REX LUPUS DEUS
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.
16 сентября 1410 г. войско польского короля Владислава II Ягелло (Ягайло, Ягайлы, Йргайлы), безуспешно осаждавшее на протяжении восьми недель столицу прусского государства Тевтонского ордена Святой Девы Марии – Мариенбург-на-Ногате -, было вынуждено снять осаду (союзное полякам литовское войско Великого князя Литвы Александра-Витовта (Витаутаса, Витольда), не желавшего чрезмерного усиления Владислава - своего кузена и соперника в борьбе за литовский великокняжеский престол -, сняло осаду еще раньше), окончательно отказавшись от надежды завладеть орденской казной, необходимой королю Польши для того, чтобы расплатиться со своими многочисленными наемниками. Поляки отступили от Мариенбурга в город Штум. Король Владислав сменил гарнизон города, состоявший из присягнувших ему прусских «земских» рыцарей (ландесриттеров, Landesritter, т.е. бывших светских вассалов Тевтонского ордена, наделившего их поместьями за военную службу), новым гарнизоном, состоявшим из отборных польских войск. Прусским светским рыцарям он больше не доверял. Владислав Ягелло распорядился в изобилии снабдить город всевозможными припасами, намереваясь превратить Штум в нечто вроде «польского Мариенбурга» - оплот собственной власти в сердце завоеванной им орденской Пруссии. Затем Ягелло двинулся, через Мариенвердер (Квидзин), к орденскому замку Реден (Радзин), который был захвачен им в ходе короткого, хотя и кровавого, боя. При этом в плен к полякам попали, после ожесточенного сопротивления, пятнадцать престарелых «братьев-рыцарей» Тевтонского ордена. Отпавшая от ордена Девы Марии после поражения орденской армии в битве с поляками и литовцами при Танненберге (Грюнвальде, Жальгирисе) 15 июля 1410 г., Кульмская (Хелминская) земля все еще признавала над собой власть короля Польши, надеясь на скорое возвращение польского войска. Между тем войска ордена следовали за поляками по пятам, хотя и осторожно и не ввязываясь в бой. 8 октября они потребовали, чтобы город Торн (Торунь), отложившийся от ордена и присягнувший на верность королю Владиславу Ягелло, добровольно возвратился под власть Тевтонского ордена.
Крайне стесненный в средствах, временный (до избрания нового Гохмейстера, или Верховного магистра, нем.: Hochmeister) глава Тевтонского ордена - штатгальтер (Statthalter, наместник) Генрих Рейсс фон Плауэн, только что с величайшим трудом отстоявший от поляков и литовцев Мариенбург, продал чешскому королю Венцеславу (Венцелю, Вацлаву) фон Люксембургу за 115 000 золотых флоринов наличными расположенное в Богемии (Чехии) комтурство (комменду) Тевтонского ордена Комутау (Хомутов), приносившее ежегодно 4000 флоринов дохода, чтобы нанять на вырученные деньги рыцарей и конных воинов.
Объединенные вооруженные силы «тевтонов» из орденской провинции Ливонии (Лифляндии), комтурий (или комтурств, т.е. орденских областей) Бальги и Эльбинга (Эльблонга) быстро завладевали отпавшими от ордена в период польско-литовского нашествия территориями.
Комтур Рагнита (Рагнеты) со своим конным войском в ходе молниеносного рейда по Эрмланду (Вармии) очистил всю эту область от войск польских интервентов. На западе Пруссии фогт (наместник орденской области, меньшей по размерам, чем комтурия) Неймарка (Новой Марки) Михаэль Кюхмейстер фон Штернберг (будущий Верховный магистр) продолжал развивать свое успешно начатое наступление.
В его войске рыцари Тевтонского ордена составляли меньшинство (причем свои знаменитые белые плащи они в битве, скорее всего, не носили, поскольку те стесняли их движения, что могло быть чревато смертельной опасностью в рукопашной схватке).
Известно, что длинные, до пят, украшенные черным крестом напротив сердца, белые плащи «братьев-рыцарей» (Ritterbrueder), т.н. «герренмантели», Herrenmantel, т.е. «господские плащи» (как и серые плащи «услужающих братьев» - «братьев-сариантов», Sariantsbrueder, т.н. «сариантсмантели», Sariantsmantel) Тевтонского ордена носились «орденскими братьями» в мирное время (поверх длинного «конвентуального» кафтана, именовавшегося по-немецки «конвентсрок», Konventsrock, Conventsrock). В бою же они носили поверх доспехов т.н. налатник (франц.: «сюрко», нем.: «ваппенрок», Wappenrock, или «ваффенрок», Waffenrock, т.е. буквально «военный кафтан», белый у рыцарей, серый у «сариантов», с одинаковым черным крестом на груди, причем размер креста со временем увеличивался), с течением времени все более укорачивавшийся, а в начале XV в. среди них вошел в употребление т.н. «ленднер», Lendner - надевавшаяся поверх кольчуги толстая, стеганая суконная или кожаная, куртка, подбитая изнутри металлическими пластинами (которая у тевтонских «братьев-рыцарей» была белой, с черным крестом, причем поперечная перекладина креста в описываемое время проходила не на уровне груди, а на уровне пояса рыцаря).
На голое тело всякий член Тевтонского ордена (а не только рыцарь) надевал льняную нижнюю рубаху и подштанники-«брухи» (Bruchen - от этого средневекового немецкого слова происходит наше современное слово «брюки»). Поверх нательной рубахи и подштанников надевались короткий, чуть выше колен, кафтан из плотной материи (нем.: «йоппе», Joppe) и штаны (точнее - две штанины, обычно из шерстяной материи, часто переходившие в чулки, и такая важная часть средневекового костюма, как гульфик, воспетый Франсуа Рабле в «Гаргантюа и Пантагрюэле»). На голову надевалась матерчатая шапочка с завязками (напоминающая современный чепчик для грудных младенцев), поверх которой в мирное время носили капюшон-«гугель» (закрывавший также плечи и верхнюю часть груди), шапку, шляпу или берет, а в военное время - суконный или кожаный подшлемник. Поверх подщлемника надевали кольчужный капюшон-«гальсбергу» (нем.: Halsberge), также закрывавший голову, шею, плечи и верхнюю часть груди (оставляя открытым лицо, а иногда - только глаза).
В мирное время члены ордена Девы Марии, находясь в дороге, могли носить длинный плащ без рукавов (в «орденском доме» его ношение было обязательным). На случай дождя или снегопада полагался плащ-дождевик с капюшоном (нем.: «рейнмантель», Reynmantel). Зимние плащи и кафтаны имели подбивку из черной овчины.
Кафтан перетягивался кожаным поясом, на котором носили подвешенные на ремешках кошель-мошну, нож в деревянных, обтянутых кожей, или просто кожаных ножнах (этим ножом пользовались во время еды, употребляя его также для других бытовых нужд), длинный кинжал в ножнах и четки.
В военное время (а нередко - и в пути) поверх кафтана надевали кольчугу-«обергу» (нем.: «гауберге», Hauberge), именовавшуюся также «рингельпанцер» (нем.: Ringelpanzer, т.е. «кольчатый панцирь»), а поверх кольчуги - либо:
1)кованый нагрудник, (нем.: «брустплатте», Brustplatte, т.е. буквально: »нагрудная пластина», «эйзенбруст», Eisenbrust, или «эйзерне бруст», eiserne Brust, т.е. буквально: «железная грудь»), закреплявшийся на ремнях, застегнутых пряжками (а иногда - также кованый наспинник), либо:
2)стеганый гамбезон, или, по-немецки, «польстервамз» (Polsterwams) - толстую, в несколько слоев сукна или холста, куртку на вате или конском волосе, либо:
3)упомянутый выше «ленднер», именовавшийся по-немецки также «платтенрок» (Plattenrock, т.е. буквально: «кафтан с пластинами»).
Поверх доспехов рыцари носили знак своего достоинства - особый рыцарский пояс из металлических пластинок (у тех, кто побогаче, он был из серебра, позолоченный или золотой, украшенный богатой чеканкой). Рыцарям военно-монашеских орденов по уставу запрещалось носить украшения, в том числе и подобные пояса, но к описываемому времени это правило явно соблюдалось далеко не всеми. Во всяком случае, лужицкий рыцарь Дибольд фон Кекериц (Дипольд Кикериц фон Дибер), напавший в битве при Танненберге 15 июля 1410 г. на самого польского короля Владислава Ягелло и сраженный то ли самим королем, то ли его канцлером Збигневом Олесницким, то ли рыцарями королевской свиты, был опоясан поверх белого «тевтонского» плаща (если верить «Истории Польши» хрониста Яна Длугоша) или белого кафтана (если верить роману «Крестоносцы» лауреата Нобелевской премии Генрика Сенкевича) золотой перевязью (или поясом).
Главным оружием рыцаря были длинное, тяжелое копье и меч. Примерно с 1350 г. (судя по изображениям на рыцарских надгробиях) вошли в употребление «предохранительные» цепочки, один конец которых прикреплялся к рукояткам меча и кинжала (а нередко - также к шлему), другой же - первоначально к поясу, а затем - к панцирю на груди. Они служили своеобразной страховкой от потери в рукопашной схватке меча, кинжала или шлема.
Кроме копий и мечей, широко применялись боевые топоры, клевцы-чеканы (боевые молоты, именовавшиеся по-немецки «рабеншнабелями», Rabenschnabel, т.е. «вороньими клювами») и шестоперы. «Братья-рыцари» Тевтонского ордена (а не только незнатные «братья-сарианты») охотно пользовались также арбалетами и ручными бомбардами - «гандбюксами», Handbuchsen, или «лотбюксами», Lotbuchsen (вовсе не считая их, в отличие от «военных гостей» ордена - светских рыцарей-крестоносцев - «низким оружием, недостойным дворянина»). Кинжалами добивали раненых неприятелей, за которых не надеялись или по каким-либо причинам не желали получить выкуп.
«Военные гости» Тевтонского ордена, прибывавшие на подмогу «тевтонам», со своей челядью (и участвовавшие в боевых действиях не за жалованье, а за собственный счет), были родом, главным образом, из немецких областей «Священной Римской империи» - Вестфалии, Швабии, Саксонии, Мейссена, Гессена и Тюрингии -, а также из Богемии (Чехии), Моравии и Силезии, тоже входивших в эту империю.
Участие в Крестовом походе считалось паломничеством (хотя и вооруженным), т.е. благочестивым делом, важным для спасения души всякого искренне верующего христианина. Паломники верили, что получают от Бога «великое прощение» за все предыдущие грехи. Однако в «рейсах» (Reisen - набегах, или, если использовать аналогичный польский термин, «наездах» на язычников) рыцарей Девы Марии охотно участвовали и не столь религиозные (а может быть, и не столь обремененные нуждавшимися в искуплении грехами) люди. Среди представителей знатных немецких (да и не только немецких) родов традиционно считалось особой честью «заслужить себе шпоры», сражаясь под знаменами Тевтонского ордена в качестве его «гостей». Для имиджа рода было важно прославиться в боях с «неверными» и «язычниками». Хронисты повествуют об участии в битве при Танненберге, в качестве «военных гостей» Тевтонского ордена Девы Марии, представителей германских аристократических родов фон Адельсбах, фон Бонин, фон Борзниц, фон Ведель, фон Гаммерштейн, фон Гаугвиц, фон Герсдорф, фон Дона, фон Зейдлиц, фон Калькрейт, фон Клингенштейн, фон Мальтиц, фон Ностиц, фон Паннвиц, фон Эйленбург и фон Цоллерн (представители которых впоследствии сыграли видную роль в истории - в первую очередь военной! - Пруссии и Германской империи под скипетром Гогенцоллернов).
В отличие от членов Тевтонского ордена, выделявшихся черным орденским крестом на белом поле, украшавшим их щиты, налатники и гамбезоны, светские рыцари орденской и польско-литовских армий внешне друг от друга почти ничем не отличались, будучи одеты и вооружены достаточно пестро. Именно поэтому король Владислав Ягелло перед Танненбергской битвой приказал своим бойцам прикрепить к доспехам, в качестве отличительного знака, пучки соломы (или, как сказано во II томе «Истории военного искусства» Е.И. Разина, «надеть соломенные повязки»).
Самой распространенной формой боевого порядка был так называемый «клин» (лат.: cuneus, нем.: Keil), «острие» (нем.: «шпиц», Spitz),«свинья» или «кабанья голова», острие которого составляли наиболее опытные рыцари, обладавшие самым лучшим вооружением, за которыми следовали всадники-«рейсиги» (нем.: Reisige, обычно – орденские «братья-сарианты») в тяжелом и среднем вооружении, оруженосцы (нем.: «кнаппены», Knappen), вооруженные копьями и мечами конные воины-кнехты, а также конные лучники и арбалетчики.
Кстати говоря, литовцы, если верить «Истории Польши» Яна Длугоша, также строились клиньями и турмами (отдельными конными отрядами). Но это так, к слову...
В описываемую эпоху главное знамя крупного военного отряда, состоявшего из нескольких более мелких подразделений, обычно именовалось «баннером» (как и сам этот крупный отряд). Каждое из входивших в «баннер» (Banner, «знамя») более мелких подразделений выступало под своим собственным, меньшего размера, знаменем (именовавшимся по-французски: «пеннон», pennon,а по-немецки: «фенлейн», Faehnlein, т.е. буквально: «маленькое знамя», «флажок», «фаньон», по-русски: «прапор»). Каждое из мелких подразделений, выступавших под этим «фенлейном»-«прапором», также именовалось по-немецки «фенлейн» (Faehnlein). Предводитель такого небольшого отряда-«прапора» именовался «прапорщиком». Изображения на полотнищах малых знамен-«фаньонов»-«прапоров»-«фенлейнов» не имели геральдического значения (например, на хоругви-фаньоне лучников Тевтонского ордена были изображены две скрещенные красные стрелы на белом поле). Геральдические фигуры, изображенные на полотнище баннера, были расположены вертикально, параллельно древку. Командир отряда, выступавшего под баннером, именовался по-французски «баннеретом», banneret, а по-немецки «баннерфюрером», Bannerfuehrer (у поляков баннерфюреру соответствовал хорунжий, т.е. хоругвеносец).
Более старинной формой знамени, чем баннер, был т.н. гонфанон, чаще всего игравший роль главного знамени по отношению к баннерам. В отличие от изображений на баннере, расположенных параллельно древку знамени, геральдические фигуры или эмблемы на полотнище гонфанона располагались перпендикулярно древку.
Необъодимо заметить, что никаких достоверных данных об использовании орденской конницей столь распространенных в кинофильмах и на книжных иллюстрациях белых конских попон, да еще с черными крестами, до нас не дошло (как и достоверных данных о наличии на копьях «тевтонов» белых, с черными крестами, копейных флажков-прапорцев, именовавшихся впоследствии «флюгерами», не говоря уже о прапорцах с иными эмблемами). По-немецки копейный флажок (имевший обычно, хотя и не всегда, треугольную форму) именовался «вимпель» (Wimpel), т.е. буквально «вымпел» (светские рыцари обычно украшали свои копейные флажки родовыми гербами).
Отсутствуют и относящиеся к описываемой эпохе сведения о ношении «братьями-рыцарями» Тевтонского ордена на шлемах перьевых султанов или плюмажей (вроде описанных нобелевским лауреатом Генриком Сенкевичем в романе «Крестоносцы» павлиньих или страусовых «чубов», которые благородный польский рыцарь Збышко из Богданца так мечтал поскорее сорвать со шлемов «тевтонских псов» и преподнести в дар своей возлюбленной Дануське, замученной впоследствии коварным сатанистом Зигфридом де Лёве). Дошедшие до нас изображения «тевтонов» в оперенных шлемах, как правило, датируются не ранее чем серединой XVI в. Точно так же нет достоверных свидетельств сочетания на щитах «орденских братьев» (в отличие от светских вассалов, «военных гостей» и наемников ордена Девы Марии) орденского герба с иными эмблемами. Скорее всего, щиты (во всяком случае, боевые) всех членов ордена Девы Марии, вплоть до представителей его высшей иерархии, были украшены в описываемое время исключительно гербом ордена - прямым черным крестом на белом поле.
Пехотинцы орденского войска (их также именовали по-немецки «орденсдинерами», Ordensdiener, т.е. буквально «слугами ордена», или просто «динерами», Diener, т.е. «слугами») были вооружены длинными пиками, более короткими копьями, мечами, тесаками (дюссаками, иначе: фальшионами), боевыми топорами, а также арбалетами (которым «тевтоны» отдавали предпочтение перед луками). К 1410 г. в арсеналах Тевтонского ордена насчитывалось 4500 арбалетов и примерно миллион арбалетных стрел («болтов»). Следует заметить, что «тевтонские» луки и арбалеты, по свидетельствам современников, уступали сложносоставным (композитным) лукам, состоявшим на вооружении татар из литовского войска князя Александра-Витовта, не только в скорострельности и в дальности стрельбы, но и в пробивной силе. Длинные татарские стрелы с большими и длинными наконечниками, выпущенные из татарских луков, летели как минимум на полкилометра, а на расстоянии 100 метров пробивали человека насквозь, нанося чудовищные, рваные раны. Особые бронебойные стрелы с гранеными узкими (или долотовидными) наконечниками не были, конечно, способны пробить рыцарские латы «готического» типа (который, впрочем, мог себе позволить далеко не всякий христианский рыцарь), однако пробивали широко-распространившийся к описываемому времени и уже неоднократно упоминавшийся нами выше более легкий пластинчато-нашивной доспех (бригандину, по-немецки: «платтенрок», Plattenrock, или «ленднер», Lendner) не слишком большой толщины и легко пронизывали кольчугу.
Защитное вооружение «динеров» состояло из железных наголовий с полями («железных шляп»-«эйзенгутов», Eisenhut, или, иначе, шлемов-шапелей), надевавшихся обычно поверх кожаных или кольчужных подшлемников, кольчужных рубах с рукавами (а часто - также с кольчужными чулками), порой - также металлических нагрудников-кирас, наплечников, наручей, наголенников, наколенников и облегченных щитов (т.н. «литовских павез», в действительности перенятых литовцами от поляков).
«Железные шляпы», вместо шлемов с забралом, нередко носили и «братья-сарианты» (сервиенты) Тевтонского ордена, чье защитное вооружение в остальном почти не отличалось от рыцарского.
10 октября 1410 г. трехтысячное войско вознамерившегося очистить от поляков всю Куявию фогта (немю: Vogt) Новой Марки Михаэля Кюхмейстера фон Штернберга (включавшее в свой состав немало чешских, силезских и венгерских рыцарей), выступавшее, согласно польскому хронисту Яну Длугошу, под одной единственной хоругвью (выражаясь геральдическим языком, «рассеченной наискось в червлень и серебро»; согласно «Истории» Длугоша, орденское знамя «имело белое и красное поля, соприкасающиеся из угла в угол»; это знамя соответствовало по расцветке описанному Длугошем в его «Истории Польши« и изображенному в его же «Прусских хоругвях» знамени Великого ризничего Тевтонского ордена, захваченному поляками после битвы при Танненберге) было внезапно атаковано польским войском (тоже выступавшим под одной хоругвью - с пурпурным двойным, «лотарингским» или «патриаршим», крестом на белом поле; крест такой формы изначально служил одной из эмблем духовно-рыцарского ордена тамплиеров-храмовников, а в описываемое время - одной из эмблем Великого Княжества Литовского) и разгромлено в битве под городом Кроне (именуемой в польской исторической традицией битвой при Коронове, или Вальже). Сам Михаэль Кюхмейстер фон Штернберг попал в плен, и орденское знамя-хоругвь было захвачено поляками в качестве трофея. Тем не менее, это сражение (совершенно безосновательно прославляемое польскими хронистами и историками, начиная со знаменитого Ян Длугоша, как «второй Грюнвальд», или даже как «битву, еще более славную, чем битва при Грюнвальде»!), не оказало заметного влияния на ход войны, нисколько не ухудшив положение Тевтонского ордена.
В руках поляков в Пруссии оставались только «тевтонские» замки Нессау (Нешава), Торн, Реден, Страсбург (Бродница) и Штум. Бои за Штум, превращенный польским королем в главный оплот своего владычества в Пруссии, продолжались три недели. Не надеясь более на помощь своего короля, польский гарнизон сдал крепость и был отпущен «тевтонами» с миром. На протяжении октября месяца ситуация все больше изменялась в пользу ордена, под власть которого стали быстро возвращаться отпавшие от него после поражения ордена в битве при Танненберге 15 июля 1410 г. прусские города и «земские рыцари». У Генриха фон Плауэна - штатгальтера (наместника) Верховного магистра Тевтонского ордена (новый Верховный магистр после гибели прежнего, Ульриха фон Юнгингена, под Танненбергом, избран пока что не был) – хватило ума и выдержки не карать лукавых и неверных подданных ордена за измену. Правда, Плауэн лишил их привилегий, дарованных им летом 1410 г. польским королем Владиславом Ягелло в награду за их подчинение власти Польши.
Между тем, польский король, избрав самый короткий путь – через Голлуб (Голуб) – возвратился в свое королевство. За возвращающимся польским войском следовал огромный обоз с награбленной в Пруссии богатой добычей.
В результате войны Пруссия была ограблена до нитки. Множество подданных Тевтонского ордена было убито или угнано в полон, поля и нивы опустошены, урожай уничтожен, города отданы на поток и разграбление. Самой главной проблемой, с которой столкнулся орден, была, однако, нехватка финансовых средств. Военные расходы опустошили столь богатую еще не так давно орденскую казну. Отовсюду - в том числе от орденских комтуров Данцига (Гданьска), Диршау (Тчева), Шлохау (Члухова), Тухеля (Тухоли), Меве (Гнева), Брат(т)иана (Брацян), Швеца (Свеце) – к нему нескончаемым потоком шли письма с просьбой о присылке подкреплений и денег, необходимых для продолжения войны и восстановления разрушенных замков и городов. В то же время его извещали о том, что польский король Владислав Ягелло и его союзник, Великий Князь Литовский Александр-Витовт, опять собирают войска для возобновления военных действий.
Чтобы как-то компенсировать тяжелый урон, понесенный орденской армией в битве при Танненберге, «тевтоны» были вынуждены неоднократно прибегать к помощи дорогостоящих наемников. К осени 1410 г. число этих наемных воинов ордена в Пруссии составляло 7500 человек. Но наемники были готовы нести военную службу только за соответствующую плату. Необходимо было восстановить разрушенную войной административную систему и, прежде всего, избрать законного главу Тевтонского ордена – Верховного магистра (Гохмейстера), способного одновременно решить две главные задачи – успешно защищать орденское государство от внешних врагов и восстановить разрушенное войной хозяйство. К 9 ноября 1410 г. в Мариенбург прибыли высшие должностные лица Тевтонского ордена, необходимые для избрания орденского правительства - нового Гохмейстера и его ближайшего окружения («гроссгебитигеров», Grossgebietiger, т.е. «Великих Повелителей», именуемых в русскоязычной исторической литературе также «Великими Советниками» или «Великими Лицами»), в том числе ландмейстер (Landmeister) Ливонии, магистр орденских владений в Германии (дейчмейстер, Deutschmeister), а также земские комтуры (ландкомтуры, Landkomture) /1/ Австрии, Богемии (Чехии) и области Ан дер Этч (Южного Тироля). Они-то и составили Избирательный Капитул (Совет), собравшийся 9 ноября 1410 г. и единогласно избравший Генриха Рейсса фон Плауэна (иной кандидатуры и быть не могло) очередным, 27-м, Верховным магистром Тевтонского ордена. Был избран и новый Совет Великих Повелителей, в составе:
1)Великого комтура (гросскомтура, Grosskomtur) Германа Ганса;
2)Маршала (Marschall) Михаэля Кюхмейстера фон Штернберга (на момент избрания все еще томившегося в польском плену в крепости Щецины северо-восточнее Кракова, откуда он был освобожден за богатый выкуп только в конце февраля 1411 г.);
3)Траппьера (Trappier, ризничего, или интенданта) Альбрехта фон Тонны и
4)Тресслера (Tressler, казначея) Боэмунда Бренделя.
Должность пятого «гроссгебитигера» - Великого госпитальера, или госпиталария (шпиттлера, Spittler) осталась за престарелым Вернером фон Теттингеном (единственным «Великим Повелителем», уцелевшим в битве при Танненберге).
Фогтом Новой Марки был назначен Альбрехт фон дер Дубе, бывший ландкомтур Богемии. Новые кадры были назначены и на другие ответственные должности.
Необходимо отметить, что лишь немногие комтуры – например, Эбергард фон Валленфельз (комтур Торна), Ульрих Ценгер (комтур Бранденбурга), Гельферих фон Драге (комтур Рагнита) или граф Фридрих фон Цоллерн (комтур Бальги) – обладали необходимым военно-административным опытом. Им посчастливилось не принимать участия (а графу фон Цоллерну - уцелеть) в битве при Танненберге, унесшей жизни всех других обладателей этого поистине бесценного опыта. Все прочие комтуры, получившие назначение в Пруссию, были в ней новичками и плохо разбирались в местной специфике. Комтуром в Данциг был назначен младший брат нового Гохмейстера, которого также звали Генрих фон Плауэн. Комтуром Швеца (Свеце) был назначен Фридрих фон Конштеттен, комтуром Остероде (Остроды) – Конрад фон Зефельн, комтуром Грауденца (Грудзендза) – Иоганн фон Бихау.
Сразу же после своего избрания, новый Верховный магистр, снедаемый жаждой отмщения за поражение при Танненберге, начал лихорадочно вооружаться. Он буквально засыпал посланиями владетельных государей тогдашней Германии («Священной Римской империи») и других стран Европы, прося у них поддержки в борьбе с «язычниками и слугами дьявола». Его вооруженные силы получали все больше подкреплений в лице прибывавших из Германии «военных гостей» (крестоносцев-добровольцев) и наемников. Гохмейстера сопровождали епископы Риги (Ливонии), Вюрцбурга и Помезании, граф Геннебергский, дейчмейстер и многие другие знатные вельможи и должностные лица («гебитигеры», Gebietiger) Тевтонского ордена. Во главе внушительного войска он вступил в Кульмскую землю, чтобы выбить немногие остававшиеся там польские гарнизоны из все еще удерживаемых теми орденских замков.
Войско польского короля стояло в Куявиии. Ягелло с трудом удавалось держать под контролем своих ратников, отнюдь не горевших желанием вновь идти в бой. Король пытался в грамотах, рассылаемых им знатным «военным гостям» Тевтонского ордена, убедить их в справедливости польских политических и территориальных требований и всячески демонстрировал свое миролюбие. Усталость от войны чувствовалась в обоих противоборствующих лагерях. Генриха фон Плауэна стали со всех сторон склонять к началу мирных переговоров, «наступив на горло собственной песне». Осознав всю серьезность и безвыходность сложившейся ситуации (в памяти еще были свежи удручающие картины всеобщей измены, трусости и обмана) Гохмейстер, вопреки собственным убеждениям, был вынужден отказаться от осуществления своих далеко идущих военных планов.
9 ноября 1410 г. им было заключено первое перемирие с разорителями Пруссии. Важнейшим условием перемирия было признание «статус кво». Это означало, что орденские замки Страсбург, Реден, Нессау, Бютов и Торн пока что оставались в польских руках. Состоявшаяся 11 декабря личная встреча Гохмейстера, в сопровождении орденских, чешских и силезских рыцарей, с польским королем (на эту встречу Генрих фон Плауэн согласился крайне неохотно) не привела к согласию относительно условий предстоящего мира. И только вмешательство Великого Князя Литовского Витовта в переговоры позволило завершить их успешно. Перемирие несколько раз продлевалось, пока 1 февраля 1411 г. не произошел обмен грамотами о заключении Торнского (Торуньского) мира (впоследствии названного историками Первым). Договор оставлял за Тевтонским орденом большинство его довоенных владений. Иначе обстояло дело с Самогитией (по-литовски: Жемайте, по-польски: Жмудью) – областью, соединявшей прусскую часть орденского государства «тевтонов» с его ливонской частью. В свое время Самогития была уступлена ордену Литвой, но с тех пор постоянно служила яблоком раздора между литовцами и орденом. Согласно договору признавалась принадлежность Самогитиии к орденскому государству, однако орден уступал эту область Литве до момента смерти короля Владислава Ягелло и Великого князя Александра-Витовта. После их перехода в лучший мир Самогития должна была вернуться под власть Тевтонского ордена. Эти условия мира, крайне выгодные для ордена Девы Марии, выходившего из войны почти без территориальных потерь, были результатом не поражения «тевтонов» под Танненбергом, а их победы под Мариенбургом.
Однако в дополнительном договоре Гохмейстер обязался выплатить неприятелям контрибуцию в сумме 100 000 шоков (коп) /2/ пражских грошей /3/. Официально эта сумма предназначалась для выкупа пленных, томившихся в польских узилищах. Таким образом, польский король надеялся добиться того, чего он не смог добиться силой оружия – разорить «проклятых крыжаков» (так поляки именовали крестоносцев). В тяжелейшей финансовой ситуации, в которой оказался орден Девы Марии, уплата столь гигантской суммы наверняка означала бы его полный финансовый крах.
Здесь конец и Господу нашему слава!
ПРИМЕЧАНИЕ
/1/ Ландкомтурами (земскими, или земельными, комтурами) именовались правители ландкомтурств (ландкомтурий) - орденских владений более крупных чем комтурии (находившиеся под управлением комтуров, или комментуров) но меньших по размеру, чем орденские провинции, находящиеся под управлением ландмейстеров (провинциальных магистров).
/2/Шок (копа) грошей (гроссов) - 60 грошей.
/3/ 6 миллионов пражских грошей.