Текст посвящается.
«В жизни ничего нет, кроме любви. Ну не увеличение же ВВП - смысл жизни! Это как бы условия жизни, улучшаются они или ухудшаются. А сама жизнь из ВВП не состоит. Она состоит только из любви…» - Сергей Александрович Соловьёв.
«Ничего, что я куру?» - Владимир, герой кино.
«Советская кинематография никогда не была большим балетом. Никогда! Она была народным фольклором для нашей огромной страны». Автор этих слов – Сергей Соловьёв, режиссёр, автор «Трёх песен о Родине» - как бы культовой «Ассы» (1987, Специальный приз жюри на МКФ в Сан-Себастьяне), саркастической «Чёрной розы - эмблемы печали, красной розы - эмблема любви» (1989) и трагифарсового «Дома под звездным небом» (1991).
Правда, «Асса» не имела абсолютно никакого отношения к кино и представляла собой поверхностную лажу, интересную исключительно участникам асс-перформанса. И, конечно же, асс-фанатам - как системно упоротым, так и случайным жертвам порывов как бы свободы в формате «ветер перемен». Лично для меня «Асса» - это сказ про то, как аутентичная песня Цоя, в которой в главной роли фигурировала зелень стекла винной бутылки («Вместо тепла – зелень стекла. Из сетки календаря выхвачен день. Сигареты в руках, чай на столе - так замыкается круг. И вдруг нам становится страшно что-то менять…»), с лёгкой синефильной руки Соловьёва вдруг превратилась в гимн, в котором с резвой схематичностью сошлись «пульсация вен» и «мы ждём перемен».
Как ни крути, но «Асса», с одной стороны, смотрелась, как подборка видеоклипов, поскольку основной структурной единицей «Ассы» была песня. С другой стороны, в «Ассе» правили бал некие стихии, абсолютно неподвластные автору фильма. Сергей Соловьёв был похож на мальчишку, нашедшего шкатулку с непонятными диковинками, которые он с упоением демонстрировал всем окружающим: мол, посмотрите, что у меня зажато в кулачке.
Сергей Соловьёв: «На «Ассе» мы не работали. Мы кайфовали. Да и не было особой работы. Вот помню, я снимал эпизод, в котором Цой идёт и проходит мимо окон, снимает пальто. Я Вите говорю, мол, ты так хорошо идёшь. А он мне: «А почему это я должен плохо ходить?..» Вот и вся работа. Давай, говорю, тебе в петличку гвоздику повешу. Он говорит: «А, вешайте!». Так мы и сняли «Ассу»…»
Впрочем, после череды асс-презентаций и после асс-чёса по СССР, Сергей Соловьёв всё-таки сумел от передовиц «Ассы» повернуться передом к кино. И после как бы асс-откровений типа про Перестройку, снял «Чёрную розу - эмблему печали, красную розу – эмблему любви» и «Дом под звёздным небом».
«Чёрное зловещее ущелье со множеством расходящихся в стороны узких лабиринтов, ходов, тропинок. Справа и слева свисают безобразные каменные острия, по которым стекает вода. Изредка из тьмы доносятся леденящие кровь звуки: это «веселятся» демоны, духи ада и фурии… Появляется Орфей. Не оглядываясь, он ведет за руку Эвридику…» - вот краткое содержание фильма «Чёрная роза…». Можно и ещё короче – «Лой Быканах, Вы-шли-хлаи. Лой Быканах.». Правда, «Эмблема с розами» - это тоже не совсем кино.
И только «Дом под звёздным небом» - занавес соловьёвской трилогии «Чемодан»-«Вокзал»-«СССР»... то есть, «Асса»-«Эмблема»-«Дом» можно назвать действительно полноценным кино.
В «Доме под звёздным небом», равно как и в «Чёрной розе…», Соловьёв поёт свою личную «Песнь о Родине» и режет советскую мифологию по живому. Давая в полной мере раскрыться тому настоящему Абдулову, которого Захаров просто таки закатал в асфальт своих искусственных «обыкновенных чуд».
Впрочем, в «Доме под звёздным небом» живёт не только сантехник Жора в исполнении Абдулова. От ощущения безнадёжности пытаются освободиться и семейство академика Башкирцева (Михаил Ульянов), и ангарный житель Тимофей (Дмитрий Соловьёв), практикующий свободный духовный флейтизм. Все ждут, когда придёт «большой чудесный О'кей. С волнистым припуском на колени…» А вот перемен, кстати, уже никто не ждёт. Оно и понятно – эмбрион Перестройки сдох в процессе Ускорения, Нового Мышления и Совершенствования Всех Сфер Жизни Советского Общества. И вместо перемен приходит мелкий бес-феникс Валентин Компостеров (Александр Баширов) – товарищ из Москонцерта, красотка в метро и пограничник. И так с нечистосильным прищуром говорит: «…кругом всё обосрано, но знаешь, звёзды догорают, скоро светать начнёт…»
Да и пусть щурится! Воздушный шар Тех-кто-влюблён понимается в небо. Всё выше и выше, к Небесному Усь-усь. Оставляя на земле обоссанный пепел мелких бесов. Да, милая, всё только начинается. Я люблю тебя.
Кстати, именно в период написания музыки к «Дому…», БГ записал студийный вариант «Не стой на пути у высоких чувств». И выпустил из «Аквариума» «Квартет Анны Карениной», как в своё время – во время спонтанных музыцированний периода «Чёрной розы…» - выпустил «Русско-Абиссинский Оркестр».
Музыкальная ткань трилогии действительно очень плотная. Но если в «Ассе» и в «Розах» она саваном накрывает их кинематографическую суть, то в «Доме под звёздным небом» музыка Гребенщикова – только лишь составная часть фильма. Есть и другие составляющие «Дома…» (записано со слов режиссёра): чувство обретённой на «Чёрной розе…» свободы; лёгкость, с которой автор фильма написал предельно ясный сценарий; удовольствие непосредственно от процесса съёмок всех участников. Это с одной стороны. С другой стороны - «паскудное сознание, что всё может в любой момент повернуться вспять, и коммунисты в обнимку с антисемитами и фашистами, с этими придурками, выдающими себя за цвет русского народа, как ни в чём не бывало займут прежние позиции…»
Сергей Александрович Соловьёв – выпускник ВГИК'а, мастерской Михаила Ильича Ромма. Ромма, который утверждал, что режиссура – это не профессия, это способ жизни. Судя по всему, Сергей Александрович с этим утверждением Михаила Ильича полностью согласен. И нет ничего удивительно в том, что картины Соловьёва – живые. Это в полной мере относится и к его трилогии «Асса»-«Эмблема»-«Дом», которая, кстати, входит в собрание произведений Museum of Modern Art* наравне с «Птицей в пространстве» Брынкуши**.
Главное достоинство соловьёвской трилогии в том, что она живая. А в жизни, по сути, ничего нет, кроме любви. Одним словом, трилогия Соловьёва именно о жизни. И о любви. Любви-безумия, любви-сумасшествия, состояния, когда от простого прикосновения любимой паришь, как птица. Да, милая, всё только начинается. Наш воздушный шар понимается в небо. Всё выше и выше, к Небесному Усь-усь. Я люблю тебя.
P. S. «Нормальный человек не должен ни о чём жалеть, потому что самая бесценная ценность, которую за жизнь зарабатываешь, это опыт собственной судьбы. И жалеть ни о чём нельзя. Так, значит, должно было быть…» - Сергей Александрович Соловьёв.
__________________________________________________________
* - Музей современного искусства на Манхеттене в Нью-Йорке.
** - «Птица в пространстве» - цикл скульптур румынского скульптора Константина Брынкуши, над которым он периодически работал в течение 28 лет. В первых скульптурах цикла Брынкуши пытался показать двойственную природу Птицы.