ЯВЛЕНИЕ ЛЮБВИ ХРИСТОВОЙ
Эдвард Пейсон (1820)
Тогда Иудеи говорили: смотрите, как Он любил его
Иоан.11.36
Это восклицание было произнесено на могиле Лазаря. Оно было вызвано слезами, которые излил наш Спаситель. Неверующие иудеи, которые в ответ на Его предупреждение были склонны демонстративно упрекать и угрожать Ему, и, по-видимому, считали Его бесчувственным и угрюмым, были удивлены, увидев, как Он явил такие знаки сочувствия и привязанности, и воскликнули с удивлением: вот как Он любил его!
Вероятно, вы уже поняли, какое применение я предлагаю извлечь из этого отрывка. Если любовь, которую Христос испытывал к Лазарю и которая проявилась в Его слезах, так удивила евреев, то как прекрасна и удивительна любовь, которую Он проявил к нам, когда она открывается нашим глазам! Если евреи воскликнули: вот как он любил Лазаря! - просто потому, что они видели Его плач на могиле, то насколько мы имеем причин воскликнуть: вот как Он возлюбил нас! - когда мы видим Его в Вифлееме, в Гефсиманском саду, и на Голгофе! В самом деле, апостол говорит нам, что любовь Христа превыше всякого знания, и что в то же время чрезвычайно важно познать ее настолько, насколько это возможно, и что в той мере, в какой мы знаем Его Самого, мы исполняемся полнотой Божией. Давайте тогда, прежде чем мы обратимся к столу Господа нашего, проведем несколько минут в размышлениях о Его непостижимой, непобедимой любви.
Мне не нужно говорить вам, что любовь, как и любая другая привязанность сердца, является по своей природе невидимой для всякого глаза, кроме ока Всеведущего. Мы не можем посмотреть в сердце другого, и увидеть там ее сияющий свет. Мы можем различить ее только по следствиям, которые она производит, и по внешним признакам, которые составляют ее язык и в которых проявляется ее существование. Мы видим, как она существует, не в ее источнике, но в потоках, и лишь созерцая потоки, мы можем сделать вывод о полноте источника. И мы можем заключить, что там, где наиболее обильно явлены подлинные следствия и плоды любви, любовь существует в высшей степени. Именно этим мерилом мы оценить величие любви нашего Спасителя. Давайте тогда узнаем, каковы подлинные эффекты, внешние признаки любви, и как они проявляются в нашем Искупителе.
1. Одним из признаков и плодов любви является готовность подчиняться лишениям и неудобствам ради оказания помощи или избавления того, кого мы любим. Именно по степени, в которой наши друзья проявляют этот плод любви, мы оцениваем силу их привязанности к нам. Чем больше неудобства и лишения, на которые они готовы пойти ради нашей пользы, тем больше, как мы готовы предположить, их любовь к нам. Мы полагаем, что родители любят своих детей, потому что мы видим, что они прилагают большие усилия и отказывают себе во множестве удобств ради того, чтобы дать им образование и обеспечить их будущее. Если слуга легко согласится, без перспективы награды, сопровождать своего господина в изгнании среди дикарей или в холодных негостеприимных краях, мы должны рассматривать его поведение как указывающее на очень высокую степень бескорыстной любви. Если человек продает себя как раба, для того, чтобы выкупить своего друга из рабства, мы должны очень высоко оценить силу его дружбы. Но какие доказательства величия Своей любви Спаситель предоставил нам? Священное Писание полностью отвечает на этот вопрос, хотя в силу нашего положения и нашего незнания небес мы можем понять его ответ лишь очень несовершенно. Писание говорит нам, что, будучи богат, Он обнищал для нас, чтобы через Его бедность мы стали богаты. Оно говорит нам, что, будучи Богом, Он смирил и уничижил Себя Самого, и принял образ раба, сделавшись подобием плоти греховной. Оно говорит нам, что, разделяя славу Отца прежде, чем был сотворен мир, Он отложил эту славу и стал тем, кем Он не был. Одним словом, Писание сообщает нам, что Он оставил небо, и жил жизнью труда, бедности и презрения среди людей на земле. Мы видим, таким образом, что Он был лишен в течение многих лет, славы, общества и блаженства небес, славы и счастья, слишком большого для того, чтобы мы могли себе это представить, и что Он добровольно променял все это на низкое состояние на земле и с радостью переносил все скорби и лишения, сопровождающие это состояние; и все это Он совершил из любви к нам.
Если бы мы могли пообщаться с ангелами или людьми, которые видели небеса, которые знают, что это такое, знают славу и счастье, которыми обладал там наш Спаситель, мы узнали бы, насколько все это отличается от земли, и насколько мучительно тяжелыми должно было быть для Того, Кто столь свят и чужд греху, как Он, жить в этом греховном мире, чтобы засвидетельствовать грехи его обитателей и терпеть поругание от грешников! Если бы мы поговорили с людьми, которые знают все это, нам не потребовалось бы ничего большего, чтобы убедиться, как несказанно велика любовь нашего Спасителя, ничего большего, чтобы воскликнуть: как же Он возлюбил нас! Увы, я обращаюсь к тем, кто не знает ничего из этих вещей; или, по крайней мере, кто знает их, но очень несовершенно, и на самом деле не знает почти ничего из них. Но как бы мало мы ни знали об этом, как бы слабо ни представляли, от чего отказался наш Спаситель и что Он перенес ради нас - разве не ясно из всего сказанного, что любовь, которая привлекла Его с небес на землю, должна была быть несказанно велика? Разве не очевидно, что любовь, которая должна побудить монарха отречься от престола ради народа, слугу следовать своему хозяину в изгнании, или обычно человека продать себя в рабство для искупления своего друга, не будет слабой в сравнении с любовью Христа, когда Он причислил Себя к нашему грешному роду и променял небо на землю, чтобы спасти ее?
2. Другим признаком любви является готовность страдать и терпеть боль за того, кого мы любим. При прочих равных условиях мы считаем выше ту любовь, которая в большей мере готова страдать и переносить боль. И это не просто рассуждение, ибо любовь к себе не позволяет нам стремиться к страданию ради него самого. Конечно, когда мы готовы страдать ради другого, это доказывает, что мы любим его, не как самого себя, но достаточно сильно, чтобы наша любовь к нему превозмогала любовь к себе. Давайте тогда узнаем, к каким страданиям ради нас привела Христа Его любовь к нам. Здесь мы столкнемся с той же трудностью, которая, как уже отмечалось, вытекает из нашего невежества. Мы очень мало представляем себе телесные страдания и муки, которые Он перенес для нашего спасения. Мы знаем, что Он подвергся бичеванию до тех пор, пока Его изуродованное тело не было ободрано до костей; что Его били по лицу до тех пор, пока оно не превратилось в кровавое месиво; что Он был прибит ко Кресту гвоздями через руки и ноги, и подвешенный таким образом, мучился еще в течение по меньшей мере шести часов, истекая кровью и медленно умирая от боли, удушья и жажды. Но даже если мы знаем все это, мы еще мало знаем Его телесные страдания. Одно дело - читать или слышать об этих страданиях, и совсем другое - хотя бы отчасти почувствовать их. Все усилия нашей фантазии и чувственного воображения не помогут нам представить пытки, которых мы сами не чувствовали, муки распятия и агонию тела, приколоченного гвоздями через руки и ноги. Возможно, тяжелый удар по голове или рана, нанесенная острым железом, способны придать нам более живое ощущение того, как страдал наш Спаситель, чем все усилия нашего воображения. И все же пытки, которые вынесло Его тело, были лишь частью, и очень малой частью Его страданий. Они не исторгли у Него ни стона, ни выражения тоски; но страдания Его ума сделали нечто большее. Они исторгли у Него не только стон, но капли кровавого пота. Прежде, чем Он был арестован, и в то время как Его тело еще не испытывало боли, Он был, как нам сказано, в агонии, и Он воскликнул: "Душа Моя скорбит, даже до смерти; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю". Что же дало такие страдания души? Я отвечаю, что это было проклятие закона, которое, как сказано, Он понес за нас. Это была рука Всемогущего Отца, которая, как сообщает нам пророк, сокрушила Его и предала горю. Бремя вины людской, которое Он нес, тяжесть Божьего гнева, который мы заслужили, были тем, что сокрушило Его. Он испил чашу, которую мы были обречены пить, чашу, в которую был излит, как говорит нам апостол, пламень гнева Бога Вседержителя. Именно об этом Он вопиял: Отче, если возможно, пусть эта чаша минует Меня. Именно эта чаша была причиной того, что Он в агонии вскричал: Боже Мой, Боже Мой, почему Ты оставил Меня? Теперь, если мы не можем представить себе в полной мере Его телесные страдания, насколько меньше мы можем представить эту незримую тоску Его души? Кто по эту сторону вечного пламени мог бы понять, что это такое - пить пламень гнева Бога Вседержителя, приготовленный в чаше гнева Его? И тем не менее под давлением всех этих немыслимых физических и умственных мучений Он согласился умереть, и Его любовь к нам была тем, что побудило Его дать это согласие. И насколько же мы вправе воскликнуть, стоя у Креста: как же Он возлюбил нас! Он Сам говорит: нет больше той любви, как у того, кто положит душу свою за друзей своих. И апостол, выражая ту же мысль, намекает, что, возможно, за благодетеля кто-то решится умереть. Вот самое большое, самое сильное доказательство любви, которое наш Спаситель дал, умирая за нас. И это доказательство было в Его случае самым сильным. Если мы согласимся умереть за другого, то мы знаем, что мы рано или поздно должны будем страдать, потому что мы смертны. Но Христос был бессмертен. Он не был как-либо вынужден вкусить смерть. Никто, говорит Он, не возьмет Мою жизнь, Я Сам отдаю ее. Если мы, умирая за кого-то, должны лишь отказаться от жизни, с которой мы все равно скоро расстанемся, Он отдал за нас жизнь, которую Он мог бы сохранить навсегда. И не только это, но Он отдал ее в немыслимых мучениях, и отдал за Своих врагов, что оскорбляли Его и издевались над Ним и подвергли Его немыслимым пыткам тела и мучениям души! У Него было при этом столь же естественное отвращение к страданию, как и то, что испытываем мы. Какой же дивной была сила Его любви к нам, что она сделала Его готовым вынести все это ради нас! Будете ли вы в состоянии претерпеть страдания, хотя бы отдаленно похожие на эти, ради тех, кто вам дороже всех на земле? Возможно, вы согласитесь на это, не зная, что такое бич, шипы и крест, но я подозреваю, что если вы почувствуете их, и тем более если вы ощутите на своих губах горечь Божественного гнева, мужество и любовь оставят вас. Но любовь нашего Спасителя, благословенно имя Его, не остановилась перед этим. Ибо она была сильнее самой смерти.
3. Еще одно доказательство и меру любви можно найти в количестве и цене даров, которые мы приносим тем, кого любим. Если человек без каких-либо оснований и мотивов, просто по бескорыстной любви дает нам большие и ценные подарки, мы, естественно, заключаем, что он очень любит нас; и чем более многочисленными и дорогостоящими являются его дары, тем больше в наших глазах его любовь. И если мы подойдем с этой меркой к любви нашего Спасителя, мы найдем ее несравненно великой. Его дары неисчислимы, и их цена неизмерима. Он дает нам Самого Себя и все, чем Он обладает. Он дает нам прощение бесчисленных грехов, каждый из которых заслуживает смерти. Он дает нам Божественный свет, чтобы осветить наши умы, Божественную благодать, чтобы очистить наши сердца, и Божественные утешения, чтобы успокоить нас в наших скорбях. Даже более, Он дает нам небо, дает нам жизнь вечную, счастье и славу; дает нам царства, по сравнению с которыми скипетры самых могучих монархов мира являются бесполезными безделушками. При этом Он не дает чего-то такого, что Ему ничего бы не стоило. Нет, Он заплатил полную цену все, что он дает нам; и если мы оцениваем значение этих даров по цене, которую они действительно стоили, мы должны быть убеждены, что они бесценны. Ему стоило бы бесконечно меньше дать каждому из нас мир, или множество миров; Он мог бы создать их одним Своим словом; но приобрести дары, которые Он дает нам, стоило Ему крови и жизни, стоило всех мук, которые я тщетно пытались описать. Итак, если мы измеряем Его любовь дарами, которые Он дарует нам, мы увидим, что она безгранична, и мы можем лишь плакать от счастья, видя, какова эта любовь. Пусть нас не заставит усомниться в ней то, что у нас нет или пока нет каких-то из ее даров. Я отвечу на это, что Христос предлагает их свободно для всех нас, для каждого из вас, даже самых худших, более того, Он призывает и умоляет вас принять Его дары. Если вы откажетесь от них или пренебрежете тем, чтобы их принять, это не будет Его виной. Дары не станут менее реальны и не будут меньшим доказательством Его любви от того, что мы в конечном счете не выбираем, принять их или нет. Все, кто принимают Его предложения, знают, что они не являются пустыми словами. Они имеют непосредственный опыт осуществления многих Его даров и получили залог, который обеспечивает окончательное овладение ими, так что они могут сказать: Христос возлюбил нас и омыл нас от грехов наших Кровию Своею, и соделал нас царями и священниками Богу, и мы будем жить и царствовать с Ним во веки веков.
Наконец, любовь может быть измерена испытаниями, которым она подвергается, и степенью терпения, с которым она выносит злобу и неблагодарность. Из всех испытаний, которым может подвергаться любовь, это является самым тяжелым. Любить тех, кто добр, ласков и благодарен за нашу любовь, поддерживать их в беде, страдать за них и одарять их милостями сравнительно легко, и делать это не требует очень высокой степени привязанности. Но упорно делать добро неблагодарным и развращенным, завидующим и подозрительным, платящим за добро злом, выносить самые необоснованные и жестокие обвинения, которые постоянно повторяются, прощать снова, снова и снова, и быть готовым к дальнейшему прощению, видеть, как сама наша доброта оборачивается против нас, и все же продолжать быть добрым - это действительно победа, триумф любви, сильной, непобедимой любви. Среди всех плодов родительской любви ее сила наиболее ясно отражается в том, каким образом она побуждает родителей выносить умножающуюся глупость, неблагодарность и непослушание своих детей. Но в этом, как и во всех других отношениях, любовь, которую Христос явил нашему роду, поднимается гораздо выше отцовской или материнской любви. За более чем 4000 лет до Его прихода вся человеческая раса, за очень немногими исключениями, пребывала в неподчинении Богу, непрестанно оскорбляя Его. Когда Он пришел на землю, человечество, вместо того чтобы найти в Нем своего Друга и Благодетеля, Его возненавидело, оклеветало, высмеивало и преследовало с крайней жестокостью и злобой. И подобным же образом происходит и теперь. Даже Его исповедующие ученики часто отвечали на Его любовь самым жестоким недоверием, злобой и неблагодарностью. Они почти никак не заботятся о Его чести; они медленно начинают доверять Ему, туго учатся и слишком быстро забывают то, чему Он учил их. Каждый день, и почти каждый час, у Него есть все основания сказать им: маловеры! Так ли вы воздаете за любовь, род неблагодарный и неразумный! Все это Он предвидел, когда согласился умереть за нас, но Его любовь к нам была слишком глубока и сильна, чтобы из-за этого свернуть со своего пути. И несмотря на бесчисленные обиды и вызовы, которые Он получил и ежедневно принимает от нас, она по-прежнему течет глубоко и сильно, как и всегда. Субботу за субботой мы принимаем свет Его приглашения, и относимся к нему с пренебрежением и безразличием; но Он приходит к нам снова и снова с предложением милости, чтобы снова быть ущемленным! Год за годом Он стоит и стучится в двери наших сердец, и, хотя Он находит их закрытыми, Он все еще продолжает ждать и стучать. Поколение за поколением нашей неблагодарной расы живет и умирает, отвергая Его, пока Его любви не становится мучительно больно, но Он по-прежнему посещает неблагодарный мир вестью милости и предложением спасения. Он пережил, говорит апостол, и до сих пор переживает поругание от грешников против Самого Себя. Можем ли мы любить кого-либо так же настойчиво, я бы даже сказал, упрямо? Любовь, которая может светиться неослабевающим пылом для стольких веков, явно не откликающихся на нее, не только не встречает ответной благодарности, но, напротив, наталкивается на бесчисленные оскорбления - но и они не могут потушить ее! Не будь Его любовь к человеческому роду бесконечно сильнее всего, что называется любовью среди людей, она давно и полностью иссякла бы после тысячелетий всего этого, и Он больше не попытался бы благословить и спасти нас. Но мы можем лишь в изумлении, можно сказать, открыв рот, воскликнуть: как же велика эта любовь! О такой любви действительно можно сказать: многие воды не могут потушить ее, и реки не зальют ее.
Мы кратко отметили основные пути, которыми любовь являет себя, и с помощью которых мы можем оценить его силу. Из того, что было сказано, представляется очевидным, что во всех этих отношениях - подчинении лишениям, перенесении страданий, драгоценности даров и терпении к злобе, неблагодарности и неправде, наш Спаситель проявил любовь к человечеству, которая не имеет себе равных, любовь, которая бесконечно далека от любой вещи, которую мир когда-либо видел. Пытаясь привести ваши умы к этому выводу, я не обращался к вашим страстям и эмоциям. Я просто объяснил факты и предоставил им говорить самим за себя. Тем не менее мне стыдно предложить вам это в качестве описания любви нашего Спасителя к нам. Я чувствую с большой болью, что никоим образом не затронул тему как должно. Но будь у меня даже язык ангела, я не смог бы воздать ей посправедливости. Сам Бог, говоря устами Своих вдохновенных посланников, мог только сказать, что это реальность непостижимая, что она превыше всякого знания. Она будет заслуживать хвалы святых и ангелов всю бесконечную вечность. Можно ли слабым смертным исчерпать ее перед вами в течение нескольких минут или на нескольких страницах? Я говорю это не для оправдания своего жалкого описания великого предмета, но я ревную за честь моего Учителя. Я боюсь, что эта крайне убогая попытка отобразить величие Его любви только снизит наше ее понимание. Не дай Бог, чтобы так случилось! Позвольте мне умолять вас не судить строго сказанное мной теперь. Вместо этого обратитесь за пониманием к Библии, и объединитесь со мной и с апостолом в молитве, чтобы Бог света, Отец славы, дал бы нам всем Дух премудрости и откровения к познанию Его Сына,и раскрыл глаза нашего понимания, чтобы нам дано было понять, что есть долгота и ширина, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, которая превыше всякого ума. Пусть несколько выводов завершат наше рассуждение.
1. Является ли любовь Христа безмерно великой для нас? Тогда наша любовь к Нему должна нести определенную долю Его любви к вам. Если Его любовь к нам несравненно больше, чем у любого из наших земных друзей, то мы должны любить Его больше, чем мы любим любого из них. Если Он сделал для нас больше и пострадал больше для нас, чем мог бы любой земной благодетель, мы должны чувствовать себя более благодарными Ему, чем любому благодетелю. Неблагодарность Ему хуже любой другой неблагодарности и более непростительна. Отказ любить Его более преступен, чем отказ любить самых родных, близких, добрых и дорогих людей на земле. Излишне доказывать эти утверждения, они доказывают себя сами. Они должны породить непреодолимую убежденность в сердце каждого человека, который верит то, что сказано о нашем Спасителе в Новом Завете. В нашей груди есть что-то, что говорит нам, что такая любовь заслуживает ответной любви, что она может рассчитывать на нашу благодарность. Самые дикие народы на земле не нуждаются в аргументах за то, что родительская любовь заслуживает благодарности, и знают, что только она может быть мотивом, чтобы побудить их терпеть характер неблагодарного, непослушного ребенка. Но каждая причина, которая может быть приведена в объяснение, почему ребенок должен любить своих родителей и быть благодарным им, с гораздо большей силой применима к любви и благодарности нашему Искупителю как нашему неизмеримому долгу, долгу, пренебрежение которым в высшей степени преступно. Разве вы не сочли бы, как и евреи, странным, если бы Лазарь после своего воскресения не проявил никакой привязанности к своему Другу, Который плакал над его могилой, и воскресил его из мертвых? Но как малы были эти доказательства любви к Лазарю, по сравнению с благами и доказательствами любви, которые Спаситель явил нам!
2. Позвольте же мне без дальнейших разъяснений призвать всех, кто до сих пор пренебрегал благодарностью к любви Спасителя, больше не медлить ни часа. Разве ваш разум не убежден и ваша совесть не свидетельствует, что это ваш долг? И может ли ваше сердце, даже упорствуя в противостоянии Спасителю, так противиться уму и совести? Если может, то перестаньте говорить о доброте своих сердец! Вы безусловно должны перестать льстить самим себе, что вы способны к настоящей благодарности и привязанности, что у вас есть хотя бы подлинная чувствительность, ибо где доброта, благодарность или чувствительность того сердца, которое может увидеть, что Христос сделал, почувствовать Его любовь - и все же не быть благодарным за нее! Итак, если окажется, что вы не полностью лишены всех этих качеств, начните сегодня же благодарить за Его любовь, или по крайней мере упрекните и осудите себя за то, что так долго пренебрегали этим! И пусть каждый, кто чувствует и осознает себя греховным и виноватым, и кому чувство их вины и недостоинства мешает приблизиться к Спасителю, примет поддержку этой прекрасной любви, явленной человеческому роду, и придет к Нему с полной уверенностью и без малейшего промедления. Дрожащий грешник, как ты можешь бояться подойти к такой любви, как эта? Можешь ли ты бояться Того, Чья любовь к тебе привела Его на крест? Может ли Тот, Кто добровольно страдал для твоего спасения, причинить тебе боль или осудить тебя, когда ты приходишь к Нему за милостью? Приходите же ко Христу; пусть приходит каждый, кто хочет!
Независимо от того, увенчаются ли успехом мои увещания, зная молитву Спасителя за грешников, я безусловно не могу, друзья мои, признать, что она потерпит неудачу. Если вы знаете хоть что-то о Его любви, то знаете, что все небо удивляется, видя, что его Господь сделал для вас. И не удивитесь ли в смиренном преклонении и вы? Можете ли вы сомневаться в реальности или силе той любви, которая была явлена так дивно? Можете ли вы больше доверять любви Спасителя, даже если Он иногда вводит вас в скорби? Разве вы не видите, что Он предпочел бы огорчить вас сейчас, а не потом? Если вы Ему дороже зеницы ока, то неужели Он может причинить вам боль больше той, которой требует ваше собственное счастье? Большинство из вас, видимо, согласится, что Он принял за вас все страдания с радостью, и Он оградил бы нас от любых страданий и добавил к Своей горькой чаше, если бы это пошло нам на пользу. Он никогда не позволил бы вам страдать, не оградив вас, ибо Он готов всегда пострадать Сам, лишь бы не страдал Его народ. Если вопрос в том, будет ли пить эту чашу Он или Его люди - Он никогда не колебался принять все на Себя. И точно так же Он участвует во всех наших страданиях, и Он позволил бы нам жить в непрерывном мире и процветании, если бы этого требовало наше вечное счастье. Наш собственный здравый смысл заверяет нас, что иногда страдание бывает неизбежным. И мы знаем, что Христос непременно сострадает нам всякий раз, когда мы страдаем. Его слово заверяет нас, что Он участвует во всех наших бедах, и что всякий, кто прикасается к Его людям, касается зеницы ока Его. Можете ли вы сомневаться в этом, если такое говорит Тот, Кто отдал Себя, Свою жизни и кровь за нас, и Кто не откажет нам ни в чем, если сочтет, что это нам действительно необходимо? Он мог бы нам дать весь мир и множество миров, если бы этот дар увеличил наше счастье. Можете ли вы сомневаться в том, что Он мог бы забрать близкого вам человека или причинить хотя бы малейшую боль, не будь это необходимо? Какая же это серьезная причина для стыда, печали и покаяния, если, соблазняясь в скорбях, мы сомневаемся в Его любви или, хуже того, готовы роптать и жаловаться! Давайте же постараемся больше не брать на себя такую вину; не будем колоть в самое сердце и так уже израненного за нас Спасителя, не доверяя Его любви, которую Он удостоверил для нас такими верными доказательствам, или ропща на те скорби, которые Он посылает нам в любви и для нашего же блага. Скажем с апостолом: любовь Христова объемлет нас; будем же жить не для себя, но для Того, Кто умер за нас.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn