Иногда он устает от себя, как от офисного костюма, и вот тогда…
Он носит плащи нараспашку и поет под дождем, танцуя, не обращая внимания на презрительно-недоуменные взгляды прохожих. Он улыбается насмешливо, снимает цилиндр и кланяется, ухмыляясь уголками губ, вежливо-дерзкий, саркастичный и весело-острый, сотканный из ядовито-приторных запахов миндаля и вина.
Он играет с людьми и позволяет им играть с собой, находя в этом странное удовольствие – он любит смотреть за реакцией и вызывать эмоции. Ему всегда казалось, что в ощущениях спрятана жизнь, и он всегда хотел пробежать по самой тонкой из граней, вынудить всех почувствовать что-то... Всех – особенно себя. И от того его любовь быстра, обжигающе-горяча, стремительна – и совершенно не нужна никому, кроме него. Оттого он особенно не любит открывать свое сердце, а если уж открывает, то можно быть уверенным – волки не предают своих.
Он отвечает на любые вопросы правду – просто потому, что ему нравится выплескивать ледяную воду истины на окружающих с улыбкой – и наблюдать, как люди не верят ему. Обманывать, не солгав – многие ли способны, а?
Он неуклюж и всегда танцует на самых узких перилах, предвкушая падение.
Кажется, его можно взбесить единственным словом, но иногда его спокойствие выводит из себя окружающих.
В одиночестве он долго смотрит в глаза своему отражению, год за годом задавая один и тот же вопрос.
Ночь за ночью. Без ответа.