26 ноября
Вчера же я договорилась с коллегой Кариной, поприсутствовать у нее на занятиях, как на курсах «по усовершенствованию». Карина начала занятие сразу после того, как на немецком, английском, французском, арабском, фарси и, чтобы мало не было, на турецком языках объявили мигрантам, что сюда они могут до или после обеда приходить, здесь им будут давать первоначальные знания по немецкому языку.
Карина у Моники работает уже несколько лет. Она говорит со слушателями по- английски, по-арабски и иногда по-немецки. Потом они на своих рабочих листах в заданиях то одну, то две буковки в «Д...бр...й день!» вставить должны, то фразу «Меня зовут...» докончить должны. Слушатели оживлены, перекрикиваются через столы, наверное, это те, что на одном языке говорят.
Карина говорит: «Страница номер шесть». Ну, и темпы у нее, я так не смогу, у меня будет медленнее. Карина ведет объяснения согласно страничек, которые она достает и достает, у нее есть какая-то система, последовательность в изложении материала.
Мне надо уловить ее объяснительный ряд.
У меня нет ни одной методички, ни одного плана.
Карина же запросто из своего скоросшивателя страницу за страницей отстегивает и раздает по рядам, по 27 каждого листа, значит, двадцать семь человек в классе. Вчера при встрече их было в три раза больше. Остальные что ли моими станут? Нет, есть же еще одна группа, ее Соня ведет. И кто будет у меня?
В классе уже через два часа дышать нечем, душно так.
Карина открыла окно и дверь, ворвался визг электропилы, там в коридоре еще что-то благоустраивают, а, медицинский пункт, сказали, будет рядом.
Раза три входила Сабина, извинялась на английском, прерывала Карину, называла некоторые имена и просила людей выйти с нею. При ее появлении слушатели из оживленно-заинтересованных становились выжидательными, после ее ухода опять углублялись в немецкие буквы.
А ничего у Карины получается! Спокойно, расслабленно даже, переговаривается со всеми, что-то по-немецки на доске пишет и то же рядом: на арабском, на английском.
Но я же ни на каком, кроме немецкого и русского, здесь не требуемого, не могу. Мне нужно будет работать абсолютно иначе. Мне нужно будет все выродить из себя. Без какого-либо языкового подспорья.
Когда я двадцать лет назад по приезде сюда учила язык, у меня одна преподаватель говорила и по-русски, и по-немецки, с нею было легко. А вторая, полька, только по-немецки. Вот ей, польке, было с нами, понимать наши вопросы, очень трудно, у нас были частые нестыковки.
А теперь я сама ввязываюсь в такую игру.
Но интересно очень. Эти два дня я чувствовала себя на занятиях у Карины, как в театре, где я могла поучаствовать и кое-что для себя на будущее продумать.
26.11.2015