Капитан Арбузов. Живая рыба.
Отпуск мой закончился, я побывал в Архангельске, на свадьбе двоюродного брата. Порыбачил в деревне, в Псковской области. Бархатный сезон провел на море, в Сочи.
В сентябре вышел на работу, мне предложили сходить один рейс на СРТ-4226 «Капитан Арбузов». Дело в том, что с судна списывался начальник радиостанции Акунев Владимир, которому необходимо было ехать на сессию, но он как бы закреплен за судном и должен на него вернутся. Также на один рейс на отдых уходил капитан и штурман.
А основная часть экипажа оставалась. Судно это старое СРТ, 1954 года постройки, было переделано, под вылов и доставку в порт живой рыбы. Оказывается оно считалось «блатным», здесь ходили одни и те же люди. Все механики судна — бывшие старшие механики, все штурмана — бывшие капитаны. Заработок на судне был хорошим, а рейс хоть и длился три-четыре месяца, но каждые два дня судно стояло в порту. Сюда перебрались моряки, которые уже не хотели или не могли уходить в море надолго, одним словом ветераны флота.
Радиста Володю, я встречал и раньше, он ходил начальником радиостанции на БМРТ. Его историю я расскажу подробнее.
В Мурманрыбпроме был ужасный случай, в море на судне СРТ-Р, был убит капитан. Это случилось, в то время когда я еще был на практике в ЦВА.
Володя захотел сходить в рейс на юг, с БМРТ перешел на один из «Океанов», которые шли на облов скумбрии в район ЦВА, это был 1977 год.
После успешного рейса, судно перевыполнило план. Был заход на Канарские острова, после захода на переходе, ночью, когда все спали, в каюту капитана зашел матрос Олейник. Он чего-то напился, разум его очевидно затмило спиртным. Олейник начал бить спящего капитана, шкерочным ножом. А так, как каюта капитана и радиста находятся рядом, Владимир проснулся, встал, вышел в коридор и открыл деверь в каюту капитана.
Олейник тут же ударил его ножом и попал в бок, радист схватился руками за острый нож, был поранен, но всё-таки отобрал его. Истекая кровью, он успел сообщить на мостик, вахтенному штурману о случившемся и потерял сознание.
Вахтенный штурман сыграл общесудовую тревогу. Прибежали моряки, Олейник размахивал ножницами, но был сбит с ног, обезоружен и связан. Капитан погиб, у него осталось трое несовершеннолетних детей. На утро Олейник ничего не помнил, как рассказывали моряки, когда он узнал, что натворил, катался по палубе связанный и просил что бы его выбросили за борт.
Владимир потерял много крови, получил сильные ранения рук, был доставлен в порт Мурманск транспортным судном, лечился долго, год был на больничном. Вышел на работу и вот я его встретил на СРТ-4226.
Бывшего же матроса Олейник, судили в Мурманрыбпроме. Выездной суд определил ему наказание в 15 лет строго режима. Вот такая история тогда приключилась.
Принимая у Володи дела, я сказал: Конечно как только ты вернешься, я тебе уступлю место, не беспокойся.
Я ознакомился с судном, расположение радиорубки здесь было интересным, не по правилам Регистра. На всех судах радиорубка располагается с левого борта.
На этом же судне, надо было подняться в рубку, миновать штурманскую рубку, выйти на мостик, в правом крыле которого и находился вход в радиорубку. Она была малюсенькая, небольшой стол, с радиоприемником «Волна-К», радиопередатчик «Ёрш», тут же находилась и моя койка.
Уходя, Володя сказал мне, здесь на мостике живет крыса, мы ее никак поймать не можем, так я ей на стул кладу горстку семечек, она поест и уходит. А я подумал, хорошо постараюсь ее выловить. Она мне тут не нужна.
--------*****--------
"Живорыбка" – так в просторечии называли наше судно. Что же оно из себя представляло? Как я уже говорил, это был старый СРТ, его трюма переоборудовали. Из них сделали два аквариума, из титана, эти аквариумы, еще делились по горизонтали титановыми же решетками, что бы получить три отдельных ёмкости. В аквариумах была проточная морская вода. Вылавливаемая из моря рыба, помещалась в эти аквариумы и доставлялась в живом виде в порт.
Капитан судна Михайлов Андриан Григорьевич, один из старейших капитанов флота, очень интересный человек. С ним в рейсе мы подружились, много общались. Андриан Григорьевич, оказался моим земляком, из Архангельской области, с малых лет он был связан с морем, и рыбным промыслом, прошел путь от матроса до капитана дальнего плавания.
----------******--------
Вот, что я нашел сейчас, уже вспоминая о рейсе и капитане.
Из Книги о капитанах (В. С. Георги)
Вторая исландская экспедиция
В 1949 году для более детального изучения и освоения промысла
К слову сказать, в том рейсе экипаж шхуны «Сатурн» отличился не только хорошим уловом. Ветераны вспоминают, как капитан шхуны А. Г. Михайлов, который прошел на флоте путь от матроса до судоводителя и превосходно знал свое дело и строгие морские законы, все же пошел на риск, скорее всего, ненужный.
«Сатурн» брал последние тонны сельди в счет рейсового задания, и перед моряками открывалась возможность существенно увеличить свой заработок: каждый центнер сверхплановой рыбы оплачивался вдвойне.
Набрав полный груз, «Сатурн» для сдачи улова и пополнения запасов за пятнадцать миль отправился к плавбазе, а чтобы не терять дрейфа сетей и выловить побольше сверхплановой, или, как ее в шутку называли, «двухголовой» сельди, капитан А. Г. Михайлов оставил в открытом океане охранять дрифтерные сети двух моряков на спасательной шлюпке.
К счастью, все обошлось благополучно – дрейф принес около двадцати тонн сельди. Принес — то принес, ну а если бы поднялся ветер, разыгрался шторм или ухудшилась видимость?.. Тогда двое смельчаков, оставшихся в шлюпке без какой-либо связи с судном, могли поплатиться жизнью. Начальник экспедиции А. Т. Сидоренко сделал Михайлову серьезное внушение и строго предупредил всех остальных капитанов, что подобные действия недопустимы и не могут иметь никаких оправданий.
Трудно сказать, как воспринял взыскание Андриан Григорьевич, возможно, считал, что победителей не судят, но, во всяком случае, он не побоялся еще раз «проявить инициативу». Когда экспедиция закончилась, и суда при попутном ветре направились в Мурманск, А. Г. Михайлов, желая ускорить свидание с берегом, приказал поднять паруса: двигатель не мог придать шхуне скорость хода более 8 узлов. Палубная команда, не имевшая достаточных навыков, с великим трудом, но все-таки выполнила приказ. А через некоторое время ветер внезапно усилился, и, чтобы убрать паруса, морякам пришлось проявлять чуть ли не геройство. Правда, из людей никто не покалечился, но парусное вооружение пострадало изрядно. Но при всех ошибках, промахах, «лихачестве» капитанов, работавших на парусно-моторных шхунах, нельзя было не испытывать к ним огромного уважения. Плавать, работать – и хорошо плавать и работать – на этих тяжелых, неуклюжих, неповоротливых и совершенно не подходивших для дрифтерного промысла шхунах, да при этом и план давать – для этого нужно быть настоящим моряком...»*.
Команда шхуны «Сатурн» по результатам лова вошла в пятерку лучших судов экспедиции.
Г. М. Бородулин (Первый руководитель Мурмансельди).
-----------****----------
Работы как радисту на судне, у меня практически никакой не было.
В то время еще не введена была служба ОД СНФ (Отдел службы наблюдения за флотом) Это случится на следующий 1981 год, после нескольких громких аварий и гибели судов на Северном и Дальневосточном бассейне.
А пока моей обязанностью было дать одну телеграмму: Вышли из Кольского залива, а вторую: вошли в Кольский залив. Практически все. Радиограмм домой никто не отправлял, навигационные предупреждения, третий штурман брал у диспетчера в порту.
Промысел мы вели возле берегов, у Рыбачьего, в Мотовском заливе, у о.Кильдин. Делали короткие траления не более одного часа, что бы рыба в трале осталась живая.
На палубе был сделан ящик, застеленный брезентом. Перед подъемом трала, туда набиралась вода, весь улов выливался в этот ящик. Моряки сачками выбирали здоровую, живую рыбу и перекладывали ее в бассейн-трюм. Рыбу, которая всплывала брюхом вверх отбрасывали в сторону. В донный трал попадалась всякая рыба: треска, пикша, камбала, ёрш, зубатка. Самая живучая – ёрш.
Попадались и камчатские крабы, тогда они еще были маленькие, редко встречались. На судах висели плакаты, как отличить местного краба от камчатского, их было указание возвращать в море. Как оказалось зря!
Через двадцать лет они так расплодились, что сожрали все живое на дне моря SaveFrom.net. Сейчас даже мойва пропала в Баренцевом море, а ведь она метала икру в прибрежье, служила кормовой базой для всех остальных, более крупных промысловых рыб.
Вот такое вмешательство в природу человека привело просто к экологической катастрофе.
----------****---------
В таком режиме мы работали два дня, наполняли аквариумы живой рыбой, получалось две-три тонны. Рано утром заходили в Кольский залив. Перед этим я давал радиограмму, запрашивая «Добро» на вход в Кольский. Уже утром мы стояли в рыбном порту у седьмого причала. Причал был телефонизирован. Для связи судна с магазинами города. На этом моя миссия заканчивалась.
Вахтенный штурман обзванивал магазины, сообщал, что судно привезло живую рыбу.
Я зашел в отдел связи, доложил, что по судну у меня все хорошо. Удивил вопрос одного из групповых инженеров, как там капитан, выпивает? Я ответил, вы что! Отличный человек, работяга с моста не уходит. Да и по нему не видно, что бы человек выпивал. Ну, ну… Очевидно, что то такое было раньше у капитана, но об этом мы с ним не разговаривали.
Почти два дня мы стояли в порту, подходили автомашины с цистернами, на них выгружалась рыба, и развозилась по магазинам города. В то время в Мурманске в трех магазинах были отделы с живой рыбой – Заря, Нептун и Океан. Жители любили покупать свежую, живую рыбу и она имела спрос.
Нам же это тоже было выгодно, так как рыба поступала в магазины без посредников, и лишних накруток, в результате заработок у моряков увеличивался, в среднем на судне получали по 1000 рублей в месяц, а это для 1980 года был очень хороший заработок.
За один день рыба не распродавалась и судно уходило из порта, в район «Угольной базы». Когда я спросил зачем, мне сказали, там вода чище, а нам надо чтобы в аквариумах циркулировала вода. Только потом, через некоторое время я узнал зачем.
Моряки шкерили снулую рыбу, отбирая из нее печень и закатывали в банки, или вытапливали из нее рыбный жир. Ведь почти все они уже были дедушками – для внуков. А как я писал ранее, из рыбного порта, вынести ничего было нельзя. На угольной же базе проходной вообще не было. Ночью они приезжали на такси и вывозили свою продукцию. Утром судно опять возвращалось на седьмой причал и выгрузка продолжалась.
Я же звонил на судно вахтенному штурману, спрашивая сколько рыбы осталось, он мне говорил когда надо приехать на судно.
КРЫСА.
Поднимаюсь на мостик, надо проходить через штурманскую, она очень тесная, так как стоит широкий шт.стол, где хранятся навигационные карты. Штурман быстро что-то спрятал в стол. Мы разговорились с ним, это был молодой парень, только что пришедший после мореходки. Он подумал, что поднимается капитан и спрятал в стол бублик, который собрался съесть. Такой большой бублик, как у Никулина в «Кавказкой пленнице».
Мы заговорились и проболтали минут 15. Тут он выдвигает стол, что бы достать бублик, что мы видим? Здесь побывала крыса, он отгрызла угол книги – толстая такая лоция и успела пару раз хватануть от его бублика. Угол Лоции изгрызла в бумажные опилки, а мы даже не услышали этого.
Я захожу в радиорубку, на полу у меня стоял дерматиновый портфель, в который я сложил копченую колбасу, которую взял в лавочке. Портфель весь по периметру был изгрызен. Прогрызая дерматин, она натыкалась на металлическую пластинку, отступала см 5, и снова грызла… До колбасы не добралась, но портфель был испорчен. Я был возмущен. Пошел нашел в боцманской каптерке мешок с капканами, и расставил по всей радиорубке, зарядив их кусочками колбасы. Но этот трюк не удался, она не поймалась…
Но и на глаза мне не попадалась. Перед самым отходом, я услышал радостные крики моряков на палубе. Оказалось они загнали ее на баке, скинули ее в воду, мы избавились от последнего животного на судне. Вот такая история.
---------****---------
Между стоянками, мы не проходили ни портовой, ни пограничников, отдавали швартовые и шли на выход, к морю.
Работали вблизи берегов, капитан хорошо знал побережье, мы ни разу не оборвали трал о затонувшие, во время войны суда, хотя несколько раз нам попадались обломки самолетов, эхо жестокой войны, проходившей в этих местах.
С капитаном у меня сложились хорошие отношения, мы часто с ним беседовали на мостике. Он вспоминал свои молодые годы, в море он начал ходить с малых лет, прошел весь путь, от юнги матроса, до капитана.
Работой я был не загружен, видя это, он предложил мне книги из своей домашней обширной библиотеки. У меня дома, сказал он много подписных изданий, еще 50-60 годов. И стал приносить мне каждую ходку по 4-5 книг, за несколько месяцев, прочитал много интересной литературы. Так и шло время, от ходки до ходки, мы очень часто бывали в Мурманске.
Помню такой случай, на второй день как мы вышли в море, сломался радиолокатор — РЛС «Донец», а он был на судне один, дублирующего прибора не было. Целые сутки я ремонтировал его, но так и не смог найти причину поломки, разобрал и собрал его, никак не запускался. Иди поспи, говорит мне капитан, я и без радара зайду в порт. Раньше, до войны, у нас на судах их вообще не было, ходили в море и без них. Утро... Стоит низкий туман, а мы заходим в Кольский залив, практически ничего не видно.
Капитан мастерски провел судно через все северное колено Кольского залива, до Мишуково, тут перед носом судна появилась швартовная бочка. Капитан ориентируясь, только по вершинам сопок мастерски вывел судно к ней. Матрос тут же спрыгнул на бочку, и привязал швартовый конец. Решили ждать когда туман рассеется. Я же все продолжал мучатся с радаром. Стал проверять всю пайку, и вот подергав за один из проводов, почуял, что то не ладное, провод немного болтался. Взяв паяльник, пропаял это место. Включил РЛС, он заработал. Бывает и так!
Мы благополучно прошли в порт, и как обычно встали под выгрузку к седьмому причалу Рыбного порта.
В Мурманрыбпроме посчитали что промысел живой рыбы перспективен и решили переоборудовать еще старые суда в «живую рыбу». В Териберку ушли два сейнера на переделку. Команду на сейнера уже набрали.
А мой рейс на МИ-4226 закончился, скоро конец года 1980, Олимпийского года.
PS.
Я списался с судна, получил судовой аттестат, собрал свои вещи и шел от седьмого причала к проходной рыбного порта. Вдруг из-за угла здания вынырнул какой-то человек, ткнул красными корочками мне в лицо. Вы с «Капитан Арбузов"? Да. Что у Вас в сумке? А вам какое дело? А всё-таки что? Личные вещи ответил я. Можно посмотреть? Нет. Почему? На проходной порта посмотрят и я ушел. Всё- таки, оперативники или еще, кто то следили за судном. Не зря оно уходило на ночь на «Угольную базу».
PSS. К моему сожалению, в честь кого было названо судно Капитан Арбузов, тогда я не поинтересовался, а сейчас не нашел. Не нашел также и фото тех времен, машин «Живая рыба», ни фото наших магазинов с живой рыбой.
Виктор.