, в нем отражалось глубокое понимание и желание во всём разобраться до самых тонкостей. Потом мы расстались и нашли друг друга через 50 лет. Очень жаль, что наша встреча (бурная переписка двух очень близких по духу, по профессиональной деятельности, по энергетике людей) состоялась для меня так поздно. Она на 15 лет моложе меня, у нее еще много времени впереди для свершения своих идей,ей свойственна целеустремленность и, одно из главных качеств её творческой натуры, стремление довести до конца задуманное.
Предоставляю ей слово.
Моя любимая учительница
(Л. Гиль)
Трудно чем-то удивить современного человека, Однако, когда тебя находят в этом огромном мире старые добрые друзья, невольно оживают давно прошедшие события, просыпаются впечатления прошлого, вспоминаются знакомые черты. Более пятидесяти лет прошло с той поры, а как все свежо в памяти, как переполнена она теплыми, добрыми чувствами к моей дорогой учительнице, Ольге Викторовне Башкировой.
Великая сила интернета и добрая человеческая память позволили нам «через годы, через расстояния…» услышать друг друга. У нас началась с Ольгой Викторовной интенсивная переписка, захватившая нас обеих. За несколько лет мы успели многое поведать друг другу о своей жизни, но нам кажется, что еще далеко не всё высказано о том, как жили, радовались, или огорчались мы и наше поколение.
Наше знакомство началось в 1962 году, когда я перешла в математический класс 46-й школы. Ольга Викторовна, преподаватель ХИСИ (Харьковского инженерно-строительного института), выпускница физико-математического факультета Харьковского университета, преподавала нашему 9"В" специальный курс математики. В тот год по инициативе профессоров ХГУ, известных математиков, Наума Ильича Ахиезера и Владимира Александровича Марченко, в шести Харьковских школах были организованы математические классы и бывшие выпускники университета, овладевшие к тому времени опытом преподавания, были направлены к нам, девятиклассникам. Через год эти классы были объединены в одной, открывшейся в 1963 году физико-математической школе №27, которая в настоящее время стала физико-математическим лицеем.
Ольга Викторовна была на 15 лет старше своих учеников, но ни внешне, ни внутренне мы этого не почувствовали. Искрящаяся добром, стройная, голубоглазая, с блестящими темными волосами, с безупречным вкусом одетая, она сразу покорила нас. И, конечно же, не только своей яркой внешностью, а своими глубокими знаниями и тем, как ей удавалось их нам передать. Была строга, требовательна, при этом доброжелательна ко всем без исключения своим ученикам. Все ученики полюбили ее, и мы чувствовали, что это взаимно. Встреча с таким замечательным педагогом, можно сказать, определила мою судьбу. Мое увлечение математикой проявилось еще до того, как я начала учиться в этом классе. Но лишь тогда, когда мне посчастливилось стать ученицей Ольги Викторовны, я начала мечтать о профессии преподавателя математики. Хотелось быть такой же, как моя любимая учительница.
И моей мечте суждено было осуществиться, я всю жизнь преподавала математику, мне очень нравилась моя работа, занятия со студентами были одной из главных составляющих моей жизни. Мне всегда не хватало еще нескольких минут для каждого потока, для каждой группы, но, его величество - звонок, призывал к другим, таким же, любимым моим студентам. Оглядываясь на прошлое, понимаю, что методика, которой я овладела, прорастала из методики преподавания моей любимой учительницы, за что я бесконечно благодарна ей.
Вспомнилось мне, как на отдыхе в студенческом лагере я познакомилась со студентами-архитекторами из ХИСИ. Зашел разговор о преподавателях, и вдруг я услышала знакомое имя - Ольга Викторовна. Все высказывались о ней с восхищением и благодарностью, и я, конечно же, тоже рассказала им о нашей замечательной учительнице.
Как только мы с Ольгой Викторовной нашли друг друга, я сообщила об этом всем одноклассникам, с кем я поддерживаю связь. Все её помнят и любят, теперь ей звонят и пишут.
Нередко я вспоминала мою Ольгу Викторовну, и, как выяснилось, и она вспоминала меня. Но с 1971-го года мы жили в разных городах Союза, а теперь и в разных странах. Задумываюсь, случайно ли нас снова свела судьба. Чувствую, что мне судьба преподнесла бесценный подарок. Ведь мне посчастливилось открыть для себя множество интересных страниц ее жизни и судьбы, а она узнала о том, как сложилась моя судьба, и в чем-то наши судьбы оказались похожими.
Меня поразила широта интересов и многогранность увлечений моей учительницы. Кроме основной своей деятельности преподавателя теоретической механики и математики, это - и спорт, и музыка, и поэзия, и живопись, и различные виды рукоделия, и это ещё далеко не всё.
О таких людях часто говорят, если человек талантлив, то талантлив во всем.
Узнав о судьбе Ольги Викторовны, я открыла для себя новый мир - огромный мир Человека с правдивой и чистой душой.
Доброта, обаяние, истинная природная интеллигентность Ольги, несомненно, всегда притягивали к ней людей, она любима своими бывшими учениками и студентами, друзьями и подругами. Со многими из них она сохранила добрые отношения, дарит им свои рисунки и посвящает стихи, а некоторые из них посвящают стихи ей.
Слагаемыми её успехов и всего достигнутого ею являются щедро подаренные природой способности, величайшая жизнестойкость, целеустремленность, необычайное трудолюбие, самодисциплина и умение преодолевать преграды, нередко поставленные самой жизнью.
Эта замечательная Женщина - прекрасная жена и мать двух детей, дочери и сына, бабушка трех внуков, прабабушка, пока еще, пяти правнуков - по-прежнему молода и полна творческого запала. Живет она в Харькове.
Ольга Викторовна Башкирова щедро поделилась воспоминаниями о своей интересной и многогранной жизни в письмах ко мне, своей ученице, девочке из далекого прошлого.
И эти письма эхом отозвались в моей душе, и вместе с ней я рассказываю вам о взволновавших меня детских и юношеских годах жизни моей любимой учительницы.
РОДОНАЧАЛЬНИК РОДА БАШКИРОВЫХ
В семье Башкировых сохранилось предание о родоначальнике их рода.
Фамилия Башкирова у Ольги не случайная, первым из рода Башкировых был Симбей Кимбеев, представитель башкирского народа.
Еще в источниках X века было указано, что башкиры жили на южных склонах Урала и занимали обширные территории до Волги. Самыми тяжелыми потерями для самих башкир является восстание 1735-1740 г., в ходе которого из башкир погиб каждый четвертый человек. В пятидесятые годы XVIII века разразилось еще одно восстание.
Вот семейное предание Башкировых, записанное отцом Ольги, Виктором Федоровичем Башкировым, о том, как Симбей Кимбеев стал Федором Башкировым - родоначальником русского рода Башкировых.
Рассказ бабушки Агафьи
«Симбея Кимбеева привезли на реку Ломпадь, когда ему шел пятнадцатый год. Он хорошо помнил свою башкирскую деревню, где царские войска после подавления восстания почти все мужское население либо уничтожили, либо угнали на строящиеся заводы. Это был 1750 год.
Симбей хорошо стрелял из лука, говорят, попадал стрелой в ворону, сидевшую на кресте колокольни, высота которой была пятнадцать сажень. Но самым любимым его занятием было
объезжать молодых коней из барской конюшни.
Молод был Симбей, но имел он крепкие руки и крепкие ноги. Старой барыне приглянулся этот
крепкий статный юноша с азиатскими острыми глазами. И она потребовала, чтобы Симбей сопровождал ее во всех дальних прогулках. С тех пор его поселили в кучерской на конном дворе
под присмотр старшего кучера Ивана Сачеева. Иван не не особенно любил Симбея и старался его как можно больше нагрузить работой. Симбей страдал от неприветливости старшего кучера,
тосковал по своему родному краю, но никогда не плакал. Только кучерская стряпуха Аграфена
всегда жалела башкирёнка и другой раз, чтобы этого не заметил Иван подбрасывала лишний
половник щей, а то, глядишь, и косточку даст. Сядет Аграфена против него, подопрет подбородок рукой и разговаривает: - «Ешь, косоглазенький, нет у тебя ни матки, ни батьки, да и этот изверг, Иван, над тобой издевается. И пожалеть-то тебя некому»
Симбей по-русски не разговаривал, знал он всего несколько слов, и все рассуждения тётки Аграфены не доходили до его сознания. Однако теплоту её отношения к нему чувствовал хорошо и всегда называл её маткой.
Но нелепый случай изменил судьбу Симбея. Однажды барыня собралась уезжать в своё имение Дятьково, расположенное от Людинова в 30 верстах. Иван с Симбеем закладывали в карету тройку лошадей. Правая пристяжная молодая лошадь вырвалась из рук Ивана и начала носиться по двору, не даваясь никому в руки. Симбей, видя бесполезные усилия кучеров, разогнался и сильным прыжком вскочил лошади на спину. Это еще хуже подействовало на лошадь, и она сходу махнула через двухаршинный забор. По ту сторону забора была яма, кем и когда она была вырыта никто не знал. Лошадь с седоком бухнули в эту яму. Лошадь поломала себе ноги, Симбей получил ушибы, но на ноги вскочил и боли не показал.
Велик был гнев старой барыни и обрушился он не на кучера Ивана, а на азиата Симбея,
который был высечен, а через неделю был направлен работным человеком в литейный цех завода на очистку литья от земли. Заведовал очисткой крепостной мужик Фёдор. Каторга была, а не работа. Как в понедельник приходили на завод, так уходили домой в субботу, если у кого был какой-либо дом, чтобы помыться или бельишко сменить, а то и по 16 часов работали и спали в сушильных печах. Тем, кто имел семьи, дети приносили еду из дома, бессемейные жили в бараках
и выделяемая стряпуха готовила им еду.
Аграфена близко к сердцу приняла беду, постигшую Симбея, и на чем свет, ругала старшего кучера Ивана, называя его извергом и погубителем души человеческой, и даже очень часто посылала свою дочку Лушку на завод, чтобы отнесла Симбею еду.
Больше года проработал Симбей в этой каторге и не вынес – заболел, то ли подорвался, то ли простыл. Только утром рано перед растопкой сушил, их осматривали для предупреждения
оставшихся ночевать людей, Фёдор вынес Симбея, который пылал весь в жару и метался. Он не
знал куда девать парня, а потом вспомнил, что Аграфенина дочка Лушка носила ему еду, и решил отправить его к Аграфене. Трое рабочих, соорудив из лопаток род носилок, отнесли больного башкирёнка Симбея к Аграфене, которая положила его в сенцах на соломе.
Фёдору полюбился безответный в работе Симбей и во время его болезни он раза два заходил к Аграфене узнать, идёт ли на поправку паренёк. Но Симбею не становилось лучше,
хотя жар и спал, но он плохо ел и до того отощал, что тетка Аграфена так и определила его к смерти: - Вот только, Фёдорушка, он у нас нехристь, как хоронить-то будем, - обратилась она к Фёдору при последнем его посещении. Лушка плакала.
В один из погожих дней, в ноябре,Фёдор привел к Аграфене попа и своего друга дьячка
Василия для совершения обряда крещения. Аграфёна втащила в дом чисто вымытую лохань,
послужившую купелью. Поп прочитал положенную молитву, осторожно подняли исхудавшего Симбея и окунули в воду. Поп пропел: «Крещается раб божий Фёдор»
Крёстным отцом был дьячёк Василий, а крёстной матерью стала Аграфена и записали в церковных книгах Симбея уже по имени Фёдор, по отцу Васильевич, а по фамилии Башкиров. Так родился новый работный человек - Фёдор Васильевич Башкиров.
В последствии Фёдор женился на Лушке и зажили они своей семьёй. Аграфена была этим
очень довольна»
В Людиново и разросся род Башкировых. В этих живописных местах сейчас находится большое и глубокое рукотворное озеро – водохранилище Ломпадь. Согласно семейному преданию, пересказанному бабушкой Агафьей, когда-то так называлась река. Воды этого природного богатства на редкость чисты. Поэтому, может быть, и люди, рожденные здесь, напоённые этой чистейшей водой, тоже чисты – чисты душой. И эта чистота души передается по наследству.
Именем Фёдор был наречен в честь Симбея Кимбеева – Фёдора Васильевича Башкирова, его потомок, дедушка Ольги Викторовны, Фёдор Башкиров.
НАЧАЛО ЖИЗНИ
Детство Олюши
Ольга Башкирова родилась 28 ноября 1932 года в городе Ржеве в семье Виктора Федоровича Башкирова и Ольги Павловны Лысенко, где после окончания Брянского индустриального техникума служил в рядах Красной Армии ее отец, а в области медицины трудилась ее мама, родившаяся в шахтерской семье. Родители Ольгу ласково называли Олюшей.
Позже семья жила в Людиново, родовом гнезде Башкировых. В большой рабочей семье дедушки Феди и бабушки Дуни, было 8 детей, 6 сыновей и 2 дочери, одна из них, Маня, умерла в раннем детстве.
Один из сыновей – Виктор Фёдорович Башкиров, отец Ольги, выросший в этой дружной семье. Его трудовая деятельность началась на заводе, где он приобрел профессию и работал слесарем до начала учебы, начавшейся в 30-х годах. Позднее он занимал высокие посты, но очень тосковал по своей рабочей профессии. Всю его жизнь он починял и подправлял все бытовые технические неполадки сам. Доставал свой чемоданчик, в котором хранились слесарные инструменты, маленькие тиски и всевозможные детали. Он был кристально чистым человеком, верившим в идеалы построения нового общества, не позволявшим ни себе, ни своим близким никаких поблажек, никакой мало-мальской роскоши и их семья всегда жила очень скромно.
В 1940-м году Башкировы еще жили в Людиново, там Оля пошла в 1-ый класс.
Вскоре ее отец получил назначение на руководящую должность на завод «Красный Профинтерн» в город Орджоникидзеград (старое название Бежица), где у Олечки и закончился первый учебный год .
А 22 июня 1941 года началась война. Уже в июле начали бомбить город, начиналась эвакуация не только населения, но и заводов, предприятий. Направление – Сибирь, Красноярск. Детство Оли продолжалось, но это было уже другое детство.
На фото
Ольга Викторовна Башкирова дома, Харьков
Читать дальше здесь:
http://www.proza.ru/2016/06/30/632