Про креативный подход к убийствам...
Нелли приходит только в полпервого и - по странному стечению обстоятельств - вместе с Тимуром. Через пять минут я отчётливо понимаю, что ничего странного здесь нет. Я знаю этот шаловливый взгляд - этим взглядом моя любимая одаривает исключительно тех, с кем приятно забавлялась ночью. Раньше она так смотрела на меня, сегодня смотрит на Тимура. Это очевидно всем, но никто даже не пытается её пристыдить - типа ещё не остыла кровать после покойника, а она уже вовсю отдаётся другому. И вполне вероятно не ему одному.
По-прежнему остаётся открытым вопрос об использованном латексе, который я нашёл в кабинете босса. По некоторому размышлению я понимаю, что помочь в этом деле Виктору Вадимовичу могла только Нелли. Кроме неё в офисе трудятся ещё три женщины. Уборщицу Асмиру из этого списка я сразу вычёркиваю - она не выглядит дамой для увеселения, приходит сюда по утрам и в моих поминках никак не участвовала.
Нюша - тоже не вариант. Во-первых, она внучка заслуженного диссидента, которого босс ни за что не рискнул бы обидеть, поскольку именно с этой стороны нам поступают зарубежные гранты. Во-вторых, у Нюши - иностранный жених, он крутится в Москве, ездит на спорткаре и каждый вечер забирает невесту от крыльца офиса. В-третьих, в виду приближающейся анорексии Нюше просто не по силам обслуживать сразу двух мужчин.
Остаётся Евгения Борисовна, но ей - уже за пятьдесят, у неё - какие-то постоянные болячки, излишний вес, оплывшее лицо, тоска в глазах, одышка, и никогда прежде я не замечал за ней сексуальных наклонностей. То есть она плохо приспособлена к изящным наклонам и прочим гимнастическим упражнениям, которые необходимы для спаривания в стеснённых офисных условиях.
Вот и получается, что наш роман - по ощущениям моей любимой - не стоил даже недельной тоски. Едва я того, она сразу это. Едва я отдал концы, она тут же дала. Едва я склеил ласты, она моментально прилепилась к Тимуру.
Ещё большее потрясение я испытываю в обед, когда в офис приезжает разносчик пиццы, и Нелли на пару с Тимуром аппетитно уплетает салями пепперони. Вместе с памятью обо мне она легко похерила и своё вегетарианство, которым терзала меня целый год. В жгучем стремлении испортить им обед я бросаюсь в её стакан с колой. Нелли грязно ругается - на манер Тимура, не испытывая сомнений, идёт в туалет, выплёскивает колу вместе со мной в унитаз и смывает. Там я и погибаю - в мрачных и вонючих трубах. Вот и верь после этого людям.
Но смертью меня не удивишь. Я знаю, что ранним утром снова приду в себя, сидя на люстре напротив электронных часов. И поскольку такая жизнь мне ничуть не дорога, я решаю стать жутким наваждением для всех, кто ещё недавно считался моими соратниками. Я дерзко лезу им в глаза, в уши и во рты, паркуюсь на еде, ныряю в их пиво, стаканы с американской колой наполняю собственным калом, мельтешу, жужжу и всячески домогаюсь.
Надо отдать им должное, они тоже весьма изобретательно со мной расправляются - недаром креативный класс. Эдик ловит меня потной ладошкой и насаживает на длинные иглы продолговатого мясистого кактуса, который по иронии судьбы я сам же сюда и принёс, полагая что он защитит меня от плохих энергий. Нелли уверяла, что с моей стороны это никакой не фэншуй, а проявление фаллического культа. На тот момент я о таком даже не слышал и потому спорил:
- Какой фаллический культ, если на него нельзя натянуть белую ленточку? Она же сразу продырявится и лопнет!
На кактусе я умираю несколько дней кряду, так что на иглах вялится куча моих трупов. Из этого я делаю вывод, что каждый день верховное божество выписывает мне новую плоть. Видимо, мух у него много - не жалко. «Запорожец» - это вам не «BMW» седьмой серии - гоняй, как попало, угробишь - фигня вопрос.
Трупы похожи один на другой, будто клоны. Омерзительное зрелище. Если я, по мнению Нелли, исповедовал фаллический культ, то Эдик поклоняется культу смерти. А если наши верования объединить на экуменический манер, то получится религия фаллоса, несущего смерть. Офигеть!
Нелли прихлопывает меня папкой с деловой перепиской. Босс - методичками из метрополии, то есть из Вашингтонского обкома или Брюссельского райкома. Евгения Борисовна - чёрным блестящим кожаным ремешком от сумки, вероятно, она - адепт садомазохической секты.
У Нюши на борьбу со мной нет сил, она лишь отдувается, складывая в трубочку свои толстые, но бесцветные губы. В общем, если мне нужно опахало, я знаю, к кому лететь.
Но первое место с большим отрывом от прочих занимает Тимур. С показным цинизмом он отрывает мне крылья, заталкивает в алюминиевую банку из-под колы и ставит её на подоконник дыркой книзу. Снаружи припекает весеннее солнышко, так что я целый день корчусь и умираю на жаре, в темноте, в ядовитых испарениях. Из чего же они её делают? Тут я и понимаю, что офис стал для меня реальным адом.
P.S.
И ещё пару слов о культах. Теперь, когда мне нечего терять, я могу сказать всю правду. Уверен, что наш босс и все прочие офисные обитатели страстно молятся на американскую и брюссельскую капусту. Молятся и впадают в экстатические состояния. У них в наличии даже собственные святые и подвижники - мучители бессребреники Егор и Анатолий, предпродажный Миша 2%, сонм либеральных Борисов, гроссмейстер великой ложки Гарри и иже с ними...