Рассказы о жизни в России
Глава 8. «Четыре года, четыре года» (1991- 1994 гг.)
"Лишь тот достоин счастья и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой".
И.Гете
«Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые»
Ф.Тютчев
По своей значимости для нашей страны эти четыре года сопоставимы с четырьмя годами Великой Отечественной Войны 1941-1945-х. В эти четыре года страна прошла путь от феодального устройства с монархическим правлением к демократическому республиканскому образу жизни. В эти четыре года в нашей стране произошла практически бескровная революция, приведшая к появлению сменяемой по воле народа власти. Россия вернулась в семью демократических народов мира. Правда, это стоило нам огромных усилий и огромных потерь. В эти четыре года перестала существовать Великая Россия, называвшаяся Союзом Советских Социалистических Республик. 8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще был подписан документ (Беловежское соглашение), называющийся Соглашением о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Между этой датой и 30-м декабря 1922 года, когда на первом съезде Советов были подписаны Декларация о создании СССР и Союзный Договор, прошло 69 лет.
В моей маленькой жизни 1991 год был годом интенсивной политической деятельности, присутствия на инаугурации Б.Н.Ельцина в качестве Президента России, участие в обороне Белого Дома. В январе смотрели с Кирой шатровую церковь в селе Остров недалеко от Москвы. Работал в КС Движения «Демократическая Россия» в качестве представителя ПКД. Вместе с министром охраны природы Н.Н.Воронцовым летал в Ленинград для вручения орденов престарелым генетикам. Воронцов познакомил меня в вестибюле Мариинского дворца на Исаакиевской площади с А.А.Собчаком. После возвращения в Москву подготовил обращение ПКД в связи с кризисом в Литве (началом развала СССР). Зачитал его по радиостанции «Эхо Москвы». 18 января был в составе КС ДемРоссии в Белом Доме на часовой встрече с Б.Н.Ельциным. 20 января участвовал в числе организаторов в грандиозном митинге на Манежной площади Москвы, собравшим едва ли не полмиллиона человек. Митинг потребовал отставки М.С.Горбачева с поста Президента СССР. 22 января было объявлено о частичной денежной реформе только что назначенного премьер-министром В.С.Павлова с заменой 50 и 100-рублевых купюр. Я снова давал интервью радио «Эхо Москвы», зачитывал текст заявления ПКД. 26 января в числе пяти представителей КС ДемРоссии участвовал в Белом Доме во встрече с помощниками Ельцина Г.Э.Бурбулисом, С.М.Шахраем, О.М.Попцовым.
На заседаниях КС ДемРоссии выступал с позиций защиты национальных интересов России, что вызвало неудовольствие со стороны Золотаревского большинства Политкомитета ПКД. 8 февраля 1991 года у меня на квартире (я болел) на Херсонской улице состоялось заседание Политкомитета ПКД, который отстранил меня от работы в КС ДемРоссии в качестве своего представителя как не выражающего мнения большинства. Членом КС стал В.Б.Золотарев. В дальнейшем я участвовал в работе КС в качестве наблюдателя. 22 февраля на активе Московской организации ПКД выступил за либеральный консерватизм против чистого либерализма Золотарева. Всю весну совершал маленькие путешествия по окрестностям Москвы в Озеры, Белые Колодези, Подольск, Ивановское, Дубровицы и другие места. 14 марта сноха Лена родила внучку Алиночку. В начале апреля я ездил в Ленинград и Лугу к матери. Участвовал во встрече с товарищами по университетской третьей группе. Затем в связи с ранней весной работал на даче в Солнечногорске под Москвой.
В апреле 1991 года начались мои регулярные встречи с Конституционно-Демократической Партией (КДП) народного депутата РФ М.Г.Астафьева. 20 апреля я выступил с докладом на 2-м съезде ПКД о коррупции Золотарева, а на следующий день заявил о выходе из ПКД вместе с Петербургской и Одесской организациями. Через несколько дней я был принят в КДП, кооптирован в состав её ЦК и выбран Президентом формируемого фонда имени П.Б.Струве. Участвовал в организации блока «Народное согласие», куда вошли Демократическая Партия России (ДПР) Н.И.Травкина, Российское Христианско-Демократическое Движение (РХДД) В.В.Аксючица и КДП.
Одновременно я вышел на председателя кооператива «Садовод», начинающего предпринимателя Шмакова, который оформил меня своим консультантом. Имени и отчества Шмакова у меня в записях не сохранилось, но, по-видимому, это И.С.Шмаков, возглавляющий в настоящее время фирму «Среди цветов». Это сотрудничество, поддержавшее меня материально, продолжалось несколько лет. В конце апреля Кира ездила в Котлас читать лекции. Все лето я интенсивно работал на даче.
21 мая я был в Большом Кремлевском Дворце на сессии народных депутатов РФ. Общался с В.В.Жириновским, С.Б.Станкевичем, другими политиками. Разговаривал с двоюродным братом А.В.Демидовым, который стал народным депутатом, о крахе его социалистических идеалов. В конце мая ездил в Тверь на встречу с тамошними кадетами. 13 июня летал с Астафьевым в Ленинград. В Ленинграде мы с Астафьевым общались с группой кадетов Д.Н.Козырева, сына известного открывателя вулканической деятельности на Луне Н.А.Козырева. 15-го и 16-го июня состоялся съезд КДП. На съезде была принята подготовленная нами программа и устав партии. Был избран ЦК и Совет, в которые вошел и я.
10 июля 1991 г. вместе с моей женой Кирой присутствовал в Кремлевском дворце съездов на вступлении Б.Н.Ельцина в должность Президента РСФСР. 7-8 августа ездил в командировку от кооператива «Садовод» в Нижний Новгород к селекционеру картофеля Ю.Г.Тринклеру. Получил у него посадочный материал для Шмакова. 16 августа ездил в Паткино Озерского района Московской области, где мне предложили землю в ответ на мое заявление с просьбой о выделении участка в Белых Колодезях. От этого участка я отказался. Все лето ездил на велосипеде в окрестностях Солнечногорска.
19-го августа 1991 года начались грандиозные события формирования Государственной Комиссии по Чрезвычайному Положению (ГКЧП), закончившиеся прекращением деятельности Коммунистической партии и отставкой Горбачева.
Из дневника: 24.8.91. "В понедельник 19-го я проснулся, включил радио и услышал о формировании ГКЧП. Я крикнул Кире: "Это переворот!" Весь день передавали заявления путчистов. Но телефон работает, я созвонился со своими кадетами. Мы договорились собраться вечером ..., чтобы принять воззвание партии. После встречи я набросал свой текст. Утром 20-го продиктовал его по телефону …,а затем поехал на пр. Мира. Ребята уже приняли текст Д.О.Рогозина (нынешний вице-премьер РФ), а мой пустили от блока «Народное согласие». В 12 был митинг у Белого Дома. Я был там. Выступили... Впрочем, я хорошо помню только эмоциональное выступление Е.Г.Боннар, да в начале митинга Астафьев зачитал наше воззвание, призывающее к сопротивлению хунте. Я раздал в толпе нашу программу, так меня чуть не разорвали. Днем уехал домой передохнуть. … поступили сведения о готовящемся штурме Белого Дома. К 18 я поехал к Белому Дому, где кадеты собрались у подъезда 14. Нам поручили охранять проход между автобусами для обеспечения выхода внутренней охраны. Сообщили, что объявлен комендантский час с 23 до 5 утра. В 23 первое напряжение, сказали, что идут. Всю ночь передавали инструкции (вице-президента России) А.В.Руцкого и других, как вести себя при штурме, газовой атаке (я получил мокрую ватно-марлевую повязку и намочил соком платок), нападении танков. Из оружия у меня был черенок лопаты. Около Дома Советов заняли позицию БТРы батальона Тульской (Воздушно-Десантной) Дивизии генерал-майора А.И.Лебедя, перешедшие на сторону Ельцина. В час ночи ОМОН и войска пошли на штурм баррикад. Полетели трассирующие пули. Мы все встали в цепь и отошли от стен парламента на 50 метров. Со мной были Рогозин и другие мои товарищи. Я был спокоен, скорее хотел спать, болели ноги, но мы стояли, рядом были мои товарищи. Мы делали важную работу. С нами в эту ночь были Э.А.Шеварнадзе, прошедший вдоль цепи под наши аплодисменты, и прилетевший в Москву из Парижа без визы М.В.Ростропович. После часу ночи появились сообщения об отставке Д.Т.Язова (министр обороны СССР), затем В.С.Павлова (премьер-министр СССР) и даже В.А.Крючкова (председатель КГБ). Мы не поверили, хотя очень хотелось, чтобы хунта развалилась. В цепи я видел Губина из ПКД, который раскланялся со мной (и я с ним - бог с ним, все же он пришел сюда). Говорят, что ПКД по-мальчишески заявила об уходе в подполье. Затем было тяжелое чувство перед рассветом, с 4 до 5 утра. Ребята уже устали, начали жечь костры, садиться. Мы, старшие, поднимали их, держали цепь. Затем рассвет. Войска уходят. В 6 я поехал домой. Вокруг баррикад уже нет ни войск, ни милиции. Дома поел и уснул, как убитый, до 10.30. Затем поехал на пр. Мира. Там собралась часть Совета КДП. Где-то в районе часа дня тон передач радио и телевидения изменился. Стали передавать распоряжения Ельцина. Наконец, сообщили, что хунта бежала во Внуково и улетела в неизвестном направлении. И началось победное ликование. Ельцин распорядился арестовать их, в Крым к Горбачеву вылетел Руцкой, Е.С.Силаев (премьер-министр РСФСР) для встречи с Горбачевым, а к вечеру.. Горбачев вернулся в Москву. Победа!
22-го все шло стремительно. В 11 митинг у Белого Дома. Выступил Ельцин. Над Белым Домом взвился старый бело-сине-красный флаг России. Восстановлен георгиевский крест как награда России. Потом было шествие на Красную площадь и митинг на Манежной площади. Я выступил, потребовав роспуска КГБ и суда над КПСС с запретом её деятельности. И тут же, как отклик, Г.Х.Попов (мэр Москвы) приостановил деятельность горкома и райкомов КПСС, их здания опечатывают. Опечатывают здание ЦК КПСС, вывозят оттуда документы. Вечером мы заседали в Совете КДП. Я предложил создание объединенной федеративной партии КДП + ДПР + РХДД на паритетной основе. Решили собрать пленум ЦК КДП 8 сентября. 23-го Ельцин заявил о приостановке деятельности российской компартии, опечатывании её помещений. Горбачев ушел с поста генсека КПСС. Мы с Кирой уехали отдохнуть на дачу. Да, мой сын Дима стоял в оцеплении Белого Дома в ночь с 21 на 22-е, держа в руках штырь от виолончели. Он в боевом настроении. Сегодня он с Андреем ездил на похороны трех ребят, погибших у Белого Дома в стычках с бронетранспортерами".
6 сентября вернули название Санкт-Петербурга городу на Неве. Ездил в СПб и Лугу, ставил вместе с Олегом памятник на могиле отца. На даче в Солнечногорске нас подключили к магистральному газопроводу, смонтировав систему отопления. Из Москвы я ездил на велосипеде в Суханово вблизи Расторгуева (населенные пункты в южном пригороде Москвы). В начале октября КДП зарегистрировали в Министерстве юстиции РСФСР в качестве общероссийской партии, признав наш съезд восстановившим существование дореволюционной партии. Участвовал в показанной по программе «Время» пресс-конференции по этому поводу. В еженедельнике ДПР «Демократическая газета» вышла моя статья по проблеме возвращения Крыма в состав РФ. Снова ездил в СПб на встречу со студентами Университета. Дал опубликованное интервью газете «Невское время». Кира ездила с лекциями в Великие Луки. В конце октября - начале ноября я летал в Пермь, где выступил с небольшим докладом на конференции по многопартийности, а также дал несколько интервью. Посмотрел реку Каму, побывал в Картинной галерее и Краеведческом музее.
6 ноября Министерство юстиции РСФСР выдало мне свидетельство о регистрации Фонда имени П.Б.Струве. 9 ноября на 2-м съезде «Движения Демократическая Россия» произошел раскол в связи с принятием большинством резолюции о поддержке генерала Джохара Дудаева и против попытки введения в Чечне чрезвычайного положения. На другой день мы в составе блока «Народное согласие» ушли из «Демократической России». 16 ноября мы с Кирой вылетели в Краснодар, где по протекции П.Н.Харченко (мой ученик, нынешний директор Института сельскохозяйственной биотехнологии в Москве) остановились в общежитии Института риса. Я принял участие во встрече с группой сотрудников Института риса с информацией о деятельности КДП. Затем дал пресс-конференцию корреспондентам четырех краснодарских газет, снятую телевидением. Ездил с Кирой на электричке до Туапсе и обратно. Вернулись в Москву самолетом с большим грузом продуктов. В Москве встречался с двоюродным братом Николаем Гурьяновым, приехавшим в Москву на обследование. Он одобрил мою идею попытаться возвратить дом деда в Торжке на Успенской улице через суд. 10 декабря я был на приеме у К.Н.Борового в попытке привлечь его к финансированию Фонда Струве и КДП, но он грубо отказал. В конце декабря я по предложению Н.Н.Воронцова встретился с уходящим в отставку президентом ВАСХНИЛ А.А.Никоновым, который помог мне с устройством на работу в Институт садоводства. В 1991 г. вышла из печати моя первая книга "Несовместимость и эмбриональная стерильность растений".