Я работал в НИИ, а, значит, для достижения должного должностного статуса в нем мне просто необходимо было защитить диссертацию.
Я застал еще то время, когда получение заветных золоченых «корочек» с листиком-вкладышем из гербовой бумаги о присвоении степени кандидата наук приносило баснословный рост текущего материального благополучия – к зарплате добавлялась солидная надбавка почти в размере самой зарплаты. Причем эта надбавка выплачивалась задним числом … за весь период ожидания заветной открытки из ВАКа - с самого момента защиты диссертации!.. А также в должности защищенного специалиста, как правило, довольно быстро повышали!
А вот сам вид приходящей из ВАКа заветной открытки с фиолетовым чернильным штампом, в который были вписаны даты защиты и вожделенного положительного решения ВАКа, явно диссонировал с размером обрушившихся на счастливца материальных благ. Это была обычная почтовая карточка, бесцветная и подписанная самим же тобою в то время, когда документы по защите, уложенные в папку из лакированного картона, секретарем отдела аспитантуры отправлялись в ВАК.
При отправке документов в ВАК хорошим тоном считалось - по доверительному совету того же секретаря, весьма любезной женщины - первую страницу в этой папке, сразу под ее отворотами, заложить хорошими шоколадками, а шоколадки - словно специально были созданы под этот формат! Шоколадок требовалось немало и только хорошего качества, что представляло достаточно сложную организационную и финансовую проблему в условиях развитого социализма. На «положительность» решения ВАКа шоколадки, конечно, не могли повлиять, а вот на скорость прохождения отправленных таким образом документов в коридорах ВАКа, говорят, влияло - в сильной прямой зависимости.
Но эти детали я узнал гораздо позже.
А сначала мне нужно было найти руководителя диссертационной работы. Мой шеф в НИИ не любил мелочиться и предложил «взять» в руководители самого главного специалиста по нашему направлению - доктора, профессора МГУ, а к тому же еще - председателя спецсовета по защите диссертаций! И очень часто - читающего лекции по ту сторону океанов, по приглашению международных университетов, на чистейшем американском английском… Научное направление, которое возглавлял профессор, было связано с экологией, темой очень актуальной тогда «у них».
…Я-то согласился, но совершенно не представлял, как это практически сделать.
- Познакомимся в непринужденной обстановке – констатировал шеф.
И рекомендовал поучаствовать в очередном семинаре-совещании по применению геофизических методов в инженерной геологии и гидрогеологии, которые ежегодно проводил мой желаемый будущий руководитель в лучших природных и исторических зонах Советского Союза.
У моего желаемого будущего руководителя был любимый геофизический метод – метод естественного электрического поля фильтрационной природы, я тоже применял этот метод для поиска утечек через противофильтрационную завесу, сооружаемую нашим НИИ в опытном порядке - о чем и написал тезисы доклада по проделанной работе, в соавторстве с шефом, и отправил их в Оргкомитет совещания. К моему удивлению, тезисы сразу же опубликовали в сборнике, выпущенном к совещанию, и мы с шефом получили приглашение на соответствующее мероприятие.
На этот раз мероприятие проводилось в столице солнечной Армении, в древнем городе Ереване, во второй половине апреля - в самое благоприятное климатическое время тех краев, время цветения природы . В самый канун совещания с авиабилетами в Ереван из Харькова оказалось очень туго, и мы приняли решение лететь через Тбилиси. В Тбилиси авиабилетов на ближайшие рейсы в Ереван не оказалось и пришлось ждать ночного поезда на Ереван.
Нужно было сообщить о незапланированной задержке родственникам. В зале ожидания стоял необычно больших размеров телефон-автомат для междугородных переговоров. Я опустил нужную монету в его монетоприемник. …Неожиданно в верхней части автомата распахнулось маленькое окошко, за которым виднелось смуглое лицо местной титульной нации.
- Куда звонить хочэшь? – без промедления и очень резко прозвучал вопрос.
- В Белгород, можно?.. - робко спросил я
- Все можно! Сколько говорить будэшь?
- Да, минут пять, не более…
Следом из окошка была названа требуемая сумма оплаты за запрошенный телефонный разговор, которая незамедлительна была опущена мною в монетоприемник, потом из окошка прозвучало назидание следить за течением времени. И оно захлопнулось.
Я снял трубку, набрал нужный белгородский номер, быстренько передал для жены требуемую информацию о нас с шефом, попросил транслировать ее также супруге шефа. Попрощался. И повесил трубку.
- Молодэц! Воврэмя уложился – прозвучало из приоткрывшегося окошка.
Гордый от похвалы, я вернулся к шефу и рассказал ему про необычный тбилисский междугородный телефонный полуавтомат.
- Да, знаю я его. Приходилось здесь бывать – ответил шеф.
В поезде «Тбилиси-Ереван» были только двухместные СВ-купе.
- Ох, и выдерет нас Катька – ворчал шеф, покупая билеты. («Катькой» в нашем НИИ неофициально «величали» главного бухгалтера.) – Хотя она прекрасно знает, что здесь других вариантов не бывает. Но, все равно, придется писать объяснительные…
…Утром на дальнем плане нашего окошка полупрозрачно сиял Арарат, окаймленный столбчатыми и проволочными пограничными укреплениями на переднем плане.
- Там – Турция! – проинформировал меня просыпавшийся шеф, увидев мои изумленные глаза.
Прямо с поезда мы с шефом устроились в центре Еревана в двухместном номере шикарной гостинницы «Ани».
Вечером, как только мы поделили кровати и освободились от верхней одежды, в номере резко зазвонил телефон. Я взял трубку.
- Мальчики, вы уже готовы? – раздалось в трубке изыскано-нежное контральто с местным колоритным акцентом. - Мы идем к вам.
Увидев мои ошарашенные глаза, шеф выхватил трубку, сказал в нее несколько слов по-кавказски, довольно грубым тоном, и положил трубку.
Из возвращаемой им телефонному аппарату трубки я услышал шипящий гневный визг:
- …тогда сходите в туалет и ложитесь спать!
- Тут такой сервис, – спокойно пояснил шеф.
В одном из перерывов между заседаниями семинара шеф взял меня под руку и подвел к казавшемуся недоступным как Арарат и также облеченному в белые одежды руководителю семинара.
Я уже сделал свой доклад, вопросов задавали мало, потому что «противофильтрационная завеса», да еще «траншейного типа», для собравшихся оказалась экзотикой и мало кто понял суть изложенной работы. А апплодировать на этом семинаре не было принято… Но метод естественного поля из моих уст в семинарском воздухе прозвучал и я заметил коротко мелькнувший блик заинтересованности во взгляде руководителя семинара.
Теперь шеф деликатно испросил у руководителя семинара разрешения уделить нам минуту своего драгоценного времени и представил ему меня, как подающего очень большие надежды молодого и еще неостепенившегося ученого, при этом намекнув на мое горячее желание обучаться в заочной аспирантуре по кафедре геофизических методов МГУ.
- А в чем представляется суть планируемой диссертационной работы соискателя? – аристократическим тоном осведомился руководитель семинара.
Я кратко изложил составленный мною и предварительно тщательно согласованный с шефом многогранный план своей будущей работы.
Руководитель терпеливо и внимательно выслушал все сказанное мною и лаконично ответил:
- Если все прозвучавшее сейчас будет выполнено в действительности, то, я думаю, что диссертационная работа вполне получится.
И тут же охотно отвлекся на разговор с подошедшим к нему другим участником семинара.
Шеф заверил меня, что, тем самым, мой бенефис удался и мой желаемый руководитель согласился стать подлинным руководителем моей диссертационной работы.
График проведения семинара был составлен очень образцово. С утра до обеденного перерыва проводились заслушивания докладов и их обсуждение, после чего ко входу НИИ, в котором проходил семинар, подъезжали автобусы, которые увозили участников семинара - сначала в столовую, а затем по природным и историческим достопримечательностям Армении, последних было очень много.
- Армения - это музей под открытым небом,– любил повторять сопровождавший нас гид.
Первым делом отдали долг памяти известных трагических событий и посетили Памятник геноцида армян 1915 года, затем побывали в Гарни, Эребуни и, конечно - в Эчмиадзине, где находилась резиденция католикоза всех армян, и хранился обломок Ноева ковчега.
Гид Эчмиадзина так блестяще и квалифицировано провел экскурсию, что мы не удержались поинтересоваться «какое у него образование?»
- Духовное и светское – ответил он и скромно добавил: - Высшие.
Посещаемых нами исторических достопримечательностей Армении было так много, что однажды мой шеф шутливо взмолился:
- Ну, покажите же нам что-нибудь неисторическое!
В последний день семинара была экскурсия по Еревану. Большая часть зданий в центре города облицована розовым туфом и смотрелась очень красиво.
Провозя нас мимо здания Академии наук Армении, возглавляемой в те времена академиком Амбарцумяном, гид провозгласил:
- Мы проезжаем место, где находится мозг Армении!
А, проезжая мимо Ереванского коньячного завода - где выпускали знаменитый «Арарат-три звездочки»:
- Здесь находится сердце Армении!
Но в столовой НИИ, где мы обедали, не было ничего экзотического: подавали обычные «советские» три блюда - шеф недовольно морщился и напоследок уговорил меня отобедать в другом месте, в открытом кафе со столиками под цветущими деревьями на улице города.
Заказал блюдо национальной кухни - мой командировочный бюджет сразу затрещал.
- Ничего, станешь кандидатом наук, компенсируешь… А попробовать национальную кухню здесь надо…
И учил меня правильно есть местные мясные блюда: брать пучком зелени, обмакивать сверток в острый соус, запивать минеральной водой или чаем.
Сухих вин в меню не было.
- Здесь не любят сухие вина - только дессертные, а предпочитают крепкие напитки, в основном - коньяк, но и водку тоже… только у нас пока «еще не вечер» – просвещал меня шеф.
Вечера мы с шефом проводили в гостиннице «Ани», в которой разместились - в основном - в компании друзей шефа, кавказской национальности. Иногда его друзья переходили на свой язык, и я не понимал, о чем они говорят. Тогда шеф начинал переводить мне их разговор, но, мне казалось - что не всегда точно и даже премного фантазируя.
Как-то, находясь в такой компании и в изрядном подпитии, я шопотом прямо поставил перед шефом давно волновавший меня вопрос: «Вы – русский?». И получил вполне определенный ответ: «Русский среди нас здесь только один».
В предпоследний наш ереванский вечер эти «камерные» застолья шефу, по-видимому, надоели, и он выразил желание провести вечер в одноименном ресторане на первом этаже гостинницы.
- Нужно посмотреть местный вечерний колорит, – мотивировал он свое желание.
В шикарно обставленном ресторане «Ани» присутствовали большей частью мужчины. Женщины приходили редко и только в сопровождении мужчин. В танцах они почти не участвовали, оставаясь за столиками, когда играла музыка, а в это время мужчины лихо отплясывали перед подиумом, где играл оркестр, энергично вскидывая руки и в такт издавая зычные крики. Музыку играли, большей частью национальную, стилизованную под современную, а иногда – современную, не национальную, стилизованную под национальную.