Как могло столь очевидно мошенническое и преступное предприятие, как национал-социализм, добиться столь высокой, сегодня едва ли объяснимой степени интеграции общества? Потрясающая поддержка населением нацисткого режима в Германии 1933-45г. (95%!) всегда вызывала изумление у критиков, ибо она была ДОБРОВОЛЬНАЯ, основанная на "справедливых законах рейха". Как это произошло и о чём говорили эти законы трудно описать кратко и профессионально, но, как выяснилось, возможно.
Совсем недавно в Германии вышло историческое исследование Гётца Али под названием: «Hitlers Volkstaat - Raub, Rassenkrieg und
nationaler Sozialismus», т.е. «Народное государство Гитлера - грабёж, расовая война и национальный социализм».
Али задался простым вопросом: в чём причина поддержки Гитлера
огромным большинством немцев? – И ответил: « …национальый социализм Гитлера» был не пропагандистским лозунгом - его действительно реализовывали!!!
Вот выборочный ряд мер по осуществлению социальной политики
Гитлера до войны: введение оплаченных отпусков для рабочих и служащих;
удвоение выходных; поддержка массового туризма; создание первого
дешевого и доступного «народного» автомобиля – «Фольксваген»;
введение системы пенсионного обеспечения и прогрессивного
налогообложения… Список можно продолжать… а уже после начала войны -
обеспечение семей солдат деньгами (они получали 85% зарплаты-нетто
кормильца, в то время как семьи британских и американских солдат -
менее половины).
А затем, уже в ходе войны неслыханных масштабов, нацизм сумел
обеспечить немцам невиданный, даже ранее, уровень благосостояния,
социального равенства и вертикальной социальной мобильности. Вот
почему режим чудовищных массовых преступлений, - констатирует Гётц
Али, был в то же время режимом огромной народной популярности.
Отсутствие сколько-нибудь значимого внутреннего сопротивления
гитлеровскому режиму, равно, как и в первые, послевоенные годы,
чувства вины у немцев, Али объясняет именно этой взаимосвязью. Именно
она и превратила гитлеровский режим в столь привлекательный для 95% ,
т.е. подавляющего большинства немцев.
Их уровень жизни и до войны, и в ходе войны был невероятно
высоким. А когда стали возникать трудности с обеспечением немцам уже
привычно, высокого уровня жизни, и прежде всего, питания, из-за
происходившего на восточном фронте, то, как показал другой немецкий
историк - Кристиан Герлах, они и стали одной из причин, ускоривших
уничтожение евреев Европы. Этим же объясняется во многом и убийство
голодом и холодом миллионов советских военнопленных. Продажа отнятой у
евреев собственности позволяла выбрасывать на рынки капитала,
недвижимости, и даже на вещевые рынки и в розничную торговлю,
дополнительное количество благ и тем самым, пусть и частично -
удовлетворять резко возросший в период войны спрос на повседневные
товары и ценные вещи. На вопрос: куда девалось имущество ограбленных,
депортированных и умерщвленных? – Али дает четкий ответ: их золото,
драгоценности, часы, украшения, их одежда, предметы обихода,
оборудование их мастерских и лавок, их валюта и ценные бумаги, их дома
и хозяйственные постройки – все это продавалось местному населению и в
самой Германии, и в оккупированных ею странах. Выручка от продажи
еврейской собственности втекала в резервуар госбюджета Германии и
оккупированных стран, а затем, в очищенной от следов ее происхождения
форме, присваивалась немцами.
В 1942 г. президент рейхсбанка Функ и рейхсфюрер СС Гиммлер
договорились о том, что золото (включая выломанные из челюстей золотые
зубы), драгоценности и наличность убитых в лагерях смерти поступают на
хранение в рейхсбанк, который начисляет их денежный эквивалент на
особый счет, зашифрованный кодовым именем «Макс Хайлигер». Менее
ценные мелкие предметы (часы, перочинные ножи, авторучки, портмоне и
пр.) продавались, через особые лавки, фронтовикам; - хорошую одежду и
обувь могли приобрести переселенцы из числа «фольксдойче». Но выручка акклиматезировалась и становилась "родной"в соответствующей статье военного бюджета. Причём, министр финансов - Шверин фон Крозиг лично следил за ходом этого процесса.
И здесь мы возвращаемся к основному, наиболее болезненному и в
сегодняшней Германии выводу Али: «Система была создана для выгоды
немцев. Каждый принадлежавший к «расе господ» - а это были не только
какие-то нацистские функционеры, но 95% немцев – имел долю в
награбленном – в виде денег в кошельке, или импортированных,
закупленных в оккупированных, союзных или нейтральных странах и
оплаченных награбленными деньгами, продуктах. Жертвы бомбежек носили
одежду убитых евреев, спали на их кроватях, благодаря партию и
государство – за помощь.
Холокост, – по словам Али – остается непонятым, если не
анализируется как самое последовательное в современной истории
массовое убийство с целью грабежа,».
И завершает он книгу «Народное государство Гитлера - грабёж,
расовая война и национальный социализм» словами:
«Если бы всё награбленное нужно было возместить – с законными
банковскими процентами – за время, прошедшее с конца войны по
сегодняшний день, то зарплаты и пенсии в Германии пришлось бы
сократить вдвое». – конец цитаты.
И первый вопрос участникам передачи: насколько правомочен вопрос об
ответственности не только преступного режима за преступления против
человечности, но и всего народа – всей нации?
Cреди немецких историков, изучающих самый мрачный и позорный
период истории своей страны – 12 лет нацистской диктатуры, – Гётц Али
занимает особое место. По общему мнению, книга Али «Народное
государство Гитлера. Грабеж, расовая война и национальный социализм» -
это, бесспорно, новая попытка истолкования исторического феномена,
известного как «Третий рейх».
Али задался простым и вполне естественным вопросом: в чем
причина многолетних успехов Гитлера, поддержки его огромным числом
немцев? Как могло столь очевидно мошенническое и преступное
предприятие, как национал-социализм, добиться столь высокой, сегодня
едва ли объяснимой степени интеграции общества?
Конечно, насаждаемая и разжигаемая сверху ненависть против
«неполноценных», «инородцев», «евреев», «большевиков» и пр. была
существенной предпосылкой. Однако в предшествующие десятилетия немцы
были не более отягощены ею, чем другие европейцы, их национализм был
не более расистским. Утверждение о раннем развитии в Германии особого,
специфичного для нее «истребительного антисемитизма» и ненависти к
«чужакам», по мнению Али, лишено оснований. Ответ автора состоит в
понимании нацистского режима как «услужливой (по отношению к
подавляющему большинству немцев – С.М.) диктатуры». Гитлер,
гауляйтеры, значительная часть министров, статс-секретарей и пр.
действовали как классические политики-популисты, постоянно озабоченные
настроением управляемых. Они ежедневно задавались вопросом, как
добиться их удовлетворенности, улучшить их самочувствие. Каждый день
они заново покупали их одобрение или по меньшей мере нейтралитет.
Программа «национального социализма» была не только
пропагандистским лозунгом, во многом ее реализовывали на
практике. Поощрение семей с детьми (выплата пособий) за счет холостяков
и бездетных пар; начатки развитой затем в ФРГ системы пенсионного
обеспечения; введение прогрессивного налогообложения. К ним следует
добавить защиту крестьян от неблагоприятных последствий капризов
погоды и колебаний цен на мировом рынке; защиту должников от
принудительного взыскания долга путем описи и продажи имущества
(должников по квартплате – от выселения). Понятно, что все это
способствовало популярности режима. Во время войны нацистское
руководство, учитывая уроки войны 1914-1918 гг., прежде всего
озаботилось продовольственным снабжением населения, организовав его
так, чтобы простыми людьми оно ощущалось как справедливое. Повышенные
нормы выдачи были связаны с более тяжелой работой или особыми,
вызванными состоянием здоровья потребностями. Это имело следствием
рост симпатий к режиму, что отмечалось даже его противниками.
Во-вторых, и тоже учитывая уроки прошлого, власть постаралась не
допустить безудержной инфляции и краха немецкой валюты. Военнослужащие
слали родным посылки из оккупированных стран, отпускники тащили домой
мешки, чемоданы, сумки весом в десятки килограммов. С учетом жалованья
и довольствия военнослужащих подавляющее большинство немцев жило во
время войны лучше, чем до нее. Это «военно-социалистически
подслащенное благосостояние» позволяло поддерживать дух масс, побуждая
их вытеснять из сознания преступную подоплеку такой политики.
В годы войны большинство (на 1943 г. – 70%) немцев – рабочие,
мелкие служащие, мелкие чиновники – не платили прямых военных налогов;
крестьяне имели существенные налоговые льготы; пенсии в 1941 г. были
повышены (это ощутили особенно мелкие пенсионеры). Все предложения
финансовых специалистов об усилении налогообложения отвергались
руководством рейха «по политическим соображениям».
Та же забота о «благе народа» характеризовала и «генеральный
поселенческий план Ост», вырабатывавшийся с 1939 по 1942 г. В своей
окончательной форме он предусматривал вытеснение из европейской части
СССР « в сторону Сибири» до 50 млн. славян, место которых должны были
занять немецкие колонисты. Гитлер мечтал переселить из Тюрингии и
Рудных гор «наши бедные рабочие семьи, чтобы дать им б;льшее
пространство». «Немецкий рабочий фронт» предусматривал устранить таким
путем «по меньшей мере 700 тыс. мелких, убогих сельских хозяйств». В
1942 г. немецкие дети играли «в вооруженных крестьян на черноземных
пространствах», невесты солдат мечтали о сотнях тысяч «рыцарских
имений» на Украине. И даже Генрих Бёлль писал родителям в конце 1943
г.: «… Я часто думаю о возможности колониального существования здесь
на Востоке после выигранной войны». Все это, подчеркивает Али,
планировалось не ради прибылей юнкеров и монополистов, а как
«конкретная утопия для каждого» немца.
Расовая теория нацистов справедливо расценивается как идейная
подготовка и обоснование ненависти и массовых убийств. Но для
миллионов немцев она была привлекательна другой своей стороной –
обещанием равенства внутри нации. Нацизм, показывает Али,
возможности социальной мобильности, нежели имевшиеся в кайзеровском
рейхе и Веймарской республике.
Нацистская идеология, подчеркивая различия вне нации, смягчала
классовые различия внутри. Это ощущалось в организациях
«гитлерюгенда», Союза немецких девушек, при прохождении имперской
трудовой службы, в организациях партии и, хотя более медленно, даже в
вермахте.
Война ускорила демонтаж социальных перегородок. Большие потери
командного состава заставили с октября 1942 г. открыть путь к
офицерским должностям людям без законченного школьного образования. И
это было встречено в широких слоях населения «восторженно». Согласно
нюрнбергским законам 1935 г. новые браки между «арийцами» и евреями
были запрещены, зато впервые в истории Германии офицер мог жениться на
дочери рабочего, если не существовало, конечно, биологических
противопоказаний.
Итак, резюмирует Али, посредством грабительской расовой войны
неслыханных масштабов нацизм обеспечил немцам невиданную ранее степень
благосостояния, социального равенства и вертикальной социальной
мобильности. Вот почему режим чудовищных массовых преступлений был в
то же время режимом огромной популярности. Отсутствие сколько-нибудь
эффективного внутреннего сопротивления, равно как и последующего
чувства вины Али объясняет этой исторической констелляцией. Не
устрашившись этих трудностей, Али столкнулся и с другими. Выяснилось,
что множество документов о чрезвычайном военном бюджете Третьего
рейха, где подробно фиксировались доходы, полученные из оккупированных
стран, были впоследствии (уже после войны) сознательно уничтожены. Это
относится прежде всего к актам, касающимся использования еврейского и
вражеского имущества, с помощью которых могла быть детально
расшифрована невероятно выросшая за годы войны статья бюджета «Общие
административные доходы». Уничтожение их происходило как в ФРГ, так и
в ГДР. Общим мотивом была заинтересованность в исчезновении
документов, из которых без труда могли быть выведены реституционные
требования. «И тут, и там это делалось в интересах всех немцев».
Документы о почтовых отправлениях из оккупированных зон были уничтожены сознательно, но в письмах солдата вермахта, будущего нобелевского лауреата по литературе Генриха Бёлля приводятся его восторженные пассажи о грабеже, принявшем невиданные размеры, в которых он сам участвовал, захваченный волной потакания этому командованием. Это при том, что его семья, жившая в Кёльне, была католической! Они не сопротивлялись скрытому мародёрству, поддерживавшему хорошую жизнь немцев при войне. И режиму было этого достаточно.
Источник:https://scepsis.net/library/id_932.html
2016