Новое измерение

Николай ПАХОМОВ


НОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

Очерки о писателе Ю.П. Першине



ЗНАКОМСТВО

Как не хочется признаваться, да придется: к стыду своему, с творчеством замечательного курского поэта Першина Юрия Петровича я познакомился после того, как пообщался с ним самим в 2010 году. Но первая наша встреча случилась еще при Владимире Павловиче Деткове. Во время одного из заседаний литобъединения я вдруг заметил, что литераторы резко изменили вектор своего внимания, сместив его с Владимира Павловича на интеллигентного вида обладателя аккуратной серебристо-платиновой бородки и таких же усиков. Подобная смена векторов происходила, когда появлялся Шитиков Алексей Федосеевич или Асмолов Юрий Николаевич.
«Кто?» – легонько толкнул я в бок соседа по табурету Шеховцова Вадима, обладателя пышной одуванчиковой шевелюры, педагога, поэта и моего хорошего знакомого по учебе в Рыльском педучилище, указав взглядом на новый центр всеобщего внимания. «Першин, Юрий Петрович, – наклонившись ко мне всем корпусом, прошептал тот с некоторым недоумением от моей дремучести. – Один из ведущих поэтов края, а то и страны, пожалуй…» – пояснил едва заметным шевелением губ.
И прижал указательный палец к губам: мол, не мешай слушать.
Вот так и произошло мое заочное рандеву с Юрием Першиным, который в тот день если и заметил меня среди полутора десятка литераторов, то особого внимания вряд ли обратил. Я ни стихов, ни прозы не читал, только слушал других да внимал тому, как проходит анализ прочтенного вслух. Першин же «на лету» улавливал не только сбои в размере, слабость рифм, но и прочие «нестыковки» и «инорядья». И тут же, не «избивая» стихотворца ехидными репликами и упреками в поэтической безграмотности, тактично делал замечания. А как на литобъединении изощренно «бьют», я уже видел и слышал. Тот же Алексей Федосеевич Шитиков да и Леонид Михайлович Звягинцев, чаще всех бывавший на таких заседаниях, не очень-то миндальничали и церемонились с «младшими» коллегами по перу.
«Надо его стихи почитать», – сделал я тогда себе «зарубку» на память. Но это «надо» в связи со смертью Деткова и ремонтом писательской «вотчины» длилось до 19 ноября 2010 года.
К этому времени писателем и книгоиздателем Николаем Ивановичем Гребневым при поддержке Першина и других членов Правления КРО СПР, как отмечалось выше, был создан Курский союз литераторов (3 ноября 2010 г.), а я уже был лично знаком с Юрием Петровичем и даже что-то презентовал ему из своих книг на исторические темы. Мало того, «умудрился» сфотографироваться с ним и другими писателями во время открытия в Курске Литературного музея. Как говорится, повезло, так повезло…
И вот 19 ноября, перед очередным собранием литераторов, Юрий Петрович подарил мне сразу две книги своих стихов: «Напоминание о времени» и «Новолетие». Обе с автографами. В первой, если оставить за скобками мои фамилию, имя и отчество – «…сердечно и с любовью», во второй – «… на добрую память от автора».
Для меня и по сей день книга – лучший подарок, а книга с автографом известного автора – вообще верх желаний! И уж тут, после таких добрых и сердечных пожеланий, я не мог не познакомиться с поэзией Юрия Петровича. Придя домой, тут же взялся за «Новолетие», с благодарностью посвященное супруге – Рите Наговицыной, которую Першин, как я не раз слышал, в обыденных разговорах шутливо называл «гражданкой Наговицыной».
Почему выбор пал на эту книгу, а не на «Напоминание о времени», – трудно сказать. Возможно, свою роль сыграл более поздний год издания… Возможно, по эмоциональным рецепторам «стеганула» снежная белизна бумаги, а это для читателя важность немалая… А для того, у которого зрение «барахлит», тем более. Возможно, «виновен» и объем: «Новолетие» раза в два потоньше своей предшественницы.
Быстренько пробежал взглядом по страничке со справкой об авторе и приступил к чтению. И тут, чтобы быть честным по отношению к читателям, а главное, по отношению к герою очерка, я должен покаяться: стихов давно не читал. Когда-то в детстве и юности увлекался поэзией Есенина, пробовал даже сам сочинять, рифмуя «кровь и любовь». Что-то даже было напечатано в районных газетах Рыльска и Конышевки, а одно стихотворение про журавлей, покидающих наш край, – в газете «Молодая гвардия». Но юность прошла, а моя жизнь с ее милицейской спецификой к поэзии как-то не располагала. Даже те стихотворения, что писал и показывал мой отец, я читал с неохотой. (Ты уж прости меня, папа, за мой эгоизм и бестактность). Правда, где-то в 2001 году, когда я составлял подборку папиных стихотворений, некоторые из них так тронули меня, что «поднатужившись», сочинил стихотворный ответ. В нем, кстати, были и такие строчки:
Я долго не писал стихов. Прокол!
И рифмы дружбу прежнюю забыли.
Все больше приходилось протокол
Строчить.
       И то – в сухом казенном стиле.

(Папа, прочтя «Ответ», как мне говорили, расчувствовался до слез). После этого эмоционального всплеска я опять на несколько лет о стихах забыл.
Так уж случилось, что мне больше была по душе проза, в том числе историческая. И хотя на полках стеллажей моей домашней библиотечки стояли томики классиков отечественной поэзии, я чаще брал в руки книги с прозой. А уж когда моя дочь готовилась к защите кандидатской диссертации по истории отечественного права, я, дублируя ее, прочел не только труды классиков по истории Отечества, но и в летописях покопался.
Знакомство с курскими литераторами, посещение литобъединения и школы-студии стиха, где все что-то читали, а я сидел «тычка тычкой», как говаривает супруга, ибо коротких рассказов у меня не было, а читать какой-то отрывок, вырванный из контекста повести или романа, – по моему мнению, глупость несусветная, – заставили и меня что-нибудь зарифмовать. Хотелось услышать мнение коллег и о своей стихотворной (возможно, и смехотворной) писанине. А еще – проверить себя на «слабо»!
Раздумий по выбору темы не было – история Курского края и страны, уже прошедшие «обкатку» в моей прозе. К тому же я уже прочел «Историю русского государства» Вадима Шеховцова, которая тронула меня и которую захотелось расширить. Это тоже сказалось на выборе темы.
И вот через три или четыре месяца сидения за компьютером на божий свет появилось на девяноста страницах что-то рифмованное о рождении нашей истории, понравившееся Алле Федоровне Пехлецкой, с энтузиазмом взявшейся за редактирование и чистку от «огрехов».
Затрудняясь в определении литературного жанра этого опуса, я назвал свое рифмоплетство повествованием в стихах. Потом появилось повествования о курских удельных князьях. Хоть и понимал, что ничего серьезного за три-четыре месяца сочинить нельзя, но читал отрывки на заседаниях школы-студии стиха и даже удостоился (или все же «удосужился») вроде бы положительного отклика Анатолия Афанасьева, вспомнившего по данному поводу о балладах А.К. Толстого.
Вот с таким багажом я и приступил к чтению поэтических произведений Юрия Петровича Першина.
И сразу же, буквально с первых страниц:
Мне не мечтать о дальних странах –
Своя изведана едва:
Проглянут половцы в курянах,
В тамбовцах выглянет мордва.
А следом:
Не растает, как в тумане,
В нашем давнем далеке:
Слово, слава и славяне
На Славутиче-реке.

Бог ты мой! Насколько щемяще знакомо и трогательно! Целые исторические пласты, над которыми некоторые ученые историки кипы бумаги изведут, но к единому выводу не придут, тут в четырех строках. И ясно, и точно, и сочно, и… музыкально!
Так я окунулся в то, о чем пытался писать сам, что сделал главной темой своих повестей и романов: родной край в истории Отечества. Но какая легкость слога, какое изящество строки, какая музыка, какая глубина! А в стихотворении «Легенды о названиях» к изяществу строки добавилась и игра слов, и философия серьезных размышлений, и фольклорные нотки, и добрая, едва угадываемая ирония, и специфические знания истории, и парадоксальный вывод всему сказанному буквально в последней строке стихотворения. Посудите сами:
Эти сказы в народе по-прежнему живы, –
Но ученою точностью их не тревожь, –
Нам санскритские корни покажутся лживы –
Высшей правде сродни эта славная ложь.

Листаю страницу далее и вижу стихотворение «Ольгов», посвященное городу Льгову и истории его названия. Оно написано не только музыкально, до невесомости воздушно, даже паряще, но и с тонким юмором, так присущим Юрию Петровичу.
Может быть, по зову долга
Иль, сбегая от долгов,
Я приеду в город Ольгов –
Древнерусский город – Льгов.

На следующей странице стихотворение, посвященное реке своего детства – Цне и всей Тамбовщине. Я читаю его, восхищаясь легкостью слога, глубиной философского осмысления темы, парадоксальностью вывода:
Мы поем о малых реках,
Чтобы глубже быть большим.

Может, это высокопарно будет сказано, но, читая эти и другие стихи такого же плана: «Щигры», «О Москве», «Стихи о Курске», «Курску», а в другой книге – «Рыльск», «Курский сарафан», сказ «Смерть Евпатия Коловрата», «Начало XIV века» – в лице Юрия Петровича я обрел родственную душу. Только, на мой взгляд, более возвышенную, более мудрую и, кажется, более ранимую.
Врать не стану: не за один присест я прочел «Новолетие» и «Напоминание о времени». Потребовалось и время, и осмысление. Да и стихи, как хорошее вино, надо пить мелкими глотками, смакуя. К тому же память моя, как бочка с дырками: сколько в нее не наливай – все равно пустая. Очень жалею, что стихов наизусть не помню. Своих – тоже. Но с другой стороны – это грустное обстоятельство заставляет меня лишний раз брать в руки книги (хоть книги Юрия Петровича, хоть других авторов) и читать повторно понравившиеся места и страницы. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло…
Я далек от мысли дать критическую оценку поэтическому дарованию Юрия Петровича. Как говорится, «не по Сеньке шапка». Да и «дерево надо рубить по себе», чтобы не получилось, как в его блистательных строках:
Что не боги горшки обжигают,
Это видно и по горшкам.

К тому же и до меня о его творчестве уже писали и профессиональные критики, и писатели-прозаики, и коллеги-поэты, и журналисты. В том числе И. Баскевич, В. Давыдков, В. Жигунов, Н. Зыбин, А. Кедровский, Т. Кравец, Л. Кутыкина, Ал. Михайлов, А. Прозоров. Имелись отзывы и иных авторов. Так что встревать тут со своими литературоведческими исследованиями вряд ли стоило…
Но и я обнаружил, что за какую бы тему Юрий Петрович не брался, а его тематический диапазон огромен, стихи его всегда отличаются легкостью слога, безукоризненностью рифмы, лиризмом, лаконизмом, емкостью содержания, тонким юмором, иногда самоиронией, глубоким психологизмом, философским подтекстом. А еще – любовью и нежностью к предмету поэтического исследования, будь то человек, объект природы или исторические событие седых веков либо кровоточащей и по сей день Великой Отечественной войны. Это и «Хлеб», и «Домовой», и «Поминки», и «Кафедральный собор…», и «Командир», и «Скорбны муаровые ленты…», и «Встреча ветеранов», и «Урок литературы». Всего не перечислить.
Но с особым обережением или, наоборот, с щемящей душу болью он пишет о своих друзьях, как ныне здравствующих, так и отошедших на покой – «Вячеславу Шумакову», «Дому Михаила Еськова», «Памяти Татьяны Горбулиной», «Памяти поэта Сергея Бабкина», «Памяти Николая Леверова», «Памяти Вячеслава Клыкова» и другие. Впрочем, иногда в канву душевных переживаний вплетаются и скорбные нотки: не смог спасти, защитить, уберечь, просто выслушать.
Вот строфа из стихотворения, посвященного памяти Татьяны Горбулиной:
Ни жизнь и ни судьба нас не излечат 
Ни рифмою, ни скорбною строкой –
Все чаще зажигаем в доме свечи,
Все чаще горько пьем – за упокой.
Какая парадоксальность вывода и какая обреченная точность! А эта из «Памяти Николая Леверова:
Коля Леверов, воин,
Ты прости меня, друг,
Побеседовать вволю
Было все недосуг.

Блестящими по содержанию и поэтическому исполнению показались мне и поэмы «Траурный поезд» и «Досрочный призыв». Первая – воспоминание машиниста спецпоезда Лучина о доставлении тела Ленина из Горок, где он умер, в Москву. Вторая о том, как прошел досрочный призыв в армию самого автора.
И если «Досрочный призыв», несмотря на серьезность повествования, еще позволял автору делать лирические отступления, как заход к другу и поиск последним спиртного, чтобы обмыть важное событие, то «Траурный поезд, написанный в 1987 году, подобной вольности не допускал. Уже во введении Першин сообщает читателю о тех жестких «рамках», в которые он поставил себя:
Ценя возвышенную тему,
Для вас, читатели, для вас,
Пишу,
Веду свою поэму,
Как по ступенькам –
Свой рассказ.

Да, ступенчатость в написании поэмы имелась, что верно, то верно. Но, на мой взгляд, ритм изложения поэмы больше подходит на стремительный перестук вагонных колес движущегося поезда, который с каждой новой верстой встречает все больше и больше народа. Впрочем, убегающие под колеса паровоза шпалы, чем не ступени?!
Слог изложения, несмотря на драматизм события, настолько легок, что поэма прочитывается на одном дыхании. И в то же время сохраняется траурно-торжественная динамика действа.
Я – не поэт, таковым себя до сих пор не считал и не считаю, хоть и «нахимичил» несколько стихотворных повествований. Но и я по своему опыту знаю, как тяжело найти слово или подобрать словесный ряд, чтобы выдержать определенный стихотворный размер и ритм. А тут, словно шутя, словно играючи жонглируя словами, Юрий Петрович вел серьезный, полный драматического накала и общественной важности сказ. Не сдерживая эмоций, я вслух сам себе говорил: «Господи, как хорошо! Как прекрасно! Браво, Першин! Эх, мне бы хоть сотую долю этого…»
Так состоялось мое знакомство с поэзией Юрия Петровича Першина, с которым у меня, на мой взгляд, сложились самые доверительные отношения из всего писательского сообщества. Мне нравилось видеть его. Мне нравилось слушать его рассуждения о литературе и литераторах, о поэзии и поэтах, об истории и историках, о политике и политиках. Как о давно ушедших в иномирье, так и современных, живущих если не по соседству, то в едином пространстве.
Причем не просто рассуждения, а личностную, авторскую точку зрения «першинского замеса» рассматриваемой проблемы, без привычных газетных и телевизионных штампов. Потому и «зачастил» в Дом литератора. Личность Юрия Петровича притягивала как магнит…
Иногда он читал по памяти стихи любимых им авторов, и я поражался его незаурядной памяти. Иногда в ходе разговора выдавал такие искрометные афоризмы, что я не раз говорил Марине Домашевой – всеми признанному ангелу-хранителю Домлита – чтобы имела под рукой диктофон: записывать. Та отшучивалась, что тут ни диктофона, ни бумаги, ни времени не хватит. И звеняще-искристые слоганы Першина, не став зафиксированными ни на магнитной ленте, ни на бумаге, бесследно растворялись в пространстве. И лишь надежда душу грела, что они не пропали, а стали достоянием информационного поля земли, о котором в последнее время столь много шума в научных и околонаучных кругах.
А еще я поражался тому, как он стоически переносит семейное горе – супруга Рита была серьезно больна. И на нем, мужчине, кроме творчества, еще лежал груз хозяйственных обязанностей. Но справлялся, не жаловался. Даже и тут повод для самоиронии находил. Удивительный человек!
Возможно, чтобы хоть как-то притупить остроту душевной боли, ведь как врач понимал, что дни жены сочтены, он и «окунался с головой» в работу Курского литературного союза, участвуя в «шлифовке» его Положения и Положений учреждаемых литературных премий. А их было восемь, и каждая имела свой статус и свои особенности. Тут требовалось не только писательское мастерство, но и жизненный опыт, и ум аналитика. Все это, как и серьезное отношение к возложенному на себя делу, у Юрия Петровича имелось. А еще он консультировал литераторов и редактировал их стихи. По себе знаю – труд адов.
Юрий Петрович, в отличие от своих коллег-поэтов Алексея Шитикова, Вадима Корнеева, Юрия Асмолова, отнесшихся к идее Николая Ивановича Гребнева о создании Курского союза литераторов, мягко говоря, неодобрительно-настороженно, ее не только воспринял, но и проводил в жизнь. И если Шитиков не раз публично заявлял, что литераторы со своими публикациями «сырых» стихов из-за своей массовости «настоящих поэтов затопчут», то Першин этого не боялся.
«Коля, – говорил он мне в минуты наибольшего откровения, – я никого и ничего не боялся и не боюсь. Я давно состоялся как писатель, и чего мне кого-то бояться… Мы творили в эпоху Евгения Ивановича Носова, но ведь не заняли его нишу… Каждый остался на своей… жердочке. А литераторы?.. Дай Бог им всем хороших стихов. Мало их ныне… хороших стихов. Падает уровень поэтического слова. И вообще – художественного слова…» – сокрушался искренне.
«Действительно, – думал я, – чего Шитикову пугаться да шугаться. Будь его стихи низкой пробы – тогда понятно. Но стихи Першина, Шитикова, Корнеева, Асмолова, как и личности самих авторов, – это сверкающие серебристыми вершинами горы на фоне ближайшей сероватой захолмленности. Их никто не затмит, не загородит».
Правда, вслух этого не озвучивал. Боялся, что Юрий Петрович такую «образность» сочтет за лесть, да и отчитает как следует. Несмотря на всю свою доброжелательность, ой! мог так «исповедовать», что мало не казалось!
Если он не глумится над начинающими поэтами, то это говорит о его тактичности и интеллигентности, но никак не о благостности характера. Не знаю, как кому, но мне однажды довелось видеть Першина в праведном гневе. И после семи десятков – вулкан. Так что лучше «под горячую руку» ему не попадать. К тому же, несмотря на свое благорасположение к литературной братии, в литературных спорах весьма часто ершист.
Юрий Петрович по своей натуре человек серьезный, вдумчивый. И это не от возраста. Если, уважаемый читатель, вам захочется проверить это мое высказывание, то взгляните на его фотографии разной поры, помещенные в его книги и статьи о нем. Везде он сосредоточен, серьезен, иногда – несколько задумчив. И обязательно в костюме и при галстуке, как истинный представитель российской творческой интеллигенции советского времени. Впрочем, есть на фотографиях и отличие: на более поздних поубавилось «курчавости» на голове и прибавилось «изморози» лет в волосах. Это время-художник наводит свою ретушь.
Однако мне доводилось видеть его и улыбающимся, и даже смеющимся. Правда, смеющимся – очень редко. Оно и понятно: когда в душе постоянная боль, тут не до смеха. Но если Юрий Петрович смеялся, то лицо его преображалось, расцвечиваясь необычайной мимикой, как тусклое зимнее небо фейерверком праздничного новогоднего салюта. В темно-карих глазах прыгали ироничные искорки, на левой щеке явственно проступала ямочка от давно зарубцевавшейся ранки. А вот за другими (да и за собой тоже) я такого раскрепощения что-то не замечал. Все стараются спрятать свои эмоции подальше в «сундук» неприступности и безразличия.
Вместе с тем, Юрию Петровичу, как почти каждой творческой личности, присуще и такое состояние человеческого естества как влюбленность. Мудрые люди говорят, что без любви или влюбленности ничего путного в искусстве не создается. А Першину удалось подарить нам немало замечательных поэтических строф и целых стихотворений. Следовательно, без влюбленности тут не обошлось. Но его влюбленность – тайна, и не мне к ней подступаться. Пусть остается при нем и помогает ему творить. А мы будем радоваться его творчеству. А если даже не «мы», по крайней мере, я буду радоваться его легкокрылой, изящной и философски глубокой поэзии, искристой игре слов и звуков.
Нет-нет, не надо говорить о пошлом,
Где сам себе, порой, не господин,
Друзья живут –
            в своем любовном прошлом,
В любви – сегодня – только я один.

МОЕ ОТКРЫТИЕ ПЕРШИНА-ПРОЗАИКА

Когда мы, литераторы Курска, стали издавать свой альманах «Перекресток» (позже переименованный в «Курские перекрестки»), то писательским сообществом, кроме Тамары Кравец, он был воспринят с настороженностью. Во-первых, имелся журнал «Толока», редактируемый Борисом Агеевым, во-вторых, было опасение, что в альманахе будет печататься низкопробная ерундистика.
Но после того как свет «увидели» третий выпуск, посвященный памяти В.П. Деткова, и четвертый, посвященный творчеству А.А. Фета, отношение изменилось. И вот в пятом выпуске, посвященном 370-летию Сильвестра Медведева, личности знаменитой и неординарно воспринимаемой в современном обществе – до сих пор с него не снята церковная анафема – уже появились стихи Юрия Петровича Першина и проза Михаила Николаевича Еськова.
Для меня это стало знаковым событием: «Раз такие уважаемые писатели не «побрезговали», то потянутся и другие». И точно, потянулись. Уже в шестом и седьмом выпусках (теперь уже «Курских перекрестков»), посвященных, соответственно, 825-летию «Слова о полку Игореве» и 980-летию первого летописного упоминания Курска, «отметились» многие писатели, проживающие в Курске. Даже Алексей Шитиков и Вадим Корнеев, наиболее принципиальные противники «самиздата», не пожелали остаться в стороне. Правда, альманах уже издавался под патронажем Курского союза литераторов.
Когда же в Доме литератора была проведена презентация этих выпусков, то Юрий Петрович, наряду с прочим, доброжелательно отозвался о подборе и распределении разделов альманахов. Это мне, составителю, было особо приятно.
Таким образом, с «благословения» Юрия Петровича Першина, Михаила Николаевича Еськова и Николая Ивановича Гребнева «Курские перекрестки» не только получили «прописку» в Издательском доме «Славянка», но и «легализацию». В том числе и в умах курских писателей. А это, пожалуй, главное.
Казалось бы, что такое провинциальный двухсотстраничный литературный альманашек тиражом в сто экземпляров? Так, мелочь, пустяк… Но, на мой взгляд, это именно то, где литераторы не только смогут увидеть напечатанными свои произведения, но и сравнить свое творчество с творчеством товарищей, с мастерством профессиональных писателей. Словом, своеобразная квинтэссенция духовного и творческого роста.
«Возможно, «зажгутся» духом соперничества, начнут «оттачивать» навыки и умения, расширят поэтический, художественный и исторический кругозор, – мечталось мне. – А так, глядишь, и новые Асеевы и Гайдары появятся…» И я был откровенно рад, что нашел поддержку всему этому в лице Юрия Петровича. Хотя он иногда и обрушивал на меня «ушат холодной воды», остужая радужные мысли: «Кто хочет учиться, тот и без альманахов учится, а кто не хотел, того и сотнями альманахов не научишь».
В марте 2011 года Юрий Петрович подарил мне свою книгу художественной прозы «По отцовскому слову». Вновь с автографом, в котором отразил обмен наших рассуждений, как писать и о чем писать: «Дорогой Коля! Желаю тебе успехов в творчестве. Пиши, как просит душа, как летит перо…».
Проза – не стихи, проза – моя стихия. Я тут же, прочтя бегло аннотацию, «вклюнулся» в книгу. Особенно меня интересовала первая часть: повествования в рассказах «Последнее целование», где шла речь о родителях автора, его корнях и истоках.
Рассказы Юрия Петровича, как и его стихи, читались легко – чувствовался стиль поэта: краткость строки, некая недоговоренность или пауза, дающая возможность читателю самому поразмышлять и «додумать» недописанное. Они были пространственно сжаты, эмоциональны и информационно емки. А главное, в них простым доходчивым языком, где с безобидным юмором, где очень серьезно, с нежностью и любовью взрослого сына рассказывалось о жизни родителей, сельском быте села Троицкая Дубрава, где прошло детство автора.
Тема настолько близка мне, что невольно «проецировал» читаемое на собственное детство и свои редкие приезды в отчее гнездо во времена студенческой юности. Особенно до боли в сердце потрясли строки, где Юрий Петрович описывает «невзгоды» печки и очки отца. Ведь и в доме моих родителей было что-то подобное. Только у моих не печка в прихожей «подводила», а «грубка» в горнице, потрескавшись и «затравив дымом». А очки? Тоже с потрескавшимися толстыми стеклами, тоже часто «терявшие» хозяина, тоже подпрыгивающие на его носу, когда он, небритый, с капельками пота на челе, совершал какую-нибудь работу. Ибо, как и мать, без работы не мыслил свой день. Впрочем, и проблемы с выпасом коровы, изложенные Юрием Петровичем, тоже были схожи и знакомы.
Вновь, как при чтении повести М.Н. Еськова «Торф», я подпал под очарование и волшебство написанного Першиным, ибо легко переносился из настоящего в прошедшее, в пору своего детства и юности. Магия слов действовала, словно машина времени…
Читая рассказы, я узнал, что отца Юрия Петровича звали Петром Игнатьевичем (1916-2002), а маму – Анной Федоровной (1922 – 2002). Выяснил, что Петр Игнатьевич до пенсии был учителем математики (одно время – директором и завучем) в сельской школе. Кстати, мама Юрия Петровича тоже имела отношение к школе: из-за нехватки педагогов, с багажом семи классов образования, один год преподавала в начальных классах. Правда, после окончания специальных учительских курсов.
«Вот они, корни-то, – незримой морзянкой отстучало в мозгу. – Бог мой, отсюда, отсюда его творческие истоки…»
Еще узнал, что Петр Игнатьевич в непростые тридцатые годы, такие же переломные, как наши девяностые, окончил рабфак в Тамбове. А следом, не «остыв» еще от рабфака, там же – учительский институт, дававший право на преподавание в школе-семилетке.
Когда на страну обрушились «огневые сороковые» и началась Великая Отечественная война, Петру Игнатьевичу, как и всем мужчинам той поры, пришлось, несмотря на слабое зрение, взять в руки оружие и стать в ряды защитников Отечества. (Рассказ «Весенняя сессия фронтовика»). Был ранен на «Курской дуге»  под Орлом – перебило осколком левую руку. Лечился в госпиталях и был комиссован. Награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Отечественной войны II степени.
Трудясь на ниве просвещения, Петр Игнатьевич «для души» иногда занимался рисованием. А главное, он писал стихи, которые публиковались в тамбовских районных газетах. (Здесь опять совпадение с моим папой, также писавшим стихи и печатавшим их в «районке»). Отцовские братья хорошо рисовали, а средний создал в Сосновке духовой оркестр. Словом, творческое начало в судьбе Юрия Петровича было заложено давно и прочно.
А у Анны Федоровны при родах умерла мать, потом, в детстве же, – отец, и она, оставшись круглой сиротой в пять недель от роду, жила при брате отца Иване Анхимовиче, потомственном леснике, на кордоне. Поэтому с этой стороны родовая линия оказалась короткой, но не менее интересной.
Легко, с некоторой долей юмора, Юрий Петрович поведал в рассказах «Три встречи» и «Весенняя сессия фронтовика» о женитьбе родителей.
«И вспомнил Петр Игнатьевич, как свататься ходил.
Купил пять бутылок красного вина и три «белого» – водки то есть. Сложил все в портфель и пошел в лес. Рождество было, погода веселая: солнце в небе, а уши драло. Не доходя метров двести до кордона, занервничал, сел на пенек, вроде задумался, даже блокнотик достал. А тут как раз – бах! – Ванюшка, Нюркин брат, из-за кустов вываливается. «Ты чего, – говорит, – тут присел? Ну-ка, пойдем, пойдем…» И повел… А в доме – бутылки на стол, и все… И всем все ясно».
А еще Юрий Петрович «подкупил» меня тем, что «не поленился» раскопать и указать свою родословную по линии отца. Не многие это делают… То ли стесняются своей «не родовитой» родословной, то ли уже привыкли жить «Иванами, родства не помнящими».
«А вся цепочка так выглядит, – пишет Першин, – Петр Игнатьевич – мой отец, Игнат Леонович – дед, Леон Алексеевич – прадед, Алексей Епифанович – прапрадед, Епифан…».
Даже по самым скромным прикидкам, корни рода Першиных уходят в середину 18-го века, к временам царствования Елизаветы Петровны и Екатерины Великой. Вот так-то!
Не менее интересны родственные корни Юрия Петровича и по линии его бабушки.
«Дед моей бабки (по отцу), – сообщает Юрий Петрович, подводя «фундамент» под свой непростой, порой весьма неуступчивый характер, – Василий Желудков был участником русско-турецкой войны, освобождал Болгарию. Вернулся домой с наградой – боевым оружием (шашкой). Построил дом, огородил его плетнем, выкопал колодец прямо в сенях. Когда соседский поросенок подрыл у него плетень и стал «наведываться» в огород, то после нескольких предупреждений соседа он зарубил шашкой шкодливого порося. После этого позвал соседа, деда Пяткина, и спросил: «Царь тебя награждал?». Тот ответил: «Нет». – «Ну, вот тебе галуны», – сказал Василий и навесил ему на шею поросячьи кишки».
Именно это и натолкнула меня на мысль «отследить корни и истоки» ставших близкими курских писателей, в свое время «подставивших» мне крепкое литературное плечо. Ибо меня не устраивали сухие информативные строки официальных биографических и автобиографических справок: родился «там-то и тогда-то». Люди, а писатели тем паче, – не инкубаторные цыплята, чтобы не иметь питающих их корней. И я, в меру сил и возможностей своих, постарался в очерках это отразить.
И пусть писателей я уже не представляю волшебниками, как представлял их таковыми в своем детстве и юности. Жизнь и мучит, и учит, и вносит корректировки… Но все равно в творчестве каждого из них есть что-то чарующее и завораживающее, раз заставляет нас, смертных, не только читать, но и переживать, и сравнивать себя или своих близких с литературными героями, от чего-то отстраняться, а к чему-то тянуться.
Вторую часть книги «По отцовскому слову» составляли миниатюры под общим названием «Спокойные строки». Только о спокойствии в миниатюрах речь не шла. В них, на мой взгляд, боль автора за нашу общую неустроенность, за падение нравственных устоев (сейчас модно говорить – духовных скреп), горечь утрат. И, конечно, глубокие философские размышления. Приведу пример на миниатюре «Хлеб и храм»:
«В Епифани есть церковь, которую называют «Храм на Пироге». Боже, как это верно! Хотя «хлеб» тут только пригорок.
Когда церковь закрыли, и она пришла в запустение, молодежь стала устраивать на «пироге» сатанинские игрища: выламывали камни из фундамента и пускали их вниз – чей дальше укатится.
Потому-то нет у нас ни храма, ни хлеба».
А в миниатюре «Кем быть?», когда автору советуют и «то и се» и приводят в качестве примеров Маяковского, Высоцкого и других «знаменитых», дается простой и в то же время философски глубокий ответ: «А я хотел быть просто Першиным».
Браво! Замечательно быть просто собой! Правда, умным и нужным обществу «собой».
Вот завел речь о миниатюрах и тут же мысль: «А ведь это любимое детище курских писателей. Да, есть они и у других авторов. Но таких колоритных, таких ярких, таких молнепронзительных, как у курских, нет».
Кстати, это еще наш литературный флагман Евгений Иванович Носов подметил.


ВОЗВРАЩЕНИЕ К БИОГРАФИИ ПИСАТЕЛЯ.
ДЕТСТВО И ШКОЛА

Очерк о писателе Юрии Петровиче Першине не был бы полным, если не обратиться все-таки к официальной биографии. Потому вслед за ним и его биографами отметим, что родился он 18 ноября 1939 года в селе Большой Ломовисс  Пичаевского района Тамбовской области. Кстати, Пичаевский район – это родина Зои Космодемьянской, ее брата Александра и Степана Николаевича Перикальского – трех Героев Советского Союза. Все они из села Осино-Гай.
Конечно, многие данные можно черпать из биографических справок, проверенных временем. Но можно и из произведений самого писателя. Самые автобиографичные произведения, как известно, у прозаиков. Они же, как правило, самые пронзительные и самые читаемые. В качестве примера можно, конечно, сослаться и на классиков – Льва Толстого или Гарина-Михайловского, но лучше на курских писателей Михаила Еськова и Бориса Агеева. Оно и ближе, и теплее.
В прозе Першина также много автобиографических моментов. В его прозой, а также стихотворениях не только сердце и душа автора, не только образы и чувства, не только высокая поэзия, но автобиографические сведения. Вот и воспользуемся ими по мере повествования.   
Когда и при каких обстоятельствах появился род Першиных на Тамбовщине, мне неизвестно. Зато в самой фамилии «Першин» прослеживаются белорусско-украинские этимологические признаки слова «перший», то есть первый. В древнерусском литературном памятнике «Сказке о Ерше Ершовиче» упоминается имя Перша:
Пришел Перша – поставил верши,
Пришел Богдан – бог рыбки дал.
А всезнайка Интернет происхождение этой фамилии увязывает с искаженным греческим именем Порфирий – Перфирий, имеющим в своей основе значение слова «порфира», то есть пурпурную мантию монарха.
Что же касается имени Юрий, то оно древнегреческого происхождения и в обозначает «земледелец». В русской традиции тождественно Егору и Георгию, а в летописях XII-XV веков писалось как Гюргий. Например, так именовался князь суздальский Юрий Долгорукий, который одним из первых на Руси стал носить это имя. Конечно, земледельцем в прямом смысле этого слова он не был, но прибирать к своим рукам земли других русских князей был мастак. До Киева не раз дотягивался. Отсюда и прозвище Долгорукий.
Время рождения будущего писателя пришлось на период приснопамятных «сталинских репрессий» в армии и на флоте, не только подорвавших мощь Советского Союза, но и державших в страхе все население страны. Чтобы не брякнуть лишку и не стать в одночасье «врагами народа», люди старались держать язык за зубами. Многие с опаской косились на соседей – не строчат ли донос по дурости или черной злобе души.
Села и деревни этого времени были многочисленны, хотя отток сельского населения в города, на заводы и фабрики, на шахты и стройки, уже наметился. Селянам жилось безденежно, бездорожно, холодно и голодно. Начальные школы и семилетки были повсеместно, но обучение с восьмого по десятый класс и в институтах было платным. Вместе с тем, это было время небывалого подъема индустриализации страны, энтузиазма молодежи, творчества и культуры.
Юрий Петрович был первым ребенком в большой семье Першиных, где кроме него, позже родилось и выжило 8 парней и их сестра Зоя. Впоследствии почти все они, благодаря родительской заботе, получили высшее образование и дружат с литературным творчеством. А брат Анатолий – вообще ученик известного в России поэта Юрия Кузнецова и член Союза писателей России. Ныне проживает в Томске, где в университете руководит литобъединением и издает литературный альманах.
Детство Юрия Петровича прошло в селе Троицкая Дубрава, в доме родителей, о котором он с ностальгическим чувством не раз упоминает в своих рассказах. Да и о селе и сельчанах, коснись этого в беседе, говорит всегда по-доброму. А как иначе – родина! А родина, как известно, чем дальше от тебя, тем дороже и милее.
Впрочем, село Троицкая Дубрава, если следовать рассказам самого Юрия Петровича и художественному описанию его  Сергеем Петровичем Першиным, братом писателя, совсем не рядовое селение на Тамбовщине. Ему более 400 лет. И в его богатую историю в свое время внесли заметную лепту монахи Троицко-Цнинского монастыря, с которого, по сути, село и получило свое начало. В памяти народной оставили свой след и дубравские духоборы, судьбой которых вынуждена была озаботиться даже императрица Екатерина II, подписавшая специальный высочайший указ на имя тамбовского губернатора.
В 1920 году в селе квартировал штаб красного командира и будущего детского писателя Аркадия Петровича Голикова-Гайдара, активно боровшегося с «антоновщиной» – антисоветским выступлением тамбовских крестьян под руководством эсера и бывшего начальника уездной милиции города Кирсанова А.С. Антонова. Крестьяне противостояли безжалостной грабительской продразверстке «военного коммунизма», объявленного властями в стране, вот и подняли восстание, которое подавляли отряды Красной Армии. Аркадий Петрович Гайдар хоть и писал позже сентиментальные рассказы и повести, в жизни сентиментальным красным  командиром не был. Со взятыми в плен повстанцами расправлялся согласно «законам революционного времени» и политической необходимости. А эти «законы» не предполагали процессуальной тягомотины и волокиты, времени на выяснение «прав» или «виноват» задержанный «повстанец» не было. К стенке – и баста! Поэтому отношение дубравцев к личности этого человека было, мягко говоря, не восторженным. Поговаривали, что некоторых крестьян по приказу Гайдара «шлепнули» ни за что ни про что…
Детство – субстанция скоротечная. Особенно  на селе, когда с малолетства все уже в помощниках у родителей. А на детство Юры Першина вообще выпали грозные годы войны. Ему еще не исполнилось и двух лет, как фашистская Германия вместо со своими многочисленными сателлитами из европейский стран (по-иному «цивилизованные» европейцы и не могут – всегда только скопом) напала на Советский Союз. И короткое детство разделилось на три части: довоенное, военное и послевоенное.
Довоенное было непростым, но все же теплым: отец и мать были рядом. Военное начиналось и холодно, и голодно, и тревожно  – родителя, главного кормильца в семье, призвали в армию. И все заботы о семье легли на хрупкие плечи матери. Как, впрочем, и других женщин, в русской традиции сложивших о себе несколько циничный, но верный в корне афоризм: «Я – и лошадь, я – и бык, я – и баба и мужик».
Одно было хорошо – немцы до Тамбовщины не дошли. И это радовало. Не пришлось изведать фашистской оккупации и их зверств.
В 1944 году, после госпиталя в городе Халтурине Кировской области, раненый, но живой вернулся с фронта отец – был комиссован по состоянию здоровья. Оклемавшись, начал работать в школе директором и преподавателем математики. В семье появились небольшие деньги – отцова зарплата. Жить стало немного лучше. Не столько в материальном плане, сколько в семейно-бытовом – кормилец и защитник в доме. Ни о каком достатке думать не приходилось – все силы, и все средства были брошены на военные нужды. Перебивались, чем могли: собранной на поле прошлогодней мерзлой и гнилой картошкой, из которой готовили так называемые «тошнотики», лебедой, конским щавелем.
Позже в одном из стихотворений о данном периоде детства Юрий Петрович напишет:
Мне детство: и мерцанье плошки,
И льдинки в ковшике воды.
Чугун нечищеной картошки
Был слаще нынешней еды.

Когда в мае 1945 года весь советский народ праздновал победу, то Юре Першину было пять с половиной лет, и он уже в полной мере осознавал важность этого события. А потому радовался вместе со всеми. Но первые послевоенные годы легкими быть не могли – страна восстанавливала разрушенные немцами и их союзниками города и веси. Потому все трудились денно и нощно, не разгибая спин, на колхозных полях и фермах, у фабричных и заводских станков. Впрочем, детишки – во все времена детишки: хоть и полуголодные, и плохо одетые, но и пошалить не прочь, и в «войнушку» поиграть, и на речку сбегать знойной летней порой, и снежную крепость построить да штурмовать суровой зимой. Юра Першин в этом от сверстников не отставал, а где-то и пример подавал, ибо был старшим для рождающихся братьев. А тут, хочешь, не хочешь, а лидерствовать приходится.
Но вот пришло время учиться, и Юра Першин, как и все его одногодки, пошел в Троицко-Дубравскую школу-семилетку, где работал отец-педагог.
Школа также имела свою историю: ее построили еще в 1914 году как начальную земскую с двухгодичным циклом обучения. При советской власти она стала школой-семилеткой. И не просто школой, а центром культуры, так как при ней, надо полагать, существовала библиотека, имелись различные кружки – юных натуралистов, школьного хора и тому подобные.
Школьная программа Юрию Першину, обладающему превосходной памятью, давалась легко. Уже в четвертом классе (в одиннадцать лет!), он стал писать стихи. Однажды, набравшись храбрости, показал их своей учительнице. По-видимому, получил одобрение, ибо занятие сие, слава богу, не прекратил.
Известное дело: не прочтя десятки книг, в том числе книг со стихами, не почувствовав на уровне подсознания ритмику, пластику, музыку слов и важность рифмы, собственных стихотворных опытов не будет. Следовательно, прежде чем начать сочинять, Першин перечитал множество книг из сельской и школьной библиотек и, возможно, из домашней, собираемой по крупицам родителями. Почему «по крупицам»? Да потому, что сельским жителям, в том числе и интеллигенции, проживающим вдали от городов, в которых имелись книжные магазины, даже при наличии небольших «свободных» денежных сумм, что тоже было проблематично, приобретать книги – дело сложное и редко осуществимое. Но по опыту собственной семьи знаю, что родители старались книги приобретать и домашнюю библиотечку создавать. В нашей семье этим под неодобрительное ворчание матери – денег вечно не хватало на другие нужды – занимался отец.
Среди книг, прочитанных Юрой Першиным в школьные годы, в начальных классах, естественно, были русские народные сказки и сказки  Пушкина, стихи Некрасова и Тютчева. В старших классах читал Лермонтова, Гоголя, Маяковского, Твардовского, Андреева и многих других отечественных писателей. По совету отца, большого любителя художественной литературы, брался за Чехова, но такого восторга, как отец, не испытывал. После 1953 года в «моду» вновь входил Есенин, ранее «запрещенный»,  и все, что можно было найти, прочитывал от корки и до корки. Многие есенинские стихи знал наизусть. Как и большинство подростков, увлекался также книгами зарубежных авторов, писавших в приключенческом жанре – Д. Дефо, Д. Свифта и других. Робинзон Крузо и Гулливер были его любимыми героями.
В соответствии с идеологическими установками того времени, в четвертом классе все школьники принимались в пионеры, а начиная с седьмого, по достижению четырнадцатилетнего возраста вступали в комсомол. Так уж было заведено.
Возможно, кто-то из современной молодежи и скривит губы в пренебрежительно-иронической ухмылке от слова «комсомолец», но тогда губ не кривили, принимали как данность. Многие искренне гордились членством в комсомоле. Кроме того, сыну директора школы, членства в ВЛКСМ просто не избежать: он должен был подавать пример другим. Но ему не хватало несколько месяцев. И с вступлением приходилось повременить.
Зато с другим важнейшим событием в жизни подростков временить было необязательно. В седьмом классе мальчишки начинают посматривать на девчонок иными глазами, чем раньше. Просыпаются чувства, которые со временем вызреют в любовь. Пока же они смутны и выражаются в первых знаках стеснительного внимания: то украдкой взглянет на предмет увлечения, то какую-нибудь мелкую услугу окажет, то за косичку дернет. Но не дерзко, как раньше, а осторожно – лишь бы заметила и отреагировала взглядом.
Не избежал подобного и Юра Першин. Правда, предметом своего обожания он избрал не местную представительницу прекрасного пола, примелькавшуюся и в школе, и на улице, а приезжую. Возможно, сказалась новизна открытия… Ведь неизвестное, непознанное всегда притягивает внимание…
О своих первых чувствах к девочке он напишет через много лет в стихотворении «Школьное». В нем незамысловатые, но искренние, с оттенком светлой грусти строки:
Темноты я дождаться не чаю
И с тревогой гляжу на зарю.
Городскую девчонку встречаю
И орехи, смущаясь, дарю.


МЕДУЧИЛИЩЕ
И ТАМБОВСКОЕ ЛИТОБЪЕДИНЕНИЕ
   
После окончания школьного обучения (1954 г.) Юрий Першин поступил в Тамбовское медицинское училище, где проучился три года.
Удивительное дело, как мы можем в погоне за краткостью обезжизнить саму жизнь. Три года весьма важного, сложного и напряженного периода в судьбе человека составители кратких биографических справок одним махом вместили в десяток рассудочно-холодных, лишенных эмоциональности слов. Впрочем, по иному-то как?.. Справка не очерк, в котором можно позволить себе вольность длинных фраз, сравнений, умозаключений и даже предположений.
По собственному опыту сужу, что обучение в медучилище значительно отличалось от учебы в школе. И не только новыми, неизвестными ранее  предметами, повышенными требованиями, но и резкой сменой социально-бытового уклада – тихого села на шумный, вечно гомонящий, вечно спешащий куда-то город; возрастными особенностями обучающихся студентов. Это уже не дети, а юноши и девушки. Следовательно, совсем иные отношения и иной эмоциональный, психологический и нравственный фон. И, естественно, масса впечатлений и увлечений, симпатий и антипатий. А еще юношеский максимализм в суждениях и действиях, когда никаких полутонов, все контрастно: либо белое, либо черное. Впрочем, вот как он пишет об этом сам в поэме «Досрочный призыв»:
…Семь классов…
И не к тетке в гости –
В Тамбов учиться…
И как гром:
На первом курсе – кости, кости…
И акушерство – на втором!

Першин – личность увлекающаяся, любознательная, общительная. Это даже в качественных характеристиках его имени отмечается. Да и задатков лидерства не лишен. Потому всегда в гуще событий и в окружении друзей. И не только по комсомольской работе – на первом курсе стал членом ВЛКСМ, хотя и это имело место, но и по зову юной беспокойной творческой души.
О непростой и в то же время прекрасной поре юности, на мой взгляд, прекрасно сказано в его стихотворении «Детство и юность», первая строфа которого уже была процитирована выше, когда речь шла о детстве:
…А юность – первые свиданья,
Почти таинственная новь –
О ней мои воспоминанья
С налетом грусти. Там любовь…

Впрочем, как заметил сам, восторженной влюбленностью не страдал. Зато часто дрался. Даже с Женькой Чаплыгиным, с которым вместе жили на квартире. «Тот был хорошеньким, как молодой Есенин, – вспоминает о юности Юрий Петрович, – и отбивал девчонок. Романов же было три. А вообще-то нашим девчонкам мы, ребята, были не нужны: в Тамбове было несколько военных училищ, и наши сокурсницы посматривали не на нас, а на курсантов – артиллеристов, финансистов, летчиков и пехотинцев».
Кроме учебных дисциплин, ворох общественных дел и коллективных мероприятий: самодеятельность, спорт, культмассовые походы в кино, театр, музей, а то и просто – на природу. И везде надо успеть, за всем уследить, и все сделать.
Любой город для сельского парня – куча соблазнов. Тамбов – большой город, следовательно, и соблазны большие. Но надо уметь сдерживать себя, отделять зерна от плевел.
Учась в медучилище, Юрий Першин стал посещать литературное объединение при молодежной газете – проснувшийся в школьную пору зуд сочинительства по-прежнему не давал покоя. Литобъединением руководили поэты Семен Милосердов, освободившийся из сталинских лагерей, и Иван Кучин. К ним прислушивались, им внимали. Читали, разбирали, сравнивали, спорили…
Иногда приезжали собратья по перу из Мичуринска – там также имелось литобъединение. Слушали стихи мичуринцев, читали свои.
Реже навещали «гости» из Москвы. Чаще других – поэт и критик Лиходеев. Слушали его. Просили послушать и тамбовцев. Опять обсуждали, спорили, учились.
Словом, жили весело, напористо. С огоньком в душе 
Новый поэтический порыв «подстегнула» первая юношеская любовь к однокурснице. Чистая и нежная. А еще огромная, как июньское пронзительно лазурное, без единого облачка небо и с раскаленным пупом – солнцем в зените. Любовь, как солнце, горячая и как небо, бездонная, необъятная, непостижимая и недостижимая, обрывающаяся… А потому стихотворение «Впервые…»:
Поцелуй, сотворенный несмело,
Поселивший навеки в крови
Разделившую душу и тело,
Непонятную радость любви.
Первой ссоры – раздвоено жало.
Уползла – не беды и не зла.
Словно уж, стороной прошуршала, –
Только кожу – не с нас ли сняла?..

Но это чудесное стихотворение – продукт его творчества более поздних лет. Тех когда он, уже известный поэт, с высоких ступенек знаний и опыта, как бы оглядывается в свое прошлое, в детство и юность. А в те годы, естественно, писал другие стихи и рассказы.


ПЕРВЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

В 1957 году, после окончания учебы в медучилище, Юрий Першин был направлен в качестве фельдшера в село Горелое – районный центр Тамбовской области. Почему «направлен», а не устроился сам, например, как сейчас устраиваются выпускники ССУЗов и ВУЗов – колледжей и университетов? Да потому, что в советское время существовала наработанная годами государственная система распределения молодых специалистов по местам их востребованности. Вот Першин, согласно этой системе, и был направлен на работу в районную санэпидстанцию, увеличив на одну «боевую» единицу местный «штат» интеллигенции.
Мне трудно судить, что собой представляла санитарная эпидемиологическая станция сельского района, в которой начал свою трудовую деятельность фельдшер Першин. Я там не был, а со слов Юрия Петровича – это небольшое помещение. А точнее, некогда конфискованный у так называемого «кулака» домик из двух комнат с нехитрым профессионально-производственным скарбом, сараем и погребом. В них хранились мешки с хлоркой и прочими дезинфицирующими средствами, а также ядами против насекомых и грызунов – переносчиков инфекции. Домик этот, по словам Юрия Петровича, даже настоящим домом назвать было нельзя – малый и хилый. Жил Першин на квартире, а остальные сотрудники санэпидстанции были местные и жили в своих домах.
Коллектив медработников небольшой, от персонала и руководства райбольницы независимый. Поэтому молодой специалист влился в него без особых напрягов. А вскоре и принял «боевое крещение», участвуя в борьбе с эпидемией кори.
Работы, судя по всему, хватало. Но она не пугала. Пугало другое – широта русской души: все завмаги и заведующие пекарнями во время плановых проверок пытались угостить спиртным.
«Можно было спиться, – со вздохом сетует Юрий Петрович. – Хорошо, что вскоре призвали в армию». 
О периоде работы в Гореловской районной санэпидстанции, точнее, о некоторых моментах этой работы, несколько строк можно прочесть в поэме «Досрочный призыв»:
…Тут рассказать, конечно, кстати:
Я эту пору не забыл,
Ведь я – в те дни – в военкомате
Медбратом на осмотре был.
Не терапия с хирургией,
Не столь глобальные дела –
Мне только антропометрия
Тогда доверена была.

Как отмечает Е.Д. Спасская в биографической справке краеведческого словаря-справочника «Курск» и в Большой Курской энциклопедии под редакцией Юрия Александровича Бугрова – весьма уважаемого мною писателя, ученого и краеведа, – работая фельдшером, в том же 1957 году опубликовал первое стихотворение в районной газете.
Ни названия стихотворения, ни названия газеты они не указывают. Да как укажешь, если газеты со стихами под рукой нет. А теперь, пожалуй, и прежнего названия у современной районной газеты уже не осталось. Ведь снова и снова «рушим старый мир до основания, чтоб затем…»
Мне же Юрий Петрович поведал, что работая в Горелом, познакомился с местным поэтом-песенником Виктором Насонкиным. Поддерживал связи с тамбовским литобъединением. В это время все увлекались короткими афористическими стихами Сергея Васильевича Смирнова типа:
В не ту среду попал кристалл,
Но растворяться в ней не стал.
Кристаллу не пристало
Терять черты кристалла.

Першин не был исключением. Привлекала игра слов, звуков, краткость и емкость мысли. В подобном стиле Першин сочинил несколько коротких басен, в том числе «Зеркало и Комар», и в районной газете напечатал их. Кроме басен, там было опубликовано и лирическое стихотворение, название которого забылось. 
Конечно, Юрий Петрович долгие годы старательно хранил те газетки, возможно, даже изредка показывал кому-то из близких, вновь и вновь ощущая радостное волнение за первые публикации. Но потом, в суматохе дней, газеты как-то затерялись и пропали. Вместе с баснями и лирическими стихотворениями. Но память-то сохранилась… Вот и стали известны эти данные Спасской и Бугрову, и попали в биографические справки. А из них – в текст моего очерка.
Как понимаю, Юрию Першину в ту пору творчества было около восемнадцати лет. Скрывать не стану, с большим интересом подержал бы в руках те газеты и прочел бы басни и стихотворения на пожелтевшей от времени и качества бумаги странице. И обязательно бы вставил в текст очерка и названия стихотворений, и цитаты из них. Да и название газеты бы указал – для последующих поколений читателей. Однако…
 

СЛУЖБА В АРМИИ.
КУРСК И КИНЕШМА

С 1958 по 1961 год Юрий Першин проходил службу в Советской Армии. И это нашло впоследствии поэтическое отражение в уже упоминаемой поэме «Досрочный призыв» и целом цикле стихотворений разных лет. Чтобы не быть голословным, назову хотя бы несколько: «Я был солдат», «Стихи о шинельном хлястике», «Комбат», «Гимнастерка», «Казарма», «Ученья», «Командир», Гауптвахта».
«Служба в армии» – короткие строчки в биографической справке писателя. Но за ними целых три года жизни. Очень непростой жизни – солдатской. Следовательно, весьма специфической, с жесткими ограничениями свободы, с замкнутым кругом общения, со строгой дисциплиной и уставным бытом. Службу в армии часто называют – школой жизни, несколько реже – кузницей, в которой закаляется мужской характер, да и «выковываются» сами мужчины из чувственно-нежных и физически неокрепших юношей. Все так. Но и служба службе рознь. К тому же она, как художественное произведение – хоть рассказ, хоть стихотворение – состоит из завязки, кульминации и завершающей части. Завязка – получение парнем повестки и проводы его на службу родными и друзьями со всеми сопутствующими мелочами и традиционными атрибутами. Кульминация – весь период службы, насыщенный всевозможными уставными и неуставными отношениями, тоскливыми буднями и умопомрачительными приключениями, нарядами и учениями, и еще многим-многим, чего ни пером описать, ни топором отесать… Что же касается заключительной части, то она, словно окончание в хорошем стихотворении, ярка и коротка – дембель.
Как проходила «завязка» воинской службы у Першина, им прекрасно, с тонкостями, мелкими деталями и бесконечным першинским юмором описана в поэме. Выше приводилась строфа о том, как он, фельдшер, участвовал в военно-медицинской комиссии военкомата. Теперь стоит привести другую строфу, чтобы воочию увидеть сей момент.
Полковник рослый и плечистый
Спросил сурово:
«Как? Здоров?
Пришел приказ: специалистов
Призвать.
И первых – фельдшеров!

Потом была естественно краткосрочная поездка домой, встреча с другом, уведомление родителей, напутственные речи отца, матери – пятнадцать страниц добротного, читаемого на одном дыхании стихотворного текста, сверкающего образностью, остротами, звонкой игрой слов, звуков, пауз.
В реальности же скоротечные проводы закончились тем, что Першин на попутках добрался до областного военкомата, откуда вместе с другом по медицинскому училищу без какого-либо сопровождения, с документами и военными билетами на руках самоходом двинулись к месту службы – в воинскую часть города Курска. Такого фокуса-покуса нарочно не придумаешь. До такого Ярославу Гашеку с его бравым солдатом Швейком шагать да шагать… Только в России такое может случиться...
Словом, добрался Юрий Першин с другом Лешкой Буркиным до воинской части, располагавшейся в Екатерининских казармах 9-го военного городка. Ныне здесь подразделение войск химической защиты. А в начале ХХ века в них был расквартирован 123 Козловский пехотный полк, солдаты которого во время революционных событий 1905 года отказались стрелять в демонстрантов – рабочих и гимназистов. Среди гимназистов, кстати, был Николай Асеев, наш земляк и знаменитый поэт.
Добравшись, представился дежурному офицеру, предоставил документы. Изучив сопроводительные бумаги, тот вызвал старшину и приказал одеть, обуть и накормить, а чтобы от безделья не страдали – найти полезную работу.
– Служите, – поставил жирную точку.
Так закончилась завязка и началась кульминация – служба. Но у Першина об этом куда поэтичнее, эмоциональнее и достовернее:
Пространство, Время – были смяты,
Наш старшина их пронизал:
Он от забора – до заката –
Копать траншею приказал.
 
 Юрию Петровичу повезло: служил военным медработником – фельдшером в лазарете при воинской части. К тому же сразу в звании сержанта. А это в закрытом обществе со строгой субординацией – дело существенное и многое определяющее, в том числе и в нравственно-психологическом плане. Не каждый мог помыкать салагой-первогодком. Правда, приходилось с «отбоя» и до «подъема» ночевать в казарме вместе со всеми. Зато все остальное время – пребывать в лазарете и не топать по плацу до седьмого пота, отрабатывая строевой шаг, который, если честно, ни в гражданской жизни, ни в боевой даром никому не нужен.
Конечно, и в лазарете были начальники-командиры. Однако не офицеры-строевики с замашками и психологией солдафонов, а офицеры-военврачи, люди иной формации. Да и они старались не сидеть день-деньской на медпункте, протирая форменные брюки, а под любым предлогом выбраться за пределы части, чтобы заняться своими личными делами.
В мирное время в армии больных немного: контингент-то молодой, здоровый, крепкий, жизнью не измочаленный. А если и найдется какой-нибудь недотепа, не сумевший правильно намотать портянки и натерший во время марш-броска ноги до кровавых мозолей, то опять же йод или зеленка – и будь здоров, Вася, иди служи! С серьезными травмами или заболеваниями тут же отправляли в военный госпиталь. Поэтому сержанту медицинской службы Першину, хоть и в ограниченном виде, и с оговорками, но свободы хватало. Хотя бы в перемещениях по воинской части и в выборе объектов общения.
Впрочем, во время учений и выезда «в поле», доставалось и ему, что следует из стихотворений «Я был солдат»:.
Я был солдат.
Никто мне в след не ахал:
В размеренной той жизни полковой
«Гусарство» наше временами пахло
Кирзой и снегом,
Потом и травой.

И образно, и доходчиво. А в следующей цитате-строфе из «Окопов» еще конкретнее о солдатском «житье-бытье» во время учений:
От солдатской лопаты мозоли
Наплывают на руки мои.
Я опять от степного раздолья
Зарываюсь в земные слои.

С веселой самоиронией о казарменном быте говорится в стихотворении «Казарма»:
Ученьям месяц длиться,
Без нас пальба и гром –
Остались единицы
На весь огромный дом.
В наряд – куда там строем! –
Людей бы наскрести.
И некому порою
Казарму подмести.
Большой кудлатый веник
Мне старшина вручал:
А ну, товарищ медик,
Давай-ка выручай.

Как ни строги воинские уставы и распорядки, но и они предполагают личное время, когда можно и письмо родителям либо любимой девушке черкануть, и библиотеку заглянуть, и фильм в воинском клубе посмотреть. Последнее, правда, вместе со всеми и в определенные дни. Кстати, это видно из его стихотворения, помещенного позже в первый авторский сборник «Глубина».
…А по субботам танцы ждали нас,
Мы строились по окрику комроты
И терпеливо танцевали вальс,
Как будто век и не было работы.

…Два года Юрий Першин нес службу в Курске. Лечил поранившихся, помогал выздоравливать приболевшим. В минуты досуга книги читал, стихи слагал. По субботам в увольнение ходил, Курск изучал, с остроглазыми курянками знакомился, вирши читал. Если увольнительных не было, бегал в самоволки. Еще забегал к поварам – у тех спиртное водилось. Баловались понемножку. Продвижение по службе тоже не замедлило сказаться – звание старшего сержанта получил. Все, как говорится, чин-чинарем и нос в табаке…
Но случилась беда – Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев (1894-1971) стал армию кардинально сокращать. Хоть и земляк курян, якобы в Калиновке родился и там мальчишкой барских свиней пас, но чудил – помилуй бог! То Крым одним росчерком пера из юрисдикции РСФСР под юрисдикцию УССР перевел, то армию сократил, особенно офицерский корпус, то кукурузой надумал все поля в стране засеять, то налоги на деревья в садах такие учредил, что селяне и горожане все сады повырубили за одну ночь. А еще, говорят, в ООН туфлей по трибуне стучал и обещал всем «кузькину мать показать».   
Словом, воинская часть, в которой за здоровье солдат и офицеров отвечал Першин, оказалась расформированной, а сам старший сержант – в новой войсковой части под Кинешмой, что на Волге-реке. Впрочем, и тут не пропал – все-таки не пехота-матушка, а медицина. Однако случалось всякое…
О том, что служба не протекала ровно, можно понять и из стихотворения «Гауптвахта», написанного Юрием Петровичем много лет позже, по воспоминаниям, как, впрочем, и предыдущие стихотворения. Правда, ритмика здесь совсем иная, хулиганистая что ли… Точнее, весело-хулиганистая да звонкая как птичьи трели, которым нет преград. Чего только стоят перекаты пронзительного  звука  «з» в чередовании с шипящими «ш», «ж», «ч».
Слышу птичьи перезвоны
И в избе.
Я сижу на гарнизонной
На «губе».
О свободе не мечтаю –
Стыд и срам!
Я Есенина читаю
Губарям.

 Впрочем, на «губе» он побывал только раз, зато в увольнение попадал почаще, чем его одногодки-рядовые. Вот первая строфа из большого и философски значимого стихотворения «Командир»:
Город Кинешма. Подковой
Волга светится вдали.
Мы с ефрейтором Пеньковым
В увольнение пошли.

Читал ли он художественные книги вне «губы», писал ли стихи во время службы в Кинешме? Думаю, что и читал, причем довольно много, и сочинял немало. Творческая натура без этого, как без воздуха, жить не может.
А вот сохранить свои вирши и тем более напечатать их в окружной газете или в газетах Поволжья, где проходила его действительная служба, Першину по-видимому, не довелось. Скорее всего, свои поэтические «амбиции» удовлетворял, оформляя стенгазету или «боевые листки» – непременный атрибут любой воинской части, начиная от такого подразделения как рота. И в лазарете или санчасти, само собой, «боевой листок» или какой-нибудь его аналог имелся. Впрочем, возможно, и ошибаюсь…
Но подошло время заключительной части повествования про службу. Ведь дембель неизбежен, как светлый день после долгой томительной и непогожей ночи.   


КУРСКИЕ ПОЭТИЧЕСКИЕ АНОМАЛИИ.
УЧЕБА В КУРСКОМ МЕДИНСТИТУТЕ.
ЛИТОБЪЕДИНЕНИЕ ПРИ «МОЛОДОЙ ГВАРДИИ»

В период с 1961 по 1967 год Юрий Петрович учился в Курском медицинском институте и систематически печатался в газетах Тамбова и Курска, а также в печатных органах Союза писателей СССР – «Литературной газете» и «Литературной России». А по данным Е.Д. Спасской, с 1966 по 1967 год публиковался в альманахе «Поэзия», журнале «Подъем», коллективном сборнике «Начало».
Конечно, это так. Все верно. Но хотелось бы самому увидеть и хотя бы одним глазком взглянуть… И я спешу в «Асеевку», надеясь так хоть что-то отыскать. Вместе с сотрудниками краеведческого отдела, тремя премудрыми Еленами – Чуриловой, Капустиной и Мазневой – перебрали имеющуюся картотеку, но, к сожалению, ничего не нашли. Самая ранняя дата, зафиксированная в картотеке – 1967 год, когда в «Молодой гвардии» от 23 мая было напечатано стихотворение «Мы исходили солью и водой», уже цитированное выше.
Досада и разочарование…
Но случилось чудо. Во время одной из бесед Юрий Петрович, довольно скупой на воспоминания, вдруг «проговорился», что у него сохранились газеты того времени с его стихами. И пристал я к нему, как луна на своей орбите к земле, как земля – к солнцу: «Будьте добры, дайте полистать». Долго отнекивался Юрий Петрович, однако сдался. И предоставил он мне огромный чемодан, и стал я в нем, словно археолог в культурных слоях земли, рыться и копаться…

Шестидесятые годы – годы так называемой «оттепели» в политическом и социальном развитии страны. Годы невиданного досель роста экономического, военного, культурного, демографического могущества СССР. Страна залечила раны, причиненные ей страшной войной, унесшей около 27 миллионов жизней. Строятся заводы и фабрики, возводятся ГЭС, расширяются старые города, возникают новые. Сеть асфальтированных дорог протянулась от областных центров к районным, а от них – к некоторым населенным пунктам. В селах также строятся клубы и новые школы, обновляются дома селян. Облагораживаются братские могилы и на них возводятся памятники героическим советским солдатам. Еще нет электричества и телевидения, но полно добрых и светлых ожиданий.
В 1961 году проводится денежная реформа, и колхозники впервые за свой труд стали получать деньги. Небольшие, но все же реальные деньги, на которые можно что-то купить. С долгой бюрократической тягомотиной, но селянам стали выдавать паспорта, и они уже могли свободно покинуть селение и переехать в город. 
В космос полетел Юрий Гагарин, и весь мир рукоплескал ему и нашей стране.
Правда, в октябре 1962 года произошел так называемый Карибский кризис, и  мир, забыв про рукоплескания, замер в тревожном ожидании. Однако у правителей сверхдержав хватило ума не только мирно его разрешить, но и начать ограничивать и обуздывать ядерное оружие, прекратив целый ряд испытаний.
Происходят изменения и на Курской земле. В Курске строятся предприятий союзного значения: трикотажный комбинат, химико-фармацевтический завод, фабрика технических тканей. Расширяются производства РТИ, «Аккумулятора». Вблизи их возникают целые жилые кварталы с магазинами, школами и детскими садами. Возводятся стадионы, кинотеатры и больницы. Полным ходом ведется строительство Михайловского ГОКа в Железногорском района, да и сам новый город Железногорск становится все шире и выше, все светлее и краше.  На полную мощь работают Олымский сахзавод и Рыльский сыродельный.
В городах все больше и больше людей, особенно молодежи, в легких светлых платьях и костюмах. Жизнь, как говорится, стала налаживаться…
Вот в это полное энтузиазма время, летом 1961 года, сразу же после демобилизации (кстати, призван был на службу 20 июля, демобилизован из части 23 июня), не сменив солдатское обмундирование на гражданский костюм, приехал в Курск Юрий Першин, чтобы поступить в мединститут. 
Вступительные экзамены успешно сданы – сказалась подготовка в школе и медучилище. Три года «во солдатах» не смогли вытравить необходимые знания. Впрочем, слово самому герою моего очерка, который через несколько лет после поступления в КГМИ от имени студента-первокурсника напишет простые, но берущие за душу своей искренностью и открытостью строки:
Поступив в институт,
Я стеснялся своей гимнастерки
И тяжелых сапог,
Что спасали меня средь болот.
Отошли времена,
Словно дымом пайковой махорки
Затянуло поверки
И дни без особых красот.

После сдачи экзаменов до начала учебного года есть немного времени. Можно съездить на родину, к родителям. Но Першин домой не едет, а пишет «по горячим следам» иронический рассказ «Абитуриент» и относит в редакцию газеты «Молодая гвардия» (располагалась по улице Ленина, 77). А чтобы рассказу не было скучно в темном ящике-пещере редакторского стола, добавляет  к нему и стихи. И 1 сентября 1961 года, когда студент Першин еще находился в институте, постигая медицинские знания, типография выпустила на божий свет очередной номер «Молодой гвардии». На 4-й странице газеты под рубрикой «Улыбнись, товарищ», красовался этот этюд из жизни курской молодежи.
В декабре, сразу в двух номерах «Молодой гвардии», от 2 и 14 числа, печатаются басни «Зеркало и Комар», о которой говорилось выше, а также «Хвастунья» и «Щука и Налим». Басни небольшие, поэтому процитируем две, чтобы у читателя могло сложиться «полнокровное» мнение о способностях баснописца Юрия Першина. Итак, «Зеркало и Комар»:
Сел перед зеркалом Комар –
И вмиг утратил речи дар.
Он думает: «Я – царь земной,
Никто не справится со мной.
Во мне теперь такая сила…»
А Зеркало-то вогнутое было!

Теперь «Хвастунья»:
Собака хвастала: «Однажды
(такое сочинит не каждый)
Кусочек от Луны, друзья,
Своим хвостом отшибла я!»
Мораль сей басенки проста:
Подчас язык длинней хвоста.

Всего по шесть строк, но есть сюжет, а в нем – зачин, кульминация и блистательное окончание, пленяющая своей философией юмора, парадоксальностью  и ударностью. Кстати, этот стиль работы со стихами станет фирменным у Юрия Петровича.
К этому можно добавить, что басни сопровождались рисунками, что усиливало эмоциональнее воздействие на читателя.

Надо понимать, что учеба в мединституте легким времяпрепровождением не была. Снова, как в армии, предстояло трудиться до седьмого пота. И тут опять на память приходят строки его стихотворения:
Мы исходили солью и водой,
Как тряпку, выжимала нас работа…

Весьма образно и понятно, только слова «работа» всего лишь стоит заменить на «учебу». Но это так, для красно словца. В стихах Юрия Петровича, как и в его судьбе, менять ничего не надо. Все – на своих местах, все – состоялось.
1962 год проходит без публикации его стихов в «Молодой гвардии». И только в октябре 1963 года, когда Юрий Петрович учился на третьем курсе, вновь в молодежной газете появляется его стихотворение, начинающееся строкой «Понятно ль удивленье детских глаз?»
На этот раз его произведение вошло в редакционную подборку целой группы курских литераторов, среди которых поэты Ю. Гурфинкель, Ф. Сухов, В. Латышев, Ю. Бражник и В. Курилов, а также прозаики В. Зарецкий, Ю. Башин и Г. Игрин.
Появление подборки произведений группы литераторов косвенно указывает на то, что при редакции «Молодой гвардии» в эти годы существует литстудия, а точнее, творческий клуб курской молодежи «Любители искусств», возглавляемый журналистом, поэтом и редактором «Молодой гвардии» Юрием Дмитриевичем Авдеевым.
Юрий Петрович в этот год познакомился с Владимиром Трошиным и Юрием Гурфинкелем – студентами мединститута, учившимися на курс старше его. Ими был введен в клуб любителей искусств при курской «молодежке».
Деятельность клуба способствует установлению дружеских отношений между студентами вузов и творческой рабочей молодежью Курска, а как результат – новые чтения, новые обсуждения, новые публикации. Так, 26 ноября «Молодая гвардия» публикует подборку стихов Першина и его фото, а также стихотворение В. Курилова. Подборку сопровождает редакторская заметка, что на суд читателей представлены стихи членов литобъединения «Молодогвардеец».
Небольшие стихи Першина (по восемь строк) блистают парадоксальностью и философией. Позже некоторые из них войдут в его первый авторский сборник. Но поражает фото. На нем настоящий представитель комсомольской молодежи шестидесятых – парень с открытым улыбчивым лицом и задорными глазами.
19 декабря 1963 года «Молодая гвардия» публикует на всю полосу «Литературную страничку», на которой лирическое стихотворение Першина «В сердце уносил». В стихотворении рассказывается о расставании солдата с «величавым» Курском, и его солдатской грусти от происходящего».
Кроме стихотворения Юрия Петровича, напечатаны стихи В. Трошина и В. Катанова, рассказ Ф. Голубева «Крыша» и рецензия В. Зарецкого на книгу А. Серпенинова «Настоящий друг».
С Трошиным у Першина, кроме соревнования в творчестве – их стихи постоянно будут печататься рядом – сложатся дружеские отношения. А Зарецкий время от времени будет упоминать обоих в своих обзорных статьях. Причем только положительно.
В этом же году, 21 декабря, институтская малотиражка «Медик» публикует два «коротких» стихотворения Юрия Першина, а также стихи М. Миляева и Ю. Гурфинкеля.
Оба стихотворения Першина хороши, но процитирует только первое, философски тонкое и глубокое, пронзительное безысходностью расставания:
На три минуты к трубке я прирос.
Я узнавал по шороху и звуку,
Как ты хотела бриллиантом слез
Оплакать, словно оплатить, разлуку.
И думал я:
         «Поплачь, уж коли плачется».
А сам молчал, не в силах говорить;
И кто-то спрашивал:
            «Вы будете доплачивать?»
А чем за откровение платить?   

В коротком, но емком стихотворении и сюжет, и композиционное единство, и буря чувств, и искрометная игра слов и звуков, и убойный парадоксальный вывод последней строки. Но есть и новое: вопросы нравственности, выбор между добром и злом. Хотя в неразделенной любви, как известно, провести грань между добром и злом очень и очень проблематично… Ведь это же любовь! А любовь, как известно, зла…


НОВЫЕ ПУБЛИКАЦИИ
И ЗНАКОМСТСВО С ПИСАТЕЛЯМИ

Во время учебы в мединституте, по-видимому, на четвертом или на пятом курсе, произошло знакомство Юрия Петровича с курскими писателями и литераторами. Во-первых, с прозаиком Михаилом Николаевичем Еськовым, который был уже аспирантом и преподавал на одной из кафедр института, а также писал рассказы и уже был вхож в писательское сообщество. Затем – с поэтами Егором Ивановичем Полянским и Николаем Юрьевичем Корнеевым, которого называет Учителем. Несколько позже – с  Евгением Ивановичем Носовым и другими курскими писателями.
Знакомство с Полянским и Корнеевым состоялось по инициативе руководителя литобъединения Юрия Авдеева, который однажды заявил: «Достаточно вариться в собственном соку, пора выходить на профессионалов».
Однако профессионалы – Полянский и Корнеев – сами пригласили к себе Першина и Файтельсона, чтобы «разложить по полочкам» их стихи, а заодно – и их самих. Говоря по-современному, провести мастер-класс с начинающими. С Першиным пошли Трошин и еще целая группа молодых литераторов – защитить от писателей. Но «защиты» не понадобилось – писатели встретили «молодых гениев» доброжелательно.
Першин со своими произведениями попал к Полянскому, а Файтельсон – к Корнееву. Но Корнеев, услышав стихи Юрия Петровича, сам предложил «поработать» с ним. Першин согласился, и с тех пор они стали встречаться чаще. А вот близких отношений в творческом плане с Егором Полянским как-то не сложилось, хотя общались по жизни вполне нормально…
Что же касается знакомства Першина с Евгением Ивановичем Носовым, то оно произошло при посредничестве Николая Юрьевича Корнеева. Вот как он сам пишет об этом в книге «Измерение друзьями», не указывая даты встречи: «Впервые я познакомился с Евгением Ивановичем в коридоре «Дома книги», у дверей нашего Союза писателей. Я еще был студентом, участвовал в ежегодном семинаре молодых литераторов, меня на нем похвалили, рекомендовали мою рукопись к изданию, и Носов меня с этим поздравил. «Слышал, слышал, – сказал он, – поздравляю.… Заходи в гости, поговорим», – пожал мне руку и назвал свой адрес. Он жил тогда в домике на улице Ломоносова.
Но в домик этот я попал через год. Меня позвал с собой наш старейший и ведущий поэт, мой учитель в поэзии Николай Юрьевич Корнеев…»
Да, дата этой встречи не указана, но судя по тексту, случилось это не ранее 1965 года, когда Юрий Петрович уже учился на пятом курсе мединститута. Но вернемся к поэтической деятельности Першина в 1964 году.
А на этом фронте дела обстояли как нельзя лучше. 5 января в главной областной газете «Курская правда» – печатном органе обкома КПСС – на третьей странице во всю полосу публикуется «Литературная страничка» с произведениями курских писателей. Центральное место занимает рассказ журналиста «КП» Льва Конорева «Хозяин» и очерк писателя Исаака Баскевича «Архивные документы рассказывают»  о писателе-земляке Иване Вольнове. Но и два коротких лирико-философских стихотворения Першина «Раковина» и «Сосны» занимают достойное место.
1 марта в «Молодой гвардии» публикуется стихотворение Першина «Глубина», которое впоследствии войдет в первый авторский сборник под тем же названием. Не могу не процитировать хотя бы строфу из этого лирического и в то же время глубоко патриотичного и восторженно-пафосного стихотворения, отражающего полигамность поэтического творчества поэта:
Я родился в глубине России.
Я гордился этим столько лет.
И куда б меня не заносило,
Посылал я родине привет.

28 марта в институтском «Медике» на «Литературной страничке» публикуются три коротких, в фирменном стиле Юрия Петровича, стихотворения. В стихах, как всегда, краткость и емкость содержания, юмор и ирония, тонкая философия и парадоксальная составляющая окончания.
Меня согрела пенистая влага,
В себя огонь вселившая вода.

13 мая «Молодая гвардия» под рубрикой «Литература и искусство» печатает подборку коротких, в восемь строк, стихотворений Юрия Першина. А 1 ноября эта же газета под рубрикой «Стихи молодого поэта» «посвятила» треть полосы большой подборке коротких стихотворений полюбившегося ей автора. В предисловии к ним В. Зарецкий пишет: «Эти стихи-размышления могут показаться чрезмерно спокойными. Но за внешней невозмутимостью дышит и волнение, и непримиримость. Автор непримирим к бездумному поглощению впечатлений жизни и легкомысленности мыслей и оценок». Так появились первые «официальные» отзывы на творчество поэта.
Что же касается самих стихотворений, то со временем они войдут в первые авторские сборники. А это говорит об их «зрелости» и поэтической «профпригодности» и, следовательно, о мастерстве автора.
Закрывает этот год поэтического творчества Першина газете «Медик», опубликовавшая 26 декабря три стихотворения о любви.

Если 1964 год для студента  Курского медицинского института Юрия Першина стал памятным знакомством с ведущими курскими поэтами и участим в семинаре молодых поэтов, то для страны он памятен тем, что произошла смена кремлевских вождей. Со всех постов был смещен Н.С. Хрущев и Генеральным секретарем КПСС стал другой земляк курян – Леонид Ильич Брежнев (1906-1982) Только в отличие от Хрущева, не раз посещавшего малую родину – Калиновку, Брежнев курских корней и курского землячества не признавал. Да бог с ним, мы-то знаем…

В 1965 году, когда я учился только в третьем классе, Юрий Петрович продолжал творить, сочиняя все новые и новые стихи. А курские областные газеты систематически публиковали их.
Редактором «Молодой гвардии» в это время стал В. Гусев, который инициировал в «молодежке» литературный журнал «Зарницы». И в первом выпуске «Зарниц» (27 февраля) были опубликованы стихи Ю. Першина, В. Файтельсона, В. Трошина, Ю. Авдеева и Л. Боченкова. Таким образом, Юрию Петровичу посчастливилось быть в числе первых «зарницовцев». Ведь журнал «Зарницы» войдет в историю литературной  жизни писательского сообщества края и по большому счету станет кузницей писательских кадров. В «Зарницах» с удовольствием будут печататься не только начинающие авторы, но и маститые писатели.
Что же касается стихотворений Першина, напечатанных в этом выпуске, то это было ранее цитируемое «Мы исходили солью и водой…» и «Среди зимы приходит вдруг весна», апробированное в «Медике».
Во втором выпуске «Зарниц» (16 марта) публикуются стихи В. Алехина, Ю. Першина и Т. Рябыкиной. Першин на суд читателей представил короткое стихотворение с глубоким философским значением. Оно ярко выражено в последних двух строках:
Кто вечно был рабом прекрасного,
Не стал хозяином его.

Следующая публикация стихов Першина «Молодой гвардией» осуществилась в пятом выпуске «Зарниц» 27 мая.
Мы чтим богинь,
Мы входим в зал несмело,
Венере приносящие поклон,
Она – геометрическое тело,
И тело, возведенное в канон.
Ее изгибы стали эталоном
Для красоты, где конкурса азарт.
Но мы Венере отдаем поклоны
За то, что оставаясь эталоном,
Она не превращается в стандарт.

И изящно, и философски выверено. В этом – поэт Першин.
Тринадцатый выпуск «Зарниц» 19 октября фактически «оккупировал» три полосы «молодежки». Тут и большой рассказ С. Кондрашова «Кетчумская история», печатающийся с продолжением, и юмореска Ю. Гурфинкеля «Милые дети», и начало приключенческой повести А. Яковлева и Я. Наумова «Тонкая нить». И, конечно же, стихи Першина и Трошина, а также поэтический дебют еще одного студента мединститута С. Павловского. Недаром редактор и короткую аннотацию привел, и подзаголовок «Слово и скальпель» ко всему выпуску ввел. Чем еще отличается этот выпуск – так это фотографиями авторов.
Если говорить о стихах Першина, то к привычной искрометности и философии добавилась гражданская позиция автора в стихотворении о современных ему танца «на пятачке» и воспоминания о «мякинном годе», когда «проклинали солнца каждый луч» – в другом.
В октябре в Курске проходил областной семинар начинающих прозаиков и поэтов с участием известных курских и московских писателей Ф. Голубева, М. Козловского, Н. Корнеева, Ю. Лебедева, Е. Носова, Н. Сидоренко и других, о котором 30 октября «Курская правда» «по горячим следам» спешит проинформировать читателей. Автор статьи «О творчестве начинающих» Е. Салтейский пишет, что в ходе семинара маститые писатели обратили внимание на молодых поэтов Юрия Першина и Владимира Трошина, за которыми «перспективная будущность». Он же отмечает, что «творчество Ю. Першина и В. Трошина» свидетельствует о их несомненном даровании, движении вперед по поэтической стезе».
Несколько добрых слов сказано о творчестве А. Шитикова, В. Алехина, В. Курилова, Л. Боченкова, Л. Мнушкина и некоторых других начинающих.
Вместе с тем в статье имеется критика как в адрес писательской организации области, так и в адрес писательской организации РСФСР, уделяющих мало внимания начинающим прозаикам.
Для меня же статья Салтейского замечательна тем, что она очерчивает круг знакомства Юрия Першина как с литераторами, так и с писателями края, в том числе с Алехиным, Носовым, Козловским, Корнеевым, Мнушкиным, Боченковым и Николаем Сидоренко, автором знаменитых строк «Еще Москва качалась в колыбели / А Курск уже сражался за Москву».
И уже на следующий день «Курская правда» на четвертой странице (во всю полосу) публикует произведения А. Ищенко, А. Шитикова, Т. Рябининой, П. Пехлецкого, Л. Боченкова, Д. Тутова, В. Курилова, С. Евсеевой, М. Бурдакова и, естественно, Юрия Першина. На этот раз Першин представлен лирико-патриотическим стихотворением «Нас несут голубые вагоны», устремленным в будущее.
12 ноября вышел очередной номер «толстушки» «Литературная России», в котором на 4-й странице имелся «отчет» Николая Сидоренко о литературных семинарах, проведенных в Курске и Белгороде. Сидоренко среди прочего одобрительно отзывался о творчестве Юрия Першина и Владимира Трошина и предлагал читателям их произведения. Першин представлялся стихотворением «Сверкает рампа…», имеющим глубинный философский подтекст и афористичность:
Сверкает рампа, и сияют краски,
Юпитеры роняют яркий свет.
Завязка. Кульминация. Развязка.
Как просто получается сюжет!
Но жизнь идет.
В ней радости и дрязги…
И понимают люди без труда:
Рожденье человека – не завязка,
И смерть для нас –
                развязка не всегда.

Новый 1966 год в творческой жизни Першина открывается первоянварским выпуском «Молодой гвардии» и ее «Зарницами», в которых «солянка»-эпиграмма из строк его прежних стихотворений, написанная Б. Вайлем. В целом же это выглядит так:
Моих всех мыслей ход сугубо странен:
Мякинный дух… Солдаты… Смерти час…
Мой нож и слово душу больно ранят,
Но, как пушинка, я танцую вальс.
Мне вальс укажет настроенья вектор.
На кой мне твист.
                Не в твисте, братцы, суть.
Отдай мне Андромаху, кореш Гектор, –
Я не слепой. И не Гомер. Отнюдь.

А «Курская правда» от 15 января сообщает, что в большом зале областной библиотеки имени Н. Асеева прошел поэтический вечер. Свои стихи читали Полянский, Трошин, Першин и другие курские поэты.
В этот же день в «Молодой гвардии» в журнале «Зарницы» (16 выпуск) печатается очередная подборка стихотворений Юрия Петровича – три стихотворения без названия, но с традиционными першинскими размышлениями о бытии и предназначении человека. В отличие от большинства предыдущих, они не «короткие», хотя все также емкие.
Затем подборки его стихов следуют в «Зарницах» от 25 апреля, 18 августа, 15 ноября и 20 декабря. А в «Молодой гвардии» от 28 мая напечатана обзорно-критическая статья И. Юрченко «Поэзия надежды», в которой проводится анализ творчества молодых поэтов. О Юрии Першине в ней сказано, что «он пишет не о васильках во ржи, а о насущном хлебе, о том, что дает ему воздушность и силу».


НЕКОТОРЫЕ СВЕДЕНИЯ О КУРСКОЙ
ПИСАТЕЛЬСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

В коротких биографических справках о личности Першина сведений о влиянии маститых курских писателей на развитие его поэтического творчества не найти. Оно и понятно: на иное заострено перо исследователя и биографа. Но влияние в той или иной мере, естественно имелось. Как, впрочем, и ревностное соперничество, и встречное вдохновляющее к творчеству движение. Иначе бы он никогда не назвал Николая Корнеева своим Учителем с большой буквы. И никогда бы не писал с такой любовью о Мастере – Евгении Носове, как написал в книге «Измерение друзьями». Не было бы обжигающих своей искренностью рассказов о Коновалове, Гридчине, Сальникове, Шорохове, Баскевиче и других. Да и самого нового измерения – измерения друзьями, никогда бы не появилось.
Что же касается самой Курской писательской организации, то, возникнув в 1958 году по инициативе Овечкина Валентина Владимировича (1904-1968) и его единомышленников – Николая Юрьевича Корнеева (1915-2001) и Михаила Макаровича Колосова (1923-1996), она набирала обороты в своем развитии. К 1967 году, ко времени окончания Першиным обучения в мединституте, в ней числились не менее десяти человек. Среди них, кроме Овечкина, Корнеева и Колосова, стоит назвать Исаака Зельмановича Баскевича (1918-1994), Михаила Максимовича Горбовцева (1895-1976), Михаила Исидоровича Козловского (1909-1974), Носова Евгения Ивановича (1925-2002), Михаила Михайловича Обухова (1905-1998), Егора Ивановича Полянского (1932-1999), Вячеслав Васильевич Тычинина (1909-1994) и Александра Александровича Харитановского, 1923 года рождения.
С 1964 года писательскую организацию возглавляет ответственный секретарь Вячеслав Тычинин. На этом посту он сменил Михаила Обухова.
По мнению большинства писателей и литературоведов, лидерство среди курской пишущей братии уже за Евгением Носовым. Он автор книг «На рыбачьей тропе» (1958),  «Рассказы» (1960),  «Тридцать зерен» (1961) и «Где просыпается солнце» (1965). На выходе книга «За долами, за лесами». Его произведения печатаются в столичных журналах «Огонек», «Новый мир», «Наш современник» и ряде других. Впрочем, по некоторым данным, прозаик Харитановский с этим не соглашался. Ведь и в его творческом багаже книги рассказов «Друзья» (1955), «Молочный рейс» (1956), книга рассказов и очерков «Я рад, что ты живой» (1962), повесть «Человек с железным оленем» (1965)  и другие. Поэтому в их отношениях всегда чувствовались холодок отчужденности и скрытое соперничество.
До 1965 года в области существовало книжное издательство, время от времени издававшее книги курских писателей. Впрочем, не только курских, но и других. К сожалению, в 1965 году по «мудрому» решению властных структур оно будет ликвидировано. И курским писателям и литераторам придется «выстаивать» долгие очереди в редакционном совете Центрально-Черноземного книжного издательства в городе Воронеже. Кстати, Першина не минует сия участь – и ему придется понервничать и попотеть в таких невидимых, но вполне реальных очередях. Впрочем, это будет позже, а пока он только знакомится с курскими писателями и начинает вхождение в их круг.


РЫЛЬСКИЙ ЭТАП ТВОРЧЕСТВА
 
В 1967 году Юрий Петрович закончил мединститут и был направлен на преподавательскую работу в Рыльское медицинское училище. Социальный статус, неоспоримо, повысился. Был студентом – стал преподавателем. Но на бытовом уровне изменений не последовало. Студенческое общежитие в Курске сменил лишь на общежитие молодых специалистов в Рыльске. Правда, по его воспоминаниям, теплое, для жизни пригодное и с девушками-преподавателями Ритой и Зоей по соседству. Только это одно чего стоит – и покормят, и в бытовом устройстве помогут!.. По себе знаю.
В Рыльске преподавал студентам «внутренние болезни» и был включен в бюро райкома ВЛКСМ. Последнее – по инициативе Бориса Чухраева, первого секретаря райкома комсомола. С ним познакомился в Рыльске, но теплые отношения поддерживал позднее и в Курске.
 Здесь же, в Рыльске, возобновил знакомство с Василием Алехиным, с которым, как отмечалось выше, встречался лишь на литературных семинарах, где Алехину больше доставалось от критиков, да «пересекался на страницах «Молодой гвардии».
Несмотря на разность в возрасте – Алехин прошел через горнило Отечественной войны и был не раз ранен – дружба с рыльским литератором стала дружбой равных.
Через Алехина познакомился с рыльскими литераторами Вениамином Саранских, Михаилом Саницким и другими стихотворцами, группировавшимися вокруг районной газеты «За изобилие».
Рыльск – город древний. Но молодежи в нем, как ни в каком ином, словно огурцов в кряжистом дубовом наполе во время засола. Сказывается наличие значительного числа средних специальных учебных заведений. Этот контраст старого и нового позже выльется в стихотворение «Рыльск».
…Этот город – старинный и давний,
Где, как фиговый листик, асфальт.
Для веков, отцветающих в камне,
Где старинные башни стоят…
…………………………………
Новизна? А ее и не меньше
Даже здесь, у кладбищенских стен,
Где чугунные трубы и рельсы
Перешил на кресты автоген.

Но до этого в «Молодой гвардии» будут напечатаны новые стихи Юрия Петровича: «Перед кино» в первоянварских «Зарницах», «К сонету» (2 февраля), «Кто верит снам?» (23 мая), «Куклы» (10 июня), «Что я пишу?», «Рыльск» (9 сентября). При этом январские «Зарницы» были отпечатаны в виде брошюрки из 16 страниц. И в ней находились стихи Николая Корнеева, Алексея Шитикова, Егора Полянского, Юрия Авдеева, Владимира Трошина и еще нескольких поэтов, а также проза А. Харитановского, Ю. Гурфинкеля и В. Павленко.
Появились стихи Першина и в рыльской районной газете «За изобилие» – «Субботний уголок» (16 сентября), а в «Медике» был опубликован дружеский шарж на самого поэта с перефразом: «Поэтом можешь ты не быть, но терапевтом быть обязан».
В 1967 году большая подборка стихотворений Юрия Петровича появилась в коллективном сборнике «Начало», изданном многотысячным тиражом в Воронеже. Часть этих стихотворений в следующем году войдет в первую авторскую книгу поэта.
Как стихи оказались в Воронеже, в ЦЧКИ? Да очень просто. После семинара молодых поэтов и прозаиков 1965 года и положительных отзывов о его творчестве, воодушевленный успехом он стал готовить рукопись к изданию книги. По-видимому, без моральной и практической поддержки со стороны Николая Корнеева тут не обошлось… Но отпечатанные в трех экземплярах стихи – редактору, рецензенту и художнику – в 1966 году были отправлены в Центрально-Черноземное книжное издательство и попали к толковому рецензенту. Как правило, на «новенького» рецензентов подбирали по необходимости и с предварительной установкой: поддержать или «зарубить». Першина вторая участь миновала. Его произведения сразу же были рекомендованы как к изданию в коллективном сборнике начинающих, так и к изданию книги.
В 1968 году Юрий Петрович продолжает работать в Рыльском медицинском училище, не забывая поддерживать отношения с редакцией «Молодой гвардией». И та отвечает взаимностью: 1 января в «Зарницах» печатает стихотворение «Поминки», а 23 января – стихотворение «Сколько лиц на иконах знакомых…»
Следует отметить, что данный выпуск «Зарниц» также издан в виде брошюры. На ее шестнадцати страницах стихи Н. Корнеева, Ю. Лебедева, Л. Звягинцева, В. Трошина, В. Герасименко, Б. Григорьева, И. Зиборова, Ю. Авдеева, Л. Кононенко, А. Шитикова, В. Алехина и других. Проза – В. Павленко, В. Воробьева, Н. Денисова, Б. Бондаренко и Ю. Гурфинкеля.
Как всегда, в стихотворение «Сколько лиц…» заложен глубокий смысл человеческого бытия, где происходит постоянное сочетание большого в малом и малого – в большом.
Сколько лиц на иконах знакомых,
Словно знаю по фильмам иных.
Это значит – святых на иконах
Рисовали когда-то с живых.

Развивая тему о «лицах», Першин к женскому празднику 7 марта в «Молодой гвардии» печатает стихотворение «В твоем лице – восток и запад…», посвященное конкретному адресату – Рите Наговицыной.
В твоем лице – восток и запад.
В глазах – веселие и грусть.
Восторги в леденящих латах
И тихой грусти пальцев хруст.

4 июня «молодежка» публикует «Рисунок тушью под гравюру…» об осенне-зимнем пейзаже Рыльска.
…А время будто не довлеет,
Но скажет вовремя: пора!
В окно замечено – лысеет
Ивана Рыльского гора.

Однако между этими публикациями в жизни Юрия Петровича произошло действо, далекое от его творчества, но важное в судьбе – он женился. Его избранницей стала соседка по комнате общежития – Маргарита Наговицына. Произошло это знаковое и определяющее дальнейшую жизнь событие в марте 1968 года.
«Юные соседки и их старшие наставницы, – смеется, вспоминая,  Юрий Петрович, – не дали долго холостячить. Надели обручальное кольцо на палец, а хомут – на шею. В феврале расписались», – закончил, посерьезнев.
Впрочем, в рассказе «Кубаниха» о женитьбе он пишет хоть и иронично, но более подробно:
«...А еще можно вспомнить участие Hины Андpеевны в моей женитьбе. Моя будущая жена в то вpемя, как и я, пpеподавала "внутpенние болезни" в медицинском училище, только на стаpших куpсах...
Hе знаю как сейчас, а тогда в ЗАГСах давали будущим молодоженам месячный испытательный сpок, а  мы еще только собиpались подавать заявление.
И вот однажды, появляется в моей комнатушке Hина Андpеевна и спpашивает:
– Hу, ты pасписываться готов?
– Я то,– говоpю, – готов, да ЗАГС не готов.
– А это не твои заботы... Если хочешь, одевайся!
Тем же макаpом она обpаботала и мою будущую супpугу... И пошли мы в дpевний дом бояpина Шемяки, там ЗАГС pаспологался. Hина Андpеевна, я обpатил внимание, была с большой сумкой. Как оказалось, в ней лежала бутылка коньяка и гpомадная коpобка конфет, с палехскими миниатюpами на обложке и на обеpтках.
Hедолго думая, она, как только мы вошли в зал, бухнула свой товаp на стол.
– Вот, – говоpит, – записываться пpивела. Hадо, пpямо, сегодня.
Две pаботницы, одна начальник, а втоpая  - секpетаpь, совсем еще молоденькая девушка, пеpеглянулись. Как мне показалось, даже испуганно.
– Hет-нет! –  сказала начальница и встала. – Пусть ныне подают заявление, а чеpез месяц pаспишем...
Тут надо добавить, что Hина Андpеевна их посетила до пpихода к нам и взяла два стандаpтных бланка, котоpые мы заполнили еще дома. Hо когда она бpала бумаги, то слегка схитpила, сказала полупpавду:
– Дайте мне бланки с заявлениями, сейчас pасписываться пpиведу! – те, конечно, pешили, что она себе кого-то пpиведет, и завеpили, что pаспишут...
– Hет уж, доpогие, давайте слово деpжать! – откликнулась на возpажение начальницы Hина Андpеевна.
– Да я-то думала: вас!
– А какая pазница! – и тут же пошла в атаку: – Чего месяц ждать? Они за месяц не пеpедумают... – Показала на коньяк и конфеты. – Сейчас чиpкнем, замоем и пусть живут!
И она... уговоpила.
Лично я, если поначалу стеснялся и чувствовал себя неловко, то потом поддался азаpту Hина Андpеевны и неpасписанным уходить уже не хотел.
Hа наше счастье больше в ЗАГСе никого не было. Кажется, это была пятница, вообще "неpасписной" день, – это уж потом по пятницам стали pасписывать pазведенок и pазведеных.
После записи и поздpавлений, мы веpнулись в своё общежитие, выпили по pюмке и "полетели" - я и молодая жена, обслуживать вызовы».
Главным событием в поэтическом творчестве Першина в этом году, естественно,  стал выход в Воронеже, в Центрально-Черноземном книжном издательстве (ЦЧКИ) первой книга стихов «Глубина», получившей название, как уже отмечалось, по одноименному стихотворению.
Деятельное участие в подготовке к выходу книги, как потом будет отмечать сам Юрий Петрович, проявила поэтесса Людмила Татьяничева, в те годы – секретарь Правления Союза писателей РСФСР.
Это событие сразу же попало в книжное обозрение «Книги недели» за апрель-май 1968 года. В советское время было и такое издание, педантично фиксирующее выход каждой книги – художественной, научной, учебной, методической и так далее. Учет издание книг велся серьезный.


ГЛУБИНА

Книга «Глубина» вышла в мягком цветном переплете объемом 80 страниц. В ней около 70 стихотворений (а всего к этому времени у Юрия Петровича было написано более сотни стихотворений). Ее тираж – 10000 экземпляров, а стоимость 19 копеек. Есть в книге и фото автора с кратенькой, как заячий хвостик, биографической справкой.
Начинается книга стихотворением «Чтоб стать врачеванью искусством». Оно состоит из восьми строк и традиционно наполнено глубоким философским смыслом. Приведем его полностью, чтобы почувствовать аромат першинского зачина.
Чтоб стать врачеванью искусством,
Презрев заклинаний скулеж,
Вручает врачу Заратустра
Растение, слово и нож.
Поэту такие основы
Все вместе не втиснуть в размер.
Но в сердце вонзается слово,
И он – Гиппократ и Гомер.

Добрую половину книги составляют «короткие» афористические стихи», часть которых уже называлась и цитировалась. Но есть и «длинные», как «глубина», из которого ранее «эксплуатировалась» первая строфа. А теперь пора «попробовать на вкус» вторую. Ведь стихотворение о малой родине и о гражданской позиции автора.
Город мой, тебя зимой и летом
Я забыть и разлюбить не мог.
И к тебе я мчался за советом,
И твое спокойствие берег.

К «длинным» стихам следует отнести такие стихотворения, как «Немая гроза», «Хлеб», «Домовой», «Поминки». В этом же ряду – «Был заброшенным парк», «Кафедральный собор», «Встреча с поэтом», «О старине», «В больнице» и ряд других.
Перечислив некоторые «длинные» стихи, я решил этим и ограничиться. Но затем подумал, что это будет нечестно как по отношению к «герою» очерка, так и по отношению к читателям. Читатели вправе сравнить «короткие» стихи с «длинными», собственными глазами заметить разницу, если она есть… Потому хотя бы из нескольких «длинных» стихотворений по одной строфе. И начнем с «Хлеба», ибо он – всему голова. К тому же, так или иначе, но это стихотворение уже упоминалось.
Мякинный год.
Давно не зная хлеба,
Мы проклинали солнце каждый луч.
Тогда казалось голубое небо
Нам тяжелее облаков и туч.
Есть дух земли.
Он жил в сосновых лапах
И оставался навсегда в золе.
Дрова сгорев, струили хлебный запах,
Но только хлеба не было в селе.

Всего две строфы – и встает картина засушливого послевоенного голодного лета, когда вместо хлеба только мякина, лебеда да запах воспоминаний.
В стихотворении «Домовой» воспоминания автора, в ту тяжкую годину бывшего всего лишь малышом, о непростой доле женщин, оказавшихся без мужей, ушедших сражаться с врагом. Но женские страхи, их жажда мужской ласки были настолько явственными и жгучими, что остались в детском сознании, а потом вылились в обжигающие сердце строки.
Вспоминая дьявола и бога,
Кое-как молитву бормоча,
Женщины ругали домового
И его пугались по ночам.
……………………………
Ночью память голосом ребенка
Позовет – и по спине мороз!..
Буквы на шершавой «похоронке»
Расплылись и выцвели от слез.

А эти строки из стихотворения «Паутина»:
Паук по радиальным нитям
Настигнет жертву и сосет.
Кто не биологи – смотрите:
Он по спирали не идет.

В книге тематика произведений довольно обширна. Есть и философские стихи, есть и о природе – «Луна», и о любви – «Кафедральный собор…», и о быте с минутами досуга – «Кино», «Танцы», и о поэзии, и о больнице. Впрочем, в любом случае у Юрия Першина во главе угла всегда стоит человек. Разница лишь в том: человек с большой, заглавной буквы или с построчной, маленькой…
Процитировать всего, понятно, невозможно, но чтобы почувствовать многогранность тематики, используем строфы двух стихотворений: «Кафедральный собор…» и «Танцы».
Кафедральный собор,
Чуть сиреневы плиты паркета,
И распятый Христос
На тяжелых кирпичных стенах.
В эту вечную сонь
Ты внесла свое жаркое лето,
Смелым платьем и смехом
Повергнув таинственность в прах…

Это строки, посвященные девушке Татьяне, в некотором смысле перекликаются со строками из «Танца». Их связывает юность со всеми страстями, прекрасными порывами, разочарованиями, дыханием времени и… ошибками в акцентах.
На «пятачках» лихое наслажденье.
Торопит джаз: нельзя ли поскорей
Насытиться остатками движений
Обрядового танца дикарей.
И мы спешим.
И наши туфли стонут.
Попробуй моды уложить в закон:
Еще освоить не успел чарльстона,
А все танцуют твист и террикон!
……………………………………
…Который век нам танцы
                службу служат,
В них было все: от визга до молитв.
Но пусть земля
            в старинном вальсе кружит.
С ним вечен мир.
С ним безупречен ритм!

Сейчас, спустя почти полвека, по-видимому, трудно будет отыскать этого «первенца» – «Глубина» давно стала библиотечной редкостью, раритетом. Но тем читателям, которые захотели бы прочесть до конца цитируемое стихотворение, а также познакомиться с другими произведениями автора из «Глубины», посоветую обратиться к книге избранных произведений Юрия Петровича «Напоминание о времени», где частично помещены стихотворения из этого первого сборника.
Появление «литературного первенца» не только вызвало бурю эмоций у автора, но и положительные отклики курских писателей. Это послужило импульсом для продолжения литературной деятельности, придало новые силы. Он стал собирать материалы для следующей книги. Как говорится, куй железо, пока горячо.
Стихи, конечно, не железо, хотя металл в них может звучать и звенеть – все зависит от тематики и таланта автора. А вот процесс изготовления, их выплавка в горниле души – схожи.
А еще «Глубина» принесла авторский гонорар в сумме около одной тысячи рублей, полновесных советских рублей – по одному рублю двадцать копеек за строку. Деньги были немалые, если оклад преподавателя в медучилище не превышал и девяти десятков рублей. Но частью гонорара поэт поделился с родителями – старался поддержать финансово не только их, но и младших братьев и сестру.
«Думал, – рассказывая об этом, весело рассмеялся Юрий Петрович, – отец похвалит, поблагодарит. А он с усмешкой: «Если еще будут свободные деньги – присылай». Свободных, к сожалению, не было. То малость приоделся, то друзей-товарищей угостил».


КОМАНДИРОВКА НА ЦЕЛИНУ

 С 1968 по 1969 год, как следует из биографических справок, находился на Целине – по призыву рыльского военкомата в армию на уборку урожая.
Да, такое в те времена практиковалось частенько. Советская власть, в отличие от рыночно-либеральной, литераторов привечала, но когда дело доходило до целинных сельхозработ, то не имело значение: поэт ли ты, врач или тракторист. Вперед, на трудовой фронт битвы за урожай! Вот и вышло: партия сказала «Надо!», военком ответил «Есть!» – и врач, преподаватель и поэт Першин с тощей котомкой за плечами покатил за «романтикой целины и запахами хлебных полей». Пришлось оставить молодую супругу и исполнять долг перед государством.
Произошло это летом 1968 года, незадолго до начала уборочной компании или, как в то время говорили, «сражения за урожай».
«Как ни удивительно, – вспоминает Юрий Петрович, – целинники, к их чести, пили мало, а работали много. И главное – не болели. Молодость – она и есть молодость…»
А сочинял ли стихи? Печатался ли?..
Оказывается, и сочинял, и печатал в газетах, в том числе в «Курской правде» и «Молодой гвардии».
 Так, в первоянварских «Зарницах» «молодежки», традиционно изданных в виде брошюры,  напечатано два стихотворения: «Я не хочу не севера ни юга…» и «Тяжело нахлынувшие беды…». В этом выпуске помимо стихотворений Юрия Першина, были опубликованы стихи Е. Полянского, Е. Григорьева, М. Бурдакова, Н. Корнеева, С. Воробьева, Л. Боченкова, И. Зиборова, А. Селезнева, А. Шитикова, О. Знаменского и других курских поэтов. С прозой отметились С. Малютин, В. Воробьев, С. Коршунов ряд других начинающих прозаиков.  А 23 февраля 1969 года опять в «Зарницах» печатается лирическое стихотворение Першина «Твои глаза – глашатаи печали». Кстати, в этом номере были опубликованы стихи Егора Полянского, Николая Шумакова, Сергея Малютина, Александра Селезнева и других авторов.
Перечень фамилий поэтов в значительной мере является своеобразным индикатором развития литературного сообщества края и со всей объективностью рассказывает о процессе роста писательской организации. По крайней мере, дает информацию о людях культурного среза общества, близких к писательской среде, вхожих в нее. 
16 марта в «Курской правде», на первой полосе, рядом с названием газеты – что видеть доводится чрезвычайно редко – было напечатано стихотворение «Родина». Вскоре (9 апреля) оно оказалось в «Литературной газете».
На запад –
     край лесной, сосновый,
Моя любовь и мой восторг.
И от зари его багровой
Уходят рельсы на восток.
Так где же ты,
               душевный трепет?
Но отмечаю я не вскользь,
Полынь заполонила степи,
Селенья запахом насквозь.
Мне до границ еще далеко
На все четыре стороны…
Хоть небо серое высоко,
За горизонтом – полстраны.
А подо мной – дыханье жизни:
Пружинит, колется жнивье.
…Величина моей Отчизны
Равна величию ее.

Из командировки Першин возвратился в январе и, рассчитавшись в Рыльске, так как его ставка уже была «разделена между другими преподавателями, перебрался в Курск к супруге. Она, отработав положенные молодому специалисту три года, еще летом 1968 года переехала в областной центр и жила с родителями.
Прибыв в столицу соловьиного края, Першин стал искать работу по профилю образования. В облздравотдел не пошел, а направил стопы к главврач «Скорой помощи» Владимиру Адамовичу Корневу, которого знал еще по службе в армии. Решил посоветоваться. Тот выслушал и предложил должность линейного врача «скорой». Першин согласился – надо же кормить семью.
Работая в подразделении «скорой помощи», о творчестве не забывал. Не забывали его и редакции газет. 17 мая «Молодая гвардия» печатает стихотворение «Дед», а «Курская правда» 25 октября – «В самолете» и «Конец осени». Затем инициативу перехватывает вновь «Молодая гвардия», опубликовав «Яблоко» и «Море». Однако завершает год 19 декабря «Курская правда» стихотворением «Приход дождя».
Впрочем, основные творческие устремления Юрия Петровича направлены на формирование нового поэтического сборника.


МЕЖКНИЖЬЕ

В конце декабря 1969 года в Курске прошел очередной семинар молодых поэтов и прозаиков. По его итогам писатели И. Баскевич и В. Тычинин в «Курской правде» 10 января 1970 года публикуют статью «Высокая ответственность». В ней проводится глубокий анализ творчества молодых авторов. О Першине говорится следующее: «Врач Юрий Першин предложил новый сборник стихотворений. Тематика его по сравнению с предыдущим богаче и разнообразнее, появились произведения, посвященные людям труда, в том числе медицинским работникам, борьбе советского народа за мир, стихи – раздумья о жизни». А еще они с положительной стороны отметили цикл его «белых» стихов, «требующих особой наполненности содержания и точности выражения». Однако имелась и критика. По мнению авторов статьи, «в ряде случаев поэту не достает ясности точки зрения, глубины осмысления действительности, образной конкретности».
Если внимательно вчитаться в последние слова метров, то не трудно заметить, что они – обыкновенный шаблон, штамп, универсальная заготовка для критики. В них нет существенных замечаний. И это, на мой взгляд, главное. Ибо его творчество заметили и оценили не только курские писатели, но и такие взыскательные руководители семинаров и совещаний, как поэты Владимир Соколов и Алексей Смольников, критики Александр Михайлов и Валерий Дементьев.
Выход в свет первой книги, как уже говорилось выше, лишь подтолкнул Першина к активизации творческой деятельности. И как отмечается в некоторых документах и характеристиках, он время даром не теряет и участвует в 5-м Всесоюзном совещании молодых писателей в Москве (1959 г.), в зональном совещании в Орле (1969 г.). Для участия в 5-м Всесоюзном совещании предварительно проводился конкурс произведений, на котором проходил отбор книг и, соответственно, авторов. Те, кто прошел частое сито отбора, вызывались потом в Москву.
Вместе с тем, Юрий Петрович продолжает печататься в газетах. В новогоднем выпуске «Молодой гвардии», в журнальном варианте «Зарниц» дана целая подборка его стихов под общим названием «Вещи». Среди стихов – «Я был солдат», «О как мы шашками вертели», «Знаю: истины слыли абсурдом» и другие.
В этом выпуске «Зарниц» вместе со стихами Першина также были напечатаны стихи Е. Полянского, Л. Боченкова, А. Судженко, Р. Ефимова, А. Шитикова, И. Шолохова, Н. Шумакова, А. Селезнева,  В. Трошина, В. Корнеева, И. Зиборова и других. Прозу представляли В. Воробьев, В. Ковтун и В. Павленко. А 24 марта вновь в «Зарницах» напечатано стихотворение Першина «Мне хотелось открытия», в котором говорится о важности писательского труда. Приведем в качестве примера пару строф, чтобы почувствовать и пафос сказанного и аромат першинской поэзии:
Мне хотелось открытия,
Но я шел наугад.
По ночам в общежитии
Не зубрил сопромат.
А ковал я и резал, –
Не считая игрой, –
(Слово тверже железа
Попадалось порой)
Стихотворные строки…

10 мая в этой же газете напечатано стихотворение «Тишина окутала вагон», а 27 декабря в «Курской правде» на «литературной страничке» помещается подборка стихов патриотического направления.

Новый 1971 год газета «Молодая гвардия» открывает выпуском «Зарниц» (1 января). И здесь ярко сверкают стихи В. Трошина, Р. Романовой, И. Зиборова, Э. Пименова, Н. Шумакова, Р. Ефимова, Н. Финошина, Л. Муханова и, конечно Юрия Першина. Его творчеству уделено большое внимание. Под общим заголовком «Город. Ночь» напечатано шесть стихотворений. Затем в «молодежке» следуют публикации его стихов 9, 27 мая и 4 ноября, а в «Курской правде» – 14 марта и 22 августа.
Так закончился очередной год жизни и творческой деятельности. Остались ожидания того, как скоро будет напечатана вторая книга стихов, рукописи которой уже давно отосланы в Воронеж, в Центрально-Черноземное книжное издательство. И потому на сердце тревожно, как и при выездах к больному, остро нуждающемуся в медицинской помощи. Чужая боль, хоть и не своя, но тревожит всякий раз, как поступает очередной вызов.


ТРЕВОГА
 
В 1972 году в первоянварском номере «Молодой гвардии» традиционно публикуются «Зарницы». Вновь целое созвездие поэтов. Юрий Першин представлен большим стихотворением «Зазимки». Но это всего лишь пролог, некое предисловие к главному.
Главное же заключалось в том, что в Воронеже, в Центрально-Черноземном книжном издательстве в марте месяце пописана к печати, а в мае сдана в набор его вторая книга стихов. И вот в конце лета она с приковывающим взгляд и слух названием «Тревога», наконец, вышла.
Как и первая, «Тревога» в мягком переплете. Ее объем – 80 страниц, тираж – 5000 экземпляров. Стоимость одного экземпляра – 20 копеек.
В книге 65 стихотворений и большая фотография автора. Больше, чем в первой, представлена биографическая справка. В частности указывается, что поэт систематически печатался в областных и армейских газетах, в еженедельниках «Литературная Россия» и «Литературная газета», а также в коллективном сборнике «Начало». Отдельным абзацем отмечается, что он автор книги «Глубина», а «Тревога» – его вторая книга стихов.
Открывает «Тревогу» стихотворение «Хлеб». Это вполне символично: хлеб – всему голова. И жизни, и стихам. Говоря вроде бы о вполне бытовом явлении – выпечке хлеба селянкой, Юрий Петрович подводит под это дело не только философскую составляющую, что вполне правомерно и ожидаемо, но и некую ироничность, что заставляет стихотворение искриться новыми гранями поэтической привлекательности.
Где-то школа спит еще за речкой.
От мороза в синем небе звон.
Мать с утра растапливает печку –
Деревенский синхрофазатрон…

На следующей странице вновь символическое стихотворение «Родина», о котором говорилось выше. Далее, на трех страницах стихотворение «Зазимки», только что опубликованные в «Молодой гвардии». И только ближе к середине книги «Тревога», определившее название книги. 
Тревога.
Я ловлю рукава гимнастерки. Измеренье в секундах.
Топот ног по казарме.
Тревога.
Всю планету
Давно уложили в штабные трехверстки
И где-то
Нам сегодня наносят удары —
На карте.
Тревога.
Самолеты впиваются в небо.
Под воду уходят подлодки.
И танки
Бредут и плывут через реки.
Тревога.
Дома — вечер.
Мать сидит у окна,
Засыпает она за вязаньем,
А приляжет в постель —
И не может заснуть до утра.
Снова сердце щемит, и щемит, и щемит…
Тревога.

В книге почти не стало восьмистрочных стихов, которыми  была насыщена «Глубина». Но это не значит, что выработанный у Першина стиль афористичности и глубокой философской подоплеки истончился и исчез. Все осталось. Остался и пародоксальный вывод последней строки. Если не во всех стихах, то в большинстве точно. А вот тематическая наполняемость книги стихами заметно прибавила. Здесь стихи и о родине, и об учебе, и о службе, и о трудовой деятельности человека, и о природе, и о временах года, и о поэзии и поэтах. Часто упоминается и с сыновней теплотой рисуется образ матери, родительский дом.
«Тревога» сразу же вызвала жгучий интерес у курских писателей, литераторов и журналистов. И если о первой книге публично, в прессе высказался В. Зарецкий, с удовольствием цитируя отдельные строки и строфы, то отзывы о второй были масштабнее.
Первым выступил в печати писатель и профессиональный критик И.З. Баскевич. В статье «Отрадная тревога», напечатанной в «Молодой гвардии» 23 сентября, он пишет: «Среди множества поэтических сборников, опубликованных за последние годы, второй сборник стихов Юрия Першина обращает на себя внимание уже заглавием своим «Тревога». И далее с высоты своих лет, жизненного и военного опыта – он участник Великой Отечественной войны – одобрительно отзывается о стихотворении «Тревога», цитируя пару строк, и отмечает способность автора в простой русской печи рассмотреть синхрофазатрон. А в заключении говорит, что «поэзия Ю. Першина исполнена беспокойством о том, чтобы видеть мир и человека в их сложности, что отнюдь не мешает ее целенаправленности, той определенности, которая основана не на поверхностном ощущении, а на глубоком, подчас мучительном раздумии». И ставит окончательную точку: «Второй сборник стихотворений Ю. Першина – несомненный шаг вперед в самоопределении и развитии поэта».
Вторым отозвался журналист В. Павленко, напечатавший 18 октября в «Курской правде» статью «По трудному пути». Ссылаясь на высказывание Николая Асеева о поэзии «Запоминается стих или нет – вот критерий безошибочный», он отмечает, что в книге «молодого курского поэта есть стихи и отдельные строфы, остающиеся в памяти». И констатирует, что Першин «стремится к тематическому разнообразию» и «быстротекущим модам (явный намек на стихотворение «Танцы – Н.П.), гражданской пассивности противопоставляет созидательное творческое начало».
Процитировав несколько строк из разных стихотворений, в заключении говорит, что читатель оценит и успехи поэта, и неудачи, и раздумья, и поиски, а главное – не забудет лучших стихотворений.
Ведя разговор об этой книге, я спросил Юрия Петровича: «В названии книги действительно отразились ваши переживания за судьбы людей и страны?» – «За судьбу книги, – отшутился он. – Боялся, что стихов не хватит».


НОВЫЕ ТРЕВОГИ И ВОЛНЕНИЯ

В 1973 году, 11 февраля, под рубрикой «Новые стихи» большую поэтическую подборку Першина – стихотворения «Сувенирная лампа», «Командир», «Журавель» и «Песочные часы» – публикует «Курская правда». Затем эстафету от нее принимает «Молодая гвардия», которая 24 февраля публикует стихотворение «Травы». В нем автор среди прочего с долей самоиронии рассказывает о своих детских «университетах» от скотника и пастуха, а также о любви к книгам. 
8 марта с праздничными стихами в «Зарницах» финиширует «Молодая гвардия». Юрий Першин представлен стихотворениями «Молодая счастливая мать» и «Твоя звезда». А «Курская правда» 10 июня печатает стихи «Наша мама» и «Касатка», предназначенные для детей. Всего лишь одна строфа из «Нашей мамы»:
Наша мама всех чудесней
Всех умней и веселей:
То поет нам мама песни,
То рисует нам зверей.

Появление детских произведений в творчестве Першина неудивительно – растет мастерство. Зреет желание попробовать себя в чем-то новом, не менее сложном и привлекательном. А писать для детей – разве не сложно? Ой, как сложно! Тут совсем иная психология нужна, иной подход…  Потому у Першина стихи такие светлые, добрые, лишенные излишней вычурности.
Под карнизом жить не сладко:
Частым дождиком сечет.
Красногрудая касатка
В старой мазанке живет.

Детские стихи Юрию Петровичу удаются на славу. Просто и понятно рассказывается о довольно сложном мире, окружающем людей. И, соответственно, происходит раскрытие новых граней в творчестве поэта.

В октябре 1973 года, в преддверии 55-й годовщины комсомола, Курский обком ВЛКСМ награждает Юрия Першина только что учрежденной по инициативе Бориса Чухраева премией. Вместе с Першиным этой премией награждаются молодой ученый Александр Манжосов и Курский дворец пионеров.
Премия Курского обкома комсомола многие годы будет оставаться престижной. Не многие курские комсомольские работники имели ее. В представлении на премию говорится, что вручается она за творческую деятельность и активную общественную работу.
А 30 октября Б. Бондаренко в «Молодой гвардии» печатает статью «По жизни шагая» о жизни, медицинской деятельности и творчестве Юрия Першина. Из статьи становится известным то, что во время учебы в институте, студент Першин принимал деятельное участие в КВНах, только-только входивших тогда в моду и радостно подхваченных студентами и школьниками. Сочетание юмора и интеллекта в России всегда ценилось. А тут еще и искрометность, что естественно было в духе Першина.
Рассказывая о жизни и творчестве Юрия Петровича, Бондаренко отмечает, что «большое место в творчестве поэта занимает тема любви», и сопровождает повествование цитатами из стихотворений поэта, что вносит в статью живую струнку и делает ее интересной для читателя.
Но самое главное, Бондаренко единственный автор, который сообщает о начале процесса принятия Першина в Союз писателей СССР. «…местное отделение  Союза писателей, – пишет он, – рекомендовало его к принятию в члены Союза писателей СССР».
И действительно, после выхода в свет второй книги поэта, курские писатели не только проявили к ней интерес, но и признали возможным рекомендовать кандидатуру Першина для приема в Союз писателей. Рекомендацию дали Исаак Баскевич, Михаил Обухов и Николай Корнеев. Весьма уважаемые писатели. Не только в Курской области, но и в Союзе. Фронтовики, добившиеся в литературе признания собственным талантом. Баскевич – профессиональный критик, написавший десятки рецензий на произведения литераторов Курска и СССР, автор книги «Горький в Курске» (1959 г.). Обухов – автор книг «Мастера Земли» (1948 г.), «Ястребовы» (1955 г.), «Разные судьбы» (1959 г.), «Корни врастают в землю» (1960), «Жизнь не остановить» (1963), «Особое дело» (1970 г.), «Когда произведен звонок» (1972 г.). Корнеев – член Союза писателей СССР с 1956 года, автор двух с половиной десятков книг поэзии.
Документы для отправки в Москву готовил ответственный секретарь писательской организации, прозаик Виктор Макарович Малыгин (1910-1987), сменивший на этом посту А.А. Харитановского.
Но в Москве ходатайство курской писательской организации не поддержали. В приеме отказали по формальным основаниям: «Надо дождаться выхода третьей книги». Отказ, конечно, больно ударил по самолюбию Юрия Петровича, по его возвышенной, чувствительной к тончайшим ритмам человеческих отношений душе. Но он стойко перенес эту временную неудачу, не махнул рукой, мол, гори все огнем! Одолел. Перемог. Продолжил творить. И в подтверждение этому высказыванию 8 декабря «Курская правда» под рубрикой «Новые стихи» публикует первую часть поэмы Юрия Першина «Одолень-трава».
До школы,
 Хилым подрастая,
Поверил в бабкины слова,
Что есть на свете –
Не простая –
Особой силы налитая
Святая
Одолень-трава.
Искать!
В любом краю земли!


ПО ПОЭТИЧЕСКОЙ СТЕЗЕ
ДО НОВЫХ КНИГ

…Наполненные людским энтузиазмом созидательные шестидесятые сменили сытые вальяжные семидесятые. Курский край из аграрно-индустриального региона веселым жеребчиком махнул в индустриально-аграрный. Мало того, что в Курске, Льгове, Рыльске, Дмитриеве, Щиграх заводы и фабрики построены, два новых города на карте области возникли. Красивые, высокодомные, с широкими улицами и проспектами, со свежепосаженными парками и скверами. Блистающие огромными витринами магазинов, кафе и Дворцов культуры, сверкающие электрическим светом. Это Железногорск и Курчатов. В первом живут и трудятся добытчики железной руды, во втором – энергетики-атомщики. Новые города – не только яркий импульс культуры и рост промышленности края, его гордость, но и мощь страны, наперегонки с Соединенными Штатами Америки осваивающей ближний космос.
Села тоже оживились, электричеством с середины шестидесятых никого не удивишь. Старые деревянные клубы Домами культуры заменили. Но чаще – так называемыми кирпично-бетонными «Спутниками», строившимися по единому проекту по всему Черноземью и сочетавшими в себе кинозал, небольшую сцену, библиотеку и открытую танцевальную площадку. При этом кинозал часто использовался как актовый зал для проведения всевозможных собраний, сходов и культурно-массовых мероприятий.  К некоторым селам асфальтированные дороги от райцентров стали подводить. Впрочем, не только к селам, но и к МТФ – молочно-товарным фермам. В колхозы, что ни год, новую технику гонят – автомобили, трактора, комбайны. Государство наконец-то спохватилось, заботиться о селе начало.
Одно настораживает: все реже и реже в деревнях и селах области можно гармонь услышать. А про карагоды, проходившие еще в шестидесятые, вообще говорить не приходится: давно не видны и не слышны. Сельская молодежь нескончаемым потоком потекла в города. За лучшей долей. Не хотят, как их родители, всю жизнь в фуфайках да резиновых либо кирзовых сапогах по грязи деревенской топать и «хребет гнуть» от зари и до зари. Желают в красивых пальто да туфлях по чистому асфальту щеголять и восьмичасовой рабочий день с выходным иметь. Театры и кинотеатры, картинную галерею и филармонию посещать, музеям и библиотекам визиты наносить. А потому без оглядки и сожаления меняют чистый воздух и парное молоко на загазованность улиц и пищевые полуфабрикаты. Как говорится, за удобства и урбанизацию надо платить… Но самое интересное то, что города эти сельские потоки молодежи с охотой принимают, смешивают с «коренным» населением, пережевывают, переваривают, почти не замечая самого процесса. И тут же с завидным автоматизмом распределяют по социальным полочкам: одних – рабочими в трудовые коллективы бесчисленных предприятий, других – в сферу обслуживания, разрастающуюся, как тесто в квашне у доброй хозяйки, третьих – на укрепление рядов городской интеллигенции.

В середине 1973 года в Курске, в микрорайоне поселка КЗТЗ, на улице Энгельса, 109, построен целый комплекс зданий для редакции газет «Курская правда» и «Молодая гвардия» и типографии со складами и подсобными помещениями. Сюда, в большие светлые помещения редакций, передислоцировались не только журналисты, но и литераторы, «кучкующиеся» вокруг редакции «молодежки».
Часто здесь можно видеть и Юрия Першина. И не только одного, на минутку забежавшего в редакцию, но и вместе с Михаилом Еськовым и Евгением Ивановичем Носовым. Даже не раз сфотографироваться успели. Ныне эти снимки не только хранятся в семейных альбомах, но время от времени демонстрируются на слайдах в литературном музее.
Что же касается отношений между этой троицей, то они только крепнут. Вот как Юрий Петрович пишет об этом в книге «Измерение друзьями»: «После Рыльска и армии обратно в Курск я уже вернулся с женой Ритой, Маргаритой Константиновной, которая со вре¬менем стала лечащим врачом Евгения Ивановича, другом и, может, даже более близким ему человеком, чем я, если судить по количеству подаренных лично ей книг и картин, написанных самим Евгением Ивановичем.
Всего только один раз я был в родовом доме Носова в пригородном селе Толмачеве. Мы ездили туда проведать и посмотреть по медицинской части тетушку Евгения Ивано¬вича. Основным доктором была Оля Еськова, а мы с Мишей – советчиками и консультантами.
Несколько раз ходили большой компанией по грибы, помню, один раз мы только нанюхались, но зато вдоволь, чесночника и чабреца, грибов тогда не было.
Как-то зимой, рано утром, встретил Евгения Ивановича, я шел тогда с ночного дежурства, и он позвал меня с со¬бой: «Поедем к Мише, ему телеграмма из журнала пришла, что рассказ берут. Мы, правда, собирались на рыбалку, но, видимо, дадим отбой». Миша уже сидел в рыбацкой одежде, был там и еще один рыбак, преподаватель медицинского ин¬ститута Юрий Петрович Скосарев, но после такого известия рыбалка была отложена».

1974 год. Я заканчиваю учебу и готовлюсь покинуть полюбившийся Рыльск – вечно древний и вечно юный. Впереди – выпускной, работа в школе и служба в армии. В свободное от занятий время посещаю литобъединение при редакции районной газеты «За изобилие». Вадима Шеховцова нет – окончив педучилище, уехал «сеять доброе и вечное» в какую-то сельскую школу. Без него как-то скучновато… Василий Семенович Алехин, проводя занятия, часто сетует, что в Воронеже опять отложили печатание его сборника стихов. Слушая его Вениамин Саранских и Михаил Саницкий морщатся – у них тоже не «клеится» с печатанием стихов в «Курской правде» и «Молодой гвардии». А вот Надя Жукова не унывает, к каждому занятию она приносит новые стихи. И они с каждым разом все лучше и лучше. По крайней мере, мне так кажется…

Юрий Петрович Першин работает врачом «Скорой помощи» По выражению Б. Бондаренко: «Работа у него не из легких. Сутками колесит по город, оказывая помощь больным. И эта влюбленность в свою профессию переносится на стихи». Так это или несколько иначе, но стихи он действительно пишет и печатает. Впрочем, не только стихи…
Первоянварский номер «Молодой гвардии» вышел с новогодним поздравлением советскому народу от генсека Л.И. Брежнева на первой полосе, полными энтузиазма стихами Алексея Шитикова, изошутками Александра Прозорова и тремя «Откровениями» Юрия Першина.
Откровение прозаика: «Любовь да кровь, береза – роза… Читать стихи – такая проза!»
Откровение плагиатора: «Я помню чудное мгновенье: от гонорара вдохновенье».
Откровение конферансье: «Я в стихах – ни бе, ни ме, но играю в буриме. Ради красного словца рифмой высеку отца».
15 мая «Курская правда» под рубрикой «Из новых стихов» печатает стихотворения «Школьное» и «Люлька-зыбка». И отдает инициативу «Молодой гвардии». Та 17 августа в «Зарницах» публикует стихи Юрия Першина «Накануне», а также произведения Шитикова, Полянского, Трошина и Максимова. Два стихотворения из трех у Першина на военную тематику. Строфа из «Накануне», посвященного победе на «Огненной дуге»:
Еще саперы спали в Понырях.
И земляные тяжкие работы,
Артиллеристы, завершив впотьмах –
Тепловские изрезавши высоты –
На ящиках уснули до рассвета.
И звездами в росу упало лето. 

29 октября, в очередную годовщину комсомола, «молодежка» отдает третью страницу «Зарницам». В. Максимов вновь печатает миниатюры, а Судженко, Герасименко, Никитина, Шумаков, Найговзин и Першин – стихи. Юрий Петрович на этот раз радует читателей «Вдохновением».

15 ноября «Курская правда» вспоминает о 55-й годовщине освобождения Курска от деникинцев и помещает стихотворение Юрия Першина «Осень»
Какая чудесная осень!
Такой не бывало давно.
Над золотом зелени сосен
Возвыситься снова дано.

Новый год «Молодая гвардия» начинает с того, что 1 января на 4-х страницах собственно формата публикует приложение «Зарницы». Начинаются они стихами Василия Алехина «Пять минут» и продолжаются, несмотря на «Выстрел» Льва Боченкова, отрывком из повести Михаила Еськова «Дорога к дому».
Приложение пестрит фамилиями. Здесь В. Трошин, В. Герасименко, А. Судженко, Ю. Сазонов, Р. Романова, В. Детков и Ю. Бугров. Здесь Н. Заболотских и С. Воробьев, М. Саницкий и Н. Шумаков, Г. Недуруева и Н. Буренкова. И над всеми парит «Коршун» Юрия Першина из ленинградских стихов.
До рассвета – скоро, скоро! –
Ночь июньская тепла.
У Казанского собора
Вырастают два крыла.
 
От отсутствия фамилий писателей складывается впечатление, что мастера художественного слова за что-то обиделись на «молодежку» и дружить с ней не хотят. Но это впечатление обманчиво. Уже в День космонавтики, 12 апреля, Егор Полянский печатает на страничке малых «Зарниц» стихотворения «Огонь» и Вязы». Рядом с ним отрывок из повести Ф. Панова  «Было теплое утро…» Остальное место занимает подборка стихов Першина. Среди першинских стихов «Ровесники», «История болезни» и «Снова красками небо богато…»
Снова красками небо богато,
Не спешу унести без потерь.
Но на желтой полоске заката
Замерзает моя акварель.

Майские «Зарницы» богаты на краски поэзии А. Судженко, Е. Полянского, А. Шитикова, Ю. Першина и прозу В. Алехина. Першин представлен большим стихотворением «Напоминание о времени».
Были эти минуты не сладки,
Борозда не имела конца.
Я полол молодые посадки,
Горький пот утирая с лица.

5 октября «Курская правда» печатает стихотворение «Кукушонок в дупле», в котором Юрий Петрович вновь поднимает вопросы нравственности и безнравственности на примере кукушонка, выкинувшего из гнезда более слабых птенцов. А «Молодая гвардия» 2 декабря на третьей полосе публикует «Чудо» и стихотворение без названия.
Пешком путешествовать – дольше,
А в моду вошло у людей.
(Хоть сил лошадиных все больше
И мало, увы, лошадей).

1976 год, как и предыдущий, «Молодая гвардия» начинает выпуском приложения «Зарницы». На четырех полосах вновь созвездие фамилий и яркие отблески поэтических творений. Чтобы читатель имел представление об околописательском литературном сообществе, в котором вращался Юрий Петрович Першин, перечислим их пофамильно. Ведь со временем многие из них станут членами Союза писателей. Итак, В. Алехин, И. Зиборов, В. Павленко, В. Коркина, Я. Рубарх, В. Тутуев, А. Кондрашов, Т. Алехина, Н. Заболотских, М. Банин, В. Шпак, А. Шитиков, Н. Шумаков, В. Фатеев, В. Детков, В. Анпилов, А. Судженко, В. Воробьев, Ю. Першин, В. Герасименко и Е.Полянский. Если из этого списка исключить члена Союза писателей поэта Полянского, но добавить фамилии из предыдущего первоянварского перечня, а также В. Саранских, Л. Мнушкина, В. Латышева и парочку других, то литературное сообщество проявится в полной красе. Что же касается Юрия Першина, то он в этом выпуске был представлен большим по объему и насыщенным по содержанию стихотворением «На кордоне». Оно не только о жизни молодой супружеской пары на лесном кордоне, не только о любви и верности, но и о предках поэта, о его корнях. Потому от него исходит тихий свет добра и нежности.
По осиновой дранке –
Зеленого бархата клочья.
На кордоне лесном
В птичьем гомоне спит тишина.
Ожидает тепло
И скучает с рассвета до ночи
В этом диком углу
Лесника молодая жена…

В очередном выпуске «Зарниц» (24 февраля) «Молодая гвардия» печатает поэму «Одолень-трава». А в выпусках от 1 мая и 26 июня по одному стихотворению, соответственно, «Ответ поэту» и «На плацу…». Названия стихотворений говорят и об их сюжетно-тематической направленности. Что же касается содержания, то оно, как всегда у Першина, и эмоционально философское, и ярко образное.
Поэма «Одолень-трава» – это первое большое поэтическое полотно автора, в котором любовь двух юных сердец разворачивается на фоне старинного города Рыльска и его чудесной природы. А еще  на фоне снимаемого в Рыльске военно-приключенческого фильма «Крепкий орешек». И вот в перерыве между съемками герои поэмы, забыв обо всех и обо всем,
…Пошли по выжженной траве,
И полетела наша лодка
Под синевой
По синеве.

Но вот августовская жара пошла на убыль, съемки окончились, лодка любовных путешествий встала на прикол у сеймского берега. А бездушный поезд с железным грохотом умчал прекрасную Божену в Москву. Окончилась сказка. Новая же встреча в Москве, где «все глухи», привела лишь к банальному:
Когда:
– Останемся друзьями, – 
как бы жалея, говорят.

26 мая малотиражка «Медик» сообщает читателям о том, что в мединституте прошла встреча студентов и преподавателей с поэтом Юрием Першиным и прозаиком Михаилом Еськовым – выпускниками института. Заметка полна восторженных отзывов и  сопровождается фотографиями Першина, Еськова и студенческой аудитории. Впрочем, это не первое публичное выступление Юрия Петровича. Были выступления на радио, были и телепередачи с его участием. Причем вживую, без купюр. Произведения поэта любят, знают и читают. Автор узнаваем.

Очередные стихи Юрия Петровича появляются 13 ноября в «Молодой гвардии», где главным редактором стал Гребнев Николай Иванович. Коллектив «молодежки» эту должность прочил Владимиру Деткову, несколько месяцев уже выступавшему в роли ИО главного, но обком КПСС решил по-своему. Журналисты, естественно, встретили «чужака» в штыки, только сила солому ломит. Смирились. Не стал «поднимать волну» и интеллигент Детков. Впрочем, смена главреда на редакционной политике  не отразилась. «Зарницы» с произведениями литераторов продолжали выходит. И в этом номере вышли стихи, в том числе и стихи Першина, точнее, новая большая поэма «Троицкая Дубрава», из которой «Курская правда»  21 ноября публикует большой отрывок для своих читателей.
Кстати, в 1976 году смена руководства произошла не только в редакции «Молодой гвардии», но и в писательской организации. Ответственным секретарем курского отделения Союза писателей СССР избран приехавший в Курск из Тулы в 1975 году писатель Петр Георгиевич Сальников (1926-2002), автор книг «Горсть хлеба», «Луга поют», «С глазу на глаз», «Астаповские летописцы» и других.
Если «Одолень-трава» о любви и городе Рыльске, то «Троицкая дубрава» о малой родине на Тамбовщине, о непростой жизни селян, об истории края, о родных корнях автора. И о многом другом, что лишь известно тем, кто родился и вырос в деревне, кто видел ее  рассвет и начавшееся в 70-х годах увядание.
«Троицкая Дубрава» не только разноплановое произведение, не только написана в разных стихотворных размерах, в отличие от «Одолень-травы», но и по объему печатных площадей больше. Впрочем, из пролога следует объяснение если не всему, то многому:
Вступленье ради общей темы,
Как бы связующая нить:
Я три отдельные поэмы
Хочу с трилистником сравнить.
Три деревенские картины,
Но измененные слегка,
Соединяю воедино,
Как три отдельные листка.

Появление в течение одного года в печати двух крупных произведений говорит о напряженной творческой работе Юрия Першина, о его мастерстве. И это без отрыва от непростой деятельности врача «скорой помощи» с суточными дежурствами и бесконечными выездами, что очень и очень сложно. И это на фоне увеличившихся семейных забот: у супругов Першиных – Юрия Петровича и Маргариты Константиновны родился сын Женя. Появился новый мир и новая вселенная. А это ко многому обязывает…

Новые творческие успехи Юрия Першина не остались без внимания критики. О нем упоминает «Литературная Россия» (3 декабря). Но больше всего говорится в работе А.Е. Кедровского «Современные курские поэты» в сборнике  «Курский край в художественной литературе», изданном в 1976 году Курским институтом усовершенствования учителей.
В своей работе Кедровский сначала проводит анализ творческой деятельности ведущих курских поэтов Николая Корнеева и Егора Полянского. Затем, «разложив» их успехи и неудачи «по полочкам», переходит к анализу поэтической деятельности Владимира Трошина и Юрия Першина.
Отметив общую тенденцию предпочтения молодых поэтов к «лирике раздумий перед лирикой-исповедью или лирической проповедью», Кедровский о Першине говорит следующее: «Поэт хотя и отталкивается от образов материального мира, главное видит в другом: в четком, образном выражении мысли о жизненных ценностях, о человеке, его поведении». И в качестве примера приводит стихотворения «Глубина», «Хлеб» и «Мне снятся каменные бабы». Мало того, он цитирует отдельные строфы из «Глубины».


ПРЕОДОЛЕНИЕ

Новый 1977 год в творческой жизни поэта Юрия Першина начался традиционным выходом первоянварского выпуска «Зарниц» «Молодой гвардией». В нем два стихотворения – совсем не зимнее «Студенческим дождливым летом» и риторическое «Хотел бы я в детство вернуться?»
А в феврале, 25 числа, стихи военной тематики – «Командир» и «Дымным порохом муза согрета» – печатает «Литературная Россия». А это, как говорится, уровень российского масштаба.
Дымным порохом муза согрета…
Но отброшен непрошенный враг.
Над избой моего сельсовета
Полыхает и плавится флаг.

8 мая и 18 августа «Молодая гвардия» вновь публикует стихи Юрия Петровича. Соответственно, «Сирень», «Цветы» и «Мертвый час». Но больше всего внимания в этом году творчеству поэта уделила «Курская правда». В выпусках от 29 мая, 26 июня,  10 июля, 7 августа и 10 декабря в ней напечатано более двадцати стихотворений, в том числе «Тишина», «В горах», «Цна-река», «Деревенская бабка…», «Разговор у машины», «Провиденье», «Индия в детстве», «Олень», «Бабье лето», «Береза» и ряд других. И в ней же 7 сентября опубликована статья А. Колупаева «Душевность, искренность». В статье речь идет о новой книге стихов «Одолень-трава».
После общих рассуждений о поэзии, Колупаев пишет: «Этот небольшой сборник, может, не отличается разнообразием тем и интонацией. В них ли дело? Зато зримо предстает лирический герой, который по-своему видит мир, имеет свой «угол зрения». 
Книжечка «Одолень-трава», вышедшая из Центрально-Черноземного книжного издательства, действительно небольшая – на ладони уместится. Обложка мягкая с цветным рисунком в виде древа, солнца, небесной сини и лилии на глади вод, символизирующим жизнь. Стоимость – 20 копеек, тираж – 10000 экземпляров. На шестидесяти четырех страницах 39 стихотворений и поэма с одноименным названием «Одолень-трава».
На мой взгляд, в ней стихотворения по тематической окраске в сборнике самые разные. Есть патриотические, есть лирические, есть исторические. Немало стихотворений о природе и быте, о работе и технике. Но все объединяет высокая художественность, глубокая нравственность, возвышенная поэзия и бесконечная духовность. А также традиционный першинский юмор и постоянная философская составляющая.
Открывает ее большое лирико-патриотическое стихотворение «О Москве».
Горевала, воевала,
Всю державу поднимала,
Покрывалась до бровей –
Хоронила сыновей.
Из годины из суровой
Встала ты могучей, новой,
Нанеся врагу урон.
Не в Москве ль венец лавровый
Подпалил Наполеон?
 
Далее следует стихотворение «Накануне», о котором говорилось выше. А через несколько страниц, после стихотворений о птицах и технике, вновь знаковое лирическое произведение «Мать» поднимает бесконечный вопрос нравственности и бытия.
Молодая счастливая мать
Замирает от радости тайной:
Удалось от ребенка сбежать,
Поручив его няньке случайной.

И тут же стихи о природе. О лете, осени, зиме…
За руладами – рулады.
Снег упругий и косой,
Полетели снегопады
Черноземной полосой.

После череды стихотворений о природе – одуванчиках, о самолетах, коршунах, руслах рек – идет «Люлька-зыбка».
В старом доме есть особый ,
Заповедный полумрак.
Мир высокий, вечно новый.
В пыльной сухости – чердак.
Там, на глиняном полу
Зыбка брошена в углу.

За «Люлькой-зыбкой» следует уже упоминавшийся в начале очерка «Ольгов». А следом – «Сирень.
Лиловую сирень
Охапками ломали.
Душистые кусты
В двадцатый майский день.
Мы пятый лепесток
Среди цветов искали,
На счастье чтобы съесть
Лиловую сирень.

Со следующей страницы пошли большие по тексту стихотворения «Сувенирная лампа», «На кордоне», «Кукушонок в дупле», «История болезни», «Школьное», «Цветы», «Деревенская бабка…»
Деревенская бабка
Согнулась, присела грибочком
На грядушке газона,
Под стриженным жестким кустом,
В черной кофте и юбке,
Прикрытая черным платочком,
Белый крендель кусает
Сухим и морщинистым ртом.
 
Господи, какая пронзительность, какая силища и какая не припудренная, не подретушированная реальность! И как после этого кто-то может говорить, что «сборник не отличается разнообразием тем и интонацией». Отличается, еще как отличается! И такое разнообразие тем стихотворений следует до самой поэмы, о которой мы говорили выше. Многие из стихотворений сборника прошли обкатку в газетах, но есть и те, что раньше нигде не печатались. Они гармонично дополняют друг друга. А вот с утверждением Колупаева о том, что стихи пронизаны душевностью и искренность, согласимся. Что есть, то есть.


ПРИЗНАНИЕ

В большом четырехстраничном новогоднем выпуске «Молодой гвардии», где находился очерк Евгения Носова «Он любил эту землю» о Константине Дмитриевиче Воробьеве, был напечатан и «Сказ о Евпатии Коловрате» Юрия Першина. По сути дела – это небольшая историческая поэма, состоящая из разных частей и написанная в лирико-эпическом ключе. Вот строки из зачина сказа:
Почерневшие стены избушки.
В ней живет, словно тысячу лет,
Одиноко, у самой опушки,
Не родной мне, но все-таки – дед.
Я сегодня в гостях. На полати
После ужина дед мой залез,
О Евпатии Коловрате
Он вещает мне словно с небес.

Перекинув мосток воображения из середины ХХ века в седые глубины конца тридцатых годов XIII века, автор через «Плач» показывает горе Земли Русской от вражеского нашествия. А чтобы усилить эмоциональную составляющую, использует элементы народного фольклорного звучания и напева:
Полоса моя, полосонька,
Сторона моя Рязанская,
Не пахать тебя, не сеяти,
Зарастешь ты бурой травушкой,
Порастешь седым осинником…

В строках «Плача» заметны отголоски «Слова о полку Игореве». Но еще четче они прослеживаются в первой строке следующей части поэмы, озаглавленной «На Рязани»:
По оврагам, по яругам,
Ни живы и ни мертвы,
Ходят девки друг за другом
Тише матушки-травы.
Смотрят красными глазами:
Татарва ужель ушла?
И лежит на всей Рязани
Только пепел да зола.

И вот наивысший накал кульминации – «Битва»:
…Русь – святая, матушка, –
Помни буйность-ширь…
Впереди Евпатьюшка,
Славный богатырь:
Вьются кудри кольцами
Русые – до плеч,
Щит играет солнцами
И двуручный меч.

В завершении же вновь дед и солнечный свет:
…Ветхий дед да в избушке – полати.
Блеск в окне. В серых тучах – провал:
Там в зарницах святой Евпатий,
Как под знаменем, проскакал.

Что тут скажешь: прекрасное произведение! Во всех отношениях прекрасное. И в поэтических, и в образовательных, и в эстетических, и в нравственных, и в патриотических, и в воспитательных. А язык-то, язык каков! Настоящий русский. Поэтому от поэмы веет русскостью, русским духом. Что отличает поэму «Сказ о Евпатии Коловрате» от предыдущих, так это то, что те по сути своей – автобиографичны, а эта – историческая.
Однако необходимо возвратиться к новогоднему выпуску «Молодой гвардии», чтобы довести до читателя весь литературный бомонд этого номера. Во-первых, это должно быть интересно и познавательно, во-вторых, это ближайший круг лиц, с которыми в той или иной мере общался Першин. А в-третьих, это история развития писательской организации края.
Итак, в выпуске, кроме произведений Носова и Першина, были опубликованы стихи Л. Звягинцева, Т. Горбулиной, В. Конорева, В. Корнеева, В. Герасименко, А. Судженко, А. Шитикова, И. Зиборова, В. Алехина, Т. Рябыкиной, Г. Булатова, отрывок из повести «День за днем» М. Еськова и миниатюры В. Деткова. И это сделано не зря: уже 5 февраля в «Курской правде» напечатана статья Исаака Баскевича и Юрия Першина «На пути к поэзии», в которой проводится анализ поэтического творчества Татьяны Горбулиной, Татьяны Рябыкиной, Георгия Булатова, Вадима Корнеева и Александра Судженко.
Появление соавторской статьи, кроме отзыва о поэтических дарованиях вышеназванных литераторов, говорит также о том, что из Москвы пришло долгожданное известие о принятии Першина в Союз писателей СССР. Ведь вскоре после выхода третьей книги, курское писательское сообщество вновь рекомендуют Правлению Союза писателей СССР рассмотреть вопрос о принятии Юрия Петровича Першина в писательское сообщество страны. В этом курских поддерживают и московские – Владимир Соколов и Алексей Смольников. К тому же отпали все формальные отговорки: третья книга издана. Надо решать…
 И вот в начале 1978 года, через двадцать лет после публикации первого стихотворения и через десять лет после выхода в свет первой книги, Першин почти единогласным голосованием членов Правления (только один проголосовал против) был принят в Союз писателей СССР.
Кстати, в этом году в Союз писателей вступил и Владимир Детков, за которого ходатайствовал лично Евгений Носов. Незримая, но реальная оборона Союза писателей оказалась прорвана, и с этого времени курская писательская организация стала потихоньку расширяться. Как и в деле появления на страницах «Молодой гвардии» журнала или приложения «Зарницы», так и в прорыве «блокады» сдерживания молодых Юрию Першину выпала честь быть первым. Перший же!..
Эйфории от принятия в Союз писателей не было. Принял как данность, ибо внутренне давно ощущал себя таковым, да и курские писатели, в том числе и признанный лидер Евгений Иванович Носов, принимали за своего. Поэтому «головокружения от успехов» не случилось. Продолжал писать и печататься в газетах.
В 1978 году «Курская правда» публиковала стихи Першина трижды: 19 февраля, 26 февраля и 31 декабря; «Молодая гвардия» – четырежды: 1 мая, 7 ноября, 25 ноября и 9 декабря. Причем не по одному или по два, а большими подборками. И в этом, на мой взгляд, признание его как ведущего поэта края.
Думаю, Юрий Петрович не  обидится, если отмечу, что в «Молодой гвардии» от 7 ноября рядом с его произведениями оказалось и мое маленькое стихотворение «На братской могиле».


«ПОЕЗДКА ДОМОЙ» ЧЕРЕЗ МОСКВУ

В 1979 году стихи Юрия Першина печатают «Молодая гвардия» 1 января, 4 августа и 7 ноября; «Ленинская правда» города Сумы – 3 февраля, Курская правда» – 15 июля и «Коммунистический труд» Тамбова – 27 октября.
Но событием этого года в творчестве Юрия Петровича, конечно, стал выход в свет книги «Поездка домой», изданной в Москве» «Современником».
Книжечка по-прежнему в мягком переплете, правда, ламинированном. Количество страниц – 64, тираж – 10000 экземпляров, стоимость – 30 копеек. В ней 26 стихотворений и две поэмы: «Одолень-трава» и «Троицкая дубрава». Имеется фотография автора и вступительная статья А. Михайлова (на двух страничках), сообщающая читателям некоторые сведения о творчестве Першина.
Отметив, что автор стихов – врач, Михайлов далее пишет, что его «вторая половина души, отданная музам, не допускает вторжения грубой повседневной врачебной реальности с ее несчастьями, бедами, трагедиями, охраняет от них свой суверенитет».
На мой взгляд, это утверждение спорное. Не проникаясь сопереживанием и сочувствием к горестям ближних, разве можно честно и проникновенно писать о любви, о нравственных началах в вопросах бытия, о добре, справедливости и совестливости? Полагаю, что нет…
Далее Михайлов сообщает, что «поэт любит деревенскую Россию той непылкой, непоказной и, стало быть, чурающейся бурных признаний, но бережно хранимой в сердце любовью, которая просвечивает в его взгляде на сельское житье-бытье, в его улыбке, с которой он нарекает русскую печь «деревенским синхрофазатроном», в его деревенской ностальгии». Однако тут же делает оговорку: «Юрий Першин не ограничивает себя сельской тематикой, его интересуют люди, строй человеческой души…». И советует автору книги «преодолеть некоторую инерцию поэтических решений – и содержательную, и стилевую». Завершает же предисловие высказыванием, что «нынешняя поэтическая квалификация позволит ему (Першину – Н.П.) начать пробовать новую выразительность».
Я не знаю, как воспринял это предисловие Юрий Петрович, но, на мой взгляд, оно противоречиво, напыщенно, изобилует общими нравоучениями «бывалого и мастеровитого» и смахивает на словесную диарею наших бывших пустозвонных вождей – Горбачева и Ельцина. Обо всем и… ни о чем!
Что же касается содержания книги, то она начинается стихотворением «Хлеб», за которым следует непосредственно «Поездка домой».
Поначалу к солнцу прямо
Самолетик понесло.
И на всех воздушных ямах
Нас швыряло и трясло.
А на дровнях и на дрогах
Было тоже тяжело…
Эх, неровная дорога
Пролегает на село! 
Большаком поеду древним –
Грязь да пыль от большака…
Тема «города-деревни»
Не исчерпана пока…

Через страничку – «Суховей».
Деревья плавятся и тают,
И день – что кованая медь.
И сохнут листья, облетают,
Не успевая пожелтеть.

Затем, после уже знакомого стихотворения «На кордоне», следует стихотворение без названия, но прекрасно рисующее городской быт 60-х годов ХХ века.
За рядами базара,
Где царствует битая птица,
Где румяные яблоки
Строятся горками в ряд,
Невысокого роста старушка,
Пугаясь милиции,
Продает позабытый товар –
Самосад.
А вокруг мужики…

Так как остальные стихи и поэмы уже упоминались, то повторно «тревожить» их не будем. Естественно, они не только наполняют книгу весомым содержанием, но и украшают ее.
К сказанному остается добавить, что в этом году в Союз писателей СССР были приняты старый знакомец и друг Юрия Першина, Михаил Николаевич Еськов, а также журналист Лев Конорев.


НА ПУТИ К «ТРОИЦКОЙ ДУБРАВЕ»

В 1980 году в Курской правде» 2 марта, 8 июня и 7 декабря Юрий Петрович печатает новые стихотворения. Среди них «Учения», «Железногорск», «Зимний день», «Старая фотография», «Первая пахота», «Осенней порой», «Географический атлас», «Письмо поэту», «Красивой место» и другие. Процитируем хотя бы по строфе из некоторых.
На фотографии отца
Тех, довоенных лет,
Уже дыхание свинца,
Уже победы свет.

Это из «Старой фотографии», а следующая строфа из «Первой пахоты»:
С каким волненьем
                утром мглистым
Солдат на поле выходил;
Еще вчера он был танкистом,
Сегодня – трактор заводил.

Насыщенные иронией, как вешний снег влагой, строфы из «Письма поэту»:
Дед прочел в современном журнале
Откровение в длинных стихах:
«На асфальте зачах я в печали,
О покосе тоскую в лугах…»
Дед взволнован и просит бумагу,
Раскраснелось, зарделось лицо –
Стало жалко поэта-беднягу:
«Напишу-ка ему письмецо».
Чудесное стихотворение.

В декабре в столице соловьиного края прошел очередной трехдневный семинар начинающих литераторов, так как 29 числа в «Курской правде» появляется статья Михаила Обухова и Юрия Першина «Впереди самое трудное…». В ней проводится обзор прозаических произведений О. Ткачевой, И. Зиборова, А. Балашова, Н. Шадрина, О. Шевченко Л. Боченкова и С. Изотова. Немало слов было сказано и о стихах В. Саранских, В. Шилова, И. Халдыкина, В. Шумакова, Е. Маслова и некоторых других.
Подводя итог семинару, авторы статьи пишут: «Семинар для начинающего может стать поворотным событием в его литературной судьбе. Потому что это своего рода школа. И дело за тем, чтобы чутко прислушаться к высказанной критике, советам, пожеланиям. Тогда литературная учеба принесет несомненную отдачу. Но какую бы пользу не принес семинар, все же самое трудное впереди – работа за писательским столом».
Но статьи пишет не только Першин о молодых поэтах, пишут и о творчестве самого Юрия Петровича. Биографы отмечают, что в 9-м номере журнала «Литературное обозрение» (1980 г.)  появилась статья критика Леонида Терехина, в которой весьма положительно говорилось о творческих достижениях курского поэта и о его книге «Поездка домой».

В 1981 году, пока в Воронеже, в Центрально-Черноземном книжном издательстве утрясали вопросы с изданием очередной (пятой) книги стихов Юрия Першина «Троицкая Дубрава», сам поэт в это время печатал свои поэтические произведения в Курске и Воронеже, выступал на совещаниях писателей в Москве. А еще участвовал во встречах со студентами и школьниками, с рабочими и колхозниками в городах и селах Курской области. И везде о его творчестве отзывались тепло и по-доброму.
В январе, как всегда, старт творческой деятельности задали «Зарницы» «Молодой гвардии» стихотворениями «Не растает как в тумане» и «Елабуга».
Не растает как в тумане
В нашем дальнем далеке:
Слово, слава и славяне
На Славутиче-реке.

И точно. Поэт Вячеслав Смирнов, прочтя першинский «Хлеб», тут же состряпал в его прославление дружеский пасквиль под названием «Валенки на сихрофазатроне», который тиснул 23 января на 21 странице «Литературной России». А 19 февраля Юрий Петрович в «Молодой гвардии» печатает подборку небольших стихотворений. Среди них «Осень в январе». Оно словно о наших днях.
Позапрошлой ночью – снова
Год перевернуло.
Отчего – в январь суровый –
Осенью пахнуло.

Курян это озадачило. Они собрались в магазине «Дом книги», что рядом с областным УВД, и пригласили туда поэта: «Объясните, пожалуйста».  Першин взял с собой помощников в лице писателя Ф. Голубева и литераторов И. Зыбина да Ю. Лебедева и долго объяснял, читая свои стихи. Товарищи помогали. Директору магазина Л. Яковлевой все так понравилось, что она пригласила всех участников этого мероприятия на очередную встречу. Это не моя придумка – это в газете «Курская правда» 25 марта зафиксировано и подписью Э. Морозовой заверено под статьей «Книжкины именины». Еще фото у полок с книгами имеется: Юрия Першина и пионеров, хлопающих в ладоши. Вот так проходили в те далекие годы встречи с читателями.
9 мая «Курская правда», поздравляет ветеранов Великой Отечественной войны с днем Победы и печатает стихотворение Першина «Скорбные муаровые ленты».
Скорбные муаровые ленты,
А тюльпаны – соком налиты.
Но под солнцем,
Возле монументов,
Угасают медленно цветы.

А хомутовская районная газета «Заря Октября» 21 мая на первой полосе тревожится, что «Так можно остаться без урожая», а на третьей печатает першинского «Летучего голландца» и «Школу часто вспоминаю». Но «Курскую правду» «Летучим голландцем» на «Слабо!» не взять. Шестого июня она печатает новую автобиографическую поэму Юрия Петровича  «Межень», отдавая под нее две газетные полосы.
Межень – межа, граница между чем-то и чем-то, раздел времен, разделение одной жизни на «до» и «после.   
 «Межень» уже четвертая поэма в творческом багаже поэта. Она вновь о родных Першину краях Тамбовщины. Ее герои – живые, а не придуманные люди. И каждый, как у Маяковского, «хитр, то землю попашет, то попишет стихи». Потому они в учителях у подростка, которому предстоит покинуть родное село и идти «в люди». Их образы прописаны с нежностью и теплой иронией – учителя ведь. К тому же один из них – родной отец.
Зачин поэмы начинается по-былинному неспешно:
В реке воспоминаний – струи,
И где родник захолодил –
Сожмется сердце…
Так в июле
Реку не раз перебродил.
В прибрежной тине билась пена.
Река, как жилка не виске.
И если взрослым по колено –
Межень была на Цне-реке.

Но вот старые и добрые учителя вместе со Цной-рекой оставлены, прошло расставание с дедом, и молодого человека ждут «Институтские дни».
Все замелькало, словно в киноленте,
Почти неразличимое порой.
Профессор речь повел о пациенте,
Но пациент лишь временный герой.

Учеба – учебой, но стихи, но любовь… От них нашему герою никуда не деться.
В груду книг закапываюсь лихо,
А науки все сложнее прут.
Был момент, когда и нет продыха,
И – любовь подстерегала тут.

Но вот институт за плечами. Пришло время лечить людей.
Хочу объясниться с читателем сразу,
Чтоб он не судил сгоряча:
«Лечебное дело» – не громкая фраза,
Обычная запись в дипломе врача.

Но шутки – шутками, а спасать больных надо.
И надо ж было этому случиться:
Другой больной, что за стеной лежал,
Привстал с постели, попроси напиться
И рухнул, и сознанье потерял.
Кричали сестры.
Вылетаем.
Взглядом
Ловлю лицо.
И сразу – в оборот:
Врач сердце массажирует – как надо!
И я дышу – по правилам – «рот в рот».

Из эпилога же следует, что наш герой уже пишет стихи и поэмы и добрым словом вспоминает своих первых учителей, помогших ему встать на верный путь.
Боль и радость…
Скажут, знаю,
Жить, мол, надо для людей…
Добрым словом вспоминаю
Я своих учителей.
Деревенские поэты –
Снова в муках до рассвета –
Не раздваиваясь жили,
Придавал лишь труд огня.
Человечности учили
Лучше медиков меня.
А межень?
Ну, тут порою
Время лечит.
Подожди:
На реке ее подмоют
Августовские дожди.

11 июня касторенская районная газета «Вперед к коммунизму», словно соревнуясь с хомутовской «Зарей Октября», публикует полюбившееся читателям стихотворение «Слово, слава и славяне». А «Молодая гвардия» печатает «Сидим в грозу в избушке пастуха» о непростых семейных отношениях молодой пары. От них не отстает и «Коммунистический труд» Советского района, выпустив 27 июня в свет стихотворение «На Куликовом поле».
В объяснении толковом
Проку хочется найти,
Что на поле Куликовом
Нет оружия почти.

И поэт открывает секрет этого явления: наши предки-пахари да кузнецы собрали все оружие с ратного поля, да и перековали на орало.
Даром долго не глядели,
Раскаляли горячей.
И не символ – в самом деле
Были сохи из мечей.

В июле, 11 числа, мантуровская районная газете «Ленинская искра» печатает стихотворение Юрия Першина «Предки», в котором речь идет действительно о предках поэта. А «Курская правда»  25 октября публикует «Без росы»,  «Звучит Шопен», «Осенний огонь», «Ночью» и «Дождь».
В конце лета из типографии ЦЧКИ, наконец, вышла книга «Троицкая дубрава». Но к книге мы еще вернемся, а пока посмотрим, чем занимался Юрий Петрович, и как реагировала пресса на его творчество.
«Литературная газета» 7 октября стихов Першина не печатает, но в статье Виктора Жигунова «Стихи для троечниц?» под рубрикой «Поэзия: свет и тени», его упоминает с положительной стороны. Даже полностью цитирует «Хлеб». Говоря о Першине, Жигунов отмечает: «Всего шестнадцать строк – а в них сказались его любовь к «малой родине» и интерес к новейшей физике, его юмор и его внимание к проблемам быта».
Воронежская областная газета «Коммуна» 15 ноября публикует статью Ю. Поспеловского «Встречи дружеские, сердечные», в которой рассказывает, что к воронежским писателям с дружеским визитом и для проведения выездного заседания Секретариата Союза писателей РСФСР прибыли их коллеги из Москвы и Курска. Среди московских называет Ларису Васильеву, а из курских – Юрия Першина, Владимира Деткова и Михаила Еськова. Встречал гостей Евгений Люфанов – известный воронежский писатель, автор исторических романов, в том числе о Петре Первом.
Статья сопровождается коллективным снимком.
Таким образом, мы узнаем о том, что Юрий Петрович принимал участие в работе выездного заседания Секретариата Союза писателей РСФСР. Такая честь не каждому оказывалась. В перечне статьи десяток имен писателей – лауреатов всевозможных премий РСФСР и СССР.
20 ноября  в «Литературной России» публикуется огромная статья Александра Михайлова. Того самого Михайлова, который писал предисловие к книге Першина «Поездка домой». Но в отличие от противоречивого предисловия, в данной статье он весьма положительно отзывается о творческой деятельности Юрия Петровича и тоже цитирует полностью «Хлеб». Першинский деревенский синхрофазатрон» своей поэтической новизной всех взял за душу.
В Курске же в это время, с 20 по 22 ноября, проходил очередной областной творческий семинар молодых литераторов под председательством Михаила Обухова и с участием писателей Ф. Голубева, М. Еськова, А. Харитановского, В. Малыгина, В. Деткова, В. Алехина, Н. Корнеева, Е. Полянского и Юрия Першина. Письменный отчет о работе семинара появится позже.
В этом же году в 12-м номере журнала «Вопросы литературы» Сергей Бирюков в статье «Прикосновение к тайне» дает положительную оценку творчеству Першина. А «Литературная Россия» 27 ноября публикует развернутый отчет о работе выездного заседания Секретариата Союза писателей РСФСР в Воронеже и вновь помещает фотографию курской делегации. Статья называется «Молодость. Талант. Современность». Авторы Александр Бобров и Юрий Стефанович.


«ТРОИЦКАЯ ДУБРАВА»

Пятый авторский сборник поэтических произведений «Троицкая Дубрава», вышедший из недр Центрально-Черноземного книжного издательства города Воронежа, представляет собой книгу в мягком цветном перелете. Объем страниц – 76. Тираж – 5000. Стоимость 35 копеек.
В книге 56 стихотворений и две поэмы: «Сказ о Евпатии Коловрате» и «Троицкая Дубрава».
Старт сборнику задает новое стихотворение автора «Продолжается БАМ». Само название говорит, что стихотворение о современной напряженной жизни страны и советского общества.
Может, БАМ начинается с курской руды?
Через толщи земли, горизонтом воды
И под звоны ковшов, через грохот и вой,
К экскаваторам «КРАЗы» ползут за рудой.
В преисподней карьеров кварциты достав,
Отправляем мы в путь за составом состав.
Мчит на плавку руда. И отлитая сталь
На Востоке ложится потом в магистраль.

О современности и следующие стихотворения – «Гроза над электростанцией» и «Железногорск».
Затем потихоньку через стихотворения «Цна-река»  и «Легенды об названиях» автор подготавливает путь к историческим произведениям. Первая строфа из «Легенды…»
Шли татары к Тамбову глухими ночами,
Но для крымцев стоял
                непреступным Тамбов.
Белым днем отступали они и кричали,
Подгоняя себя: «Уходите – там Бог!»
Петр Великий стекло уронил из подзорной
Иноземной трубы. И вода унесла,
Заилила его. Царь от гнева был черный.
Ткнул в речушку перстом
                и промолвил: «Вор скла».

Здесь не только в четырех строках целый сюжет легенды, но и добрый юмор автора, и игра слов и звуков, и определенная ритмика историко-балладного сказа, что в значительной мере и составляет поэтическую основу произведения.
Через несколько страниц – стихотворение «Добыча» – воспоминание автора о своих детских годах. Потому написано в добрых и светлых тонах. В послевоенном детстве серых, холодных и в жизни хватало.
Беззубки с треском раскрывали створки.
Я брезговал. Ракушек я не ел.
Костер из кизяков дымил и тлел.
Пришел пастух. На нашем сел пригорке.
Пастух – коровий, парень молодой,
По прозвищу, за цвет волос, седой.
 
Тему детских воспоминаний продолжают стихи «Звезда над колодцем» и «Индия. Из детства».
Катаясь на ведре,
Уехать в глубь колодца.
Как детский мир высок –
В нем небо и вода.
Когда средь бела дня
Во всю горело солнце,
Светилась в вышине
Смятенная звезда.

Несколько стихотворений, начиная с уже упоминаемой ранее «Казармы», посвящены службе в армии. Привлекает внимание «Ученья».
Кричал комбат:
         «В деревню! Вправо!
А то очутимся в «плену».
Отрезаны. А переправу
Мол, разбомбили на Дону.

В книге много стихов о природе и временах года, но с обязательным участием человека. Если не прямого, то косвенного, опосредованного через его трудовую и творческую деятельность, как, например, в стихотворении «В заснеженном парке».
Крутила ночь пургу над городом и за…
…У статуй – от пурги – залеплены глаза.
Стоят средь белизны Фемидами с утра.
Но разве для суда пришла уже пора?

А стихотворения «Берегиня» и «Москва. 1830-1980 гг.» не только полны размышлений о бытии, но вновь связаны с историей Отечества и судьбами людей, знакомых и незнакомых.
Я познакомился с богиней
В избушке, на краю полей.
С земной богиней – Берегиней,
У крестной матери своей.

Это из начала «Берегини», а следующая строфа из «Москвы…».
Сто земель к Москве прибило,
Были громкие слова,
Только все ж не позабыла
Олимпийская Москва
Шесть столетий нашей славы,
Ту победу из побед,
Где прошли:
Роман Ослябя,
Александр Пересвет…

За этим стихотворение шла поэма «Сказ о Евпатии Коловрате». Кстати, коловрат – вращение солнца или вращатель. Ибо коло – солнце, а врат – ворот.
Отметим, что поэма, в сравнении с газетным вариантом,  расширена драматургией: диалогом хана Батыя с русскими пленниками. И этот авторский прием значительно увеличивает ее художественное значение.
Автобиографическая поэма «Троицкая дубрава» также упоминалась. Но упоминание было кратким и фактически без приведения примеров как из сюжетных линий, так и образности поэтического языка, и стиля. Поэтому необходимо устранить пробел.
Следует отметить, что поэма состоит из пролога или предисловия «Трилистника» и трех частей – «Ольховка», «Посиделки» и «Троицкая дубрава». Наличие пролога предполагает и присутствие эпилога. Но его, как такового в отдельном виде нет. Просто в третьей части есть главки, являющиеся заключительными и выполняющими роль эпилога.
В первой части очень динамичным ритмическим слогом дается описание природы тех мест, где суждено появиться Ольховке.
Пролетают тревожно
Над водою чирки,
На заре осторожно
Просвистят кулики, –
Стало озеро малым,
Камыши и куга,
Поросли красноталом
И ольхой берега.
Но проходит время, и обстановка меняется:
Так бы годы и длились,
Но – из дальних краев –
Люди здесь поселились,
Стук пошел топоров.
Однако место для селения было выбрано не очень удачно: низменная Ольховка часто заливалась талыми водами. Зато зимой для мальчишек раздолье.
Холод, с первым набегом,
Студит воду в слюду,
Чтоб катались до снега
Ребятишки по льду.
Как ни старались ольховцы, но время и природа сделали свое дело.
Где-то пашут и сеют,
И гудят трактора.
На Ольховку – не смеют,
Почва очень сыра.

И в итоге Ольховка заросла подлеском – березняком по низинам да сосной по пригоркам.
Вторая часть «Посиделки» начинается в более спокойном ритме лирического повествования, но насквозь пронизана несколько насмешливым и иронично-частушечным тоном по поводу деревенских реалий того военного времени.
На знобящем крутояре
Избы вьюгой замело.
В торфяном, густом угаре
Спит тяжелым сном село.
………………………..
Парни все заженихались
Петухами – прямо смех –
«Пожилыми», надсмехаясь,
Называют девок тех,
Довоенных и бедовых,
Только что им боевым…
«Инкубатор мелюзговых», –
Дали кличку молодым…

 Заканчивается эта часть тем, что с приходом весны и победы в войне с немцами дождались девчата солдат-парней. Многие повыходили замуж. И насмешливо-звонкие, частушечные посиделки изжили себя. А тем деревенским девчатам, кому не досталось местных парней, пришлось в поисках счастья ехать в другие края.
«Земли дальние богаты,
Для кого такая ширь?..:
И вербуются девчата
На Камчатку и в Сибирь.

Третья часть Троицкая Дубрава» – самая большая часть поэмы. Если в первых двух частях автор – всего лишь сторонний наблюдатель происходящего в Ольховке и на посиделках, то здесь он – один из главных действующих лиц, если вообще не главный.
Как не хочется перейти к другим годам творческой деятельности поэта Першина, но не могу не процитировать первую главку этой части. Причем полностью. Ибо в ней завязка всему последующему содержанию.
О дороге думается снова,
Потому и видится-то мне:
Там, между Моршанском и Тамбовом,
Огородами прижалась к Цне
Та деревня.
(Сколько слышу звона
Я в самом звучанье этих слов).
Чьи луга от Синего Затона
И поля до Гребня,
До холмов.
Где по переулкам, через прясла,
Пронеслась мальчишечья орда,
Где в полях сурепку рвал на масло
В те, послевоенные года.
Где с друзьями собирал привычно
В травах – то пожухлых, то густых –
Я щавель и конский и обычный
Для лепешек сизых и крутых.
Но не только голод нами правил,
Нами детство правило сполна,
И мое,
Что я давно оставил,
Тоже словно лучшая страна…

Рассказав об истории села и собственного рода в различные периоды бытия – до революции, после революции, во время Гражданской войны и Великой Отечественной, во времена колхозного строительства и послевоенного жития – автор заканчивает повествования так.
Дом и детство не устану славить,
Потому что – это не секрет –
Постоянно в Троицкой Дубраве
Жил я до четырнадцати лет.

На мой взгляд, поэма удалась. Слог завораживающий. Сюжетные линии – близки и дороги, постоянно вызывают собственные эмоциональные воспоминания детства. А тонкий юмор автора, словно искристые блестки снега и инея в солнечный, чуть морозный день. Когда и не зябко – и красотища вокруг такая, что дыхание перехватывает!
Теперь вопрос: «Отозвались ли курские писатели на выход этой книги?» Отозвались.
4 декабря все того же 1981 года «Курская правда» публикует большую статью Николая Юрьевича Корнеева «Кровное родство», посвященную выходу книги «Троицкая дубрава» и творчеству Юрия Петровича. Ведущий курский и российский поэт, разбирая стихи Першина, много цитирует. Цитаты предваряет или же сопровождает конкретными комментариями и пояснениями. И как общий вывод: «Почти в каждом стихотворении Ю. Першина есть в той или иной мере размышления, раздумья». Однако они «не превалируют над чувствами, не посягают на бесспорное в поэзии право чувства на первенство». А свое отношение к книге сформулировал так: «Стихи под сенью «Троицкой дубравы» собраны, как говорится, серьезные. Поэтических безделок тут нет. Нет и скуки, тем боле, что серьезность подчас неплохо сдобрена шуткой, ей не противопоказана улыбка».
Хорошая, профессионально выдержанная и добротно написанная статья.
13 декабря «Курская правда» на «Литературной странице», отдав под нее третью полосу, помещает статью Владимира Деткова и Юрия Першина «Чтобы рукопись книгою стала». Из статьи следует, что обсуждались прозаические произведения Александра Балашова, Геннадия Александрова, Тамары Луневой, Ивана Шаповалова, Николая Шадрина, Олега Шевченко и Татьяны Черняевой. Среди поэтических называются произведения Алексея Тимонова, Вячеслава Нарыкова, Леонида Наливайко, Владимира Шилова, Ольги Долиной, Ивана Ходыкина и других. Среди прозаиков положительные успехи были отмечены в творчестве Балашова – «легко и непринужденно вводить в повесть новых героев». Руководители семинара единогласно рекомендовали к издание сборника его рассказов.
«Открытием семинара названа Тамара Лунева, автор коротких рассказов. Добрых слов заслужили работы Олега Шевченко и Ивана Шаповалова. Отмечен Геннадий Александров, дебютировавший двумя рассказами.
Среди литераторов-поэтов положительные отзывы прозвучали в адрес Тимонова, Нарыкова, Наливайко и Шилова. Отмечалась самобытность творчества Ольги Долиной, творческий рост Ивана Ходыкина и Виктора Сидоренко.
О разносах в статье ни слова. Лишь отмечено, что творчество Валентины Иноземцевой «пока находится в стадии ученичества».
А 26 декабря газета Горшеченского района  «Маяк коммунизма» напечатала стихотворение Юрия Першина «Предки».
Но всели так, по-доброму, отзывались о творчестве самого Першина? Оказалось, не все. 29 декабря газета «Молодой коммунар» – печатный орган Воронежского обкома ВЛКСМ – публикует рецензионную заметку выпускницы ВГУ Л. Гущиной «Высокой страсти не имея…». В ней студентка, нахватавшаяся из учебников всевозможных клише, возможно, не написавшая в своей жизни не только ни единого стихотворения, но и поэтической строчки, начинает судить и рядить. Причем с пристрастием канувших в Лету инквизиторов или же глупцов, выполняющих чей-то заказ. «Чуда не произошло, – пишет она. – Поэт для меня не состоялся. Доказать отсутствие поэзии трудно, ибо наличие ее доказательств не требуют». Для Николая Корнеева – состоялся, для Союза писателей СССР – состоялся, а для студентки нет. Удивительное чванство!..
Я не знаю, кем стала эта «экстравагантная мамзель», да и не хочу знать. Мне достаточно того, что Юрий Першин – поэт, известный не только в пределах Курской области, но и в России, и на Украине. И вряд ли его очень смутил треп этой выскочки, хотя горьковатый привкус, возможно, в минуты чтения и имелся…

1981 год в жизни и творчестве Юрия Петровича стал заметен не только частым печатанием его произведений в газетах области, частыми поездками по стране, участием в литературном семинаре молодых авторов и в выездном заседании Секретариата СПР и выходом книги, но и переходом на профессиональную писательскую деятельность.
Более десяти лет Юрий Петрович проработал на поприще здравоохранения: линейным врачом, врачом-токсикологом, старшим врачом Курской городской станции «Скорой помощи». Работа, конечно, отнимала много времени. Да и физических сил тоже. Но поэзия не отпускала, и Юрий Петрович продолжал писать стихи и поэмы. И вот в 1981 году он увольняется из «скорой помощи» и занимается только писательской работой.
Конечно, для творческого процесса это весьма и весьма положительный момент. «А как в плане семейно-бытовых отношений, как с наполнением семейного бюджета?» – интересуюсь я у Юрия Петровича. «Шиковать не приходилось, но на жизнь хватало, – несколько смутился он. – Правда, ездить по городам и весям надо было много…» 


ПЯТИЛЕТКА ДО НОВОЙ КНИГИ

Новый творческий год в жизни Першина начался тем, что 18 января состоялась поездка курских писателей – Обухова, Сальникова, Деткова и, естественно, Юрия Петровича –  в Медвенский район. Поездка была посвящена 60-летию образования СССР. Состоялись встречи с руководством района и трудовыми коллективами, о чем районная газета «Заря коммунизма» не замедлила известить жителей района. (Статья В. Гречининой «Люди, Труд. Литература».).
23 мая «Курская правда» и сумская «Ленинская правда», обменявшись любезностями, одновременно на первой, официальной полосе, печатают ставшее знакомым стихотворение Юрия Петровича «Родина». А 6 июня «Курская правда» публикует четыре стихотворения, в том числе «Свеча» и «Красный стрептоцид». И только «Молодая гвардия», по большому счету «открывшая» поэта Першина, в этом году «отмолчалась». Возможно, из-за смены там главного редактора. В ноябре 1981 года Николай Гребнев перешел на работу в «Курскую правду» заместителем главного редактора. Вот и изменилась редакционная политика…

В стране со смертью Генерального секретаря КПСС Л.И. Брежнева в ноябре 1982 года началась «пятилетка пышных похорон», как окрестили период времени до 1985 года злые языки.
Во время похорон Брежнева – а это происходило в прямом эфире – случился казус: из-за нерасторопности похоронной команды, гроб с телом резко упал на дно могилы. Потом этот эпизод будет вырезан. Но те, кто увидел, говорили, что и стране скоро вот так падать в яму. Только мало кто  этому верил – СССР был на подъеме. Даже длившаяся уже второй год гражданская война в Афганистане, в которой наши войска принимали участие, большинство соотечественников не смущало. Вера в мощь страны была огромна…
В жизни курской писательской организации произошли небольшие изменения: в Союз писателей СССР был принят Алексея Федосеевича Шитикова, находившегося в Москве и трудившегося в журнале «Наш современник» заведующим отделом поэзии.

В 1983 году первой о творчестве Юрия Петровича заговорила «Тамбовская правда», напечатав 8 февраля небольшую биографическую справку о поэте и подборку его поэтических произведений из семи стихотворений. Среди них «Дождь», «Игрушки», «Свеча» и «Портреты Лермонтова».
19 февраля в железногорской районной газете «Ударный фронт» было опубликовано большое стихотворение «Рассказ экскаваторщика», посвященное Герою Социалистического Труда С.Т. Акимову. А 26 февраля сумская областная газета «Ленинская правда» печатает стихотворение «Хлеб».
Затем с полугодичным перерывом «Курская правда» печатает подборки стихов Першина 24 августа, 8 сентября и 24 октября. А 20 декабря – статью Михаила Еськова и Юрия Першина «Постижение мастерства» об итогах очередного ежегодного литературного семинара.   
Судя по тому тону, с которым написана эта статья, семинар дал «добро» на печатание книг Валентине Коркиной, Ивану Зиборову, Александру Балашову, Леониду Наливайко. Тем самым посылался сигнал о возможном рассмотрении вопроса их приема в СПР.

1984 год в творчестве Юрия Петровича Першина начался с публикации «Тамбовской правдой» 14 января подборки его стихотворений, среди которых «Река» и «Костер».
Оберегают речку берега,
Оберегает радуга-дуга,
Питают, сберегая, родники,
Хранит ивняк, что вырос у реки.
Оберегают речку облака…
Их – охраняет матушка-река,
И лес, и луг, и пашню, и…людей
Она хранит как всех своих детей.

Словно очнувшись от двухлетней дремы, «вспомнила» о поэте и «Молодая гвардия», напечатав 23 февраля, в день Советской Армии и Военно-Морского Флота, большой отрывок из новой поэмы «Досрочный призыв».
Вам зыбкая пора знакома,
Когда вас где-то ждут полки.
Но мы, приказом военкома,
Пока еще призывники.

13 мая «Курская правда» в разделе «Поэтическая рубрика» выдает «на гора» два стихотворения Юрия Петровича – «Гимн траве» и «Огонь». Оба стихотворения серьезные, емкие по содержанию, искристые по звучанию и слогу. И очень светлые.
Бросив в сенцах промерзлые санки,
Потирая ладонь о ладонь,
Я садился к открытой «голландке», –
Замирая глядел на огонь.
Скачет зверем, не ведая страха,
В хату выпрыгнет – сразу конец!
Мать ругалась: «Запалишь рубаху».
«Жар упустишь», – сердился отец.

Следующую подборку стихов «Курская правда» печатает 24 июня и 16 сентября. Среди них «Обратная сторона», «Хвост ящерицы», «Следы» и «Соловей».
Он сто заманчивых ветвей
А приморском парке знал…
Сухую ветку соловей
Себе облюбовал.
Звенело горлышко, дрожа, –
Пел на юру, как бог.
И ветку эту от ножа
Садовник уберег.

15 декабря «Молодая гвардия» под рубрикой «Лауреаты премии Курского обкома комсомола» публикует произведения Михаила Еськова, Юрия Першина и Андрея Светлова. Еськов представлен рассказом «После пятиминутки», а Першин – подборкой из восьми стихотворений под общим названием «Отчий край». Это и определяет тематическую направленность его поэтических произведений. Впрочем, процитируем хотя бы первую строфу «Урок литературы»:
О фронте говорить – нужна привычка.
Учительница наша – фронтовичка –
В минуту до Силезии дошла
И вновь в литературу увела.

Заметным событием в жизни курской писательской организации 1984 года стал прием в члены Союза писателей поэтессы Валентины Коркиной. А завершился он проведением в Курске очередного семинара молодых поэтов и прозаиков.
 

«МЕЖЕНЬ»

Новый год в творческой жизни Юрия Петровича Першина и жизни курской писательской организации стал появлением 5 января в «Курской правде» статьи «Строго, но доброжелательно». В ней руководители семинара молодых авторов Еськов и Першин похвалили  прозаиков Александра Балашова и Тамару Луневу, а также рекомендовали книгу Балашова – к изданию, а произведения Луневой к опубликованию в журнале «Подъем». Оказали моральную поддержку начинающим Валерию Рожкову, Александру Флягину и Нине Морозовой. Положительно отозвались об авторе повести «Иной заказан путь» Вячеславе Маракове. Усмотрели творческий рост у поэтов Тимонова, Нарыкова и Наливайко. Начинающим посоветовали продолжать работу над своими произведениями и участвовать в семинарах. «Железным катком» публично, в газете, ни по ком не прошлись. Я не знаю, говорили ли участники семинара спасибо его руководителям, но их доброе отношение к подопечным явно положительно отразилось на судьбах молодых авторов. Через несколько лет многие из упоминаемых в статье прозаики и поэты станут членами Союза писателей.
Что же касается самого Юрия Петровича, то, согласно редакционной политике и планам Центрально-Черноземного книжного издательства, летом 1985 года увидела свет его книга стихов и поэм «Межень».
Как и предыдущие книги поэта, выпорхнувшие бабочками из издательства, «Межень» была в мягком цветном переплете, с преобладанием белого и голубого цвета на лицевой части обложки. Количество страниц – 88, тираж – 5000 экземпляров, стоимость 35 копеек. В ней (вместе с переводом стихов украинского поэта В. Затулывитера) около 90 стихотворений и одноименная поэма.
Большинство стихов ранее в других сборниках не печатались. Некоторые, если и были напечатаны, то только в газетах. По своей тематике стихи разнообразные, но большая часть, на мой взгляд, имеет патриотческую направленность. А как ей не быть, когда речь о Родине большой и малой, о родных корнях, о родной природе, о  людях труда, о собственном детстве. Возьмем, например, большое стихотворение «Амбар». Казалось бы, что может быть патриотичного в простом деревенском строении? Ан, нет… Когда мастер берется за дело – за строительство ли амбара или за стихи – все выходит наилучшим образом. А раз хорошо, то и патриотично.
На вздыбленном пригорке
Плетневый дом убог,
Тут все, как в поговорке:
 «Сапожник без сапог»
Живет в том доме плотник
Бобыль Петров Иван.
Неистовый работник,
Угрюмый старикан.

Намного ярче это проявляется в стихотворении «Гимн траве».
Захотелось мне в это мгновенье
Гимн пропеть золотой, зоревой
Не какой-то траве забвенья,
А обычной траве луговой.
В малахите – цветочек багровый.
Желтый, алый, и вдруг – синева…

А про стихотворение «Кутузов в Филях» и говорить нечего: само название говорит о патриотизме и героизме русского народа.
Гнет до долу, сутуля,
Накренясь в голове,
Та турецкая пуля
На «турецком седле».
(Турецкое седло – часть клиновидной кости черепа).

И стихотворение «Венчание Пушкина» не может быть без патриотического подтекста, ибо это история нашей страны, нашей культуры.
Головою
Коснулся невесты плеча,
Взволновались
Над Пушкиным ангелы,
И упало кольцо,
И погасла свеча,
С аналоя свалилось
Евангелие.

Еще в стихах много першинкского искристого юмора и афористичности.
У колодца идет пересуд.
К ним плетни наклонились подслушать…
Вести в ведрах пустых понесут,
Чуть сполощут и выплеснут в лужу.   
Это первая строфа из стихотворения «У колодца…», а следующая из «Пчелиной жалости»:
Пожалела бы, пчела,
Ты б ужалила без зла.
– Очень трудно пожалеет,
Пожалеть да умереть.

Удачным сочетанием патриотизма и тонкого юмора является большое произведение под названием «Стихи из пансионата».
Дом стоит на голом взгорье.
Море в сон погружено.
Разговоры: танцы, море,
Море, танцы и кино.

Определение «большое произведение» по отношению к этому стихотворению использовано не зря. По сути – это небольшая поэма на четырех страницах книги, состоящая из шести частей с различными сюжетными ответвлениями, разными стихотворными размерами и ритмами, но с единой композиционной составляющей.
А что до поэмы «Межень», то о ней уже речь велась. Она как была чудесной при напечатании в газете, так такой и осталась.
Кстати, о газетах… Появление книги «Межень» вызвало интерес не только у поэтов-профессионалов, но и у читающей публики Курской и Тамбовской областей. О ней заговорили в районах. Так, 8 августа тамбовская районная газета «Коммунистический труд» печатает статью М. Репина «Новая книга Юрия Першина». Автор статьи весьма положительно отзывается о творчестве земляка, не забывающего малой родины. Сообщает читателям, что он долгое время следит за творческой судьбой Першина и цитирует из поэмы следующий отрывок:
Стихи не шли.
И в те минуты
Мне, в деревенской той тиши,
Почуялось: Межень как будто
И в состоянии души.
Разъятый на две половины,
Тогда подумал сгоряча:
Что надо мною два меча –
Поэзия и медицина.

Ничего не скажешь – профессиональное чутье журналиста сразу указало на корневую суть поэмы. Впрочем, и другие цитаты из книги приводились со знанием дела и по существу.
Следом, 12 сентября, уже хомутовский журналист и литератор Николай Шатохин в газете «Заря Октября» вспоминает добрым словом Юрия Петровича в статье «Задевая душевные струны». Он отмечает: «Не из литературного института пришел в поэзию хорошо известный курянам, да и не только курянам, по стихотворным книжкам, выходящим в Воронеже и Москве, Юрий Першин. За его спиной – годы врачебной практики и преподавания в медицинском училище. Ему ведом человек не только в радости. Не потому ли герои стихов нашего земляка столь рельефны, столь узнаваемы? В них четы, свойственные современному человеку: патриотизм, трудолюбие, скромность, душевная щедрость».
14 ноября курский писатель и критик Исаак Баскевич в статье «В раздумье о жизни», опубликованной в «Молодой гвардии», очень положительно отзывается как о книге «Межень», так и об авторе. Он отмечает: «Поэзия Ю. Першина многое может простить: слабости, ошибки, заблуждения – они так человечны; не прощает она одного: эгоизма, безучастности к боли и радости человеческой, равнодушия к трудам и свершениям Родины, межеумочность». А о книге в целом, Баскевич отзывается так: «Новая книга стихов Юрия Першина – бесспорно – свидетельствует о его дальнейшем росте как мыслящего и вместе с тем глубоко чувствующего поэта, у которого есть свой подход к жизни, свой собственный голос. Стихи, с которым  познакомил нас сборник «Межень», отличает высокий уровень мастерства».

Если в жизни Юрия Першина была некоторая стабильность и положительный творческий успех, то в жизни страны произошли изменения: пост Генерального секретаря КПСС и главы государства занял Михаил Горбачев. Он был молод и, как казалось, полон сил. От него ждали нового скачка страны вперед. Но как мы все тогда глубоко ошибались…
Имелись изменения и в жизни курской писательской организации: журналист и литератор Иван Федотович Зиборов стал членом Союза писателей СССР. И в этом, на мой взгляд, имелся существенный вклад Юрия Першина, вовремя заметившего на семинарах толкового поэта и прозаика и поддержавшего его добрым словом.


ТВОРЧЕСТВО ТВОРЧЕСТВУ РОЗНЬ

1986 год в творческой деятельности Юрия Петровича началась с того, что в первоянварском номере «Молодой гвардии были опубликованы стихотворения «В грозу», «Крымский лес», «Посетители», «Вместо рецензии» и другие.
В лесу тревожно, гулко.
Косой лоскут небес.
Экскурсия. Прогулка
В гористый крымский лес. 
 
А  в «Курской правде» 9 января вышла статья «В начале пути», написанная Юрием Першиным в соавторстве с Владимиром Детковым. В статье проводится отчет об очередном семинаре молодых литераторов. Впервые упоминается имена студентов-поэтов Юрия Асмолова и Сергея Бабкина. Отмечается «негладкость» в их стихах. Зато о стихах десятиклассника из Кшени Игоря Кобелева отзывы положительные и благожелательные.
Много добрых слов сказано в адрес Леонида Наливайко, Александра Балашова, Вячеслава Маракова и Николая Шадрина. По всей видимости, они – первые кандидаты для приема в Союз писателей СССР.
12 мая «Молодая гвардия» публикует стихотворение «На Куликовом поле». А «Курская правда» 28 октября – целую подборку новых стихов. Среди них «Крестьянское орудие труда», «Корни хлеба», «Нет, тут не старый враг с обрезом…», «Щигры» и «За вязаньем», посвященное памяти матери писателя Сальникова – М.В. Сальниковой.
31 октября железногорский «Ударный фронт» печатает стихотворение «Начало XIV века» с откровенным историческим сюжетом.
Был век раздоров, недоверья.
Татар – молились – пронеси!
Тогда Москва тягалась с Тверью
За трон престольный на Руси.

А дмитриевский «Ленинец» 22 ноября публикует «Ремонт», искрящийся першинской иронией, как новогодняя елка огнями.
В сельский домик небогатый,
Покосившийся слегка,
В отпуск съехались три брата,
Три здоровых мужика».

В ответ на это «Ударный фронт» 27 декабря печатает «Деревенские игры».
Мы играли в «войну» и в «огни»,
Мы «лапту» даже меньше любили,
Только вспомнились мне не они, –
Игры вспомнились, что позабыли.
 
Если творческая деятельность Юрия Першина в 1986 году началась с публикации стихотворения «Крымский лес, то деятельность Генерального секретаря КПСС Горбачева – с антиалкогольной компании в государстве, вырубки виноградников на юге России и в Крыму, с огромных очередей у винно-водочных магазинов, давки и ругани.
Все вожди Советского Союза имели пристрастие к писательству. Из предшественников Горбачева самым видным «мастером» публицистики с замахом на художественность являлся Леонид Брежнев, издавший с помощью! журналистов и сотрудников института марксизма-ленинизма «Целину» и «Малую землю». Михаил Горбачев писать не любил, но ораторствовать со всевозможных трибун был горазд. Особенно под всевидящее око телевидения. В этом он мог любого писателя, как говорится, за пояс заткнуть. И генсековская болтовня о перестройке, гласности и новом мышлении, подхваченная журналистами, неудержимым потоком понеслась по стране, засоряя мозги селян и горожан. И вот уже время правления Брежнева, когда в стране строились дороги, новые фермы и заводы, впервые в сельских гаражах стали вводиться теплые боксы для машин и тракторов, а народ стал получать деньги, на которые можно было что-то купить, громогласно объявлялось «застойным».

Новый 1987 год для Юрия Першина начался с поездки в трудовые коллективы Горшеченского района, о чем тут же информирует читателей «Молодая гвардия» 29 января. Эта информация сопровождается фотографий Першина, весело беседующего с жителями села Березово. И поэт еще именовался литературным консультантом газеты. Не знаю, действительно такая штатная единица имела место в перестроечной редакции или это выдумка журналистки Т. Вишневской.
Кроме того, в редакции газеты (главный редактор Михаил Изотов) было принято решение: литературное приложение «Зарницы» издавать в виде отдельной брошюры в восемь страниц. Предполагалось затем отдельные выпуски собрать воедино, прошить и получить настоящий журнал с образцами поэзии и прозы курских писателей и литераторов. Идея вполне здравая, реализуемая и полезная, в отличии от бредологии генсека Горбачева, прозванного уже «минеральным секретарем». Таким почетным званием его наградил народ за антиалкогольную компанию и вырубку виноградников.
Во втором выпуске «Зарниц» были напечатаны произведения В. Корнеева, В. Нарыкова, А. Атанова, В. Вишнякова, О. Климовой, Т. Рыбальченко, С. Бабкина, М. Зарецкого и других.
Юрий Першин представлялся стихотворением «Пушкинский дуб». На мой взгляд, это стихотворение, имеющее сказовой лад изложения, кроме читаемого содержания, несет глубокий подтекст. Речь о цепях на стволе дуба, чтобы он не разломился. Судите сами:
Они вросли в тугое тело…
И ныне – мысли увели
К златой цепи, что здесь висела,
И к тем, что в «пропастях земли»,
И к «долговой», и к прочей крепи,
От коих убежал бы в степь.
И камер-юнкерские цепи…
И так идут: за цепью – цепь!

21 августа «Литературная Россия» на четвертой странице печатает фотографию Юрия Петровича и большую подборку стихов под общим названием «Открытый музей». Здесь «Воспоминание» и «Корни хлеба», посвящение Вл. Жукову и «Когда раздели красоту», а также ряд других стихотворений без названия. Но подборка такова, что явно намекает на подготовку поэта к составлению нового поэтического сборника.
2 октября «Курская правда» на первой полосе печатает статью о встрече Горбачева с трудящимися Мурманской области под броским названием «Ели народ за перестройку – она состоится!», а на третьей – статью В. Бабенко «Честно сказанное слово» о мероприятиях, проведенных курскими и московскими писателями, в память о Константине Воробьеве. В этом не парадном, а практическом мероприятии, во встрече с женой земляка-писателя принимал участие и Юрий Першин (вместе с П.Г. Сальниковым и А.Ф. Шитиковым), о чем свидетельствует фотография участников встречи. Именно в эти дни принимались решения о возведении памятника К.Д. Воробьеву, присвоении его имени одной из школ Медвенского района и открытии музея в селе Нижний Реутец – на малой родине писателя.
Забегая вперед, можно констатировать, что эти решения были выполнены в полной мере.
14 октября «Курская правда» по следам «Литературной России» печатает подборку стихотворений Юрия Першина, а 29 декабря – его большую статью «В ожидании свежего слова». Статья об итогах очередного областного семинара молодых поэтов. Среди участников семинара засветились имена Леонида Медведева и Владимира Шилова.
Завершая обзор этого года, стоит отметить, что в жизни курской писательской организации, в недрах которой развивалось творчество Юрия Петровича, произошли изменения. Во-первых, она «переехала» из «Дома книги» на улице Ленина в «Дом знаний» на улице Радищева, построенный и введенный в эксплуатацию в 1986 году. Во-вторых, ответственным секретарем с 1 февраля был избран Владимир Павлович Детков. Отразилась ли каким образом смена руководства организации на творчестве Першина? Вряд ли. Творческий процесс не зависим от начальства. Это внутреннее состояние души каждого индивидуума. И на личностных отношениях вряд ли отразился. Ведь Детков входил в тот же круг почитателей Носова, что и Першин. А общность интересов, как известно, сдруживает, сплачивает…
Мне трудно судить, какое влияние на поэта Першина оказала перестроечная болтовня Михаила Горбачева, ибо поэт, по его признанию в стихотворении «Стихи о Курске», жил «не всегда по маяку». Но именно в конце 1987 – начале 1988 года он работает над поэмой «Траурный поезд», которую 21 января публикует «Курская правда».
Поэма Першина «Межень» напечатанная в год, когда у кормила власти в стране стал Горбачев, как мне кажется, пророчески определила межеумочность (по И. Баскевичу) Генерального секретаря КПСС. Полнейшее нахождение его на межени между славословием – с одной стороны и отсутствием реальных дел – с другой. А поэма «Траурный поезд» стала пророческой по отношению к детищу Ленина – Советскому Союзу.
Машинист траурного поезда Лучин Матвей Кузьмич вез тело Ленина из Горок в Москву, к месту его погребения (пусть и в Мавзолее), а другой машинист – Михаил Сергеевич Горбачев вел свой поезд – СССР к его концу, к погребению под обломками «перестройки», «консенсусов» и «мышлений».
Как итог – обоим «машинистам» довелось довести дело до логического конца, или довезти тело до конечной станции.
Поезд встал…
Караул почетный,
«Похоронный марш» –
На века.
Из вагона,
Сомкнувшись плотно,
Гроб выносят члены ЦэКа.

Вместе с Горбачевым через четыре неполных года СССР похоронят ближайшие его сподвижники – члены ЦК, перекрасившиеся в демократов и либералов. Вот и говори после этого, что Першин не провидец…
8 марта «Молодая гвардия» публикует два небольших стихотворения Юрия Першина с философским подтекстом – «Сердцу жить – не слезной влагой» и «Кино».
Кино – искусство. И просчеты,
Увы, замечено давно, –
Когда не жизненное что-то,
То заявляем: «Как в кино».

А тимская районная газета «Слово хлебороба» 19 мая знакомит своих читателей со стихотворением «Поездка домой».
Если возникнет вопрос: «Почему так мало стихов в этом году?»  – то ответ прост: Першин трудился над прозой – рассказами, новеллами о своем детстве, юности. И не просто трудился, а готовил к изданию книгу.


ПЕРШИНУ – ПЯТЬДЕСЯТ

22 января 1989 года Курская правда» напечатала статью Юрия Петровича «Все приобрел усиленным трудом», в которой рассказывает о творчестве поэта А.А. Фета, последние годы своей жизни проведшего на курской земле. В статье Першин поднимает вопрос о восстановлении имения Фета в Воробьевке, так в других местах проживания поэта – а Першин там побывал – таких условий нет. Там вообще ничего не осталось о присутствия великого лирика.
18 марта «Молодая гвардия» балует читателя «Спокойными строкам» – короткими очерками, а точнее – миниатюрами на злобу дня. Юрий Першин выступает здесь как яркий публицист и полемист – еще одна грань творческого таланта писателя.
В ноябре этого года Юрию Петровичу исполнялось 50 лет – весьма круглая юбилейная дата. И многие газеты области постарались поздравить юбиляра и одарить своих читателей  его произведениями. Так, «Курская правда» 14 июня напечатала рассказ «Кислое яблочко», а «Молодая гвардия» 30 сентября – несколько миниатюр публицистического характера из цикла «Спокойными строками».
18 ноября «Курская правда» печатает фотографию улыбающегося Першина и большую подборку его стихотворений, среди которых «Свидание», «Вышивание на душе», «Комбат», «Достоевский» и «Давняя гроза». В этот же день – оно и понятно: день рождения – «Молодая гвардия» публикует стихи юбиляра – «Река», «Скирд годов», «Холодное лето» и другие, а самому имениннику дарит статью Исаака Баскевича «Ради добра и правды». Название статьи красноречиво говорит, о чем там речь. Впрочем, кое-что процитируем, ибо в этом определяющая суть творчества Першина.
«Малая родина, – пишет Баскевич, – открыла ему глаза и на всю Русь, на ее историю, начиная еще с Киевской Руси, на Куликов¬ское и Бородинское поля, на Курскую битву, на всю нашу повседневность. Ю.Першин исполнен сыновьей любви к России, но в отличие от некоторых из совре¬менных певцов он видит в родимой Руси не что-то отделенное от всего человечества, чтобы Родина к каждому нашему человеку оборачивалась не мачехой, а лю-бящей матерью. Он-то хорошо знает, как для этого много надо сделать и переделать и в самой жизни, и в душах людей» 
От областных газет не желают отставать и районные. Рыльские «Районные будни» поздравляют писателя с юбилеем и печатают подборку стихов: «Детство и юность», «Мякинный год» и «Стихи о стихах». Льговский «Ленинский путь» 21 ноября поздравляет Першина статьей краеведа и учителя школы № 1 города Льгова В. Капырина «В сердце вонзается слово…» и печатает стихи самого виновника торжества. Среди них «Ольгов», «Хлеб», «Соль», «Рубаха наизнанку», «Время», «Тень», «Венчание Пушкина» и ряд других. Мантуровская «Ленинская искра», хоть и с недельным опозданием, но тоже поздравляет писателя с днем рождения и публикует стихотворение «Рана» и несколько других без названия.


«КИСЛОЕ ЯБЛОЧКО»

В 80-е годы, кроме стихов, Юрий Першин пишет и прозаические произведения: рассказы, очерки. Я не расспрашивал его о том, что подтолкнуло к этому. Надо полагать, накопленные истории из личной жизни и общение с курскими прозаиками Евгением Ивановичем Носовым, Петром Георгиевичем Сальниковым и другими. И вот в 1989 году в ЦЧКИ вышла его первая книга прозы «Кислое яблочко».
Она примечательна не только тем, что это первая книга прозы автора, но и тем, что вышла в твердой обложке, объемом – 286 страниц, тиражом – 20000 экземпляров и стоимостью – 60 копеек. Следовательно, принесла неплохой гонорар автору и укрепила не очень-то жирный семейный бюджет.
Впрочем, ценность книги не в количестве страниц текста, а в содержании и художественном богатстве языка изложения. И в этом плане она удалась как нельзя лучше. Написанная по воспоминаниям о детстве, учебе в медучилище и работе врачом «скорой помощи», она не только автобиографическая, не только открывает отдельные моменты жизни автора, порой весьма сокровенные и интимные, но и повествует о жизни современного общества, об истории страны. «Кислое яблочко» – художественный документ эпохи, написанный живым языком с использованием «деревенских» словечек, предназначенный как для взрослых, так и детей. Пример тому небольшая зарисовка из жизни послевоенной детворы, не ведающей еще электрического света, телевидения и Интернета, играющей в «разбивочки».
«Мелочь поставили в столбик на черту. Вместо биты был тяжелый екатерининский пятак. Все старались по¬пасть битой в столбик, но это не всегда удавалось. Первым разбивал деньги тот, чья бита упала ближе к черте. Били по краю монеты или, с силой, в центр. От таких игр почти все деньги были погнуты.
— Хохол, не поддевай ногтем, когда бьешь! — вдруг выкрикнул Коля Руль и толкнул Ваську плечом. Тот промахнулся: не попал битой по монете.
— Цево толкаесь? Цево?
— Ловчить не надо, понял?
— Цево, понял?
Они вскочили, готовые вцепиться друг в дружку.
— А ты не мухлюй.
— Вот, хрест святой, — Хохол перекрестился, — не мухлевал ницуть.
Я уже решил, что Хохла выгонят из игры, но он за¬крестился, забожился и его оставили. Играя, он все так же продолжал подковыривать монетки ногтем.
Седой был везучий. Вскоре у меня в карманах зве¬нело много мелочи, были и десютники и двадцушки. Потом ему перестало везти, он для близиру поиграл еще немного и вдруг стал рыться в карманах.
— Чего роешься? — спросил Руль.
— Все продул.
— Не бреши!
— Вот, крест...
Я стал отходить в сторонку.
— Держите Чучила! — вдруг крикнул кто-то из ва¬таги Руля.
Я сорвался с места и стеганул  по проулку в сторону кладбища».
Небольшой пример, а сколько всевозможной информации!
Книга написана не только интересно и познавательно, но и искренно, и правдиво – неотъемлемые качества першинского стиля – и динамично, и эмоционально. Читается легко. И здесь большая «роль» диалогов. Именно они создают динамику повествования, а также раскрывают характеры героев, их внутренний мир.
Марина Геннадиевна Домашева, помогавшая мне в сборе материалов для настоящего очерка, за что ей огромное спасибо, говоря о «Кислом яблочке», обмолвилась, что читая книгу, плакала. Так ее тронула эмоциональная составляющая произведения и искренность автора. Кстати, не только ее. В личном архиве Першина хранится письмо профессионального журналиста и редактора журнала «Ветеран» (иллюстрированное приложение к газете «Труд») Н. Кузнецовой, датированное 20 числом марта месяца1990 года. Ознакомившись с книгой, она настолько была восхищена ею, что письменно поблагодарила автора: «Уважаемый Юрий Петрович! Была рада открыть для себя хорошего писателя с такой народной изюминкой, да еще в столь трудном коротком жанре новеллы». Мало того, поблагодарив автора, попросила «ближе к лету» прислать стихи.
Книга действительно состоит из отдельных новел или рассказов, объединенных тремя частями: «Кислое яблочко», «Среди соседей и родни» и «Срочное и неотложное». В какой-то мере она повторяет сюжеты поэм «Троицкая Дубрава» и «Межень». Естественно, в более развернутом житийно-бытовом пространственном виде. При этом лиричность и поэтическая образность в значительной мере сохранены. Взять хотя бы эпизод с ремонтированием велосипеда. Что, казалось бы, может быть лиричного в возне с железками?.. Железки есть железки – мертвая материя. Но нет, оказывается, при мастерстве и поэтическом мышлении даже тут можно найти и «выжать» лирику.
«Дядя Вася вышел не скоро. Был он в фартуке, в руках – брезентовый сверток. Развернув его, он стал вытаскивать из ячеек ключи. Потом присел к велосипеду и быстро-быстро заработал длинными пружинистыми руками. Русые волосы его то и дело сваливались ему на глаза, дядя Вася откидывал их тыльной стороной ладони. 
Сняв звенку с шатуном, он, так же молчком, ушел в дом и вынес несколько темных чурочек, дубовый чур¬бачок и два небольших мешочка, как мы потом узна¬ли – с песком, и пузатый деревянный молоток.
Пристроив шатун на чурбаке, обложив и подоткнув чурочки и мешочки, дядя Ваня стал бить молотком, то и дело проверяя и поправляя железяку, – точь-в-точь как Васька Хохол выпрямлял монеты после игры в разбивочки».
А еще ценное к новеллах то (особенно из первой части), что автор, описывая природу родного края, обязательно увязывает е с действиями своих героев. Отдельными картинками не преподносит, а в единении с сюжетным развертыванием события.
«Это место у нас особое.
Рядом, на крутом повороте реки, высокий сизо-гли¬нистый обрыв. Он изрыт норками ласточек-береговушек, Их у нас кличут воронками. Берег, где они живут, зо¬вут  Первый Ворончиный. Есть еще Второй Ворончиный, он чуть дальше и ниже Первого.
В голодный год ребята с перволетья доставали не- насиженные яйца и пили их. Яиц набирали полные фу¬ражки. Какой гомон и какое мельтешенье было над го¬ловой того, кто на отвесной стене, цепляясь пальцами ног и одной руки (во второй была зажата фуражка), очищал гнезда...
Яйцо маленькое, его целиком засовывали в рот, слегка надавив, высасывали, а скорлупу сплевывали, словно шелуху тыквенных семечек...
Бывали, конечно, неприятные промашки: попада¬лись насиженные яйца...
Ласточки там живут в несколько этажей. Ниже их, у самой воды, иногда обитают ужи, а под водой, и то¬же во много рядов, раки и налимы.
В норки, которые у самой воды или сразу же под водой, ребята залезать опасаются, боятся змей и во¬дяных крыс. Особенно остерегаются, когда норка за¬полнена водой наполовину...
Раков мы ловим, варим их в ведерках на берегу или печем в золе. Взрослые на селе раков почти не едят. Ими гребуют, как и ракушками. Правда, беззу¬бок даже мы, ребятишки, ели только в голодный год, да и то лишь некоторые. А налимов, вкусных и слад¬ких, едят все, но поймать их труднее, хоть живут они в таких же норках, как и раки.
Сунешь руку, а он в норке забьется, и рука твоя от испуга: вдруг это змея! – сама выскакивает наружу. И налим уходит».

Если во второй части книги повествуется о родителях, родне, родовых корнях и односельчанах, то в третьей о работе врачом «скорой помощи». И здесь особый трепет души вызывает рассказ «Вызов на Вторую Арматурную». Почему? Да потому, что, начиная с конца восьмидесятого года, я, будучи молодым участковым инспектором милиции, бегал по семейным вызовам именно по Арматурной и другим прилегающим к ней улицам – Прилужной, Утренней и Монтажников. И не дай бог этот вызов о помощи случится в половодье или дождливую погоду – виновника, если он станет упираться, придется тащить на собственной спине. На машине не проехать.
Все про частный сектор и «вор-городок» описано верно и с исторической точки зрения, и с социально-бытовой. Да и местная примечательность – «Вонючка»   – отражена реально. Потому не могу отказать себе в удовольствии процитировать большой отрывок из этого рассказа.
«Там, где остановились мы, была недавняя граница города. Далее шел поселок с частными домами на быв¬шем болоте. Люди ставили их на высоких фундамен¬тах, улицы заваливали отходами со стройкомбинатов, оттуда же, правдами и неправдами, тащили на себе и на машинах разные детали и лес для застройки. Летом бетонные обломки несуразно торчали среди улиц из окаменевшей грязи, а осенью и весной они провалива¬лись в бездонную хлябь. Только зима кое-как вырав¬нивала дорогу.
Еще до метелей то там, то здесь вырастали новые курушки, состряпанные из досок, опилок и шлака. Лю¬ди зимовали, а весной, когда подсохнет, закладывался новый фундамент. Дом постепенно рос, и к осени у рас¬торопного хозяина он был уже подведен под крышу.
Дощатая курушка при застройке чаще всего окру¬жалась новыми стенами и нелепо смотрелась в глазни- . цах строящегося дома. Снова зимовали, и только на следующий год ломали времянку, и обломки выбрасывали через окна и двери. А когда место позволяло, но-вый дом строили рядом, а времянку долго еще сдава¬ли семейным квартирантам, лупили с них по тридцать — сорок рублей, будто сами и не бедствовали. В новый дом входили к третьей зиме.
Люди строились на болоте потому, что другие земли были заняты государственными постройками и времянку там могли снести бульдозером, да еще дорого оштрафовать. Здесь же за самовольную постройку взымали от силы пятьдесят рублей.
Жители заводского района звали этот выросший у них под боком одноэтажный поселок «Вор-городок», хотя и те и другие работали на одних и тех же пред¬приятиях. Только «люди на болоте» ждали несколько лет, пока «Вор-городок» войдет на полных правах в город, как вошли подобные этому поселки, выросшие на других окраинах, как вошли старинные деревушки, раз¬ные Овсянки и Коноплянки.
Тогда-то начиналось переустройство, улицы изрыва¬ли канавами под газ и водопровод, канавы эти по це¬лым годам забывали засыпать, — и долго еще, особен¬но поздними осенними вечерами, здесь царствовали грязь и мрак.
Улица, на которую мы вышли, тянулась по обоим берегам захламленного резиной и металлом зловонного ручья. Правую и левую сторону изредка соединяли шат¬кие мостки из горбыля. Название этого ручья все давно позабыли, то ли Студенец, то ли Студеный, и звали его теперь, словно он сам был в этом виноват, обид¬ным словом Вонючка...
Нас уже ждали».

Кроме всего прочего, в процитированном отрывке – и умение, вопреки «уличениям» автора некоторыми критиками в «деревенской лирике», преподнести читателю городскую пейзажную лирику.

В истории Курской писательской организации 1989 год ознаменовался тем, что она выросла на две творческие единицы: в Союз писателей СССР была принята Татьяна Горбулина и с Камчатки возвратился Борис Агеев, состоящий в СП с 1984 года.
Как вспоминает сам Агеев, именно Юрий Першин оказал ему внимание, начав знакомить с достопримечательностями города и творческими личностями Курска, а также «водить» по властным кабинетам.


ГОРЬКИЕ ПЛОДЫ ПЕРЕСТРОЙКИ

1990 год в творческой деятельности Юрия Петровича Першина начался публикацией его миниатюр «Спокойные строки» в «Ветеране» – приложении к газете «Труд». В редакционной пояснительной статье сказано, что эти произведения курского писателя в редакцию «Ветерана» прислал известный советский писатель Евгений Носов. И приводится небольшая выдержка из письма Евгения Ивановича: «…Я тут отобрал для «Ветерана» подборку миниатюр-раздумий Юрия Першина. Подборка читается как единая новелла о современности. Она остра, с хорошим философским подтекстом…»
Из всего количества «вагончиков» (так Е.И. Носов назвал отдельные миниатюры Першина в письме) процитируем последний – «Лекция о нравственности».
«Когда yгасают гормоны, отвисают поля шляпы, – думал я, слушая, как свеженький пенсионер «пел» с трибуны о нравственности.
(Слава богу, он остался жив после кровоизлияния в мозг, только речь его стала врастяжку).
И я бы ему поверял, если бы я не знал, как он когда-то становился на колени перед молоденькой сотрудницей, отчуждая своих полугодовалых двойняшек.
А девятнадцатилетней подруге, не принявшей его галантных намерение, так хотелось (по ее словам) плюнуть в его чуть наметившуюся лысину.
Теперь лысина раздалась, и можно плюнуть, не промахнувшись, даже из зала».
 
5 апреля «Тамбовская правда» опубликовала статью кандидата филологических наук Д. Рачкова «Когда деревья были большими». Автор статьи довольно подробно проводит анализ книги «Кислое яблочко» и в некоторых моментах сравнивает слог Першина со слогом Шукшина. О первой части книги он говорит: «Все написано плотно, пластично, объемно. И невольно опять вспоминаешь Шукшина, написавшего в одной из своих статей: «Не надо знать, какой должен быть положительный герой, надо знать, какой он есть в жизни».
Отметив, что вторая часть книги – юность героя – описана слабее, так как наличии правдивости «исчезает поэтичность», Рачков тут же советует Першину «всегда следовать уровню шукшинской правды, тем более, что он присущ лучшим рассказам «Кислого яблочка».
Что тут скажешь – филолог. Вроде и книгу похвалил, и тут же «ложку дегтя» подсуропил. Сам говорит о недопустимости штампов, но рассуждает штампами да шаблонами. Удивительный народ филологи! Ничего собственного не имеют, все книжное, хрестоматийное…
5 июня «Слово хлебороба» (Тимский район) на своей литературной страничке печатает стихотворение Першина  «Караси».
Кому-то и это отрада,
Хоть в «светлую» книгу внеси:
В отстойниках химкомбината
Уже завелись караси».
От фосфора и анилина,
Признаюсь: пока еще, вот,
Раскрашены, словно павлины
Жильцы комбинатовских вод.

Горшеченская районная газета «Маяк коммунизма», хотя о коммунизме с подачи Горбачева и его ближайшего окружения положительно уже не говорили, 5 июля под рубрикой «Писатели – гости горшеченцев» напечатала стихотворение Юрия Петровича «Званый обед». А как же иначе? Раз гости, то и обед званый.
Фарфор. Серебренные рыбы
Плывут торжественно к зубам.
И в кольцах дыма бьются нимбы.
И тесно сделалось словам.

Словно прослышав о гостеприимстве горшеченцев, «Курская правда» задала себе вопрос: «А чем она хуже?» Ничем. И 22 июля печатает рассказ нашего писателя «В ожидании гостей». Вот такая получилась гостевая деятельность Юрия Петровича в летние месяцы 1990 года.
4 августа журналист и литератор Владимир Латышев в газете Курского района «Сельская новь» напечатал статью под названием «Кислое яблочко». И, конечно, в ней завел разговор о книге Юрия Першина. Латышев сам прочел книгу и другим советует: «Прочтите «Кислое яблочко – и на вас повеет ароматом чистого русского слова, ароматом деревни, во многом питающей творчество Юрия Петровича».
1 сентября в газете «Куликово поле» Новомосковской организации ВОИ к 610-й годовщине Куликовской битвы среди произведений других современных авторов, опубликовано и стихотворение Юрия Першина «На Куликовом поле». А 4 ноября в «Курской правде» уже сам Першин представляет небольшой статьей подборку стихов Анатолия Трофимова.
Завершает этот год Юрий Петрович своими миниатюрами-раздумьями, напечатанными 15 декабря в газете «Молодая гвардия». Среди раздумий или, по-носовски, «вагончиков», – «Вид с самолета», «Раньше и теперь», «Космонавты шутят и оправдываются», «Не от хорошей жизни» и «Чудо». Всего лишь последний абзац из «Вида с самолета»: «Поле, скошенное на рядки, выглядело с АН-2, как дактилоскопия – увеличенный отпечаток пальца…» Прекрасный художественный образ русского поля.

Если мы пробежимся по творчеству Юрия Першина, то обязательно заметим: за что бы он ни брался – за лирические стихи, за эпические поэмы, за произведения для детей, за рассказы, за новеллы, за публицистику, за миниатюры – все у него получалось. Все искрилось, все звучало чудесной музыкой, все привлекало. Даже предвиденье удалось… Только лучше бы оно, предвиденье это в поэмах «Межень» и «Траурный поезд» не сошлось. Лучше бы в этом Юрию Петровичу не повезло, и он бы потерпел неудачу…
Но не повезло всем нам. Словно тетерев на весеннем току, Горбачев, распушив хвост либерализма и псевдодемократии, пробалтывал великую страну. Подобно деревенскому дурачку, имея немереные богатства СССР, позарился на Нобелевский миллион долларов и похвалу руководителей западных стран.
Древняя пословица гласит: «Если бог желает наказать нард, он лишает разума его вождей». Я не знаю, за какие провинности нашего народа, но разума Горбачев точно оказался лишен. Власть профукал, и страну развалил. Что же касается народа, то он несет свой крест страданий по сей день.

1991 год для Юрия Петровича начался тем, что в первом (опять первом!) выпуске газеты «Городские известия» (главный редактор П.В. Зуев) печатаются его стихи «Командир» и «Гауптвахта», а также большая статья «Мысли из стола».
О стихах мы уже говорили, даже цитировали отдельные строфы. Поэтому несколько слов о статье. Она о творчестве писателя и о том, что надо и как надо писать в это зыбкое время. Писать надо правдиво – вот ответ Першина журналистам и читателям, а не подстраиваться под конъюнктура дня. И как аргумент, он приводит пример творчества Виктора Астафьева, Евгения Носова и Валентина Распутина, которыми в советское время «было столько опубликовано своевременного и злободневного, что некоторым «смельчакам» и сейчас не подступиться».
Это лучше любых слов говорит, что он не впал в эйфорию от горбачевской перестройки, не поддался общему помрачению ума, когда многие спешили плюнуть во вчерашний день и, по большому счету, в историю страны, а остался при своих убеждениях и собственных творческих приоритетах.
…Жили мы порою странно,
Не всегда – по маяку:
Славой сведомым курянам,
Славой «Слова о Полку».

5 и 12 января «Тамбовская правда» публикует подборки новых стихотворений Першина. 18 января «Курская правда» печатает рассказ «Петя Фоефончев и Ваня Парашкин». А 21 февраля – статьи Еськова «По дороге к храму…» и Першина «Искры поэзии» об итогах очередного семинара молодых литераторов, прошедшем в конце 1990 года.
14 мая «Молодая гвардия» продолжает печатать миниатюры, которые в разных вариациях затем в августе перепечатают «Куликово поле» и «Ветеран».
29 августа «Курская правда» знакомит читателей с рассказом «Последнее целование», 23 октября – со стихотворением «Родное семейство», 2 ноября – со стихотворением «У забора», 13 декабря – с подборкой стихов, а 29 декабря – рассказ «Как мы резали овцу».

1991 год стал переломным в судьбе Юрия Петровича. По настоянию жены он возвратился в медицину. Стал работать в облздравотделе администрации Курской области. Заведовал информационно-аналитическим отделом, напрямую связанным с медициной и медицинской статистикой. Специфика новой работы, конечно, явно отличалась от прежней – врача «скорой помощи». Ни ночных дежурств, ни трудовых выходных дней. Но и тут, как ни крути, а девять часов, как минимум, отдай. Отдавал, однако, время и на стихи, и на прозу находил.
1991 год оставил след и в истории курской писательской организации. Она увеличилась на два человека. В Союз писателей СССР (еще СССР) были приняты Александр Балашов и Николай Шадрин.
А также в этот год был издан первый и, по-видимому, последний номер альманаха «Полдень», в котором вступительную статью написал Евгений Иванович Носов, а напечатались в нем 26 писателей и литераторов. Першин представлен в альманахе стихотворениями «Травяные уремы», «У забора», «У реки» и «Начало сентября».
О политических и социальных изменения в стране и говорить не хочется. Осень 1991 года ознаменовался непонятным августовским «путчем» ГКЧПистов, весьма неумело пытавшихся сохранить Союз. Зима – декабрьским предательством и беловежским мятежом против СССР трех лидеров Белоруссии, России и Украины – С. Шушкевича, Б. Ельцина и Л. Кравчука. И, естественно, – развалом Советского Союза. О чем Ельцин поспешил по-лакейски сообщить президенту США Дж. Бушу. Все как у Першина в поэме – члены ЦК вбили последний гвоздь в крышку гроба с телом Советского Союза.

В 1992 году в январском третьем выпуске «Ветерана» публикуется рассказ Юрия Петровича «В ожидании гостей». А «Молодая гвардия» 18 января продолжает знакомить читателей с миниатюрами из серии «Спокойные строки» и небольшую подборку стихов. В качестве примера небольшая миниатюра «Душа и чувства» и первая строфа стихотворения «Мария».
«Шуточно здороваюсь с другом детства Васькой Бутиным:
– Здорово, молодой человек!
Он криво усмехается:
– Какой уж тут молодой…
– Но душа-то молодая? – сомневаюсь я.
– Душа-то молодая, да чувства перезрелые».

Так кратко и емко выглядит миниатюра. А стихотворение начинается следующей строфой:
На дорогу кривые
Пусть заботы несут –
Знали: снова Марии
Всех утешат, спасут.

9 мая «Курская правда печатает стихотворение «Упрек».
Одногодок, поэт,
Все пойму я без слов,
Но вины моей нет,
Что в тылу был Тамбов.
………………………
Но больнее вины
Был упрек твой больной,
Что отец мой с войны
Воротился домой.

Судя по обращению Першина: «одногодок, поэт» – это режущее сердце своей остротой чувств стихотворение прямо предназначено Алексею Шитикову, у которого отец погиб на войне. В запале полемики Шитиков, забывая о приличии и интеллигентности, вполне мог упрекнуть Юрия Петровича в том, что его родитель уцелел, и что голодное детство Першина было лучше голодного и холодного детства Шитикова.
1 мая вышел первый номер курского «Славянского листка», в котором сообщается об издании на Тамбовщине поэтического сборника «Моя любовь – Россия». В сборнике много произведений курских авторов – Анатолия Трофимова, Алексея Тимонова и Юрия Першина.
5 июня «Курская правда» публикует стихотворение Першина для детей «Маслята» из цикла «О грибах». А «Тамбовская жизнь» 17 июня в подборке стихотворений о России печатает першинское «Эх, Россия!»
Эх, Россия! Песня спета.
Не твоя идет весна.
Как осенний лес – раздета,
Как предзимний день – грустна.

Четыре строки – и столько острой душевной боли. Это говорит о том, что Юрий Петрович, в отличие от тех, кто находился в эйфории от объявленных «свобод» и «демократии», уже предвидел остудное лихолетье середины и конца девяностых, когда россияне, а точнее – русские вымирали миллионами. За громогласными фразами Ельцина и его окружения о либеральных «общечеловеческих ценностях» и рыночном процветании поэтическая душа Першина уже видела раздрабаненные заводы и фабрики, разграбленные колхозы и совхозы, разваленную армию и обнищавший, оплеванный народ. Потому и такое пророческое: «Эх, Россия!»
1 декабря «Городские известия» печатают подборку новых стихов, среди которых есть стихотворение без названия. В нем размышления поэта о вере и безверии.
Мы тех годов больное семя,
Когда нас путал Сатана,
Родились в верующих семьях
В неверующие времена…

В декабрьском, 13 номере, «Литературного Тамбова» (приложение к газете «Тамбовская жизнь) напечатана подборка стихотворений Першина с фотографией автора и небольшой биографической справкой. Среди стихотворений «Давнее», «Маргарите» и «В зимний день». А декабрьский выпуск «Ветерана» печатает стихи «Эх, Россия!» и «Мария».

Если от личности писателя Першина перейдем к курской писательской организации, то заметим, что она не только увеличилась еще на одного члена Союза писателей России (теперь уже России) – Вячеслава Маракова, активного участника литературных семинаров, но и обзавелась собственным издательством «Крона». Для появления «Кроны», полагаю, немало сил приложил ответственный секретарь организации Владимир Павлович Детков. А также неоспоримые лидеры курского писательского сообщества Евгений Иванович Носов, Николай Юрьевич Корнеев, Петр Георгиевич Сальников, Михаил Николаевич Еськов и Юрий Петрович Першин. Авторитет Першина, судя по частоте публикаций его произведений, был весьма и весьма высок не только среди писателей, но и во властных структурах области.
Возвращаясь к «Кроне», стоит отметить, что первой книгой итого книжного издательства стала книга Владимира Деткова «Три повести о любви». А само издательство обрело прописку в «шестерке» на Красной площади. Сюда же, в четыре комнаты» первого этажа здания, построенного еще в 1937 году по проекту архитектора Павла Ивановича Лазаренко, перебралась и курская писательская организация.

1993 год. Юрий Петрович продолжает трудиться в облздравотделе. Однако не забывает и о творческой деятельности. Пишет стихи и прозаические произведения, готовит к изданию второй книги прозы. И больше всего в этом году печатается в «Городских известиях», с редакцией которых сложились добрые отношения.
Так, 14 января «Городские известия» предлагают читателям подборку стихотворений на две трети газетной полосы, посвященные памяти Цветаевой. Среди стихотворений «Герб Елабуги», «Могила поэта», «Посетители», «Лапти», «Прощание» и еще целый пяток без названий. А 2 февраля печатают стихотворение «Поэт годится в женихи».
16 марта на страницах «Городских известий» журналист Николай Зыбин вновь вспоминает о книге прозы Першина «Кислое яблочко». Под рубрикой «Новые книги курян» его статья «Кислое яблочко детства». Среди прочего он сообщает читателям: «Автор со знанием дела описывает деревню, вникает в вековую глубину, выявляет топонимику. В книге незримой нитью проходит жизнь сельской интеллигенции, которая наряду с основной своей обязанность учить и лечить, должна еще заниматься личным подсобным хозяйством, чтобы выжить».
На мой взгляд, суть книги «схвачена» точно, хоть и с «запозданием» на три с лишним года.
10 апреля «Городские известия» вновь публикуют целую подборку поэтических произведений Юрия Петровича с размышлениями о женщине. Среди них стихотворение «Маргарите», посвященное собственной супруге – Маргарите Константиновне.
Когда-то Гете и Булгаков
В тебе увидели свое,
Но был твой мир не одинаков,
Как сумасшествие мое.

А 24 июня  напечатаны стихи «Знакомый», «Улей и урна», «Еще не осень» и ряд других. Они полны иронии и самоиронии. Они о действительности тех дней.

В 1993 году в жизни курской писательской организации существенных изменений не происходит. А в стране… В стране Борис Ельцин со своей «семьей» уничтожает последнее напоминание о советской власти и социализме – расстреливает из танковых орудий Верховный Совет Российской Федерации. Все закономерно. Тому в истории примеры имеются: Гитлер также в «ночь длинных ножей» уничтожил штурмовиков своего соратника Рема, приведших его к власти в Германии. Уничтожает вместе с Ремом. Вот и Ельцин вместе с чубайсами, бурбулисами, березовскими и гайдарами стал уничтожать Хазбулатова, Руцкого и остальной Верховный Совет, некогда приведший его к президентскому креслу в России. И поделом – нечего было помогать разрушать великую державу.
А что же хваленая западная цивилизация, столько лет учившая россиян демократии? А ничего. Ни слова возмущения, ни слова упрека. Только радостно потирали вспотевшие ладошки: наконец-то добились своего. Нет больше могучего Советского Союза и нет могучей России. Есть только огромный сырьевой придаток.


«ПО ОТЦОВСКОМУ СЛОВУ

С июля 1993 и по ноябрь 1994 года обнаруживается «затяжное молчание» прессы. И только 12 ноября 1994 года «Курская правда» печатает несколько миниатюр из цикла «Спокойные строки», а «Городские известия» 24 числа – подборку стихов, в том числе «Стихи о Курске», «Курский сарафан» и «Копейка».
Причину же молчания «раскрывают» «Хорошие новости». В ноябре они печатают интервью Оксаны Тимоновой с Юрием Петровичем, из которого следует, что вышла очередная книга писателя, над которой он работал последнее время.
«Юрий Петрович, наверное, выход в свет своего детища – всегда радостное событие для писателя, – допытывается журналистка. – Какое чувство испытываете вы?» – «Радость и восторг были раньше. Теперь определенная настороженность. Как встретит книгу читатель? Что скажут собратья по перу?» – «Получаете ли вы гонорары за свою работу?» – не отстает въедливая представительница прекрасного пола и шустрого пера. «Нет. Гонораров нам никто не платит, – за всех курских писателей отвечает Першин, обнажая реалии нового времени и «демократической» России. – Радуемся тому, что пока есть возможность хотя бы издаваться не за свой счет. Часть тиража отдается автору: хочешь – продавай, хочешь – дари».
Итак, в 1994 году в Курске, в издательстве «Крона» вышла вторая книга прозы Юрия Першина «По отцовскому слову». Как и предыдущая, она в твердой, но уже ламинированной обложке. Количество страниц – 268, тираж – 5000 экземпляров.
О содержании книги немало говорилось в начале этой работы, поэтому повторяться не будем. Отметим только, что она нашла своего читателя и пользуется спросом. В совокупности же с «Кислым яблочком», автобиографичными стихами и поэмами предоставляет пытливому исследователю много сведений как о личности автора, так и о его родовых корнях.
Как и вся проза Юрия Першина, книга написана сочным, высокохудожественным языком, изрядно сдобренным юмором, афористичностью и философской составляющей. Что отличает прозу Першина от прозы других авторов – это присутствие некоторых особенностей стихосложения – краткость и емкость предложений. Нет «разжевывания» фраз. Особенно ярко это видно в миниатюрах.

После выхода этой книги, а то и раньше, стало понятно, что рассчитывать на издательства и их планы раз в пять лет печатать новую книгу автора, уже не стоит.  С развалом Советского Союза, развалился и Союз писателей СССР. А после чубайсовской прихватизаци  обесфондился и Союз писателей России, приемник прежнего СП. Господину Ельцину и новым так называемым демократическим властям России писатели – «соль земли русской» были не нужны. У них нашлись свои писаки, которые могли и «посолить» и «поперчить» что угодно и кого угодно.
И Курской писательской организации в целом, и каждому курскому писателю, в частности, даже таким мастерам художественного слова как Евгений Носов, Николай Корнеев, Александр Харитановский, Юрий Першин, теперь следовало надеяться только на собственные силы. Пока, как заметил в интервью Першин, выручала «Крона». Но долго ли она будет выручать?.. Ведь все течет, все изменяется. И не в лучшую сторону.
В отношениях между производственными субъектами царствовал бартер. Деньги  вымывались из оборота. Многие предприятия. «прихватизированные» руководителями, высосавшими, словно пауки, из них все соки, останавливались. Рабочих если не увольняли, то заработную плату перестали выплачивать. Началась невиданная девальвация рубля. Безработица пошла гулять по стране. А в Чечне – война. Новая чеченская война, которая вскоре будет позорно проиграна. Не солдатами, нет. Бездарными ельцинскими политиками-хапугами и брехунами. Но пока она шла. И российские города, большие и малые, во избежание прорыва экстремистов, обставились милицейскими блок-постами на въездных дорогах.
Что надеяться на Союз писателей России особо не стоит, наглядно говорит и вышедшая в Москве брошюрка со стихами Першина «Родное семейство». Изданная в проекте «Рекламная библиотечка поэзии», она состоит из восьми страничек. В ней около 20 разноплановых стихотворений автора, его фото – на лицевой стороне и небольшая биографическая справка – на тыльной. Среди стихотворений «Корни хлеба», Свидание, Давняя гроза, «Когда раздели красоту», «Иконы», «Посетители», лапти», «Родное семейство», «О наградах», «Мария» и другие. Только рекламную брошюрку мог одолеть разрываемый на части СПР – и все.


В «ЛИХИЕ» ДЕВЯНОСТЫЕ

В 1995 году, еще по советской традиции, «Курская правда» печатает подборку стихов Юрия Петровича о любви под символическим названием «Сердце щемит: это было!»
А сегодня приснилась ты вновь.
Но куда мы летели, гонимы?
Я шепчу: доброта и любовь,
Так неужто они совместимы?

11 апреля Першин в «Городских известиях» публикует статью о курской поэтессе Лидии Шелест (1906-1986) «Лидия Анатольевны Шелест: «Не заката хочу, а рассвета…» и предлагает вместе с редакцией газеты подборку ее стихов.
20 мая уже поэтесса Валентина Коркина в «Курской правде» печатает заметку «Спасительная сущность доброты» о подборке стихов Юрия Петровича «Родное семейство», изданных в Москве в серии «Рекламная библиотечка поэзии». Прежде чем процитировать понравившиеся ей строки из стихотворений, она пишет: «Размышляя о пережитом, правдиво отражая подробности своей жизни и судьбы своего поколения, Ю. Першин говорит о главном: о спасительной сущности человеческой доброты». А 13 мая «Городские известия» сообщают своим читателям, что вышла «новая книга (шестая) курского поэта и прозаика, а также врача Першина Юрия Петровича». Автор статьи, пожелавший остаться» неизвестным (по-видимому, это скромный главный редактор П. Зуев), введя читателей в курс содержания книги – «рассказы, как бы объединенные в три цикла» – предлагает читателям миниатюры. Среди них «Околонаучное», «Ухо», «Душа и чувства», «Путешественники» и другие. Подводится же итог сказанному цитатой из стихотворения «Эх, Россия!».
4 августа «Курская правда» печатает подборку новых стихов, весьма актуальных времени, а потому пропитанных першинским юмором и иронией. Среди стихов «Тоска шабашника», «Колорадский жук» и ряд других.
Увы, не пахнут колосом,
От химии мертвы
Соломенные волосы
«Соломенной вдовы».

Завершают творческий год Юрия Петровича литературно-художественный журнал «Поле Куликово» (4-й выпуск) и «толстушка» «Труд» (19 октября) рассказом «Беседы на бывшем крылечке». О непростой жизни деревенских стариков, оказавшихся по воле судьбы без «второй половины» и кочующих, словно птицы, к взрослым детям в города на «зимовку», где их не особо жаловали. Эмоционально-психологический накал рассказа так высок, что без сердечного покалывая в груди читать его невозможно. Так раскрывается еще одна грань творческого таланта писателя – мастера психологической новеллы…

Несмотря на непростую обстановку в стране и, по определению Бориса Агеева, «злое, жестокое время», в период с 1996 по 1997 год издательством «Крона» было выпущено в свет около 30 книг курских писателей. Среди них книга Петра Сальникова – «Горелый порох», Михаила Еськова – «Сеанс гипноза», Николая Шадрина – «Грех», Бориса Агеева – «Кто в море не бывал…» и  другие. Сама писательская организация увеличилась на несколько человек, так как в СПР были приняты Вадим Корнеев, Сергей Бабкин, Леонид Наливайко, активно участвовавшие в ежегодных семинарах. Правда, семинары уже не проводились – не было средств. Раньше их курировал обком комсомола, и он же выделял необходимые суммы, но комсомола не стало, а деньги перешли в карманы жуликов и банкиров, что, впрочем, одно и то же.
С 1996 года, в результате тесного сотрудничества Николая Гребнева, организовавшего частное издательско-полиграфическое предприятие «Славянский дом, и Бориса Агеева, стали выходить журналы «Порубежье» и «Толока». Правда, вскоре «Порубежье» захирело и приказало долго жить. Следом за ним, обезденежив, выдохлась и отдала концы «Крона» – любимое детище Владимира Деткова. Но «Толока», задуманная как литературное приложение к газете «Славянский дом», не только выкарабкалась, но и стала потихоньку «толстеть», наполняясь произведениями курских писателей. Однако Першин «умудрился» по каким-то причинам в нее долго не попадать.
Так обстояли дела в писательском и около писательском сообществе. А что же имелось в стране, в области?
В стране прошли самые «грязные» выборы, в результате которых «двухпроцентный» довыборный «царь Борис» Ельцин вновь победил на выборах и уселся в президентское кресло. А главой администрации Курской области курянами был избран «опальный» земляк Александр Владимирович Руцкой, незадолго до этого выпущенный «царем Борисом» из «Лефортова». «Красный пояс», как была окрещена ельцинистами Курская область, вновь, как и седые времена средневековья, проявил свой норов и в пику московской власти избрал земляка.

В период с 1996 по 1999 год Юрий Петрович Першин, естественно, писал стихи и прозаические произведения. По-видимому, что-то и где-то печатал, если судить по сухим данным биографических справок, в которых упоминаются журналы «Воин России», владикавказский «Мах дуг», харьковский «Прапор». Только в моем распоряжении ни газет, ни журналов с печатными произведениями Першина за эти годы, к сожалению, нет. Впрочем, не только писал Першин, и о нем писали. В 1997 году, благодаря энергичным действиям краеведе, писателя и ученого Юрия Александровича Бугрова вышел в свет «Краеведческий словарь-справочник «Курск», в котором была опубликована биографическая справка Евгении Дмитриевны Спасской о Першине.
Как известно, в 1999 году в России, да и в мире тоже, отмечали 200-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина, гениального русского поэта. Не остался в стороне и Курск, в котором имеется памятник Александру Сергеевичу. Среди всевозможных мероприятий, областными властями был учрежден литературный конкурс. Першин в конкурсе не участвовал, но принимал активную деятельность по его подготовке и проведению. Лауреатами этого конкурса стали Евгений Носов, Алексей Шитиков, Борис Агеев, Вадим Корнеев, Михаил Еськов и еще несколько человек. А Юрий Петрович за свой вклад в организацию конкурса получил благодарность от комитета культуры и руководства области. 
Еще известно, что о творчестве самого Першина в эти годы писали. Во-первых, в «Курской правде» от 2 апреля 1997 года вышла статья известного в области и стране журналиста Федора Панова «За штрихами автопортрета», в которой он проводил анализ книги «По отцовскому слову». А поэт и прозаик Виктор Давыдков, член СПР с 1994 года, в «Толок» (№ 28, 1999 г.) поместил статью «Двойная звезда: Юрию Першину исполняется 60 лет». В статье не только поздравление с юбилеем, но и профессиональный анализ творчества. Цитируем по книге «Писатели курского края»: «В прозе Ю.Першина показана не просто жизнь, а глубоко переосмысленная. Даётся это далеко не каждому писателю. Для этого мало просто таланта (талантливым может быть и ремесленник), а необходим ещё и такой блистательный ум, каким обладает Юрий Петрович. Для этого необходимо глубокое знание жизни вообще и, в частности, деревенского быта, для этого нужен тонкий психологизм при отображении действительности, знание тайных закоулков души человеческой...»


«ПОЗДНЕЕ СВИДАНИЕ»

В ноябре 1999 года Юрий Першин в официальном порядке вышел на пенсию и уволился из Комитета здравоохранения Курской области, где последние годы работал заведующим информационно-аналитического отдела в областном Бюро медицинской статистики. Но пенсионный возраст – понятие юридическое. В творчестве нет понятия «пенсионер». Там иные категории: есть талант или нет, пишется или не пишется, творится или прозябается… Першин не прозябал, Першин творил. Еще как твори!
Как следует из выходных данных, в конце декабря 1999 года из издательства Курской государственной сельскохозяйственной академии вышла в свет очередная книга поэтических произведений Юрия Петровича «Позднее свидание». Объем страниц немного превышал предыдущие стихотворные сборники – 104 страницы. Зато количество стихотворений было несравненно большим – около 200. Достигалось это за счет мелкого шрифта, что явный «минус» книги. Зато откровенный «плюс» в том, что подавляющее большинство стихотворений были представлены впервые и в других сборниках раньше не печатались.
Тираж новой книги – 500 экземпляров, что для провинции рыночной России являлось верхом достижений. Все стихи были разбиты на семь разделов.
Первый раздел называется «Голосовая песня» и начинается стихотворением «Маргарите», о котором говорилось выше. Большинство стихотворений этого раздела так или иначе, но были посвящены женщине. Женской любви и любви к женщине, женской ветрености и женской верности, женской ревности и женской же всепрощения, женского кокетства и женской непредсказуемости.
Ты видишь в небе ленты радуг,
А мне – за шиворот вода…
Не потому ли горько-сладок
Был вкус запретного плода.

Или вот из другого стихотворения без названия о девичьей глупости, внешней разухабистости и внутренней пустоте. Причем при першинском умении не только иронизировать, но и играть словами и звуками:
Попросила: «Дайте сигареток!»
Я взглянул: костлявый сеголеток.
……………………………….
Разодета – по-заморски лихо…
Пусть щегол полюбит щеголиху.

 А эти строки о самовлюбленной особе, никого не видящей в упор и никого не слышащей, кроме собственной персоны:
Женщина, влюбленная в себя,
Никого на свете не любя,
Говорила тонкие слова,
Худобу упрятав в кружева.

Но есть строки, посвященные женщинам совсем иного склада, например, стихотворение «Светлой памяти Шаганэ» или «Мне нравится».
Мне нравится в глаза твои глядеть.
Они теплы, хотя небесной сини.
Люблю, когда ты говоришь о сыне,
Готовая в своей любви сгореть.

О стихах этого раздела можно говорить долго. Они очень лиричны. Порой, на мой взгляд, в них нет-нет, да мелькнет что-то есенинское. Хотя бы в этой строке из последнего стихотворения раздела:
Золотая пора увяданья,
Ожиданье тяжелых дождей.
Шелестенье листвы и шуршанье
И прощанье – с любовью своей.

Второй раздел «Позднее свидание» начинается стихотворением «Корни хлеба», с очень глубоким философским содержанием, хотя говорит о бытовом факте – строительстве сельского дома.
Над новой хатой августовский гром.
Хозяин дома стены гладит с дрожью
И месит глину – штукатурить дом,
Сырую массу сдабривая рожью.
В сырой стене ей прорасти дано, –
Тут воля человечья – неповинна,
Что так умрет проросшее зерно:
Ведь корни сцепят, перевяжут глину.

В таком же плане, с большим процентом философского содержания, и многие другие стихи данного раздела. Например, «Свидание», «Давняя гроза», «Вышивание на душе», «Когда раздели красоту», «Иконы», «Огонь», «Ремонт избы». Даже стихотворение «Весна», казалось бы лирическое о времени года, но и оно содержит большой философский заряд:
Я любые натужные тени
На весну нашу бросить боюсь –
Экзотичных не терпит сравнений
Наша светлая Средняя Русь.

Или вот стихотворение «Город и деревня»:
«В городе, – поведал Трушка, –
Не завоет черт в избе.
Там собаки – на подушках,
И уборная – в избе…»

Заканчивается раздел символично – стихотворением «Мария», о котором не раз говорилось выше.

В третьем разделе «Родное семейство» помещены стихи о природе, о растениях, о цветах. Во главе раздела – одноименное с ним стихотворение. Затем следует стихотворение «У забора», не раз встречавшееся ранее напечатанным в газетах. Процитируем хотя бы одну строку:
Ограда – стриженный шиповник.
Пчела натружено гудит.
Дрожит чешуйчатый клоповник –
Вдруг на метелки угодит.

Как видим, несмотря на то, что речь идет о растениях, стихи Першина сверкают не только его глубокими познаниями в области флоры, но и юмором, и ироничностью, и парадоксальностью выводов. Особенно ярко это проявилось в заключительном стихотворении:
Во славу погибели броской,
Вдыхая ее торжество,
На Троицу – рубим березку,
И елку – на рождество.

Небольшая подборка стихотворений, в которую вошли «Посетители», «Лапти». «Проект памятника погибшему крестьянству», «Эх, Россия!», составила четвертый раздел книги «Вечность разлуки». В названии раздела заключается и суть содержания стихотворений. Так, первое стихотворение (без названия) начинается такой строфой:
Поставлен гроб на глиняный бугор.
Последний миг пред вечностью разлуки.
Глаза и губы, словно нам в укор,
Навеки сжаты. И крест на крест – руки.

Но в стихах, несмотря на то, что часто звучит слово «смерть», нет «чернухи». А некоторые, как например, предпоследнее, наполнены «тихим светом».
Былых легенд лежачий камень
Водой безверия подмыт.
Но сколько светлого над нами
Воздушным куполом висит.

Понятно, что пятый раздел, имеющий сложное название «Армия. История. Война…», включает в себя стихотворения на данную тему. Начинается раздел большим стихотворением «Стихи о Курске».
Фраза вывернет из тьмы,
Ахнет хулиганя:
Две горы, две тюрьмы,
В середине – баня».
Неужели он такой,
Соловьиный город мой!

В этот раздел: «Курский сарафан», «Щигры», «О наградах», «Гауптвахта», «Урок литературы», Упрек поэту» и «Упрек публицисту».

Шестой раздел «Литературные строки» представляют стихотворения «Достоевский», «Пушкинский дуб», «Памяти Цветаевой» и ряд других, в той или иной мере говорящих о творчестве.
Нас Достоевский жесткою рукою
Ласкал. И та рука вела.
Чтобы любовь не ведала покою,
Он вел к добру через потоки зла.

Как видим: о серьезном – очень серьезно. Но в стихотворении «Улей и урны», заключающем этот раздел, вновь звучат иронические, даже несколько хулиганские нотки:
Вспомнить басню ту не просто,
Не зубрили, трепеща,
Как пчела, с медведя ростом,
В улей влазила, пища.
Наблюдения итожа,
Я заметил лишь сейчас,
Что на улей так похожа
Урна выборов у нас.

Или вот из стихотворения без названия:
Все запреты тают ныне,
Расплываются как дым:
И свинину, и конину –
Одинаково едим.
В гости – всех! – Кого не глядя,
Хоть рискуем головой:
Званый гость – варягом сядет,
А не званый – татарвой.

В заключительной, седьмой, части «Прощальные строки» много стихотворений посвящено Крыму. Это «Крым» и «Город», «Медуза на песке» и «Склеп доктора Юнге», «Могилы в старом Крыму» и «Крымский лес». И ряд других.
Поезд к Джанкою стремится,
Северным ветром гоним.
Красные маки в пшенице –
Крым!

Впрочем, в этом разделе и много других стихотворений, например «Скирд годов», «Копейка», «Вилы». Или «Зимний рассвет», «Река жизни», «Скорпион», «Ветер из прошлого», «Памяти принцессы Дианы» и другие.
Завершает раздел и книгу шутливое, со светлой грустинкой стихотворение без названия. Процитируем полностью, чтобы на светлой волне закончить разговор про книгу «Позднее свидание».
Убежали дни за днями.
На заснеженном лугу,
Согреваясь, за санями,
Оступаясь, все бегу.
От меня, хоть веса мало –
Понимаю лишь сейчас –
Все ж лошадка отдыхала…
Тут и кончен мой рассказ.
 
Да, в стихах Юрия Петровича вы не найдете откровенного призыва к сопротивлению режиму Ельцина, к выходу на баррикады. Зато произведения Юрия Петровича хоть поэтические, хоть прозаические заставляли читателя задуматься: а правильно ли он живет, правильно ли себя ведет по отношению к семье, к родителям, к детям, к обществу?.. Всегда ли он поступает справедливо и по совести или же лукавит перед самим собой?.. Сделал ли он в жизни что-то доброе или только ждет добра от других?.. Тех ли людей избирает, опуская бюллетень в урну?..
Появление «Позднего свидания» не осталось незамеченным ни в писательско-литературной среде, ни в журналистской. Но писатели и литераторы почитали, поговорили – и на этом успокоились. Зато журналисты не только обсуждали, но и публично отозвались о ней. Так, Александр Прозоров, сам испытывающий тягу к поэтическому слову, в третьем выпуске журнала «Земля и Дело» в 2000 году опубликовал статью «Тяготение поля. О книге стихотворений «Позднее свидание», в которой провел подробный обзор и дал высокую оценку поэтическому творчеству Юрия Петровича.


НАПОМИНАНИЕ О ВРЕМЕНИ

Как ни долго длились, но закончились разрушительные девяностые годы, запомнившиеся в истории страны «криминальной революцией» и государственным беспределом по отношению к собственным гражданам, когда ежегодная убыль населения составляла миллион человек. От большинства заводов и фабрик, построенных в «застойное» брежневское время остались лишь  жалкие остатки  - «рожки да ножки». Таков был «прогресс» рыночной экономики ельцинских «младореформаторов» – Чубайса, Немцова, Гайдара и прочих «гениев», разваливавших мощь страны под диктовку американских кураторов и без удержу высмеивающих брежневский «застой.
С января 2000 года в президентском кресле назначенец Ельцина – Владимир  Путин. Но его заявление «мочить террористов и экстремистов в сортире» взбодрило страну, поставленную Ельциным и его окружением на колени. Впереди замаячил просвет, появилась надежда…
Произошла смена руководителя и в Курской области. На выборах куряне «прокатили» Александра Руцкого и избрали коммуниста Александра Михайлова. Но Михайлов тут же переметнулся в пропрезидентскую «Единую Россию». «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше…»

В 2000 году в альманахе «Толока», редактируемом Борисом Агеевым и посвященном 85-летию Николая Юрьевича Корнеева и 75-летию Василия Семеновича Алехина, наряду со статьями Евгения Носова, Исаака Баскевича, Алексея Шитикова, Александра Солженицына, стихами самих юбиляров было и стихотворение Юрия Першина «Угол. Круг. Овал».
Но начало нового тысячелетия для курской писательской организации ознаменовалось скорбными событиями. В 2001 году не стало Николая Корнеева, в 2002 – Евгения Носова и Петра Сальникова. Со всеми Юрий Петрович был дружен. Потому их уход из жизни – очередная рана на сердце поэта.
Однако жизнь продолжалась. Так уж она устроена, жизнь земная: одним – уходить, другим – появляться, третьим – продолжать начатое ушедшими. Не зря же Владимир Детков, посвящая Константину Дмитриевичу Воробьеву строки, отметил: «Живые закрывают глаза умершим, а ушедшие из жизни последним движением души своей на многое открывают глаза живым!»
И в 2002 году выходит очередная книга поэтических произведений Юрия Петровича «Напоминание о времени». Эта книга не раз упоминалась, многие стихотворения из нее уже цитировались выше. Но о «технических» сторонах ее еще не говорилось. Поэтому, придерживаясь начатой традиции, несколько строк о внешних и внутренних данных книги.
В отличие от предыдущих поэтических сборников, книга «Напоминание о времени» в твердой ламинированной обложке с цветной фотографией на лицевой стороне. Объем – 400 страниц. На третьей странице есть фотография автора. Тираж – 2000 экземпляров.
Напечатана удобочитаемым шрифтом в ФГУИПП «Курск» – бывшей типографии издательства «Курская правда», расположенной по улице Энгельса, 109. (Ныне уже нет этой типографии – оказалась нерентабельной, а ведь была самой мощной в области). В книге несколько сотен стихов и две поэмы «Траурный поезд» и «Досрочный призыв».
О принципе формирования книги хорошо сказано самим автором. Поэтому, не мудрствуя, приведем эти слова Юрия Петровича, которые сразу же введут читателя в курс дела.
«При подготовке «Избранного» у меня были сомне¬ния: как выстроить книгу? – по темам или по годам издания отдельных сборников, – делится автор своими размышлениями. – Темы эти четко просматриваются в каждой книжке: деревенское детство; армия; любовь; размышления о жизни, смерти и о природе. Но все они – часто пересе¬каются. Стихи о природе – не отделить от стихов о деревне. А стихи о любви – пронизали все разделы. И потому, – подводит он итог, – я склонился к составлению этой книги по сборникам, по годам изданий, где, каждая отдельная главка – своеобразное маленькое «избранное» на том или ином жизненном этапе».
Итак, большую часть книги представляют избранные произведения из прежних: «Глубина», «Тревога», Одолень-трава», «Поездка домой», «Троицкая дубрава», Межень», «Родное семейство» и «Позднее свидание». О каждой их этих сборников говорилось выше. Поэтому повторяться не станем. Но в книге есть и совершенно новые стихи, которые и вошли в «Напоминание о времени» как самостоятельная часть рассматриваемого детища Першина. Эта часть начинается со страницы 241 и продолжается до оглавления (стр.382). Простой арифметический подсчет показывает, что это 140 полноценных страниц.
Но и это еще не все. 140 страниц «Напоминания о времени», не считая поэм, разделены на 14 разделов. И наша задача хотя бы кратко «побеспокоить» каждый из них.
Итак, первый раздел – «Ранние проталинки». В нем 20 разных по объему, но близких по теме о любви стихотворений. От «В любви…» до «Я по каменным плитам ступаю».
В любви, что в море на баркасе,
Плывет и правит, кто силен.
А я ребенком, в пятом классе,
В учительницу был влюблен.

Как известно, с каждым возрастом любовь имеет свои особенности и оттенки. И отношение в каждом возрасте к ней разное. Поэтому в стихотворении «О мире» она представлена автором так:
Я мир познал, не подсмотрел в кино,
В семнадцать лет, когда душа кипела, –   
Он воплотился – в смутное пятно –
На простыне, измятом терпким телом.

А в заключительном стихотворении нежность является определяющей стороной бессмертного явления любви.
Я по каменным плитам ступаю,
И ловлю, и не в силах внимать –
Каблучков твоих стук затихает
И волной наплывает опять…

Во втором разделе «Деревенские судьбы», естественно, речь идет о российской деревне – будь то на Курщине, Белгородчине или Тамбовщине. И, конечно же, о деревенских жителях – добрых, бесхитростных и трудолюбивых.
Нет инкрустаций
На вилах, граблях и серпах,
Лезвия кос
Не украшены вязью речений.
И не красуются в залах
Они на персидских коврах,
Томно разнежась
В брезгливой и царственной лени.

Это была строфа из стихотворения «Крестьянские орудия труда. Господи, какая великолепная образность! Какие поэтические находки! И першинский фирменный юмор. А эта строфа из стихотворения «Дед Иван»:
Медных денег – полные пригоршни,
По-хозяйски скроенный уют:
Жили в его доме «коловерши» –
Черти, что хозяйство берегут.

Не лишним будет процитировать хотя бы одну строфу из стихотворения «Чтение стихов на ферме», возможно написанного по поездке в Глушковский район, о которой говорилось выше.
Волнуясь, вытирали пот мы липкий
И строки забывали впопыхах.
Но как подарок были нам улыбки
И слезы у доярок на глазах.

«Река детства» – третий раздел книги «Напоминания о времени».
Молочные озера
В кисельных берегах:
Грязь по всем дорогам,
Туманы на лугах.
В четвертом разделе – «Красная книга» – стихотворения наполнены не только философскими размышлениями автора, но и юмором, и парадоксами, и сожалением о потерях в природе, происходящих по человеческому недомыслию. Всего лишь один пример: строфа из стихотворения «Полезность».
Спорынья. Конечно, вам знакома
Черненькая в колосе свеча, –
То грибок на ржи – для агронома,
И лекарство будет – для врача.

Пятый раздел «Армейская муза» содержит стихотворения об истории русского оружия и боевого духа, о службе в армии. Тема серьезнейшая. Тема для раздумий и философского осознания событий и личности в военной истории Отечества. Но и здесь Юрий Першин находит возможность для иронии и юмора, особенно, когда вспоминает годы собственной службы в армии. Там всего хватало с избытком: и грустного и веселого.
Конечно, такие стихотворения, как «Смерть Евпатия Коловрата», «Начало 14-го века», «В лесу под Михайловкой» – весьма серьезные и ироничного тона не приемлют. А вот такие произведения как «Стихи о шинельном хлястике» и «Комбат» читать без улыбки невозможно. Неудержимый першинский юмор из них так и брызжет.
Для закрепленья матерьяла:
Казарму выдраить сначала
И с песнею на плац – в конце!
Да так, чтоб сердце не скучало!
И чтобы – радость на лице!
 
Следующий раздел «Наше время любви» наполнен стихотворениями о любви. В нем ключевое слово – время, которое хоть не имеет ни цвета, ни запаха, ни начала ни конца, все же разное… и по цвету, и по запаху, и по своему состоянию.
Ныне время любви:
Это – серая, поздняя осень,
Будет дождиком сыпать,
А после работы – темнеть.
Запоздаем слегка,
Даже дома никто и не спросит,
И в летящей воде,
Нас не так-то легко рассмотреть.
 
А раздел «Родная литература», естественно, вобрал в себя произведения данной тематики. Например, «Писательское дело», «Поэтесса» и «Поэзия». Но, кроме тематики, стихотворения этого раздела «роднит» юмор и иронический подтекст. Вот первая строфа из «Писательского дела»:
Нет, жены не всегда
На кухоньках рыдают,
Но, унижая всяк,
Безденежье нас бьет:
Домашние дела
За дело не считают,
Писательское дело
Семья не признает.

А эта строфа из стихотворения «Поэтесса»:
Но опять – как от первой любви,
В тяжкий час налетевшей измены,
Лягут чувства и мысли мои
На прокрустовы ложи катренов.

Очередной раздел – «Полемическая урна» – представляет всего лишь несколько стихотворений. Но они наполнены не только полемикой, но и иронией.
Белая машина,
Черная душа.
На пузатых шинах –
Всем ты хороша.

«Раздел «Напоминание о времени» содержит стихотворения разного плана: например, «Моя звезда» и «Зима»,  «Одиночество» и «Начало весны», «Настроение» и «Прощальный вальс». Но все эти стихотворения объединяет одна философская ипостась – напоминание о времени.
Я впросак попадаю часто,
Будоражу всех ерундой:
Свои беду зову я счастьем,
Чье-то счастье зову бедой.

Эта строфа из стихотворения без названия. А следующая – из «Зимы»:
Как все обманчиво в тепле:
Едва растает тьма –
Танцует муха не стекле,
А за окном – зима.

Очередной раздел «Аллегории для детей и кроме…» объединил в себе совсем не по-детски серьезные стихи. Но и их серьезность насквозь пронизана иронией. Взять хотя бы стихотворение «Труба»:
В центре города за лето
Бах! – и выросла труба –
Расширяют ТЭЦ… А это –
Уверяют – как судьба.

Или вот «Домой»:
Под зонтиком скучаю и глазею,
Казалось, на движения игры:
Качнулись львы у Русского музея
И покатили лапами шары.

А про стихи-басни «Лев и Человек» да «Кукушка и Петух» и говорить нечего: здесь сам жанр требует:
Царь зверей – царю природы:
«Много видел я народу,
Изучил на цвет и запах…
Разве царь ты?
Вовсе нет…
Перед кем на задних лапах
Ходишь ты сто тысяч лет?»

Раздел «Сатирические миниатюры» занимает в книге всего лишь две станицы. Да, стихотворений мало. Но зато каков пассаж. Возьмем хотя бы «Туркменскую поговорку»:
За добро – добром –
Дело каждого,
А на зло – добром –
Лишь отважного.

Или вот это, без названия:
Разлюбила – не скрыть!
Вот и вся недолга:
Стоит нимб распилить –
Сразу видны рога.

Сплошная афористичность и искрометность! Традиционный першинский стиль: коротко, емко, смачно!

Близок к этому ряду и раздел «Стихотворные переложения», содержащий в себе десяток четверостиший – переложений высказываний великих. Например, из Гиппократа:
Жизнь коротка. Искусство долговечно
(Все труд и труд),
Опасен опыт, время быстротечно
И труден суд.

А это – из Овидия:
Не сосчитаешь друзей, пока
Благоденствия срок.
Если же небо твое в облаках –
Ты одинок.

И завершают эту часть книги разделы «После 2000-го» и «2001 год», представляющие стихи, написанные автором в этот небольшой период. Их не менее тридцати. Здесь и «Причастие», и «Дачное отчаяние», и «Интернет», и «Экспромт», и «Завещание», и «Талант», и «Новолунье», и «Творчество».
Завет, а не обряд:
«Светя другим – сгораю!»
И пусть не гаснет свет
С закатною парчой.
Когда творить добро? –
На свет свечи взираю
И в мрак своей души
Спускаюсь с той свечой.

Заключительным аккордом последнего раздела и, следовательно, этой части книги стало стихотворение без названия, но с глубоким смыслом и значением:
Что же позабылось: что там в начале?
В чем обличали? Чем привечали?
Как незаметно меня укачали
Радости – взлеты и спады – печали.


ПУТЬ К НОВОМУ ИЗМЕРЕНИЮ

На выход книги поэтический произведений «Напоминание о времени» раньше других прореагировали студенты и преподаватели Курского государственного университета. В 2002 году в учебном пособии «Связь времен: Поэтическое слово земли Курской», издаваемом институтом усовершенствования учителей совместно с университетом, Лебедева О.В. напечатала статью «О творчестве Ю.П. Першина». В статье приводились некоторые биографические данные писателя, давалась высокая оценка его творчеству, причем со ссылками на критические статьи Александра Михайлова, Виктора Жигунова, Исаака Баскевича и Виктора Давыдкова. И не просто со ссылками на «авторитеты», но и с цитированием их высказываний о творчестве Першина. Позже эта статья войдет в книгу «Писатели курского края».
Сам поэт в это время работал над другими произведениями как стихотворного, так и прозаического плана. В том числе над воспоминаниями о друзьях товарищах.
В 2003 году, к годовщине смерти Евгения Ивановича Носова Борис Агеев подготовил спецвыпуск «Толоки». Поучаствовал в нем и Першин, предоставив рассказ «Коновалов» из подготавливаемой им книги воспоминаний о главном шлемоносце-писателе Курского края «Измерение друзьями».
В мире существуют всевозможные измерения и системы мер. Но измерение друзьями – это поэтическая находка и личная система измерений Юрия Петровича.
В небольшом предисловии к рассказу он написал: «Евгений Иванович в общении с друзьями был сложным человеком. У него, как в некой религиозной секте, были допущенные, доверенные и посвященные. …Абсолютно посвященных у него – я не знаю». И далее шел рассказ о Григории Ивановиче Коновалове – писателе из Саратова.
В этом же выпуске «Толоки» были также две миниатюры Юрия Петровича: «В день памяти» и «Шляпа по ленд-лизу». Кстати, помимо Першина, в номере находились произведения Бориса Агеева. Михаила Еськова, Евгении Спасской, Льва Конорева, Владимира Трошина и самого Носова.   
 А в 2004 году, в ноябрьском выпуске «Толоки» были опубликованы часть написанных им стихотворений под общим названием «Искренность ни в чем не виновата», а также рассказы «Национальный вопрос» и «Секретное оружие». Кроме того, в этом же выпуске были опубликованы и его рецензионные заметки «Юрий Асмолов. О любви и сострадании», «Виктор Давыдков: лирик, философ, исследователь» и «Некоторые размышления о земле и деревенской литературе».
Большинство стихотворений – короткие и емкие, афористичные и ироничные.
Уже никто не просит о прощенье,
Как любим говорить: «Прощай!» –
Как цель, как долгожданное отмщенье –
Мол: «На!
Ну что – дождалась?!
Получай

***
Сосед Иван сказал на днях:
– Мне в землю лечь пора.
– Что так?
– Да веет, как на страх,
Могилой из нутра.

Впрочем, есть и очень серьезные, проникнутые сердечной болью. Как, например «Памяти Татьяны Горбулиной», талантливой писательницы, трагически погибшей в 2003 году.
Ни жизнь и ни судьба нас не излечат –
Не рифмою, не скорбною строкой –
Все чаще зажигаем в доме свечи,
Все чаще горько пьем за упокой.

Что же касается рассказов, то написаны они динамично, хорошим художественным языком и читаются на одном дыхании. В сюжеты обоих положены анекдотические случаи из жизни. Взять хотя бы «Национальный вопрос». Про подобный казусный случай с грузином – продавцом арбузов, искавших любовных утех с русской девицей и оставшимся без денег, я слышал еще в 1972 или 1973 году в Рыльске. В отличие от рассказа Юрия Петровича, все ситуационные события происходили не в Курске, а в Рыльске, на горе Ивана Рыльского – главной примечательности древнего города. Именно там грузинский Дон Жуан стал обладателем женских трусов и оказался без пиджака с деньгами. А вот приход его в отдел милиции и жалоба на хитрую похитительницу арбузной выручки обставлялся так: «Ваша Марусья оставила трусья, а мой пиджак, в котором деньги лежат, забрала и с ним сбежала. Давайте собак – искать пиджак». Финал – одинаков: за оскорбление сотрудников милиции загремел в каталажку. Некоторые рассказчики даже утверждали, что разбитная Маруся им знакома и проживает она то ли на улице Чапаева, то ли на Володарского. Впрочем, это не имеет значение. Рассказ у Першина вышел и юмористичный, и поучительный, и хулиганистый, и с национальным подтекстом.
В рецензионной заметке на книгу Юрия Асмолова Першин пишет: «Есть поэты, которые доносят до читателя только крик. Юрий Асмолов доносит саму боль. Его новая стихотворная «Озимая пшеница» – прекрасная, но грустная книга. Она потому и грустная, что пронизана болью, болью за страну, за землю, за деревню, за своих близких. И собственная, в прямом смысле, сердечная боль у него смыкается с этой вселенской болью». В заметке еще сказано много добрых слов в адрес поэта Асмолова, приводятся цитаты из стихотворений, дается к ним комментарий. Кроме этого, упоминается книга Николая Гребнева «Деревянное ожерелье свободы», в которой имелся рассказ «Христово Воскресенье на Глинище». Рассказ об Асмолове и его творчестве. Завершая заметку, Першин акцентирует: «Прочитав книгу Н. Гребнева, еще раз порадовался светлому творчеству Юрия Асмолова, а также признательно благодарен и автору талантливой книги».
Много добрых и искренних слов сказано Першиным и о Викторе Давыдкове и его творчестве. Он признает за Давыдковым дар философа, ученого, исследователя, инженера-изобретателя, но все же больше видит в нем дар поэта-лирика. «Он – тонкий лирик, – пишет Першин в заметке. – Об этом говорят его стихи о доме, о детстве, о матери, о любви, чему свидетельство и поэма «Слепое сердце».
Глубоки по содержанию и «Некоторые размышления о земле и деревенской литературы» Юрия Петровича. Здесь и обращение к многочасовым беседам с Евгением Ивановичем Носовым на эту тему, и беседы с Асмоловым, и раздумья о творчестве Валентина Овечкина, писавшего о колхозном строительстве, и воспоминания о «деревенских» разговорах отца с соседом Василием Чебушовым – местным Гомером. Есть и воспоминание о родственниках с их отношением к земле-кормилице. Но главная мысль Юрия Петровича, на мой взгляд, заключается в следующих строках. «То, что случилось с землей и крестьянами после революции и гражданской войны, мы знаем. То, что происходит сейчас – увы, не знаем, но по отрывочным свидетельствам газет и телевидения есть факты ужасающие: от крепостнического устроения до первобытного рабства».
Тираж этого выпуска «Толоки» немал – около тысячи экземпляров, поэтому о работах Першина вскоре заговорили. И стихи, и прозаические произведения брали за душу. И в том же 2004 году, сначала в газете «Городские известия» была напечатана статья журналиста и поэтессы  Тамары  Кравец «Целебное слово поэта» (18 ноября), затем в альманахе «Курск» – статья Л. Кутыкиной «Искренность ни в чем не виновата» (24 октября). Обе статьи рассказывали читателям о творчестве Юрия Першина, о его книгах поэзии и прозы, о его боли за Отечество.

В 2005 году в Курской области в дополнение к уже действующим премиям за творчество имени В. Овечкина и К. Воробьева (2001 г.) стараниями писательского сообщества и общественности учреждается и губернаторская литературной премии имени Е. И. Носова.
Первыми лауреатами этой весьма престижной в писательско-литературных кругах премии не только регионального, но и общероссийского значения становятся Василий Семенович Алехин – за книгу «Висожары», Михаил Николаевич Еськов – за книгу «Свет в окошке» и Борис Петрович – за «Открытое небо».
Очередной конкурс должен состояться в 2008 году. Юрий Першин решает принять в нем участие и планирует закончить книгу прозы о своих друзьях-писателях. И в первую очередь, конечно, о Евгении Ивановиче Носове. Тем боле, что уже имеются немалые наработки и обкатка большинства новелл в журнале «Толока» (№ 50 2005 г.) под уже придуманным названием «Измерение друзьями». Требуется лишь кое-что доработать и дополнить.
К этому его, на мой взгляд, подталкивают и печальные обстоятельства, обрушившиеся на писательскую организацию. В 2005 году совсем молодыми покинули грешную землю поэты Сергей Павлович Бабкин (1961-2005) и Анатолий Константинович Трофимов (1947-2005), в следующем – Василий Семенович Алехин (1921-2006) и Николая Ивановича Леверова (1946-2006). Со многими Першин дружил, некоторым оказывал протекцию при вступлении в СПР.
Параллельно с прозой писал стихи, подготавливая к изданию очередной книги поэтических произведений. Но к 2008 году, когда состоялся второй литературный конкурс имени Е.И. Носова, ни книга стихов, ни книга воспоминаний напечатаны не были. Однако рукопись воспоминаний «Измерение друзьями» уже находилась на стадии готовности, потому и была отправлена им в жюри.
Конкур завершился. И среди трех лауреатов оказался Юрий Петрович. В номинации «Литературоведческие и философско-публицистические произведения». Вместе с ним лауреатами стали Щербаков С.А. – в номинации «Художественная проза» за книгу рассказов «Ближние» и Шитиков А.Ф. – в номинации «Поэзия» за книгу «По свету родовой звезды». 
А через год вышла и сама книга Юрия Першина «Измерение друзьями». Начинала верстаться она при ответственном секретаре курской писательской организации Владимире Павловиче Деткове, а вышла из типографии и пошла по библиотекам области уже при председателе Правления КРО СПР Николае Ивановиче Гребневе. Вот такие перипетии произошли за время печатания книги и распределение тиража по традиционным адресатам.
К этому стоит добавить, что в 2007 году стараниями сотрудников Курской областной научной библиотеки имени Н.Н. Асеева, в том числе А. Кибяковой, Е. Мазневой и Е. Чуриловой, которые выступили в роли составителей, вышла книга «Писатели курского края». В книге даны многие библиографические сведения о писателях, в том числе и о Юрии Першине.
Кроме того, в 2008 году вышел очередной том Большой Курской энциклопедии (БКЭ), в которой была биографическая статья о Першине Евгении Дмитриевны Спасской, в то время ведущего сотрудника литературного отдела Курского областного краеведческого музея, а ныне сотрудника Литературного музея.
 

«ИЗМЕРЕНИЕ ДРУЗЬЯМИ»

В 2009 году в Курске Издательским домом «Славянка» публикуется, на мой взгляд, знаковая книга прозы Юрия Першина – «Измерение друзьями».
Издана она была в детище Николая Ивановича Гребнева – Издательском доме «Славянка», сменившем прежнее предприятие «Славянский дом», существовавшее с 1995 года. И, по-видимому, эта книга воспоминаний Першина о Евгении Ивановиче Носове стала «первой ласточкой» нового издательства.
Вот употребил словосочетание «книга воспоминаний», но чувству некую неточность в определении. Это, скорее всего, книга исповеди или даже откровений автора перед самим собой и читателями. Да-да, книга, откровений. Такое определение больше подходит.
Как и предыдущие книги прозы, она в твердом переплете. Объем страниц – 160. Тираж – 1100 экземпляров.
Книга не только изобилует мельчайшими подробностями из жизни Евгения Ивановича Носова, Григория Ивановича Коновалова, Виктора Петровича Астафьева, Александра Ивановича Гридчина, Петра Георгиевича Сальникова, художника Михаила Степановича Шорохова, критика и ученого Исаака Зельмановича Баскевича и доброго десятка других, она насыщена искрометным юмором, афоризмами, поучительными зарисовками, бытовыми сценками. Здесь серьезное и ироничное идут рядом, рука об руку. Ну, как не посмеяться над анекдотом с «сяко» и «сисяко», высмеивающим трепотню наших высокопоставленных чиновников. Как не улыбнуться над комедийно-анекдотическим случаем с курским поэтом Егором Полянским, у которого чужой злобный пес «отобрал» папку с рукописью, данной на рецензирование. И как не задуматься над процитированными строками из стихотворения Анатолия Брагина:
Все у нас в России могут,
Могут это, могут то…
Ни за что тебе помогут,
Да и шлёпнут – ни за что. 

А еще эта книга – учебник, нет, энциклопедия дружбы добрых, умных, интеллигентных людей. Как и в рассказах о родителях («По отцовскому слову»), Юрий Петрович с трепетной нежностью и бережностью повествует о дружбе наших замечательных земляков между собой и с ним.
И в описании этой дружбы он сам предстает с обнаженной душой, откликающейся на малейший позыв со стороны любимых им людей. Даже о своих собратьях-погодках, составлявших ближнее окружение, «литературную свиту» Мастера, наличию которой завидовали Астафьев и другие маститые писатели Советского Союза, он пишет с незнакомой нашему поколению добротой, искренностью и любовью. Небольшой пример: «В другой раз дела задержали меня на огороде, а я знал, что Евгений Иванович вечером уезжает в Москву, и мне не хотелось нарушать нашу традицию: вместе с Володей Детковым и Мишей Еськовым проводить его, как это было почти всегда».
Читаешь книгу и понимаешь, что так дружить и так дорожить дружбой уже не умеют. Сейчас все куда-то летят как оглашенные, все куда-то торопятся. Если и встречаются, то по-официальному сухо и чопорно. И тут же, отводя взгляды, спешат разбежаться по собственным закуткам и закоулкам. О многочасовых задушевных разговорах уже и речи нет. Всё – на ходу, все – на бегу. Никто не хочет открыто посмотреть друг другу в глаза, ходят с опущенными вниз глазами, словно постоянно идут по гололедице, и оттого боятся поскользнуться и упасть. Но, скорее всего, гололедица у них в душах и сердцах.
Поэтому тем, кто захочет научиться настоящим чувствам, а не их подделкам в вычурных блестящих упаковках, стоит прочесть «Измерение друзьями». Ибо эта книга – настоящий эталон измерения наивысших чувств: любви, искренности, торжества духа над бытом и, конечно же, дружбы. Помните, у Владимира Павловича Деткова в миниатюре: «Однажды человек спросил Бога: какие мысли слова и чувства во мне Твои? И Господь ответил: «Моими являются твои самые высшие мысли, твои самые Ясные Слова, Твои самые Великие Чувства. Все, что меньше этого, – из другого источника»… Так вот, книга «Измерение друзьями» – это откровение автора и перед собой и, возможно, перед Господом. А еще – эталон измерения собственного «я» и емкого «мы», особенно в момент их соития в единое целое.
Предисловие к книге было написано Михаилом Николаевичем Еськовым. Оно небольшое, как и многие подобные предисловия этого замечательного писателя, но емкое и блистательно точное. Действительно, тут Юрий Петрович – «курский шлемоносец» из «окружения великого земляка», «очерковые портреты которого вполне воскрешают живые натуры близких людей…» И далее: «Измерение друзьями» – тот самый документ, который позволяет погрузиться в атмосферу бытия Е.И. Носова, духовным даром которого окормлялись многие и многие современники».
Невозможно не присоединиться к этим словам, как и к тому, что «книга написана талантливо». И вместе с тем не могу не отметить, что и о других соратниках Носова Юрий Петрович пишет с искренностью и нежностью, с необыкновенной теплотой.
Как уже отмечалось выше, Николая Юрьевича Корнеева он называет Учителем с большой буквы. И откровенно радуется, что судьба свела его с этим человеком. Не всякому такое откровение по силам – только людям с чистым сердцем и совестливым… 
С сыновней нежностью он рассказывает о Петре Георгиевиче Сальникове, которого ценил, уважал и обожал до последних дней, видя в нем по-отечески строгого, но справедливого наставника и товарища по перу. Могут ли ныне так даже близкие по крови родственники?.. Не уверен. А вот Юрий Петрович может, как может и сопереживать.
Сразу же по выходу книги о ней заговорили в кругах творческой интеллигенции. Одним из первых свой отзыв о книге опубликовал Шатохин Николай Аверьянович в газете «Курская правда» 3 июля 2009 года.
«Сказать, что книга заинтересовала, значит, почти ничего не сказать, – пишет он в статье «О Мастере, его друзьях и собратьях по перу». –  Я её прочитал, что называется, на одном дыхании. Два выходных были целиком потрачены на эту замечательную мемуарно-прозаическую вещь, о чём, конечно же, не жалею.
За поэтическим творчеством Юрия Петровича слежу уже тридцать лет. С тех пор как в составе писательской бригады молодой литератор побывал в Хомутовском районе, где я, совсем юный начинающий журналист, и познакомился с ним. Года два назад неожиданно узнал, что Ю. Першин пробует себя и в прозе. Сборник его рассказов «По отцовскому слову» – дань землякам-тамбовцам, родным и близким – меня, деревенщика, глубоко взволновал, я нашёл в нём много общего со своей селянской судьбой. И вот ещё одна новинка в жанре прозы…
Эта книга, как подчёркивает автор в предисловии, о Носове и о тех его друзьях, которых уже нет с нами.
«Мне хотелось бы, – пишет Першин, – прочитать о Евгении Ивановиче всё то, что написали и ещё напишут Михаил Еськов, Владимир Детков, Иван Зиборов, Владислав Павленко, Валерий Мазуров и многие другие, жизнь и судьба которых так или иначе была связана с Евгением Ивановичем Носовым. Многое могли бы добавить Николай Шадрин и Борис Агеев, они, представители как бы «второго призыва», появились в окружении Носова чуть позже. Я писал так, как виделось и как запомнилось мне. Другие видели и знали не меньше меня. И потому, быть может, расскажут свои истории».
Не скрою, книжка привлекла прежде всего тем, что в ней я снова повстречался с дорогими моему сердцу и памяти людьми – поэтом Фёдором Григорьевичем Суховым, писателями Петром Георгиевичем Сальниковым и Николаем Ивановичем Харченко».
Вслед за Шатохиным свой отзыв о книге дал и другой товарищ Першина – В.В. Павленко.  18 ноября 2009 года в  «Курской правде» он опубликовал статью «Творчество, адресованное сердцу», в которой весьма доброжелательно отозвался о творчестве Юрия Петровича в целом и о книге «Измерение друзьями» в частности.
«Юрий Першин, – пишет Павленко, – выпустивший за более чем полувековой период творчества десяток поэтических сборников, а также две книги прозы, накануне 70-летнего юбилея стал автором еще двух изданий: тома стихотворений «Новолетие» и книги литературных портретов «Измерение друзьями». Кстати, этот труд еще до выхода из печати был удостоен Всероссийской литературной премии имени Е.И. Носова.
Естественно, за достаточно долгий творческий путь Юрий Першин испытал на себе и благотворное влияние массового внимания сограждан к поэтическому слову, и горечь нарастающего равнодушия общества к художественному отражению жизни. Но последние книги Ю. Першина свидетельствуют, что он со времен поэтической молодости, когда определился в своих выразительных средствах, образных и смысловых пристрастиях, остается верен себе. И ранние, и поздние его творения – лаконичны, сжато метафористичны, с философским подтекстом, естественны и поэтически грамотны. Причем даже в стихах публицистического плана, отражающих политическую злободневность, Першин не увлекается громогласными эскападами, а адресует свое образное слово к сердцу читателя.
Важно подчеркнуть еще одну особенность творчества юбиляра. Юрий Першин поэт и не «массовый», и не «элитарный». Хотя в его поэзии есть признаки и того и другого. Так, из-под его пера вышло немало стихотворений, легко ложащихся на душу любому читателю. Вот только некоторые, наугад взятые, строки: «Боготворя своё наследство,// Ищу полжизни путь назад.// Зачем живёт так долго детство:// Глубинный, самый сладкий яд?» И всегда у него – ясный слог, тонкая ирония, понятные метафоры, образы, темы, вечно будоражащие людей. Но и «продвинутые» читатели найдут немало интересного для себя. Это, скажем, переложения из восточной поэзии, из Корана, библейские сюжеты, исторические и мифологические аллюзии. Но в целом, как мне думается, Першин – поэт для образованного общества».
Я полагаю, что под этими словами В. Павленко подпишется каждый человек, прочитавший книги Першина.
И раз уж прозвучало в работе Павленко название другой книги Юрия Петровича – «Новолетие», то перейдем, пожалуй, к ней и вновь окунемся с головой в блистательную поэзию.


«НОВОЛЕТИЕ»

Книга стихотворений «Новолетие» вышла вслед за «Измерением друзьями». Отпечатана она в городской типографии. И если в «заказчики» воспоминаний о Е.И. Носове «подвизался комитет культуры Курской области, то «заказчиком поэтического сборника, судя по всему, выступил сам автор. А помощь ему оказали добрые люди, неравнодушные к его поэтическому слову, но пожелавшие остаться инкогнито.
Как и «Напоминание о времени», книга в твердом переплете. Но не ламинированном, а ледериновом. В ней 232 страницы, краткая биографическая справка и портрет автора. Тираж – 500 экземпляров.
Предваряет авторский текст выдержка из одной из рецензионно-критических статей, прошедших в московской прессе. Так как в этой выдержке заключается главная суть поэтического творчества Першина, то приведем ее полностью.
  «Юрий Першин – поэт из глубины России. В его стихах – негромких и непафосных – ис¬тинная любовь к Родине, во дни её славы и в дни печали. Живой интерес ко всему сущему: к простым людям, во всей сложности их бы¬тия, к неяркой красоте срединной России, к самым неприметным растениям – и всё это проникнуто необычайным вниманием, любо¬вью. Стихи отличает ёмкость, тонкий пси¬хологизм, метафоричность, глубокий фило¬софский подтекст».
Стихи в книге разделены на две части. В первую вошли произведения, написанные до 2000 года. Во вторую – все, что были написаны автором после. Отсюда и название «Новолетие».
Так как об этой книге говорилось довольно много в начале работы, то возвращаться к сказанному не стоит, особенно к стихам в первой части книги, большинство из которых уже цитировалось. Однако должны и обязаны отметить, что стихотворения в книге, как в первой части, так и во второй,  разной тематики. Полное полнозвучие, или, как заметил Михаил Еськов, правда, о прозе Агеева, абсолютная полифоничность. А еще необходимо отметить, что во второй части много стихотворений, посвященных живым и ушедшим из жизни товарищам по перу и по творчеству.
Стихотворения «Памяти Татьяны Горбулиной» и «Памяти Николая Леверова» мы уже рассматривали. Теперь уделим внимание другим. Вот строфа из стихотворения посвященного памяти Ю. Кузнецова – любимого Першиным и часто цитируемого по памяти поэта:
Человек апокриф вспоминает:
Где веков разорвано звено,
Стонет он, от жажды умирает –
Нет воды,
Лишь золото одно.

Эта строфа из стихотворения, посвященного поэту Сергею Бабкину:
Ты зарыт был возле церкви, слева…
Та ли церковь, как желал того?
Но ты лег под дедовское древо,
Рядом с дедом, слева от него.
Жизнь и смерть – суровая дилемма –
Разрешилась средь добра и зла,
И твоя «кладбищенская тема»
Так вот продолжение нашла.
Юрий Петрович был дружен с курскими художниками, о чем знаем из книги «Измерение друзьями. Но о том, что он был знаком и со скульптором Вячеславом Клыковым, земляком курян, известно меньше. Однако именно он, возможно, один из всех курских поэтов, и откликнулся на смерть Клыкова следующими пронзительными по глубине значения строками:
Своей деревней дорожил,
И предан – там – земле.
При жизни – церковь заложил
В своем родном селе.

Посвятил он стихи и памяти протоиерея Льва Лебедева, с которым не раз беседовал по душам:
Верить устал ты во все человечество,
Но восклицал вновь и вновь:
«Бог наш, и Царь, и святое Отечество –
Вера, Надежда, Любовь».

Так уж вышло, что стихов, посвященных товарищу по перу Михаилу Еськову у Першина пока нет, но есть прекрасное стихотворение, посвященное дому Еськовых:
Дом не делил, он зазывал гостей:
Ютил, кормил – знакомых, незнакомых, –
Среди житейских бурь, живых страстей
Мы в нем всегда –
          в прекрасном смысле – дома.

Должны заметить, что не только В. Павленко писал о Першине, но и Першин посвящал ему стихи. Причем сделано это так, словно продолжается давний спор:
Красота и ум ведь проживное…
Стоит ли про тело говорить.
А душа?
Кто верит лишь в земное –
Тем подать бы трепетную нить.

А эти строки посвящаются Вячеславу Шумакову, поэту и глубоко верующему человеку:
И веруй ты в святую силу,
В тот Путь, что издавна зовет –
Он и тебя, и всю Россию
К великой славе приведет.

Поговорив об отношении к живым и умершим собратьям по творчеству, нельзя не затронуть и тему города Курска в творчестве Першина, впрочем, как и тему Родины.
Только вдарит Россия по звонцам
Собираясь в тревожный поход –
Половецкое черное солнце
В тот же миг над Россией встает.

Как актуальны эти провидческие строки нашим дням, когда Россия, чего уж тут лукавить перед собой, в окружение таких врагов, по сравнению с которыми половцы – малые дети!
А это строфа из стихотворения «Курск»:
Древним «Словом» величавым,
Город мой, прославлен ты,
Мы твоей былинной Славой
По достоинству горды.
Курской битвы – гул по свету
До сих пор еще не стих…
Помним мы твоих поэтов,
Славив воинов твоих.

Я не знаю, когда у Юрия Петровича возникло чувство обладания двумя малыми родинами: Тамбовской и Курской. Возможно, уже в период учебы в Курском мединституте, возможно, во время преподавания в Рыльском медучилище. Возможно, значительно позже… Но это чувство выплеснулось у него в иронически-трогательное и глубоко философское стихотворении «Курску. Объяснение в любви».
Города, в которых жил я долго –
С чувством долга – понимал нутром.
Тот, кто был рожден «тамбовским волком»,
Станет, нет ли – «курским соловьем?»

Мне кажется, что на риторический вопрос сама жизнь поэта дала ответ: стал и курским, и соловьем. И при этом не забыл своей малой родины Троицкой Дубравы. Поэтому с чистым сердцем можно сказать, что такое сочетание прекрасно!
Заканчивая эту главку, не могу не обратиться к фирменному першенскому блюду – афоризмам.
Сила в чем-то
Тоже ведь убога:
Сила – в правде,
Правда та – у Бога!

Или вот о МРОТ – минимальном размере оплаты труда и явном позоре современной России:
Подроет крот –
И деревце зачахнет.
От слова МРОТ
Уже могилой пахнет.

Книга «Новолетие» заканчивается стихотворением «Творение», датируемым 30 июля 2009 года.
Ну, кто для истин открывает шлюзы? –
Намек на тайну сделать лишь пора,
Что век жила. Как говорят французы,
На дне чернильницы, на кончике пера.
И блеск весны, и пламень листопада
Пусть оживут и улетят с листа:
Но… ничего выдумывать не надо –
В обыденном святая красота.

Как уже отмечалось выше, прекрасную оценку этой книге дал В. Павленко. Но не менее лестную она получила и от курского прозаика Николая Ивановича Шадрина, опубликовавшего в еженедельнике «Хорошие новости» статью «Россия – страна поэтов».

В 2010 году в Курске проходил фестиваль литературы и искусства «Нам дороги эти позабыть нельзя…», посвященный 65-й годовщине Великой Победы, одним из инициаторов которого стало Правление КРО СПР. В ходе фестиваля 3 июля состоялся Пленум Союза писателей России, на котором присутствовал Валерий Николаевич Ганичев – Председатель Правления Союза писателей России.
По итогам фестиваля в Издательском доме «Славянка» был напечатан и вышел в свет специальный номер «Толоки», в котором опубликованы произведения курских писателей и литераторов, в том числе участников Великой Отечественной войны. Юрий Петрович Першин представлен большой подборкой стихов на военную тему. Среди них «Накануне», «Старая фотография», «Первая пахота», «Встреча ветеранов», «Командир» и другие.
 

ОТ «НОВОЛЕТИЯ» К «ПОЗДНИМ ЦВЕТАМ»

После выхода «Измерения друзьями» и «Новолетия», проводов юбилея – 70-летия, Юрий Першин, невзирая на возраст, продолжал заниматься творческой деятельностью – писать стихи и общественной – исполнять обязанности секретаря Правления КРО СПР.
И если раньше, как следует из его биографической справке в книге «Писатели курского края», «многие годы руководил Курским областным литературным объединением и был уполномоченным Литературного фонда по Курской области», то с образованием Союза курских литераторов, вместе с Гребневым впрягся в работу Союза. Приносило ли ему это моральное удовлетворение – о финансовой стороне речи быть не могло: дело-то общественное, на энтузиазме построенное, следовательно, бесплатное – не знаю. Зато знаю, что целыми днями находился в Доме литератора, проводя консультации как с начинающими поэтами, так и прозаиками. А вот других писателей, за исключением Николая Ивановича Гребнева, сутками пропадающего в Домлите, что-то не видел. Да, и Борис Агеев, и Михаил Еськов там бывали часто и подолгу, но чтобы целыми днями и ежедневно…
Как говорится в биографической справке книги «Писатели курского края»,  в годы активной профессиональной писательской деятельности Юрий Петрович был участником Всероссийского совещания в Дубултах, зонального совещания в Орле. Но с развитием рыночных отношений в стране, совещания прекратились. Да что там совещания, прекратили свою деятельность семинары молодых литераторов. Некому стало их финансировать.
Последний семинар, если память не изменяет, проходил в 2008 году. По его итогам был издан спецвыпуск «Толоки». Составителем выпуска стала Тамара Кравец, а редактором – Юрий Петрович Першин. 
Кроме того, что редактировал книги литераторов и помогал сотрудникам «полиграфического центра», часто выезжал вместе с Гребневым и другими членами правления в районы, чтобы провести мастер-классы поэзии или помочь в организации местных отделений Союза литераторов. Случалось, и в жаркие диспуты с оппонентами литературного союза вступал.
За годы творческой деятельности написал немало предисловий к сборниками коллег-писателей и литераторов, в том числе для двух книг поэтессы Гришинов, изданных в Германии.
Это не только перечисление литературных ступеней и рубежей на личном творческом пути Першина, но и показатель его общественной жизни. Не всякий человек берется за общественную работу, да и не всякому она поддается. А Першин брался, и у него все получалось.
Конечно, годы неумолимо бегут, покрывая главу «лебяжьим пухом». И этот период жизни нашел свое отражение в стихах Юрия Петровича, например, «Скирд годов». И опять – с присущим ему юмором и философским подходом:
Я давно был к этому готов,
Понимаю: возраст – не игрушка…
Чую: тает скирд моих годов,
Сковырнулась жухлая макушка.
………………………………..
Начинаем с детства скирдовать
Годы… Но еще до середины
Приступают скирд тот раздирать:
Кто – с боков, а сам себя – с вершины.

Годы, годы… А тут еще и потеря близких и дорогих людей. Сначала не стало родителей, в 2011 году умерла супруга Маргарита Константиновна, долгое время болевшая и фактически находившаяся на попечении Юрия Петровича. Да и других бед и печалей хватало с избытком. Многих они могут сломить, заставить замкнуться в себе, спрятаться от всего мира. Знаю, Юрию Петровичу было порой совсем не просто. Но годы и удары судьбы не смогли лишить его главного предназначения, определенного, возможно, Проведением, – заниматься литературной деятельностью. 
Я уже упоминал, что он одним из первых поддержал выпуск «Курских перекрестков». И, начиная с пятого номера в 2011 году, регулярно предоставлял свои произведения в последующие номера. И если раньше его стихи, рассказы и миниатюры печатались в журналах «Подъем», «Ветеран», «Воин России», Владикавказском «Мах дуг» («Наша эпоха»), Харьковском «Прапор» («Знамя»), «Толока», «Междуречье», то теперь в «Курских перекрестках». Например, в 5-м номере были напечатаны стихи «Мякинный год», «Хлеб», «Корни хлеба»; в 6-м – «Стихи о Курске», «Курску», «Рыльск», «Ольгов», «Смерть Евпатия Коловрата» и «Легенды о названиях».
Кроме личной творческой деятельности, Юрий Петрович вместе с другими членами Правления КРО СПР и активом из курского городского отделения Союза литераторов – Николаем Гребневым, Борисом Агеевым, Михаилом Еськовым, Виктором Давыдковым и Александром Грачевым – принимал участие в разработке Положений о литературных конкурсах. При его активном участии в 2011 году были учреждены литконкурсы имени Аркадия Гайдара – для писателей и литераторов, пишущих произведения для детей и семейного чтения; имени Афанасия Фета – для поэтов. В этом конкурсе предусматривалось три номинации: закрытая – для авторов, предоставивших новые стихи; для авторов, предоставивших книгу или рукопись с поэтическими произведениями; и для авторов, предоставивших произведения, ранее публиковавшиеся, но не участвовавшие в конкурсах. Также были учреждены литературные конкурсы имени Григория Шелихова – авторам за произведения краеведческой направленности; имени Василия Алехина – авторам, преодолевшим свои физические недуги и написавшими добротные произведения; имени Петра Сальникова – литераторам и писателям за продуктивное сотрудничество при издании книги.   
В том же 2011 году из издательства «Славянка» вышла книга Юрия Бугрова «Литературные хроники Курского края», по сути – энциклопедия о биографиях курских писателях и литераторах. В ней, естественно была статья и о Першине.

В 2012 году Юрий Петрович продолжает писать стихи, в том числе и на исторические темы («Хан Боняк»), оказывает консультативную помощь литераторам, ведет секцию поэзии при Доме литератора, дает мастер-классы, редактирует стихотворные сборники.
В этом же году в «Курских перекрестках» в номере 7 опубликованы его стихи «Курску. Объяснение в любви», «Курский сарафан», «Слово, слава и славяне» и другие. В № 8 – «Встреча», «Венчание Пушкина», «Подруга детства» и другие. В № 9 – «Хан Боняк», «Братьям тюркам», «Огни могил» и «От моллюска до храма».
Неоспорим вклад Юрия Петровича в подготовку, организацию и проведение Первого съезда курских литераторов, проходившего в августе 2012 года. В ходе работы съезда после долгого перерыва проводились семинарные занятия с начинающими поэтами и прозаиками. С литераторами-поэтами занимался Юрий Петрович в тесном сотрудничестве с Валентиной Коркиной, Вадимом Корнеевым и Алексеем Шитиковым.
В 2012 году впервые в области были проведены литературные конкурсов имени Гайдара, Фета и Алехина. В их подготовке, проведении и подведении итогов Юрий Петрович принимал непосредственное участие как член оргкомитета и председатель жюри. А в конце 2012 года, при подведении деятельности Союза курских литераторов, он вместе с членом союза литераторов Раисой Дмитриевной  Герасимовой стал лауреатом литературной премии КРО СПР премии имени П.Г. Сальникова. За плодотворную редакторскую работу с литераторами.
К стыду нашему, премия эта, учрежденная КРО СПР и Союзом курских литераторов, не нашла еще поддержки в чиновных кабинетах от культуры и власти. Но в ней своя ценность – память о прекрасном человеке и замечательном писателе, отдавшем много лет Курскому региональному отделению Союза писателей СССР и России. Думаю, премия дорога Юрию Петровичу той данью взаимного уважения и взаимной доброты, существовавшей между ними, которую и времени не одолеть, и пространству не рассеять на атомы. Ибо дань эта тоже из того великого источника, о котором говорил человеку Господь в миниатюре В.П. Деткова. Она, как и память, никогда не устаревает и не девальвируется.
Следуя примеру Юрия Петровича, также хочется хоть в какой-то мере вернуть долги ему и другим курским писателям – Николаю Ивановичу Гребневу, Михаилу Николаевичу Еськову, Борису Петровичу Агееву, Юрию Александровичу Бугрову – некогда увидевшим меня, поверившим в меня, не оттолкнувшим. И вернуть стоит вовремя… И пусть этот очерк станет добровольной данью Першину и всем остальным. Ведь время как разбрасывать камни, так и собирать их…

Для писательско-литературного сообщества 2013 год прошел под знаковым событием – курской писательской организации исполнялось 55 лет со дня образования. Юрий Петрович вместе с Николаем Гребневым, Борисом Агеевым и Михаилом Еськовым стали готовить юбилейный выпуск «Толоки» с произведениями писателей и ведущих литераторов. А писателей в КРО СПР было уже 55 – и нужно было с каждым созвониться, договориться, получить от него материалы, проверить, отдать в верстку. А писатели – народ не только творческий, но и заморочистый: то это – не то, то другое – не так… Впрочем, справились. «Толока» удалась на славу – в цветном  красивом переплете формата А-4 и объемом – 260 страниц. Сам был представлен подборкой стихов на 2 страницах. Среди стихов Корки хлеба», «Командир», «Черемуха и сирень», «Встреча» и другие.
Не забывал Юрий Петрович публиковаться и в «Курских перекрестках». В № 12 – большая подборка стихов, среди которых «Урок литературы», «Расставанье», «Я был солдат…», «Командир», «Ученья», «Старая фотография», «Накануне», «Встреча ветеранов» и другие. В № 13, посвященном 55-летию курской писательской организации, – стихи «Памяти друзей писателей» Т. Горбулиной, С. Ббкину, Н. Леверову и очерк о В. Деткове.

2014 год в России начался с проведения зимней Олимпиады в Сочи. Страна ликовала: олимпийская команда заняла первое место как по общему количеству медалей, так и золотых. А еще страна ликовала в связи с решением населения Крыма выйти из юрисдикции Украины, в которой власть захватили националисты-бандеровцы, в юрисдикцию Российской Федерации. Майданутая Украина сначала опешила, потом завизжала: «Ратуйте, грабят!» «Ратувать» начали страны Запада, особенно усердствовали США, объявившие Россию агрессором. Вскоре начались кровавые события на Донбассе, куда киевские майданутые власти бросили национальные, считай, нацистские добровольческие батальоны, чтобы задушить русское население, не желавшее видеть у себя бандеровцев. На Украине началась гражданская война, а США и страны Европы объявили России экономические санкции. Вот и проявилось истинное лицо западной цивилизации и демократии, о которой так много «трещали» ельцинисты и либералы всех мастей.
Из Донбасса в Россию, как в далеком XVII веке, потянулись колонны беженцев, а Курская область став в одночасье пограничной с враждебным украинским государством, принимала меры к своей безопасности.
Курские писатели, в отличие от некоторых московских либеральствующих и по привычке плюющихся в лицо собственной страны, единодушно приветствовали возвращение Крыма в лоно России. И сочувствовали населению Донбасса. А Борис Агеев опубликовал, в том числе и в Интернете свою знаковую публицистическую работу «Сломанный магнит», в которой дал определение «окраинству» – сочетание хныканья и непомерной агрессивности. А еще – и изменческой сущности его национальной элиты по отношению к русскому народу и русскому государству. Юрий Петрович был более сдержан в оценках, но за судьбу населения Донбасса переживал искренно.
Что же касается его творчества, то  в 2014 году в «Курских перекрестках» (№ 15) были напечатаны стихотворения «Накануне», «День победы», «Окопы», «На этюдах», «О наградах» и другие. Здесь же опубликованы и миниатюры из нового цикла «Моя Атлантида». Прекрасные по содержанию и художественному языку миниатюры знакомят читателя с некоторыми особенностями деревенской жизни из детства автора. Тут и о местных обычаях, и о праздниках, и об  играх, и о деревенских посиделках, и о трапезе-еде.
В этом же году он выпустил в издательстве «Славянка» очередной сборник поэзии, в который вошли стихи, написанные с 2001 по 2009 год и с 2010 по 2014 год. Сборник получил название «Поздние цветы». Все в стиле Першина – и лирика, и философия.


«ПОЗДНИЕ ЦВЕТЫ»

Книга «Поздние цветы» вышла в мягком цветном переплете. Объем страниц – 240. Тираж – 100 экземпляров. Как следует из содержания, с 5 по 74 страницу были напечатаны избранные стихи из предыдущих книг; с 75 по 135 страницу – стихи, напечатанные в «Новолетии»; и с 136 по 237 – новые стихи, написанные автором после выхода «Новолетия».
Так как с некоторыми стихами из предыдущих книг мы хоть и бегло, но ознакомились, то возвращаться к ним не будем, а возьмемся за стихи, написанные после 2009 года. Чтобы не расплываться «мыслью по древу» (кстати, неоднозначно трактуемое выражение из «Слова о полку Игореве) и дождинками по оконному стеклу, сразу же отметим, что тематика стихотворений этого периода весьма разнообразна. Здесь и о любви, и о творчестве, о женщине, и о природе, и об истории Отечества, и о быте, и о бытии. Много стихотворений посвящено любви и любимым женщинам. Как всегда, все стихотворения объединяет першинский изящный юмор, его самоирония и образ человека во всех его проявлениях: хороших и дурных.
Любил красивых,
Любил неверных,
Любил счастливых,
Стервозных, смелых.
 
*** 
Придавит боль. Ты словно таешь.
Не застони в дремотном сне –
Не надо жаловаться, знаешь,
Тут не врачу и не жене.

А это строфа из стихотворения «Творчество», в котором играют не только слова, но и звуки:
Хоть я порою и грущу,
На жизнь я в целом – не ропщу.
Ведь, что мне надо, то и есть:
Бумаги – десть и хлеба – персть.

Следующая строфа из «Исповеди в день рождения» о себе:
Я жил, от многих потая
Себя, как личность.
Непредсказуемость моя –
Через логичность.

Лучше и определеннее о творческой личности поэта Першина, как поведал он сам, не сказать!
А вот строфа из стихотворения «Рите. На 1 октября», посвященное супруге Маргарите Константиновне в ее день рождения:
Тебя назвали Маргарита –
Жемчужным блеском рождено.
Для многих  имя – не избито,
Тебе – в честь матери дано.

Следующая строфа об отношении к фарисейству, нередко исходящему от церковных чиновников. Не путать с истинной верой.
Ни хулиганством, ни ваганством
Не прокричу.
Но жить с поповским христианством
Не хочу.

Новая строфа из стихотворений «Братьям тюркам». Написано оно задолго до того времени, когда в 2015 году стало известно и поползновениях руководства Турции о создании нового турецкого халифата. А потому, на мой взгляд, вновь провидческое.
Уж сколько лет, как не в обиде
Мы друг на друга – схлынул яд.
Зачем, тюркоиды, хотите
Создать вы новый каганат?

Как всегда прекрасны стихи исторического плана, в которых лирика мирно соседствует с эпосом и патриотизмом. В качестве примера первая строка большого стихотворения «Хан Боняк»:
Коломан повел мадьяр на Русь,
Были с ним епископы, вельможи…
Был бы князь Волынский уничтожен,
Но Давыд, молясь, твердил: «Не трусь!»
Стал себе помощников искать,
Чтоб собрать уверенную рать.

В помощниках у него оказался половецкий хан Боняк. Дело в том, что русские князья не только воевали с половецкими ханами, но и часто были в союзе с ними против других русских князей. В данном же случае половецкий хан стал союзником русского князя против венгерского короля и его армии. Впрочем, важно то, как Юрий Петрович мастерски передал характер степняка и его привычки:
Хан Боняк по-волчьи выл в ночи,
Отскакав от войска в степь, далече –
Волк ему ответил той же речью –
Он к победе подбирал ключи.
И степным вождям своим внимая,
Завывала долго волчья стая.

В книге «Поздние стихи немало стихотворений, посвященных авторам писателем и литераторам. Например, А. Прозорову, Т. Кравец, П. Сальникову, Л. Ракитской, В. Ткачевой и М. Домашевой.
Я могу заплакать, засмеяться,
Загрустить, кого-то веселить…
Знаю, знаю: нам дано расстаться –
Только трудно память отменить.

***
Я лбом и губами
К твоим прикоснусь волосам.
Что станется с нами –
Еще и не ведаю сам.

***
Мне не надо словесного гимна,
Я, в слезах, лишь одно пригублю:
Одинокое слов «Взаимно»
На мои «Как тебя я люблю!»

***
Мы еще не успели расстаться,
А уже заскорбела душа.
С одиночеством надо сживаться.
И с унынием – им же греша…

***
Я устал от любви, от болезненной ревности,
От безумных мечтаний и скудности встреч.
Я устал от святой, неприкаянной верности…
От любовной беды как себя уберечь?

Книга «Поздние цветы» не осталась без внимания прессы. Буквально 15 января 2015 года, в день рождения Мастера и незабвенного товарища Юрия Першина – Евгения Ивановича Носова, в «Курской правде» была напечатана статья Владислава Павленко «Любовь – награда». В этой статье автор, дав нелестную оценку современному книгоизданию и современной низкопробной литературе, очень профессионально и очень положительно отозвался о новой книге поэзии Юрия Петровича. Правда, он и смущается необычно малым тиражом книги для столь большого поэта. Впрочем, посмотрите сами: «Вот у поэта и прозаика Юрия Першина, одного из старейших членов Курской организации Союза писателей РФ, книги которого выходили в Центрально-Черноземном издательстве, в Москве и Курске, а подборки стихотворений – в ряде других городов России, неизменно получая благожелательные отклики собратьев по перу, критиков, читателей, недавно отпечатана небольшим тиражом книга «Поздние цветы».
А далее автор статьи объясняет достоинства новой книги Юрия Петровича. Мало того, он «видит» необходимость иметь эту книгу в каждой общественной и частной библиотеке. И это очень важно как для популяризации самой книги, так и для ее «родителя».
«Есть несколько весьма весомых причин, – пишет он, – почему «Поздние цветы» должны оказаться на полках общественных и частных библиотек. Во-первых, как и прежде, в молодые и зрелые годы, поэт, перешедший недавно через 75-летний рубеж бытия, стремится в своих стихах открывать и выражать квинтэссенцию жизни человека, отдельных явлений общественного мироустройства, богатство, красочность, непостижимость внутреннего мира человека. Его поэтический дар и ныне отличает добрый, тонко-ироничный взгляд на чувственность лирических героев и героинь. Его стихотворный слог по-прежнему четок, лаконичен, упруг, как сжатая пружина. Стихи, чаще всего кратки и емки, пронизаны метафорами, подчас по-настоящему философичны. Стоит отметить также умение несколькими штрихами создать яркие, живописные, содержательные сцены и картины окружающего мира».
И после этих строк, под которыми готов подписаться двумя руками ибо в них действительно сконцентрированы основные параметры творческой самобытности Першина, Павленко приводит примеры стихотворений из книги, цитируя по одной или по паре строф.


КРУЖЕВНАЯ ПЕРЧАТКА

Другим важным событием в творческой жизни Юрия Петровича в 2014 году стал выход из издательства «Славянка» его новой книги художественной прозы «Кружевная перчатка». Это уже четвертая книга прозы и четырнадцатая – в общей творческой копилке автора. И это совсем не мало. Не у каждого писателя такой крепкий творческий багаж…
Книга «Кружевная перчатка» небольшая по объему, в ней всего 80 страниц в мягком переплете. Основу книги составляют миниатюры, написанные в последние годы и ранее почти нигде не публиковавшиеся.
Миниатюры Першина – это не просто художественные произведения небольшого формата, плотно нашпигованные, словно сладкие сдобные булки изюмом, афористичностью и имеющие, как дорогой мужской пиджак атласную подкладку, философскую подбойку, это притчи. А притчи, как известно  самостоятельный жанр в литературе, в котором иносказание, как в поэзии образ, рождающийся из оксиморона.
В качестве примера возьмем миниатюру с названием «Миниатюра»: 
Один из дpузей, пpочитав мои миниатюpы, сказал мне в благом поpыве: «А кpошки – тоже хлеб!»
Это меня задело... Они не хлебные кpошки, а что-то более цельное... Как пpосфоpа.

Или вот «Новые генералы и мужик»:
Сварили уху на беpегу pеки, сели начальники есть, а ложек нет – забыли! Отругали шофера, а он налезал  палочек, прищепил к ним половинки ракушек, – ну, чем не ложки?! И давай стербать из своей миски.
А они, не попpобовав, отказались –  погpебовали...

Словом, какую миниатюру не возьми – притча, да и только. А где больше всего притч? В Библии, в священном писании христиан. А там, как известно, плохого не напишут – веками ведь редактировалось, оттачивалось да шлифовалось. Вот то-то…

В 2014 году Юрию Петровичу исполнилось 75 лет.
Очередной юбилей. Но отмечал он его скромно – в кругу близких друзей. И общественность как-то тихо себя повела: ни поздравительных статей в прессе и телевидении, ни мероприятий в центральных библиотеках.
Зато в этом году, если не с помпой, то на высоком областном уровне отмечались юбилейные даты землякам-писателям: Николаю Асееву – 125-летие со дня рождения, Аркадию Гайдару и Валентину Овечкину – 110-е годовщины со дня рождения. И это правильно – мы должны помнить своих знаменитых предшественников и обязаны отдавать им дань нашего уважения. К тому же они – замечательные частицы истории курской писательской организации и развития писательского дела в крае. Кстати, Юрий Петрович в этих общественно-значимых мероприятиях принимал непосредственное участие, выступая в ходе диспута на «круглом столе» и в ходе торжественных заседаний, проведении гайдаровского литературного конкурса и в редактировании книги избранных произведений Асеева.


2015 ГОД – ГОД ЛИТЕРАТУРЫ В РОССИИ

В 2015 году страна жила под санкциями западных стран с «устоявшейся демократией». Народ – с надеждами на лучшее. Ибо что ему еще остается делать, если не надеяться… А президент Путин объявил этот год – Годом литературы в России. Правда, о финансировании умолчал. Мол, это и так подразумевается… на местах, в регионах. В итоге, многие писательские организации страны, в том числе и курская, оказались без финансовой помощи.
Но несмотря на это, Курская писательская организация активно включилась в проведение «Года литературы». Тем более, что в этом году намечались юбилеи замечательным писателям края: 90-летие со дня рождения Евгения Носова и Василия Алехина, 100-летие Николая Корнеева, 80-летие Михаила Еськова и 195-летие Афанасия Фета.
К «Году литературы» по инициативе председателя Правления КРО СПР Николая Ивановича Гребнева было приурочено и проведение Второго съезда курских литераторов. Важное мероприятие как с культурной точки зрения, так и с общественно-политической. Ибо съезд литераторов – очередное напоминание властям о существовании писательской организации и ее проблемах.
Юрий Петрович принял самое активное участие во всех этих мероприятиях. И в памятных чествованиях юбиляров, и в проведении фетовского и алехинского литературных конкурсов. Параллельно с этим продолжал оказывать консультационную помощь, проводить мастер-класс поэзии, редактировать книги литераторов, писать стихи и прозаические произведения. И, естественно, печататься в «Толоке» и «Курских перекрестках».
В «Толоке» были опубликованы его стихотворения «День победы», «Ученья», «Командир», «Окопы» и другие. В «Курских перекрестках»: в № 17 – «Венчание Пушкина», Вдохновение»;  в № 18 – «День победы»; в № 19 – «Корни хлеба»; в №  20 – «Памяти Серея Бабкина»; в № 21 – миниатюры и афоризмы под общим названием «На сон грядущий; в № 22 – стихи «Дому Михаила Еськова», «Собрату» и другие.
Но и о нем не забывали. Писали. Например, Сергей Малютин в «Курской правде» 19 марта опубликовал статью «Юрий Першин. Курская поэтическая антология» и дал большую подборку его стихов. Вот выдержка из этой статьи:
«Детство Юрия Першина прошло в селе Троицкая Дубрава Тамбовской области, куда его незадолго до войны вместе с семьей перевез отец. Потому-то он хорошо знает и небогатую деревенскую жизнь, и цену крестьянского труда, потому-то у него получаются такие живые, неприкрашенные картины детства, сельских будней, вобравшие в себя и яркие женские судьбы, и древние верования и приметы, и простые житейские радости и помыслы, и неяркую, но завораживающую красоту природы срединной России.
Но вместе с природной зоркостью и поэтической чуткостью эта глубинная Россия подарила Юрию Першину и историческую отзывчивость, способность постигать ценности иных веков и миров. Оттого-то в его стихотворениях органично возникают библейские образы, литературные реминисценции, оттого-то в ряду проникновенных строчек о великих русских сынах прошлого и настоящего – Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Тютчева, Бунина, Юрия Кузнецова – проявляются лики и мотивы мудрецов и поэтов иных верований и цивилизаций.
Не ошибусь, если скажу, что едва ли не главной движущей силой поэтических откровений Юрия Першина является тема любви – во множестве ее проявлений и ипостасей. И мы невольно восхищаемся тончайшей нюансировкой чувств, особым строем душевных состояний и переживаний автора либо его лирических героев – любящих сердец, которым не всегда дано избежать горечи разочарования, но которые умеют сохранять в себе душевное благородство, благодарность за неостывшие чувства и – светлую надежду!..
…В свои семьдесят пять лет Юрий Першин сохраняет удивительное жизнелюбие, юношеский душевный порыв, непревзойденное умение ярко и «вкусно» рассказывать о встречах со знаменитыми писателями и поэтами, с характерным мягким и добрым юмором озвучивать различные истории и байки из литературной жизни. Его всегда радостно слушать. А уж как он замечательно читает свои и чужие стихи!..
Пройдя огонь и воду, пережив потерю самого близкого человека, не утратив дара восхищаться жизнью и любить, он сумел сохранить целомудренное восприятие окружающего мира, ту совестливость, без которой не может существовать чистая душа и очищенная от суеты и мрака высокая поэзия!»
К этому можно добавить лишь то, что готов подписаться под каждым словом Сергея Малютина, ибо правдивы, объективны и верны.

Вот такие ныне новые измерения! Измерение друзьями, стихами, книгами, литературными конкурсами и даже критиками… Кстати, о «критиках». Помните критикатессу студентку-выпускницу Воронежского университета Л. Гущину, о благоглупостях которой говорилось на странице 112 данной работы? Через несколько лет она, будучи уже сотрудником какого-то издательства и величаясь Лилией Гущиной, во время творческой командировки по районам Курской области оказалась в одной компании с Юрием Першиным.
И вот тогда одним из известных курских писателей, без особой огласки, ей было сказано, на кого «катила бочку» по дурости своей. Она призналась «открывателю очей», что действовала тогда по заказу конкурентов книжного издательства – комитета по печати при Воронежском обкоме партии. И всякий раз при разговоре с Першиным покрывалась пунцовостью. Недаром же говорится: «Не плюй в колодец – пригодится воды напиться».
Но Першин, как истинный джентльмен, ни словом, ни полусловом не напоминал ей о юношеской благоглупости. Он уже тогда твердо знал, что порядочные люди и тем более творческие натуры измеряются не количеством критических слов, а количеством друзей.