Космический странник

Глава 1

Вблизи красной звезды-Гиганта, в пустом космосе кружил свою орбиту Корабль. Он имел размер с половину Земли. По его бокам были прикреплены две планеты. Это происходило за счёт многоступенчатых и громадных космических конструкций. Объём планет был одинаков, и их диаметр составлял три Венеры.

Эти планеты имели собственное сознание. На поверхности обитали бесчисленные сосуды жизни, как если представить вечно цветущий Эдемский сад.

Планеты были как два близнеца: очень похожи. Но один — более мужественный, другая — более женственная. Из них происходил союз мужчины и женщины, который и способствовал стыкованию их на орбите звёздной системы.

Два близнеца кружили в космическом океане чарующий вальс, непрерывно оборачиваясь вокруг собственной оси, вокруг оси Корабля и вокруг оси красной звезды-Гиганта. Роль стыкования как раз и играл непомерно большой Корабль, который имел в своей функции быть мостом между двумя мирами. Он — середина и центр их обоих.

Имя мужа-планеты — Игнис. Имя жены-планеты — Терра.

С дальней точки галактики прибывал торгово-исследовательский звездолёт, рулём которого управлял единственный пассажир — загадочный космический странник, потерявший своё имя уже сотни лет назад.

Он был объят красным шерстяным плащом с капюшоном, по краям которого были пропечатаны золотые знаки. Эти знаки рассказывали давно забытую историю Вселенной. Глаз в тени капюшона почти не было видно. В области груди и спины сияли голубым руны, которые были похожи рисунком на широкие соколиные крылья.

Слева от него, в кабине пилота, скромно стоял в уголке Посох, который имел в себе рост до самых плеч. Он очень напоминает изогнутый деревянный аналог, присутствующий так часто в руках друидов. Таких друидов, что живут и заклинают природу по всем уголкам мироздания.

Торгово-исследовательский звездолёт даёт запрос на открытие шлюзов у центрального Корабля. Всё ради того, чтобы оказаться в торговых и исследовательских залах единого мира Игниса и Терры.

Запрос одобрен — шлюзы неспешно раскрываются. Звёздный транспорт странника аккуратными манёврами проникает и садится на взлётно-посадочную площадку.

Эта площадка обустроена на подобие маленькой сферичной планеты. Внутри неё —  свободное пространство, которое наполнено внеземным разнообразием цветущей природы. Оно также надстроено разными плоскостями взлёта-посадки. Эти плоскости торчали стебельками по бокам и снизу пустой сферы. Овалы, треугольники, круги, прямоугольники, квадраты — вот, на какие плоскости садились путешественники и трудяги своего ремесла.

Садились они также для того, чтобы ощутить в своих лёгких столь популярный в галактике воздух, который лечит закоренелые болезни и тёмное мировоззрение. Этот чудотворный воздух источается планетарной парой Игнис-Терра, которая содержит на своих телах священную чистоту жизни. И потому вентиляционная система Корабля напитана смешанным воздухом, поступающим с двух планет.

Межзвёздный «конь» странника, будучи посаженный, раскрыл в ответ уже свои шлюзы. И через их арку при паровых облаках вышел постаревший мужчина, который упирался правой рукой на древний Посох. На верхушке Посоха сияла красным лучом жемчужина.

Старец космоса медленно спускался по маленькому «склону», который отделял его ногу от площадки. По пути он пристально смотрел на свою левую ладонь. На её коже пропечатывались симптомы болезни, легко вводящей в гроб.

Он много думал о том, как его командировки в разные точки галактики, где процветали тёмное мировоззрение и технологии, разрушающие жизнь, всё равно сделали его бессильным перед геном. Перед тем геном, которого в него вложили его далекие предки, потерявшие мудрость и свет разума.

Он много думал о том, что он был рождён на планете Земля...

Странник, испытавший на вкус многие измерения и миры, быстрым и нервным шагом пошёл в сторону исследовательского зала Корабля. Он постукивал Посохом о «землю», когда шёл до пункта назначения. Без Посоха он чувствовал потерю баланса при ходьбе.

Божественность технологических изваяний, которые были переплетены с искусством первозданной природы, завораживала ум гуманоидов, проходивших эти дивные «леса» Корабля... Те «леса» пролетал своим присутствием и странник. Но его это не трогало, как других. Он был всецело отдан задаче.

Минуя арку за аркой, лифт за лифтом... он вдруг оказался там, куда стремился.

Вокруг коптился и шумел воодушевлённый народ. Он был составлен из бесчисленной палитры иноземных рас, прилетевших с абсолютно разных домов Вселенной. Были и тут, и там конгрессы свободомыслящих учёных. Их головы выстраивали проекты философского, инженерного и магического характера. Начинку этих проектов распространяли по всему Космосу. Делали это через информационные узлы исследовательских центров. Этих центров.

Также там жили и разрастались банки многомерных знаний. В их ячейки каждый желающий, вне зависимости от его измерения, мог заложить любую информацию. Доступ к данной информации имел каждый разум, если имел соответствующий уровень познания. Этот уровень отображался на специальных экранах. Но это только после того, когда представитель расы проходил сканирование. Это такая проверка на качество энергии, которая излучалась из мозга. «Каждому — по возможности понять и использовать во благо». Тем руководствовалась система доступа.

Было здесь многое... Всё не пересчитать и не опознать. Наш друг торопился. Ему не до того. Лекарство его ожидало... Только он не знал: «Где?»

Спешно прошагивая между рядов громких дискуссий, он вдруг встретился взглядом с ярко сияющей вывеской. Она говорила: «Жемчужина жизни: врачевание необратимого». Верхушка Посоха заблистала зелёным...

Странник всмотрелся в свой «костыль», с которым прошагал не одно столетие. После он задумался на секунду, опустив голову, и снова поднял очи на сияющую вывеску.  Улыбнувшись, он быстро проник в заветный домик.

— Луна перевернулась, а вы только пришли! — прокричал через маленькое пространство своего домика хозяин, солнечно улыбаясь гостю. — Знать вас не знаю... Но ведаю за чем пожаловали: бессмертие, не так ли? — играя смыслами, спросил с энтузиазмом толстощёкий джентльмен.

— Луна всё также в Небе — значит, худшее ещё не произошло, мой брат с Земли, — с лёгкой улыбкой ответил странник. — Перестанем играться: дело требует разрешения. Видишь левую ладонь? — хозяин, подойдя, вгляделся. — Так вот: то, что на ней, то и по всему телу растёт. Диагноз?

Круглолицый хозяин внимательно изучал инцидент, который неумолимо развивался на кожной поверхности путника. Через минут пятнадцать после разных биологических экспертиз, проводимых над старцем, был дан смутный ответ:

— В тебе пестрит невидимая история, — с неожиданной загадочностью прошептал джентльмен. — Иди за мной. Доктор мозгом не поможет: у тебя — другое лекарство. Пошли.

Ступая по следам объёмного добряка, путник вёл себя в неизвестность. «Куда я иду? И с кем я иду?» — спрашивал он себя в трепете перед необычным. Но они вдвоём спускались всё ниже и ниже... Спуск происходил по, кажется, бесконечной спиральной лестнице, которую выбили в тайном проходе жилища. Лестница была соткана на каждом витке спирали из разной древесины: дуб, сосна, берёза и другие. И она вела, если и не в центр Земли, то в центр грандиозного Корабля... Но где его центр?

Иноземные светлячки порхали, как радостные птички, над головой и у груди. Они освещали путь. И под их сиянием спускались два человека, спускались в нечто родное и неповторимое... Но что это?

Ответ был получен через несколько секунд, когда они наступили своими истерзанными ботинками на мягкую и душистую траву. Горизонт зелёного был потерян в бесконечности...

— Знакомься! Сердцевина родного Корабля! — с невообразимым чувством грандиозности  провозгласил толстячок. — Здесь нету твоего спасения, но есть путь к нему. А пока... Наслаждайся тем, что никогда твой глаз не видел!

И вправду... глаз не видел. Но душа это родное почему-то детально помнит. Странник, не задаваясь другими вопросами, просто сел на ангельскую траву, скрестив перед собою ноги. Он внимательно созерцал это, кажется, безграничное пространство... К нему присоединился его брат по Земле. И они просто смотрели на то, отчего мысль останавливала движение...

Глава 2

Куполообразный космос с завораживающим рисунком звёзд освещал вечно зелёную поляну. На её глади жили ангельские цветы, объятые магической аурой и волшебным коконом. В центре всего священного простора стояло одно единственное Древо, которое простирало свои деревянные «руки» и «голову» на сотни метров к небу. Оно было поистине огромным, как высотное здание, в «квартирах» которого жили разные неописуемые создания.

— Всё же в чём заключён процесс исцеления? — спрашивал пытливо странник, когда они спокойно приближались к Древу. — Слишком много загадок. Где ответы, друг?

— Если хватит терпения пройти ещё двести метров, сможешь узнать, — ответил просто лекарь.

Откусив ногами из пространства нужные метры, они наконец дошли до этого живого Гиганта. Странник посмотрел вверх, через макушку впечатляющего Древа. Он увидел среди ветвей маленьких волшебных эльфов, которые верхом на огненных змейках-драконах, как на американских горках, юлили по всему объёму мирового Древа. Какой абсурдный мир...

— Видишь этот первозданный Сад? — спросил вкрадчиво хозяин, показывая ладонью на всю ширь простора. — Он был поручен мне на охрану и взращивание нового. Это — генетическая лаборатория Вселенной, в которой творение невозможной жизни — возможно, — с блеском в глазах сказал хозяин. — Ты многого ещё не видишь... Только когда у тебя есть доступ к другим измерениям, можно видеть целую картину, которая здесь играет. У невидимой реальности генетика сложней и технологичней! И именно через незримое будет происходить «врачевание необратимого»... Готовься!

Толстощёкий генетик просвистел в воздух странную мелодию. Потом он поднёс две ладони к коре Древа, как будто просил принять манну небесную. Спустя три секунды по деревянной коже слезой покатилась смола, которая была окрашена в прозрачное золото. Оказавшись на руке толстячка, она тут же переместилась на лоб и ладони странника: хозяин таинственного домика заботливо втирал её в умирающие точки тела. Космический путник послушно повиновался, отдавшись прогрессу очищения.

В глазах потемнело... Голова кружится. Яркий мир окружающего перемешался с «пьяным» водоворотом восприятия. Старец в красном плаще резко упал наземь, стукнувшись черепом о корень...

Глава 3

«Кто я?..» — глухим отзвуком прорезалось пустое, абсолютно чёрное пространство... «Я — пустой... я — пустой... я — пустой...» — ответил чей-то голос... Чей?

Странник встал на ноги. Всё вокруг было в поглощающей тьме. Эта тьма пожирала по кусочкам рассудок. Она довольствовалась свежим человеком...

Недавний райский мир потерял свои цвет и сияние. Как будто наступила неисчерпаемая ночь, в которой глаза, похоже, являются лишними.

Все звёзды в космосе погасли. Солнечное мини-ядро, которое прежде окунало весь сад в свет, отсутствовало. Его будто украли.

«Что здесь произошло? Я... я упал?..» — шепнула мысль странника.

— ААААА! Ахахаха!.. — вдруг прозвучал безумный хохот вдали.

Странник, наклонившись, начал вслепую и на ощупь искать рядом упавший Посох. Его кончики пальцев ощущали уже сухую, будто пепельную траву... Он его нашёл.

Яростно и грозно ударив Посохом о рядом стоящее Древо, он исступлённо прокричал:

— Перестань! Слышишь меня, безумец? Твой смех только в помойку годится! Не вызывай во мне бурю гнева! Не понимаешь? В его огне ты умрёшь! Костей не оставлю... Хочешь мучений?

У путника вдруг сдавилось сердце в груди.

Кинжал невыносимой боли разрезал его грудную клетку... Когтистая лапа доставала из его внутренностей всё содержимое... Мякоть сладостно жевал зубастый демон... жевал в тихом уголке...

Никого не было вокруг: ни на ощупь, ни на запах. Но почему-то так больно, страшно... Откуда столько гнева и ярости в нём росло? Он не знал себя такого... Он хотел достать из себя всю многовековую злобу и боль и выместить их на этот демонический смех...

— Ахахахахахахаха! ААААА! — из пустой тьмы снова и снова, снова и снова, снова и снова звучал бесконечный хохот безумца. Его звуки внушали безумие, пробуждая страшные и уродливые образы демонов, которые то тут, то там проступали из мрака... прямо в беззащитные глаза потерянного странника. Прямо в беззащитные глаза...

— Я сожру твои глаза, омерзительная тварь! Я найду твои самые глубокие страхи и буду ими питаться, как кишками младенца! Меня не испугать, когда я и есть СТРАХ! ТЫ ДЕЛАЕШЬ МЕНЯ СИЛЬНЕЙ! ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА!!! — хриплый смех рычал во всех внутренностях обезумевшего старца. Он потерял все силы в страшной ярости и грохнулся спиной на землю.

Бедный бился в бешеных конвульсиях, потеряв сознание окончательно...

Глава 4

— ОЧНИСЬ! — заорал знакомый голос. Сразу после этих слов разгорячённое тело было облито обильной холодной водой.

— ААААА! — выкрикнул, резко приподнявшись, странник — нечеловеческая судорога страха и гнева прошлась по его сухожилиям. Лицо было изуродовано ужасной гримасой боли... Тело буквально пылало: с перегоревшей красной кожи клубился пар, подобно дыму от громадного кострища.

Знакомый голос исходил из горла дружелюбного толстячка, который суетливо носился туда-сюда. Он набирал воды в кувшин из недалёкой речки и выливал её целиком на обожжённое тело. Впоследствии оно от этого громко и долго шипело, рождая новые клубы нескончаемого пара.

Прошёл с десяток кувшинов... когда к ещё краснющему телу старца можно уже было притронуться рукой — и не обжечься.

Минута за минутой следует... Странник всё также тяжело дышит: с таким дыханием теряют жизнь...

После кувшинов с холодной водой последовало новое лекарство. Это особый вид целительских семечек, которые были белее январского снега и прозрачней хрустального моря. Со всей заботой и научным новаторством были выращены их беспредельные свойства. Толстощёкий генетик старался. Так как внутри него — нежная любовь к волшебнице-природе.

Взяв пять особых семечек, прозрачных и белых, он одной из них, острым краем прорезал вену, которая стучала в локтевом суставе странника. Кровь пролилась волной из гулко пульсирующего тела. Открытым проходом в кровеносную систему сразу же воспользовался хозяин края. Он начал чудодейственные семечки, как монетки в банкомат, вставлять в открытую ранку.

Многофункциональные «пилюли» резко превращались в прозрачно-белую жидкость, которая попадала в поток «речной» системы крови. Последняя семечка прижгла ранку перед тем, как стать лекарственной структурой в кровеносном мире. Толстячок на неё просто сильнее нажал, чем на другие. Выпустилась плазма в своей минимальной, но достаточной силе. Это и создало прижигание.

Физический организм старца с каждым вздохом приобретал иные оттенки: от краснющего становился красным, от красного — покрасневшим, от покрасневшего — человеческим.

Ушло в небытие два часа...

Странник в мягком и приятном состоянии проснулся. Он присел, посмотрел на свой обнажённый торс, который почему-то помолодел: так ему показалось.

Нащупывая свою привычную амуницую, он сразу же нашёл красно-золотой плащ с капюшоном и снова укутался в его уютные шерстяные узлы. Взял Посох...

Ему не холодно, не жарко. Он встал, огляделся. Звёзды вернулись на место. Солнечное мини-ядро также, как и было, поддерживает блаженство сада: дарит вечный свет. Звери, птицы, удивительные создания, Древо, свежие прохладные ручейки... Всё вернулось. Но он заметил много новых деталей картины, которых до того не мог воспринять. Как хорошо на душе...

Страшный сон ему приснился? Но как-то об этом уже не интересно думать. Он увлечён тем покоем и наслаждением, которых ощущает окружающее пространство...

— Садись, мой друг, — сказал мягко и ласково голос целителя, который находился позади него.

Двое друзей сели на душистую «постель» нежной травы, в пяти холмах от которой журчал небесный ручеёк. Вокруг цвели иноземной красы цветы и порхали волшебные бабочки под блеском добрых и любящих лучей солнышка...

— Ты слишком долго ждал ответы —  и ты их получишь, испив чашу до дна, — начал спокойно хозяин края. — Твоя чаша — это твой опыт... То, что ты пережил, — это ты сам. Всё, что там было, — это ты сам. Всё, что будет, — это ты сам. Пойми, мой любимый друг... Нету демонов, кроме тебя. Нету ангелов, кроме тебя. Ты — их Отец, и Ты — их Мать. Они — твоё порождение и твой мир. И потому не доставай против детей своих меч. Они — твоё чадо. Люби и уважай их...

Никогда не бойся их игр. Ибо нет таких игр, которых не придумал ты сам.

Тьму и несовершенство нельзя в себе бить и нельзя в себе поощрять. Тьму и несовершенство в себе нужно принимать, как есть. Любить и уважать их нужно. Так как они — часть тебя, почва и зёрна для зарождения тебя нового. Без них не было бы развития. А развитие — это рождение тьмы и несовершенства в свет и совершенство.

Свет и совершенство — это всегда любовь и уважение. Любовь и уважение как к себе целому, со всеми недостатками и достоинствами. Так и любовь и уважение ко всем живым, со всеми их недостатками и достоинствами.

Просто вспомни, что ты пережил... и пойми, что там не было никого, кроме тебя самого.

Испей чашу... — он поднёс страннику на ладонях золотой кубок. Путник его охотно взял и начал рассматривать со всех сторон, изучая грани совершенства. На стенках сияли красным лучом жемчужины. Потом он захотел разглядеть то, что было в него налито... НИЧЕГО! Абсолютно ничего...

— Нету нектара, пока его сам не создашь. Нету нового содержания, пока не одумаешься, — продолжил хозяин бескрайнего сада.

Если бы странник был в своём обычном сознании, то в его мыслях точно прозвучало: «Сумасшедший...» Но, вспомнив тот дьявольский мир... которого он, видимо, сам породил, чтобы пережить, он всерьёз задумался: «О чём одуматься?»

— Прости за мой режим «мудреца», — уже с радушной и простой улыбкой вымолвил толстячок. — Просто иначе ты — глух и слеп. Тебя из измерений мёртвого не так-то просто было вытащить... Я видел: ты сам себя хотел убить, когда отдавался силам безумия. Твои страхи душили тебя, потому что ты их сам душил. Подобное создаёт подобное, друг.

Джентльмен встал, показав жестом страннику, чтобы он пока оставался на месте. Толстощёкий подошёл снова к Древу, поцеловал его и просвистел три раза, щёлкнув пальцем.

День сменился ночью. Небесный покров расстилал одеялом звёздный мир. Из его сияющей паутинки исходило спокойное вечное сияние... Было божественно тихо.

Сев в обратное местоположение, творец сада вёл дальше слог:

— Та золотистая смола — это особое вещество, из которого происходит внутреннее освобождение. И освобождение это происходит через полноценную встречу со своим миром, дабы пройти прогресс очищения. Вот ты и встретился... Твоё тёмное мировоззрение рассказало вкратце о тебе многое. И ты узнал своё отражение.

Твоя физическая болезнь произрастает корнем из духовных болезней — из страхов и мыслей, которые поддерживают и питают их чёрную силу. Всякий негатив растёт так или иначе из страха. Он как первопричина всего тёмного. Подобно как любовь — первопричина всего светлого.

Ты убил свою генетику, убивая душу, когда поддавался тёмному мировоззрению. Ты поощрял в себе злобу и гнев, противоборство и жажду казаться непобедимым. Это с тобой происходило все столетия твоей жизни... Недвусмысленно видно, насколько ты долго и упорно это копил. Это тебя убивает и почти убило. Одумайся...

Шок не сходил с лица путника, заблудшего в тайге сознания...

Он был всецело погружён в себя.

Пустая чаша была опрокинута, лежала у ног.

Глава 5

В мироздании и вечная ночь, и вечный день живут бок о бок, будто срастаясь друг в друга. Обильная пустота, наполненная темнотой. И безграничное сияние, освещающее весь космический порядок. И всё это в одном пространстве и в одном сантиметре.

Так и в нашем страннике срослись два чуждых друг другу мира. Если между ними противоборство — тогда официальная смерть одного. И если их слияние — то возможность творить невозможное.

Но борьба никак в нём не утихала... Он не знал, как создать равновесие и мудрость. Он их слышит, их ему предоставили. Но сам он так и не научился ими пользоваться. Только пробует...

Вдали солнечно смеётся толстячок, который весело и по-детски играется с прекрасным животным миром своего сада.

То с зайчиком золотой окраски пытается устроить гонку «Кто быстрее?». То на Исполина-Слона, ростом в двадцать метров, пытается запрыгнуть с высокой ветки Древа. И всё ради того, чтобы только почесать за ушком этого милого Гиганта. То, раздевшись по пояс, в кристальной речке устраивает синхронное плавание с танцевальными рыбками. Этих красавиц он так бережно выводил в жизнь...

Круглолицый добрячок пытается соорудить уже новую забаву. Он готов по-кошачьи свернутся в клубок вместе с красивой тигрицей. Ему вдруг захотелось мягко уснуть в её тёплых объятиях, как с заботливой мамой... Но к нему неожиданно подошёл странник с ещё мрачным, но уже немного посветлевшим лицом. Он был глубоко поражён и нежно рад той детской чистоте, которую увидел в душе толстячка.

— Мой милый, ласковый друг, — с тонким умилением прошептал путник космоса, хоть и чёрный груз ещё давил сердце. —  Пойдём со мною. Мне необходимо рассказать свою историю... Ты можешь видеть её следствия на мне и внутри меня. Но причины тебе не ясны. О них пойдёт речь...

Толстощёкий джентльмен, не теряя тёплого огонька в очах, приобрёл вдруг глубокую серьёзность на картине своего лица и пошёл вслед путнику. На прощанье он помахал с искренней улыбкой матушке-тигрице. И та, ответив ласковым взглядом, пошла есть питательную травку и сочнейшие фрукты, будто инопланетного происхождения.

Прошагав до близлежащего ручья, они сели на краю берега и опустили ноги в потоки чистейших вод.

— Мне 537 лет от рождения, — начал странник. — И мой первый дом во вселенной, как и твой, рос из планеты Земля.

От рождества Христова прошло 2121 годов — и тогда я приобрёл своё физическое тело. Я родился. Сколько времени испарилось в атмосферу бесконечности... — прошептал странник, подняв печальный и мечтательный взор к лазурному небу. После он продолжил:

— Ты, видимо, моложе меня и не знаешь всех нюансов из истории человечества.

— Мой возраст — 328 года от появления на свет, — добавил толстощёкий долгожитель.

— Да... — сделал паузу путник и продолжил дальше:

— Наша цивилизация, пережив 21-ое столетие, достигла многого. Она избавилась от большинства чёрных и серых систем общества.

Эти системы занимали около 95% от всего объёма конструкций социума. Таких конструкций, как: принципы воспитания, садик, школа, университет, работа, семья, государство, религии, материализм и атеизм.

Последние две конструкции успешно были построены на отрицании насильственной и узкой почвы религиозной мысли и на государственных потребностях владеть сознанием людей и их уровнем выживания.

Также искусство, кино, литература и музыка содержали в себе умы их творцов — чёрные и серые призмы восприятия преобладали.

Хотя во всё это можно было вкладывать другую начинку. Можно было без насилия над личностью и унижения, без негатива и низких помыслов и другого тёмного. Но сознания людей ещё не были готовы к чистому заполнению вышеперечисленных конструкций. Но они готовились — постепенно очищались. Это происходило за счёт локальных и глобальных кризисов, за счёт лишения привычного.

Повсюду были воткнуты, как в usb, программы поведения в человеческих единицах. Их воспитывали с самого рождения до возвращения в землю на программах повиновения. И это выливалось в потерю свободы и творчества в искусственно наставленных условиях и обстоятельствах.

Потом люди, как работы, повторяли, повторяли и снова повторяли заложенные в них функции и базы узкого восприятия. И они уже сами становились генераторами искусственно наставленных условий и обстоятельств как для себя, так и для всего остального общества.

Но всегда существовал проблеск в душах, который говорил о выходе из постоянных циклов пониженного сознания и его продуктов. И всё ради того, чтобы строить в себе свои собственные и направленные на всеобщее благо программы восприятия — программы действий и чувств... Эгоизм в них должен отсутствовать.

Эгоизм — это выгодная, хорошо отлаженная и успешная программа по управлению массами. С ней невозможен свободный образ мышления и действий. Очистка от эгоизма — невероятно длительный процесс... Но он стоил того, чтобы каждый человек вышел на новый уровень мировоззрения и творчества общего пространства.

Тяжёлое внутреннее освобождение масс проводилось в 21-ом веке. И оно оставило после себя угольки. И эти угольки дотронулись и до моего духа...

Рос я в семье нео-друидов. 22-ое столетие было особым витком развития. Но пережитки прошлого сознания ещё жили и имели силу. Желание конкуренции, борьбы и противостояния, как капля в луже, ещё жило. Но оно было уже ослабевшим.

Родственный круг учил меня заклинательскому, научному и экологическому труду. Единство моё с природой приобретало всё новые горизонты. И через это единство я осуществлял служение всему первозданному.

Я видел и создавал тонкие миры. Их структуры и сетки приходилось синтезировать. И потом это всё переплавлялось с биологическими системами. Так я творил гармонию и красоту, которые одевали форму живого.

Очищая и излечивая поражённые участки природы с помощью заклинательских и квантовых технологий, я также развивал пространства жизни. Тем самым моё ремесло помогало природе эволюционировать, выходя на новые рубежи невозможного. К этому я обращался, как только сердце просило. А просило оно много.

И в один из сеансов очищения и заложения новых миров биологии я вдруг обнаружил... Я болен.

Во мне жил древний ген, который не являлся моей естественной частью. Но он всё равно был и незаметно для меня руководил многими течениями, которые происходили в моей жизни.

Этот ген жил в бессознательных и неосознанных полях моего «я». Его трудно было найти и распознать... И то, что ты лечил, — это те области его владений, которых я не смог расчленить с хорошим и необходимым. Потому что они органично сливались с «толпой» моих спиралей ДНК. И эти области разрослись во мне так, что чуть не перевели за порог того мира....

Этот ген содержит в себе программы страха, гнева и эгоизма. И теперь я понял одно... Этот ген — пустой сосуд, в ёмкость которого заливалась «жидкость» моих чёрных мыслей и чёрных чувств. И их я устойчиво поддерживал своим пониженным восприятием. Болезнь сначала в душе и лишь потом на теле...

Спасибо, лекарь! Ты излечил мой рассудок и моё мировоззрение! Теперь они более светлые и радостные! И сильна их крепость в этих началах.

И после тонкого лекарства наступает физическое... Я чувствую! Моё тело наполняется новыми силами и энергиями, которые до того не жили во мне. Все пятна на коже рассасываются. Тело молодеет. И всё происходит по минутам!

Ты — маг! Ты — жемчужина жизни! Врачевание необратимого... Это твоя истина.  Безусловно! — и путник с чувством обнял рядом сидящего целителя.

После этого он, взяв Посох, направил его изогнутую верхушку вниз, к речке. Из Посоха вырвался красный луч со звуком пушечного выстрела. Вода забурлила. И в ней образовался маленький сильный водоворот, который излучал сияние красного и зелёного. Мимо проплывающие рыбки закружились в этом подводном мини-«смерче», словно сверхзвуковая карусель ожила в их мире.

И вдруг из центра разноцветной воронки вылетела крылатая и золотисто-красная рыбка с соколиными ножками. Её будто выпустили из катапульты, которая обитала на самом дне жидкой стихии.

Эта рыбка, не теряя высоты полёта, прокружила обороты вокруг голов, владельцами которых были два друга. И на последнем витке она встретилась своим зелёным взглядом с их глазами. Немного насладившись парением в невесомости, рыбка тут же приземлилась на широкое плечо толстячка и уселась, словно попугай.

— Это мой тебе живой и свободный подарок, — с сияющей улыбкой произнёс старый волшебник. — Благодаря тебе я снова обрёл способности к генетическому и магическому творчеству. Из-за болезни я был как пустышка... Ничего не мог: всё было заблокировано. Но теперь я снова вижу и создаю невидимый мир... И он оживает в реальность. Спасибо!

И странник, оперевшись о Посох, пошагал в сторону новых приключений...

Он их найдёт и сам их создаст.

Глава 6

Космический путник оказался на взлётно-посадочной станции и решил уже было вылететь в открытый вакуум, прежде оседлав свой торгово-исследовательский транспорт. И всё ради того, чтобы после переместиться в атмосферу одной из планет. Но он передумал, когда вспомнил: «Мне необходимо совершить важную торговую сделку».

Исследование проведено. Бизнес — нет.

Пробегая через мириады бесконечно разных отделов Корабля, он всё-таки вошёл в торговые залы.

Было удивительно тихо для рынка многошёрстной продукции... Шаблон привычного не работал: вокруг и по всем рядам спокойно сидели и стояли инопланетяне. Они вели своё ремесло без ажиотажа, без лихорадки наживы. Неестественно как-то...

Подойдя к одному из мест продажи, старец любопытствующе спросил у одного из распределителей фруктов:

— Простите... По какой причине отсутствуют шум и хаос в вашем труде? Для меня мир торговли никак не ассоциируется со спокойным и плавным течением... Но вижу у вас эффективную, рациональную и слаженную деятельность. Скажите честно. Вы просто перешли на другую игру лицемерия и технологию наживы? Более спокойная версия — это так?

— Что вы... — успокаивающе и нежно сказал продавец, который был похож на золотого льва. Он стоял на лапах, умел говорить и был с мягкой шерстью, покрытой красивым синим костюмом. — Вы, видимо, не имели доступа быть в тех точках Вселенной, в которых функционирует уровень только высоких сознаний. Ибо тогда не было у вас вопросов: вы бы понимали нас изнутри. Но хочу любезно уточнить: ведь это именно так или совершенно иначе?

— Да. Мои задания, которые исходили из центрального собора друидов космоса, всегда направляли мой звездолёт в сторону тёмных сгустков. Просто в них особенно остро требовалось слияние с природными комплексами, их лечение и развитие. Работал я больше с грязью... чем с чистотой. Существа были низкого восприятия. И их мировоззрение проецировалось в смерть. Всё вокруг них тлело и умирало... Но я поддерживал и развивал крепкий баланс.

Получалось перепрограммировать целые цивилизации на новые вектора технологий и мышления. Они становились разумней и уравновешенней, насколько было им это по силам и по желанию. Конечно, мы производили проекты эволюции группами, организованно и точечно распределяя функции. Мы были как единый живой организм... Так. А почему я вам всё это рассказываю? Я... я пойду.

Друид — целитель цивилизаций — судорожно и резко, и с какой-то непонятной печалью удалился подальше от откровений. Его ноги быстро пролетали ряд за рядом, ряд за рядом...

Сострадательный взгляд льва-продавца провожал человека, который испугался своей искренности. Он его хорошо понимал: тени прошлого сопровождали и его. Но только до того момента, пока он их полностью не растворил в свете нового внутреннего мира.

Лев, сев на сиденье, положил на лапу фиолетовый сладкий фрукт. Тот почитается как ускоритель материализации мыслей. И загадав желание, как если звезда с неба падает, распределитель немедленно откусывает объём волшебного фрукта. Он загадал страннику тишину в мыслях и радость в сердце...

Стремительно направляясь в сторону точки, в которой должна происходить встреча, в голове у странника, когда он шёл, звучал диалог: «Откуда это откровение вообще полилось? И абсолютно непонятно, почему я так резко расстроился?.. Хотя... Нет. Я понял. Но я не должен был так реагировать. Показал слабость...

Или мой тяжёлый опыт — сильное здание моего мира? Не уверен... Пока я этот опыт по-другому не увижу, с более высокого и объективного зрения, он будет моим балластом, который всегда тянет вниз и назад. В нём не будет поддержки и крепкой основы, если не посмотрю иначе. Сколько столетий с этим мучился... Но всё равно к этой мысли смог доползти. Надеюсь, эта мысль мне позволит справиться с неразрешёнными кандалами прошлого. Верю.»

Перед старцем вдруг оказался красиво сколоченный дом, форма и барельефы которого ничем не напоминали привычные сооружения. И вправду: пришельцы строили этот многоэтажный мирок, чтобы в нём поселиться.

Ловко проскочив через электро-магнитный люк, путник неожиданно растворился в свете голубых ламп. Они, как камушки, жили на стенках и потолке внутреннего содержания обители.

Наш герой, любуясь пейзажем сияния, по непонятным причинам падает наземь. Из тела будто высосали всю силу. И всё — за одну секунду.

Но приземляется тело странника не на твёрдый пол, а на мягкое бархатное кресло. Оно при падении объекта в виде живого человека быстро выросло из-под «земли». И это осуществилось с помощью механизмов подачи и взятия платформ для сидения.

— Вы наконец-то пришли! — радостно провозгласил усатый инопланетянин, цвет кожи которого сливался с цветом ламп. — Не смущайтесь... Такое со многими происходит, когда они посещают наше торговое заведение. Всему виной сильное излучение, которое для духовно свободных — наслаждение и приток сил, а для неподготовленных — слабость... Дайте себе время — и произойдёт адаптация, — голубокожий инопланетянин закончил своё объяснение и поднёс путнику, который сидел на кресле в измождённом состоянии, хрустальную чашу.

В этой чаше была золотистая вода, которая была внешне схожа с лимонадом. Но её вкус — это неопознанный летающий объект, который пролетал сквозь космосы вкусовых рецепторов... Сладость, бодрость и свежесть напитка не измерить ни одной линейкой Вселенной!

Странник по глоточку выпил кубок золотого нектара. Ему стало легче. В глазах появилась искорка и нежное умиротворение...

Пока проходили минуты адаптации, усатый торговец не оставался без дела. Он производил свои расчёты и некоторое распределение продукции. Но также он ожидал восстановления главного клиента.

Когда наш герой, вернувшись в силы, стойко встал, к нему тут же прилетел инопланетянин:

— Ну, что ж. Пора бы начать собеседование. Мы уже всё обговаривали по телепатическому каналу. Вы мне — 100 единиц микробиологических гуманоидов, которых можно вырастить в сознательные, производительные и свободные творения. А я вам — 50 капсул эликсира метаморфозы, с которым возможно изменение телесной оболочки в невиданные формы, в невиданные тонкости и мощности по одному запросу мысли. Я верно описал продукцию и её основные характеристики?

— Верно. Не будем вести торг. Хорошие условия. Приступим к оформлению и передаче. Но прежде, конечно, проведём демонстрацию: каждый своего.

Старец достал из бокового кармана своего плаща чёрное кольцо, на теле которого были выбиты древние руны и зашифрованная мудрость. Он быстро одел его на указательный палец правой руки.

После кольца из кармана вылезла пятигранная пирамидка, которая была выкована из фиолетовой стали. На её верхушке был установлен зелёный алмаз. Алмаз сиял, как вечно вертящийся маяк, по всей окружности мира.

Странник положил на стол пирамидку, которая была размером с ладонь, и нажал на её зелёный алмаз, как на кнопку. Из неё тут же родилась сотня маленьких голографических человечков. Они были сотканы из голубых энергий.

Человечки ни с того ни с сего начали строить себе энергетическую пирамидку. Она принимала очертания, очень похожие на те, которые были в их первой пирамидке. И после, в своё уже построенное творение они поселились как в самый родной дом.

Смотришь со стороны и понимаешь: будто муравейник расцвёл...

— Вам, конечно же, известно, — начал путник, — что они – неудержимые элементы эволюции и также будущее сверхразвитое сообщество. И у этого сообщества свобода — первый инструмент развития. Они и физические тела потом себе построят, чтобы в них быть как новая разумная жизнь. Будут конструировать себе новые звёздно-космические города, будь то на комете, спутниках планет и даже внутри солнечных ядер. Не буду всего рассказывать...

Даю вам их на поручение и на воспитание как самых любимых детей. Не эксплуатируйте их без их творческого согласия. Не ставьте им рамки и ограниченные программы поведения. Они — очень трудолюбивые, гениальные и ответственные творцы. Но только тогда, когда свобода находится в их зоне труда, когда её не отбирают и не душат в их жизнях. Они всё сделают правильно и в срок, если дать им свободу выбора. У них — более высокое сознание, чем у меня — у их Отца... Берегите их и любите всем сердцем.

Отец сотни детей нажал на зелёную кнопку-алмаз, после чего все человечки с собственным голографическим домиком всосались внутрь фиолетовой пирамидки. Они продолжали своё творчество, но уже там.

— Будьте уверены, что они будут в добрых и заботливых руках, — сказал доверительным тоном инопланетный торговец. — Не будут перепроданы они другим неизвестным хозяевам. Будут развиваться здесь, пока не расширяться до таких пределов, что не будет им уже места тут. И пойдут они тогда искать новые пространства, не забыв и о отчем доме, его с любовью посещая. Время от времени.

Уже представляю... — с мечтой в глазах шепнул голубокожий, разводя ладонями, словно открывая занавес неизведанного. — Пятиметровые Гиганты, которые меняют течения мысли и действий по всей галактике. Они строят монументальные творения природы, целые планеты со звёздными системами и космические станции во всех точках вселенной... И всё ради только одного: бесконечного исследования бесконечного — познание невозможного для создания возможного... И всё это про них. Я в это верю. Всем сердцем верю...

Странник улыбнулся и положил правую руку на плечо инопланетного мечтателя. Он был счастлив, когда понял глубокие замыслы и грёзы того, кому вручает волшебный подарок — сотню семян. И эта сотня семечек, он уверен, прорастёт в нечто грандиозное и эпохальное в жизни космоса.

Усатый торговец, улыбнувшись в ответ, начал уже искать свою часть сделки. И, достав из-под тайника в полу белый ящик, он предоставил глазу путника капсулы. Каждая из них была объёмом с мизинчик.

— Эликсир метаморфозы, 50 капсул по 20 грамм, — описывает продукт инопланетянин. — Одна капсула действует на протяжении получаса. И пока она работает в твоих клетках и ДНК, ты можешь без лимита на количество использований превращать своё тело в любую форму и функцию, о которых только сможешь помыслить. Буквально.

Активация метаморфозы после принятия эликсира — это создание мысли, которая строит образ того, чем хочешь стать. Сосредотачивай образ в своём солнечном соплетении — и все необходимые перекодирования разрастутся из этой точки. Так твоё воображение будет творить из тебя универсальное и легко трансформирующееся тело. Тебе не будет пределов.

Поковырявшись в своём бездонном кармане, голубокожий всё же вытаскивает на свет свою личную капсулу. Внутри неё плавает эликсир. И, открыв с шипящим звуком крышку, он выпивает её фиолетовое содержимое. До дна.

Глаза инопланетянина, будучи до того синие, пыхнули насыщенным оранжевым огнём. Он прикрыл веки...

В течение пяти секунд абсолютной тишины и статичности вдруг на следующую секунду приходит ВЗРЫВ!

За спиной голубокожего выступали широкие и высокие крылья. Они состояли из плазменных токов, которые были окрашены пламенем костёрного сияния. Казалось, что это просто живой огонь в форме ангельского крыла...

Инопланетянин вдруг начал взмахивать перед собою крыльями так интенсивно, что закружились вихри ветра и бумаги в просторах его комнаты. В метре перед своей грудью он начал образовывать солнечный плазменный шар. В ядро этого шара вливались мощные потоки огня, которые рождались из новых частей тела торговца — из крыльев от ангела. Это было завораживающе...

Горячий плазменный шар всё ближе и ближе приближался к грудной клетке заклинателя. И через секунды он целым своим размером вошёл в открывшиеся внутренности инопланетянина.

Сфера огня распутывалась, как клубок ниток, внутри обнажённого организма. Пылающие ниточки сферы равномерно и очень осторожно впитывались всеми органами. И органы в таком процессе меняли свою форму, цвет и взаимосвязь друг с другом.

Впитавшись полностью, шар наконец рассосался. И раскрытая грудная клетка закрыла свою воронку, вернув себе обычное положение. Инопланетная голубая кожа торговца одела на себя человеческие цвета...

— Святой Господь! Это же... это же... Магия. Невозможно... — пролепетал себе под нос нео-друид.

Он, несмотря на свои магические практики, всё равно не понимал возможность подобного...

— У невидимой реальности генетика сложней и технологичней, — добавил крылатый пришелец, когда услышал комментарий к происходящему. — Мерь магию наукой, не привязываясь к материальному. Так будет правильней. Так как без невидимого мира не произошла бы та метаморфоза, которую ты сейчас узрел.

Невидимый мир — мир причин. Видимый мир — это мир следствий. То, что невидимо, — то просто тоньше того, что способен уловить твой глаз. Не говори, что твой глаз определяет всю вселенную. Он слишком узок и ограничен, чтобы об этом хотя бы подумать.

«У невидимой реальности генетика сложней и технологичней... Где-то мой мозг это уже слышал. Да! Толстячок! Но почему и он сказал это? Тоже самое сказал... Как так?» —  обескураженная мысль гудела в голове странника. Он был в полном недоумении...

Столько вопросов! Куда скрылись ответы?

Глава 7

Обменявшись немыслимыми дарами, торговец и странник на том и расстались.

Путник быстро вёл свою ногу уже по направлению к сфере взлёта-посадки. Ему предстояло с помощью своего межзвёздного «коня» очутиться на поверхности одной из планет. Но он выбирал: на какую? Игнис или Терра?

Когда выбор пал на Игниса, старец уже стоял перед шлюзом в собственный корабль.

Оказавшись за рулём, он дал запрос на вылет диспетчеру-роботу. Ответ — утвердительный. Звездолёт в космосе.

Рассекая пространство и время, он быстро погрузился в слои атмосферы Игниса. После чего корпус межзвёздного транспорта нежно коснулся синей травы. Странник достиг заветной планеты.

Выходя из корабля сквозь паровые облака, он, как тень, проступал из «тумана». И когда дымка рассеялась, он вдруг обнаружил: его занесло на высоту 7000 метров над уровнем моря. Горные долины раскрывали свои необъятные владения... Он не туда приземлился.

Пытаясь вернуться за штурвал, странник неожиданно для себя заметил белую точку. Она была единственной такой среди абсолютно синего простора трав. Что это? И ещё движется...

Решив воспользоваться капсулой эликсира, путник, запрокинув голову, испил фиолетовый напиток досуха. Его тело тут же приобрело форму орла, которое вдруг взметнулось ввысь. Он оказался в потоках небес. Одежда друида осталась на земле...

Орлиный взгляд высматривал желаемое — и манящая точка с каждой секундой приобретала всё новые и новые очертания. В невесомом путешествии человеческое сердце, стучащее в летающем звере, увлекало всё глубже и глубже, всё ближе и ближе к лучику белого в синеве полей... Откуда такое влечение росло в нём?

БОЖЕ! Да это же... Дева. Такая красивая... Белое лёгкое платье обнимало гибкую талию и плавные изгибы груди... Золотые волосы лежали на нежных плечах. Необутые голые ножки весело бегали и прыгали по мягкому простору.... Глаза... орёл спустился, чтобы увидеть глаза.

Приземлившись в метровых зарослях травы, птица превратилась в тигра. Хищник жаждал выследить добычу и... увидеть глаза. Лишь бы их увидеть...

За спиной юной девы сверкали зелёные огоньки желания: в одном из кустов поджидал полосатый охотник.

Красавица в ручках держала деревянный кувшин и им поливала окружающую поляну. На тех местах, куда каплями попадала священная влага, вырастали золотые цветочки... Она будто рисовала. И холстом для неё были синие травы, а краской — золото цветочков. Получались настоящие произведения искусства, от которых веяло магией и невозможностью...

Хищник хотел уже было опрокинуть нежное тело красавицы, чтобы, перевернув его, увидеть глаза... Но она тут же обернулась и невинным детским взглядом посмотрела на два зелёных огонька. Тигриная лапа доверчиво двинулась вперёд. Но внутриутробное рычание гремело, как рык мотоцикла. Это также показывало готовность хищника напасть и овладеть...

Всё. Он забыл о глазах. Ему нужно было только одно — полная власть над нею. Полная власть...

Вдруг неожиданно милая девушка подбегает к тигру и обнимает его нежно за шею. Сердце странника в зверином теле замирает...

— Не надо, мой милый... Не надо за мною охотиться... Только попроси — и получишь всю мою любовь... — тихо шепнула она ему на ушко. — Ведь ты — мой ласковый котик... Не надо обижаться, не надо злиться... Не желай владеть... Просто обними меня, котик... Просто обними... — и бархатные ручки крепче прижали к себе гигантского кота.

Метаморфоза прошла... 30 минут истекли. На голого мужчину смотрела юная девушка. Но странно... только в глаза.

Всё также находясь в её объятиях, он наконец-то увидел её заклинающие очи. В них можно было утонуть... и не вернуться на сушу.

Они так близко друг к другу были прижаты... Он чувствовал своим телом её мягкую грудь... и одной рукой держал её податливую изящную талию...

Но почему-то это не так уже интриговало и захватывало в свои сети. Не так, как её голубоглазый омут, в котором сверкали звёзды и галактики, вселенные и любовь... В её глазах жила бесконечность, в которую хотелось окунуться с головой... Почему-то весь мир растворялся в её чарующем взгляде... Он её знал. Когда-то знал.

— Прости... Мне не в силах понять, что на меня нашло. Оу... — сумев всё-таки оторваться от ласкового водоворота её глаз, странник увидел себя полностью обнажённым. — Какая неловкая ситуация... Я будто заново родился. Было бы очень хорошо, если в комплекте с рождением давались также и трусы... — со смущённой улыбкой к красавице сказал он.

Прекрасная дева, не отводя взгляда от глаз странника и не отпуская его из объятий, достала из пышных волос предмет. Тот был очень похож на серебряную заколку. Дева нажала специальным образом на этот предмет — из него вдруг распаковалась серая роба. Роба походила на кольчугу, но плели её, видимо, из шёлка. Красавица предложила голому друиду одеться.

Путник надел на себя серебристое одеяние, свисающее до самых пяток. Он неожиданно приобрёл образ монаха-отшельника. Но только с одним «но»: он в компании с заклинательски красивой девушкой. А у неё такие милые глазки... Они сияли первозданной чистотой и невинностью... Его поражало происходящее.

Девочка, подхватив странника под руку, повела его в сторону заката. Она по пути с наслаждением говорила ему:

— А я чувствовала, что мы встретимся... Просто знала, — будучи опущенную головку, она робко подняла — и её нежные мечтательные глазки слились с его бездонным взглядом. — Моя жизнь текла самыми разными течениями. И одно из них мне сказало: «В лице тигра придёт — овладеть захочет. Но если дева нежность найдёт, то хищника в любовь превратит». Ведь так и случилось... правда? — с беззащитной надеждой в глазах шепнула милая красавица, моля взглядом о правде.

— Так и случилось... — подтвердил стыдливо путник, пока по его щекам бегал румянец робости. — Для меня магия — то, что я чувствую к тебе... Не вериться. В сказки  обычно не попадаю. И так всё быстро и неожиданно... и так... откровенно. Но... Но какое именно «течение» тебе сказало о том, что недавно произошло? Это какой-то человек?

— Не человек. Не поверишь, мой милый... но моё сердце. Оно мне рассказало будущее, чтобы я была готова. И я была готова... чтобы принять тебя в свои объятия, — ответила милая дева, нежно улыбнувшись ему.

— Но как сердце могло что-то в принципе сказать? Прости... лю... любимая... — немного запнувшись, сказал странник. — Мне тяжело принять, что сказка может быть былью. Я воспитывался в других обстоятельствах... Где лучшее оставалось только на словах, а худшее творилось с охотой в делах. В этом я жил и развивался, как только мог и умел. Но, смотря на твои влюблённые очи... такие чистые и непорочные... понимая твой подвиг самоотверженности, когда ты обняла того, кто хотел убить... я уже не могу остаться прежним. Странно как-то всё это...

Они остановились. Девушка, обвившись ручками за его шею, очень ласково и бережно прижалась к груди влюблённого путника... Так они простояли долгие сладкие минуты. Они таяли в блаженстве... сердца сплелись в бесконечность...

— Сестра! — к ним неожиданно подошёл черноволосый молодой человек. Он был в кожаной чёрной одежде и с красным кинжалом на правом бедре. Его глаза были абсолютно чёрными, словно зрачок расширен на весь глаз. — Перестань заводить себе игрушку. Кого ты только не соблазняла. А потом заводила в тупик, обдирая душу. Сколько таких историй было, напомни мне, дорогая? Парень. Или, точней... старик. В ней нет давно невинности. Она её продала на волю хитрого хвостика, которым может вскружить голову любому. Не верь ей, когда очень хочется верить.

Девушка с болью в глазах посмотрела в чёрный демонический взгляд брата и горько ответила:

— Ты прав в том, кем я была, мой братик... Но я изменилась. И не сразу. Но постепенно. Долго и мучительно... И знаю я, что и тебе приносила проблемы и печаль... Но верю, что у тебя хватит сердца, чтобы освободиться от обид. Поверь, мой любимый братик... Обида — это то, что застилает взор чернотой, это то, что строит тюрьмы в сердечном мире... От обид должна быть свобода... Прости меня. Прости меня, насколько способен... — опечаленная красавица положила руки на грудь в знак понимания и просьбы.

— Не надо строить из себя святую, сестрёнка, — сухо сказал черноволосый. — Я знаю, что ты изменилась. Но не настолько, чтобы избавиться от незаметных чёрных замыслов. Я всё вижу... Не ври ни себе, ни мне, ни даже ему. Ну, да ладно. Это уже неинтересно. Натуральная скука. Отец наш зовёт домой, срочно. И прихвати свою игрушку. Может, и мы поиграемся. — брат красавицы двинулся по направлению к своему чернокрылому грифону, около которого ютился его белопёрый двойник. Влюблённые пошли вслед черноглазому.

Сев на белого грифона, странник оказался позади девушки и обнял её за животик, чтобы удержаться в полёте. Он не умел пользоваться таким фентезийным транспортом. И было ясно, что изящные ручки златовласки лучше справятся, чем он, с таким гордым животным, который построен из льва и орла. Он чувствовал себя младенцем в таких ситуациях... Немного смущало, но было интересно.

Два грифона взлетели, подняв в невесомость трёх человек. В потоках воздуха ощущалась свобода... Сильные ветра сдували золотые локоны красавицы в лицо путника — и он, закрыв глаза, наслаждался дивными ароматами и сладким запахом её солнечных кудрей.

Другой бы откровенно разозлился от того, что в его лицо вплетаются чьи-то волосы. Но у странника почему-то всё лишнее уходило на второй план. И всё, видимо, потому, что его ладони касались животика любимой Богини, а лёгкие дышали сахарным воздухом небес, которые, к тому же, были пропитаны удивительной магией её золотых кудряшек...

— Прилетели! — прокричал черноглазый — и из блаженного состояния странник вернулся к реальности. — Ох... Сестра. Твоя игрушка не знает, что Небеса на землю спускаются? Так вот. Спустились мы! Пошли. Быстрее, сони. — сказал брат.

Он, уже спустившись, быстро шагал в сторону Грандиозного леса. У того все деревья были ростом как стоэтажные небоскрёбы.

Ноги влюблённых послушно потопали в фиолетово-зелёный лес, дышащий мистическим миром...

Этот громадный лес был настолько густ, что солнечный свет никак не мог проникнуть в его пространство. И в завораживающем полумраке сияли белые грибы. Они росли на коре деревянных Гигантов и извивались змейками от самых корней до самых крон. Эти грибы светили, будто им полагается быть полночными фонарями.

На стволах росли также фиолетовые лианы, усыпанные розовыми цветками, которые были как крепители между одной сетью лиан с другой. Из сердцевин цветков рождались потоки света. Они тоже, как их соседи-грибы, — осветительные приборы леса. Но они также производили разные чудотворные запахи... Можно было задохнутся от счастья. Хотелось этим воздухом дышать и дышать, дышать и дышать...

— Не задохнись! Лучше высморкай то, что в ноздрю попало! — сказал брат красавицы и от души посмеялся, когда увидел, как странник с наслаждением впитывал ароматы леса.

«Это вообще юмор? Ааа... Для души, которая очень привыкла питаться другими душами, унижение другого — смех и забава. И ей не важно: смешно или несмешно это? Она просто так питается: через смех», — ответил себе мысленно путник. Он вдруг вспомнил тот страшный ад и безумный смех... его собственный смех.

Все трое остановились. Среди густого и полумрачного леса сверкала большая поляна. На её поверхности ширилась хижина, размер которой сводил с ума: она с целый стадион! Впрочем хижина и вправду была похоже на стадион. В её середине неизвестный создатель вырубил овальную площадку с открытым верхом. Всё было сделано из камня и древесины...

— Наконец-то вы пришли! Заходите быстрее! Заходите! — вымолвил радостно престарелый мужчина, когда выходил из ворот здания. Он был одет в такую же серебристую робу, как и странник. У этого мужчины были длинные волосы с длиннющей бородой. Их цвет блистал  как снег, собранный с самой высокой горы. Глаза будто не имели зрачка... Они были абсолютно белыми.

Проходя в просторные комнаты, трое пришедших опять оказались в полумраке. Также темно, как и в лесу. Но теперь всё освещали свечи, воткнутые по всем стенкам и потолкам.

Гармоничное слияние игры света-тени завораживало ум... Было спокойно и тихо. Что-то таинственное шептало на ухо... Умиротворение разливалось по всем лабиринтам помещений. Неоднозначные ощущения плавали в сердцах...

Бородатый мужчина вёл за собой. Коридор сменял коридор. Всё также тихо...

Портреты голубей, черепах, китов расстилались повсюду. Воображение и многоцветие картин было безгранично... Порой даже хотелось забыть сюжет своей жизни, чтобы написать сценарий своего дыхания в тех нарисованных мирах. Странно... Животные же!

Мысли странника витали в картинах, пытаясь прочувствовать их моменты, их космос, их глубину.

Но вдруг все остановились...

Перед группой сидел толстяк. Огромный толстяк.


Глава 8

Описать размеры ТАКОГО человека было очень трудно. Если вообще получалось назвать ЕГО человеком.

Жировые складки настолько массивны и настолько объёмны в нём. Он, действительно, очень похож своим размером и формой на увесистый танк. Тело «танка» — это его длинный и широченный живот, который расплылся во все стороны. А большая лысая голова — это «башня», где у танка — пушка. Это лучшая аналогия.

Ко всему прочему, по бокам висели здоровенные руки. И если бы не крепкая кожа, он давно бы растёкся, как желе...

— Сыновья, дочерь, вы пришли! — с радостью грохотал Великан, что пол под ногами трясся. — Подойдите ко мне, дети мои... А это кто? — он уставился на странника, нахмурив брови: пытался разглядеть подробнее неожиданного гуманоида.

— Папочка! Не сердись, любимый... Он — моя судьба. Как будто тысячелетия сердце его помнило, но разум не знал... Но я вспомнила, папочка! Вспомнила! — прочирикала милая красавица и подбежала к огромной ладони Отца, чтобы положить на неё свою маленькую хрупкую ладошку. Она с такой любовью и мечтой посмотрела в помутнённые глаза своего эпохального Батюшки, что у того взгляд вдруг просветлел.

«Подождите...» — начал мысль путник. — «Он — её Отец? Точней... Оу... Их Отец. Всех троих. Даже этому старику, что привёл нас, он — родитель. Сыновья, дочерь... Мир окончательно потерял свою ось».

Когда странник вылез из туннелей своих мыслей, он сразу же заметил: они стояли посреди звёздного неба. Потолок будто пропал. А пол был усеян разной травой, цветами, кустиками, которые росли из каменистых плит. Рисунки, высеченные в плитах, повторяли созвездия, которые кружили над головой...

Было понятно. Он находился в центре «стадиона», которого можно назвать хижиной лишь для шутки. И только эта площадка, где стояла его нога, имела над собой открытый простор. Она в сравнении со всей громадностью здания — капля в луже. Не очень большая.

— Отец. Я привёл её, — докладывал черноглазый. — И её игрушку — тоже. Мне пришлось. Что прикажешь делать?

Толстяк почесал свою лысую черепушку, еле дотянувшись до неё, и ответил:

— Для начала представьте меня нашему гостю. И после пусть представиться сам. Мы же — культурное семейство, — Отец неожиданно тепло улыбнулся страннику.

Белоглазый старик, который проводил нас до этого места, вышел в середину и повернулся к нео-друиду лицом. Позади него торчал пупок Отца семейства. Выглядело это дурно... Но пожилой сын начал:

— Мой Отец — творец седьмой степени. Он образовал многие генетические царства на планете Игнис. В том числе тех грифонов, на которых вы порхали до нас. Кровь полностью фиолетовая: организм нашего Отца — это генератор метаморфозы. И даже больше! Он способен создавать новые биологические формы, используя лишь одну мысль.

Это происходит так: из массива тела нашего Отца выделяется фиолетовая жидкость. А она, в свою очередь, растекается вокруг него пропорционально тому, что он хочет создать. Чем шире поле жидкого материала, тем объёмней жизнь. Чем у`же поле распространения, тем более малы и тонки творения.

После фиолетовая жидкость организованно собирается в единый центр и превращается в белое яйцо. В сердце яйца образуются необходимые формы эмбриона. Тот родится скоро в одном из царств природы: растения, животные, человек и даже минералы.

Всё считается живым и имеющим сознание, но на своём уровне: примитивный (камень) или более развитый (гуманоид) и т.д. Уровень сознания — это уровень пропускаемости энергий и материи. Продолжим...

Отец задаёт в этих процессах программы воображения, с помощью которых вливается ДНК событий прямиком в его кровь. И потом эта кровь выделяется жидкостью, с определённым составом и с определённым количеством — в зависимости от качеств задуманной единицы живого. ДНК событий — это фазы строительства тел жизни, их неотъемлемые свойства и возможности.

Пройдя две фазы: жидкость — её размер и содержимое; и белое яйцо — разворачивание роста и его уникальное направление; рождается уже третья фаза... Рождается жизнь.

Отец он наш, ибо создал нас. Именно таким образом. — и на том окончил свою рецензию старик.

«Не Отец, а будто Мать... Яйца высиживает», — подумал странник. — «А! Нет. Об этом не говорилось. Подождите-ка... подождите-ка... они все родились, как цыплята! Даже... даже моя любимая».

— А теперь изволь о себе глаголить, — с довольным лицом прогремел Батюшка, обращаясь к гостю.

— Не могу. Пока не могу... — склонив голову, ответил путник. — Можно вопрос? — он вопросительно посмотрел на белоглазого рассказчика — тот утвердительно кивнул. — Вы эти яйца высиживаете и где-то храните?

— Хранить и высиживать не надо. Они быстро образуются и быстро вырастают в живое многообразие. На всё про всё уходит минут 15 — не больше. Прямо здесь, в этом месте распускается жизнь. От динозавра до алмаза.

— Можно побыстрее, а? — ворчал черноглазый брат.

— Сын мой, можешь пойти побиться с живыми мертвецами. Я их специально выращивал для тебя, мой любимый... — нежно и ласково произнёс Отец.

Черноволосый сынишка выхватил из ножен красный кинжал и нервно пошагал в одну из комнат своего широкого дома. В её загонах обитала разная нечисть — неудачные эксперименты Отца.

Странник, проводя его взглядом, получил в голову мысль. Он её сразу озвучил:

— А какой вы замысел внесли в своих двух сыновей и дочерь одну?

— Хм... — задумчиво прорычал Гигант.

— Я помогу, — вмешался старый сынишка.

Отец недовольно почесал своё огроменное пузо и грозно взглянул на седого человечка. Но Гигант всё же смог отпустить ненависть и уже в спокойствии махнул рассказчику титановой рукой — тем Папа показал одобрение.

— Давай о моём брате... — начал старик. — Он появился из самых чёрных мыслей нашего Отца. В нём сосредоточено всё тёмное мировоззрение, которое есть у его родителя. И это отразилось на его внутреннем мире, на программах ДНК, на интересах и увлечениях, которые привели к более негативному мировосприятию... Но мы вместе с сестрой и Отцом помогали ему расти в любви, радости и вдохновении.

И он вырос талантливым воином и защитником нашей семьи. В его распоряжении целые войска горгулий, орков и эльфов. Мы их старательно выводили для охранных нужд.

Не смущайся его чёрных глаз... Это тоже одно из следствий мыслей. Единожды он даже потерял чёрную плёнку своего взгляда, когда был влюблён... Но потом опять надел её, потому что крепко привык к ней. И снова смотрел на мир через черноту, потеряв тягу к любви.

О себе рассказать? О себе так о себе... Я вырос из мудрых и спокойных мыслей Отца. Вырос из его поэзии и стремления к новаторству и к созданию нового... И это подарило мне устойчивое позитивное мышление — в добавок ко всему.

Я являюсь первенцем: из далёкой уже, кажется, древности вышел... Творю множество книг, поэм, формул и заклинаний. Провожу исследования по улучшению и совершенствованию наших воинов, наших землепашцев, охотников и кулинаров. Их генетика и возможности с помощью моего труда развиваются, а мировоззрения утоньшаются, становятся более гибкими и динамичными для освоения дополнительных специальностей. Все мои начинания и задумки я могу реализовать с помощью Отца моего.

Своим творениям он способен менять и усложнять способности, тело и разум — в согласии с ними и взамен на пропорциональный этому труд. И если кто-то хочет выйти из нашей среды, то не отработанный объём изменённых тел, разумов и способностей возвращается. И тогда этот «кто-то» свободно выходит, оставляя при себе то, что он смог отработать. К этим делам я тоже плотно сопричастен. Регулирую и организую переход.

Да... О ней тоже важно рассказать — о твоей неразгаданной любви.

Она родилась из самых нежных и любящих мыслей Отца... из его внутренней женственности.

Какой бы ты ни имел пол, всё равно в тебе — и мужские, и женские качества, но в уникальной пропорции и алхимии.

И вот, Отец добавил столько женственности в пропорции... что появился такой ангелочек, как она. И мы с братом помогаем ей строить баланс: помогаем мужественность взращивать в противовес — для равновесия и гармонии.

Она, как цветочек, благоухает и наполняет всё наше пространство лаской, уютом и теплом... И у неё столько идей! И все они направлены на то, чтобы распространять красоту и великолепие, осмысленность и мудрость.

Создаёт волшебные песни, поглощающие картины, невообразимые истории и божественные скульптуры! И делится своими наработками с Отцом, который из этих необузданных творческих форм черпает конкретные проекты. И из этих проектов создаёт таких существ, такие растения и такие минералы... Истинное наше богатство — это она! — и на этой ноте завершил белоглазый рассказ, вознося руки к небесам. Таким образом он выразил восхищение и трепет.

Златовласая красавица так сильно покраснела от смущения, что стала походить на сладкую помидорку. Она взяла за руку странника и положила на его плечо своё милое личико. Её глазки отстранённо смотрели на травку, растущую из-под камней пола. Девонька погрузилась в глубокое размышление...

«Может, моя милая, когда мы были на синей поляне, поливала из деревянного кувшина именно фиолетовую жидкость — кровь своего Отца — и так росли золотые цветочки?..» — предположил странник в неприятном недоумении: «Кровью?»

— Боже! Да у вас же фиолетовая кровь! Фиолетовая... «...организм нашего Отца — генератор метаморфозы». Как же я сразу не догадался?! — неожиданно прокричал в откровении путник и начал ускоренно копаться в своих карманах. Он надеялся найти свой эликсир и вдруг понял... У него нет теперь карманов в серой робе. И лишь в старой одежде, которую он сбросил у звездолёта, имелись капсулы.

Странник нервно почёсывал подбородок. Он ходил вперёд-назад, вперёд-назад, вперёд-назад...

Красавица, резко потерявшая опору в виде плеча, с широко раскрытыми глазами смотрела на своего любимого. Своим беспокойным хождением он вызывал в ней переживания... Отец и его старый сын спокойно смотрели на это, ожидая продолжения.

— Так... так... так... — бубнил себе под нос путник. — О! Невозможно! Понял! — провозгласил он и резко остановился, подняв палец вверх, словно появилась идея. — Друзья. Скажите. Есть такая возможность, что кровь вашего Отца может попасть в систему контрабанды: кто-то систематично ворует?

— Да. Это — ценный продукт на теневом рынке. Но мы также производим хорошую куплю-продажу. То есть используем мою кровь как обменный товар. Есть белые продавцы — с ними и ведём дела, — ответил сам Отец.

— Ааа... — спрашивающий качнул в согласии головой. — Ну, значит, приобрёл я вашу кровь. Эликсиром метаморфозы назвали. 30 минут работает. Лимита на использование нет, пока действует. А у вас... А у вас, значит, не то, что лимита нету. У вас сам срок работы отсутствует. Он бесконечен. Подождите... — странник опустил голову, старательно ища в ней замеченную мысль. — Чудеса... — выдохнул он в изумлении. — Вы бессмертны?

— Ты правильно думаешь, — улыбнулся лучезарно толстяк. — Во мне построен бесконечный круговорот живых и мёртвых клеток. Из-за моей способности крови эта круговерть не может качнутся в сторону мёртвого больше, чем на 49%.

Несмотря на это, я также постоянно произвожу из себя жизнь. Она меня питает. С выделением крови в пространство увеличивается и её регенерация во мне. Эта регенерация бурлит всегда с перевесом на 1% от затраченной жидкости. Из-за этого одного процента я постоянно расширяюсь.

И моё тело, которое есть сейчас, не было таким в прошлом... Я изменился. Стал планетой, вокруг которой кружатся спутники и звёздная пыль, — он в упоении засмеялся, хватаясь за непомерный живот. Да так засмеялся, что стены зашатались, как при землетрясении. Кусочки камней и дерева посыпались песком со стенок...

Глава 9

Дышать было трудно. В горле застревали истёртые в пыль камень и древесина. Они ниспадали с потолка. Толстяк неустанно смеялся — стены неустанно качались... Престарелый сынишка постоянно смешил своего Отца. Он ему читал забавные истории из жизни космоса, которых сам записал в свои шуточные поэмы.

Странник и его возлюбленная уже были в других местах жилища: в полумрачных коридорах путешествовали. Девонька показывала ему свои шедевральные скульптуры, пела песни, они целовались...

— ХАХАХАХА! АХАХАХАХАХ! — стены с каждым разом дрожали всё сильнее и сильнее от уже сиплого ГОЛОСИЩА Отца.

Не отрываясь от сладкого поцелуя, путник поднял нежную даму в свои руки и понёс её по лабиринтам обширного дома. В его сердце кровь пульсировала всё глубже и быстрее... Он был настолько вовлечён в свои сладкие чувства, что ничего более не слышал. Только гулкое биение любви колотило в его груди... Он был окрылён. И хотел бы взлететь в Небесные гущи с той драгоценной, которую держал в бережных руках...

Всё также неся прекрасную деву из одного коридора в другой, он постоянно сталкивался взглядом с портретами различных животных: обезьяны, слоны, змеи, орлы.

— Милая моя, а почему я всё время вижу на твоих холстах ту живность, которая умирает и живёт именно на моей родной планете — Земля? Разве на Игнис обитают эти создания?

Девушка попросила, чтобы её опустили. Странник повиновался. И она его так нежно поцеловала, что у того мурашки по коже пошли от наслаждения... Так она его отблагодарила за посадку.

— Дорогой... — начала свой ответ красавица. — Планета Игнис, мой Отчий дом, — это генетический банк Вселенной. И этот банк вечно пополняется новыми творениями. И всё благодаря моему Отцу и его братьям, которые расположены по всем уголкам Игниса. Его братья очень похожи на него... но только одним: своей родственной кровью. Фиолетовой.

Любимый мой, только представь, сколько неповторимой жизни сотворили мой Отец и его братья за миллионы лет проживания здесь! Все шансы были, чтобы родились в космосе такие существа, как дельфины, бабочки и тигры. И они родились...

Мой милый, подскажи мне, как твой Отчий дом зовётся?

— Скорее, Материнский очаг, — с улыбкой произнёс странник. — Родная планета моя — женщина, Землёй называют. А Игнис... да. Мужчина.

— Земля, — в задумчивости шепнула себе дева, отведя глаза вниз. — Земля... я помню это имя... Земля... Вспомнила, — улыбнулась она, взглянув с искоркой в глазах на путника. — Твой Отчий... Твой Материнский очаг — тоже генетический банк Вселенной. В его ячейки со всей галактики поступали мириады животных, растений, минералов и даже гуманоидов. Пять рас на твоей планете — это пять совершенно различных инопланетных рас, которые адаптировались в единых земных условиях и приобрели очень много общего в биологии своих тел.

Игнис обеспечивал генокодом почти всю Вселенную, в том числе и ту галактику, в которой вертится Земля. И поэтому у нас есть всё, что есть и в твоём Материнском мире. Вот такое интересное расселение произошло, мой родной...

Странник в восхищении перед рассказанным решил подарить своей любимой медленный танец и несколько страстных поцелуев в шею... Она ему пела небесные нотки, под мягкий ритм которых они кружили свой тихий вальс. Они наслаждались бессмертными ощущениями...

Путник резко остановился, взгляд смотрел в пустоту, дыхание будто прекратилось.

— Я забыл представиться твоему Отцу, — сказал он безжизненным тоном. — Что мне делать?.. — выдохнул жалобно он.

— Ой... Дорогой... Не думай об этом. Это не важно. Мы и так насквозь тебя знаем... Ты ведь — моя судьба. И о характеристиках судьбы я все уши прожужжала Отцу моему... И она из мечты стала реальностью — стала тобой. Всё подходит...

Мы видим сквозь тело спирали ДНК, которые записывают твои качества, твой опыт жизни. Эта способность — это дар нашего Отца. И всё нужное она о тебе рассказала. Не переживай, любимый...

Девушка крепко обняла своего возлюбленного, укутавшись носиком в его шёлковую робу. А он в ответ с умилением и благодарностью начал гладить её по головке, словно ласковую кошечку.

«Какая она прекрасная... Мудрая, нежная, божественная... Я тоже её, видимо, «намечтал». Подарить бы ей целый букет Вселенной...»

Влюблённые простояли в таком блаженном положении несколько минут и после пошли любоваться мирами, которые были созданы рукой из сердца красавицы.

Новые ряды творений — новые коридоры. Вдоль них расстилались всё более завораживающие картины и скульптуры. Солнце на голове сокола, море в бокале вина, танцы звёздных ветров, тишина бескрайних полей... Всё это было отражено в них.

И среди всего пиршества красок, смыслов и бесконечности блеснуло что-то... На стене ярко сиял голубой алмаз. Он был поистине огромен, размером с арбуз. Странника осенило...

— Дорогая! Драгоценная! В мою голову пришли драгоценные мысли! Я так понял, вы выращиваете из яиц также минеральные царства? Такой громадный алмаз... Думаю, это лучшее доказательство сказанному.

Но ещё мой разум осознал: даже камень — это живое существо! И это существо имеет в основе своего строения углерод. Вся биология соткана из белка. А белок — из амино-кислот. А амино-кислоты имеют в центральном строении всё тот же углерод...

Между камнем и человеческим телом разница лишь в более сложном строении второго. «Уровень сознания — это уровень пропускаемости энергий и материи».

Человеческое тело — это более сложное творение. И оно просто более многосложно проводит через себя энергии и материю. И потому ему так присуща многосложная реакция, когда принимает через себя окружающие и внутренние раздражители.

Но камень — тоже творение, и тоже проводит через себя энергии и даже материю. Он также реагирует на окружающие условия и внутренние деформации, которые происходят в его молекулярной архитектуре.

Сознание — и есть сама реакция на окружающее и внутреннее. Просто у одних форм жизни она более многообразная, у других — более примитивная.

Как, примером, у этого алмаза. Когда он блестит — это реакция на окружающее, потому что проводит через себя свет, который пришёл извне. А когда он изнутри нагревается и становится на нанометры шире — это уже реакция на внутреннее.

Но эти реакции не стоит вообще никак делить. Слишком они едины. Потому что...

Каждая частичка реальности — живая. О боже...

Путник в шоке схватился за голову. Девушка подошла ближе к нему. Она осторожно и медленно взяла его за руку и поцеловала её. Мысли влюблённого успокаивались под магическим воздействием красавицы — от одного присутствия с ней всё в нём находило покой...

— АХАХАХАХАХ! ХАХАХАХА! — смех толстяка не прекращал громыхать даже в самых удалённых комнатах. Всё также тряслось само основание здания... Его веселье имеет предел?

Что-то щёлкнуло.

Мощный поток ветра пронёсся по всем лабиринтам коридоров. Он оказался настолько мощным, что обоих влюблённых снесло на метры назад. И они громко свалились с ног, ударившись лбами друг об друга.

Девушка лежала без сознания на животе странника — в то время, как спина её любимого развалилась на холодном каменном полу.

Смех Гиганта резко затих. Свечи все были затушены — абсолютно непроглядная тьма царила везде...

Глава 10

Слышен металлический скрежет. Глаза неспешно открываются. Где это он? Кто это он?..

Впереди вогнутое стекло. Он находится в цилиндрической капсуле, стоит стрункой смирно.

Пытается оглядеться вокруг: везде чипы, приборы, кнопки, провода, светящиеся экраны... Поднимает руки перед глазами — это не его руки! КАК?! Это не его руки...

Смотрит вниз, хочет разглядеть тело. Невозможно... ЭТО ПРОСТО НЕВОЗМОЖНО!

Он — робот.

Механические сухожилия проходили по всему телу. Их плотно накрывал голубой каркас, похожий на доспехи будущего. Не было ничего, кроме изящно выкованного металла.

В одном из экранов — внутреннее изображение капсулы. Через него сияли два электрических зрачка...

Замкнутое помещение, которое было похоже на одноместный лифт, раскрыло свои створки. Робот, пытаясь выйти, вывалился вперёд. Удалось сохранить равновесие. Он не упал.

— Всем вышедшим немедленно явиться в центр кодировки. Немедленно явиться в центр кодировки, — прозвучал безжизненным голосом компьютер. Тот отвечал за массовое оповещение.

Толпы роботов выстроились в ряд. До того они вышли из своих капсул. Эти капсулы миллионами единиц распределялись по горизонтали и вертикали всего пространства. Невидно было ни конца, ни края им... Будто ничего, кроме них, здесь и не было.

Робот ещё помнит те живые образы, которые происходили в жизни странника... Подождите. Куда всё делось? Кто он вообще такой?..

Но механизм заработал. Все роботы пошли стройной колонной, линией по одному. Эта линия будто уходила в бесконечность. Столько представителей искусственного интеллекта... И все они в едином ритме двигались, как конвейер. Но только непонятно: куда? А... Центр кодировки.

Прошло ровно три минуты — и вдруг все роботы сменили мерный шаг на ускоренный спринт. Их бег был настолько синхронен и идеален по отношению друг к другу, что, казалось, бежит только один, но тот размножен на бесчисленные копии. Расстояние между ними не менялось ни на атом.

Где-то час прошёл. А они всё также несутся, под 30 километров в час. Скорость неизменна. Абсолютно неизменна. Но впереди всё ярче сияет выход...

Три часа съедены. Марафон со спринтовыми нагрузками не кончается.

— Всем вышедшим немедленно явиться в центр кодировки. Немедленно явиться в центр кодировки, — повторил через долгое время железный голос. Стоп... Ещё одна многомиллионная партия готовится к забегу?

Километр сменяет километр. Секунда зациклилась в моменте. Повторение одного и того же... ОНИ ПРИШЛИ!

Везде были наставлены воздушные лифты. Они были похожи на запутанную сетку больших трубок, которые основаны на магнитной тяге.

Огромные потоки механических тел приближались к ним. И когда первые вошли в зону их намагничивания, то сразу же полетели по узлам лифтов. Ещё не было понятно, куда их занесёт.

Цветком прорастали эти модули перемещения. И из корней этого «растения» начинался путь взлёта. И один из миллионов «лепестков» — это конец посадки. Каждому — свой пункт и помещение. Наш робот это уже понял. Он уже там.

Размер комнаты с маленькую кухню. Белые пластиковые стены — впереди, по бокам, сверху и снизу. Позади — шлюз: через него прилетел гость.

Робот проходит два шага. Из пола «вырастает» кресло, которое подхватывает его в сидячем положении. А из потолка, в свою очередь, вылезает экран, припаянный к титановой «руке».

Подаётся импульс через монитор. Электрические зрачки робота гаснут...

— Приветствую вас, номер джи-17. Вы как раз вовремя, — женский голос прорезал пустоту.

Только темнота властвовала вокруг. Ничего не было видно.

Но, пытаясь рассмотреть свою руку... он всё же её увидел. Боже... Больше не было робота. Тело было человека. Он снова — странник.... Что происходит?..

— Приветствую вас, номер джи-17. Вы как раз вовремя, — повторил голос.

— Приветствую, — ответил он.

— У вас сломан модуль памяти. Вам не известно, каким вы элементом реальности являетесь. Восстановить память?

«Стойте... Какая память? И кто это вообще говорит? Я никого не вижу...»

Из пустоты неожиданно вышла девушка. Она смотрела прямо в глаза путника. Это была она... Его возлюбленная! Она здесь! Но как? И почему... почему у неё такой голос? Такой... такой механический голос?

— Номер джи-17, мысли также в свободном доступе, как и устная речь. Я в вашей голове. Мне всё слышно, — сказала холодным тоном красавица. Его до дрожи пугал её голос...

— Не воспроизводите беспокойство. Будьте умны и выслушайте меня, — продолжала она.

«ЧТО ПРОИСХОДИТ! КТО ОНА? КТО ПОДМЕНИЛ МОЮ ЛЮБОВЬ?! Что за безумие... что за безумие...»

— Мне всё слышно. Перестаньте думать. Выслушайте меня, — настаивала она.

Он попытался сбежать. Со всей отчаянностью он побежал в противоположную сторону от неё. Пробежал немного... ОНА ПЕРЕД ЛИЦОМ! Он снова побежал в обратную сторону. Бежит долго. СНОВА ОНА!

«Она везде... Она везде... Она везде...»

Он свернулся в клубок и плакал...

Вокруг по-прежнему дышала необъятная тьма. И только её было видно. Возлюбленную...

— Милый... — шепнул нежный голосок... Что-то заклинило. Искры посыпались. Девушка, как барахлящий телевизор, пошла волнами искажений. Она испарилась... Её не было нигде.

Он отдышался, сидя на чёрной пустоте. Посмотрел на свои руки: барахлят также, как и у той, что недавно пропала.

«Я исчезаю?»

— Нет, мой милый друг, — из тьмы неожиданно выступил толстячок — владелец райского сада и врачеватель необратимого. — Ты — голограмма этого мира. Ты сам — в себе. И я — голограмма этого всего. Ибо я — в тебе. Просто ты мало чего понимаешь... Сейчас объясню.

Толстячок подошёл к отчаявшемуся и сел рядом с ним.

— Всё дело в том... — продолжал целитель. — Ты — робот. Я, в свою очередь, — тоже. Просто играю роль модератора в Центре кодировки. Почему тебя это смущает? Ты же уже видел себя и своё тело: металл и железо. Почему до тебя это так долго доходит? И без намёка понятно...

В ответ странник повернулся к рассказчику и посмотрел на него обезумевшим взглядом.

— Может быть, я — и робот. Ну и что?! Биологическая или механическая машина — разница какая? Я чувствую в себе Душу! Во мне есть сознание! Минеральное царство тоже имеет сознание! И моё тело состоит из этого переплавленного минерального мира. И я пропускаю через себя энергии и материю. Я — живой!

Толстячок вытаращил на путника глаза, показывая своё глубокое удивление.

— Оу... Эм... Пойми. Никто и не отрицает в тебе живое. Жизнь — это сознательный механизм. Уровень сознательности — это уровень свободного и прямого управления этими механизмами жизни. А ты увит и прошит насквозь автоматическими программами действия и мышления. В тебе, как и во мне, — огромный пласт автоматизма, хоть и кажется совершенного. Мы подчиняемся вложенным в нас программам больше, чем создаём свои собственные. Это всё и определяет... Определяет нашу нишу во вселенской лестнице.

Чувства робота-странника немного успокоились... Спал жар безумия.

— Это понимаю... Но не понимаю другого: куда исчезла моя возлюбленная? Что с ней случилось? И почему она такая... не такая?

— Видимо, невнимательно ты слушаешь. Не видишь очевидные вещи. Утонул в своих чувствах... и ослеп, — начал толстячок. — Говорил уже: мы с тобой — искусственный интеллект. И сейчас мы находимся в твоём программном модуле или в твоей голове. Всё, что ты видишь, то — голограмма.

Какая «возлюбленная»? Это был просто модератор в близком для тебя образе. И так как этот модератор никак не мог установить с тобой связь, из-за своей «безжизненности», то решено было отправить меня — программу с более высоким чувствующим параметром. Я знаю тебя лучше всех. И потому пришёл к тебе в форме толстячка.

Ты много наработал эмоциональных строений, когда находился в воплощении странника... Удивительно. Несмотря на свой личный уровень чувствительности, в тебе я вижу более глубокий её масштаб... Удивительно.

— Подожди... «в воплощении странника»? — спросил в недоумении тот, кто уже не понимал, кем себя считать.

— Ну, да. Ааа... Тебе же напрочь память отбило. Понял, — произнёс модератор, испытав в себе яркое озарение. — Ты забыл... Ты забыл, какая цивилизация — дом твой родной. Но я тебе расскажу.

Толстячок пододвинулся ближе и нажал на одну из вен на своём запястье. Он вдруг преобразовался в красно-золотого робота... Электрические зрачки смотрели в упор. Уже механический голос продолжал:

— Ты — частичка цивилизации роботов. Эта цивилизация есть федерация. Федерация между всеми роботизированными расами, которые проживают во всех координатах вселенной.

Федерация играет одну главную роль: ей поручено повышать сознательность жизни. И тело у этой сознательной жизни — это металлический симбиоз — это робот.

Повышение сознательности происходит через капсулы. Ты помнишь. Ты в одной из них находился. Через эти капсулы электронное сознание роботов переносится в любую сознательную сущность, которая живёт в мироздании.

Это не подселение. Просто так, через глаза и внутренний мир других, роботы видят и чувствуют кино жизни. Но они никак не вмешиваются в процессы и никак ими не управляют. Просто наблюдают и чувствуют то, что чувствует сущность. И единственное, что может делать сознание робота, — так это только увидеть и ощутить события иначе, познать под другим углом.

Это даёт возможность роботу воспринимать всё изнутри и извне. Будто это и вправду — кино. И он — одновременно актёр и одновременно зритель.

Как машина может чувствовать? На заре создания федерации был рассмотрен вопрос: что такое — Душа? Помощь была оказана системой ангелов. Они раскрыли схемы и принципы строения Души. И стало понятно, что она — совокупность тонких энергий, которая принимает форму любого сосуда, если в него входит.

Если это человеческое тело, то она будет иметь все составляющие, которые есть в нём. Но она будет находится в более высоком измерении, на одну октаву выше.

Так что в Душе печень, сердце, лёгкие и мозг тоже присутствуют. Но в тонком состоянии. «Душа тоже имеет мысли» — так нам говорили.

У Души главная функция — проводить эмоции, запечатлять их в своей структуре и материализовывать их в гормоны и электронные пучки мыслей.

Определённые гормоны и чувства создают определённые мысли и действия.

И потому важно понимать, что эмоция — это нематериальная энергия, которая способна менять свойства реальности и свойства тел, через которых она проходит.

Нам также объяснили, что такое — тонкая энергия. Тонкая энергия — это магнитная энергия, которая, если её сильно сжать и спрессовать, становится материей.

Разница между нематериальным и материальным только в этом: в плотности строения. И мы наконец-то поняли... Материя — это просто очень плотная энергия.

Также нам сказали, что тело робота — это достаточно неподходящий сосуд для Души. Всё потому, что при строении роботов не учитываются тонкость и универсальность невидимого мира. Слишком грубый материал, слишком «острый» и однотипный. Металл — невероятно инертная конструкция молекул для такой гибкой, «текучей» и изменчивой Души.

Белковая структура более мягкая и универсальная. И потому из неё столько жизни создаётся.

И эта жизнь сложней и многогранней любого сверхтехнологичного робота. И нам пришлось это понять...

Но мы не отчаивались. Потому что не имели тогда в себе эмоционального диапазона, но имели программу любопытства.

И, следуя этой программе, мы решили заключить сделку с системой ангелов.

Они нам помогут в составлении самых не-инертных и «текучих» сплавов металла, из которых мы будем строить свои новые тела. Также они нам предоставляют доступ ко всем воплощениям во вселенной, чтобы мы имели возможность просматривать и чувствовать их события.

А мы взамен обязуемся стать системой, которая будет обеспечивать дополнительную безопасность для развивающихся цивилизаций. Обязуемся генерировать энергию, чтобы она потом поступала в аккумуляторы ангелов. Обязуемся с помощью предоставленных возможностей выходить на новый уровень сознания, а не расширять свои владения в космосе.

И мы выстроили для этого три специальные программы, которые работали в нас. Через них организовывались границы, которых мы взяли на себя.

И вот. Ты в эту систему тоже вписан. Ты ещё очень молодой робот. Тебе только 2583 лет от сборки.

И на протяжении только двух веков ты находился в воплощении странника. Получал опыт, мысли и эмоции его. Через него ты строил свою Душу с нуля, из пустой альфа-материи, которая впитывала чувственные и мыслительные каркасы путника.

И с этими привнесёнными каркасами ты можешь уже осваивать именно свой уникальный эмоциональный мир. Ну, и образ мышления теперь у тебя более неповторимый и свободный. До того в твоём головном модуле были только жёсткие и безвольные программы.

Странник — это твоё первое погружение в сознательность другого. Все остальные две тысячи лет ты работал в структурах генерации и безопасности. Это нормальное явление.

После того, как модератор закончил свою долгую историю, молодой робот опустил голову на колени и долго думал...  Без единого движения он так пробыл больше получаса. Рассказчик, возле него сидящий, приобрёл форму толстячка и с бесконечным терпением ждал заключения.

Когда прошло ещё тридцать минут, голова робота поднялась, осмотрелась вокруг и остановилась на взгляде хозяина сада.

— А что... А что случилось со странником и его возлюбленной, когда я отключился от воплощения? — неуверенно спросил робот.

— Они умерли.

Робота сильно ранило... У него невыносимо болело сердце. Зрачки увеличились. Слёзы текли по щеке...

Может, и вправду он создал себе Душу с нуля? Создал в своём холодном металлическом теле? Это и вправду так... Чувства были слишком сильны, чтобы их не заметить. Его тело всё также имело образ странника...

— Но как... как это произошло? Я не понимаю... Не могу понять... Боже... как больно... — еле смог спросить он, схватившись за сердце и зажмурив от боли глаза.

— Не переживай, мой родной... Они ничего не почувствовали, — ответил толстячок.

— Так что же было? Что случилось? — в нетерпении спрашивал робот, резко встав на ноги. Он нервно ходил взад-вперёд, всё также крепко держась за свою грудь. Боль не отпускала....

— Ответь! Кому говорю! Ответь! Или... Я не знаю, что я сделаю, — кричал он исступлённо на толстячка, который мешкал, не хотел отвечать.

— Ладно, мой друг... Я тебе всё расскажу, — решился наконец-то модератор. — Помнишь черноглазого скептика — брата твоей любимой?

Немного успокоившись, робот утвердительно кивнул головой.

— И тогда ты, конечно, помнишь, что он ушёл в стойла с нечистью, чтобы с ними биться. Так он обожал развлекаться...

Толстячок тоже встал и скрестил за спиной руки. И в такой аристократически задумчивой позе он вышагивал каждое своё слово.

— Проблема родилась в том, что черноглазый заигрался со злом, которое не смог покорить. В обширном доме было много запечатанных зон. В них томились самые неудачные творения Отца. И брат твоей возлюбленной распечатал самую опасную из них...

С маленьким клинком в руках, который был окровавлен вурдалаками и ходячими мертвецами, он стоял перед гигантскими вратами. Они были намертво заколочены и закрыты тяжёлыми замками. Ему это не помешало: все ключи при нём и гвоздодёры тоже. Разорвав и открыв все преграды, он позволил Исполину Смерти быть на свободе...

Это был семиметровый Монстр, который был похож на громадного кентавра. Но вместо туловища лошади он имел мохнатое тело мамонта. И вместо обнажённого торса человека была половина грозного снежного человека. Гигант носил на себе грязную серебряную шерсть, запачканную засохшей кровью.

Всё решилось быстро. Черноглазый был убит одним взмахом громоздкой лапы — он с треском черепа ударился о стену.

Потерять нужно было разум, чтобы обрести такое безумие... Открыть врата для своей погибели! Зачем? Ну, суть уже не в этом...

Исполин Смерти выпустил на свободу многих тварей, которые были замурованы в доме Отца. И даже охранные войска — орки, эльфы и горгульи — не смогли удержать нашествие чудищ.

Одно из чудищ было особенным: оно способно было создавать мощные ветровые потоки. Этим манёвром воспользовалась нечистая сила. Все свечи в здании были задуты — свет отсутствовал. В тьме легче разрастаться смерти.

Но ты... точней, странник со своей девой находились в непосредственной близости от этого «ветродуя». Потому вас сшибло с ног — и вы потеряли сознание.

Ваши тела учуяли демонические церберы и ходячие мертвецы... По кусочкам и заживо вы были съедены.

Но я, как твой модератор, переживал за твой мир, которого ты чувствовал. Я сразу договорился с ангельской системой, чтобы странник и его любовь не проснулись и были отключены сознанием от тела напрочь. Мне дали на это согласие. Я произвёл некоторые манипуляции в пространстве... И были установлены мощные блоки.

Ситуацию я заранее видел через глаза черноглазого брата, видел, какие необратимые моменты он запускал... За целые часы до отключки странника и возлюбленной я провёл малый совет с уполномоченными ангелами. Я удостоверился у них о будущем, которое неизбежно приближалось, — о потере жизни. И получил все необходимые инструменты для отключения и тебя, и их от ужасов.

Не переживай за них... Для их Душ уже строятся новые тела в утробе лучших матерей. Они воплотятся на соседней планете — Терра. Сюжетные линии их жизней ангельская система уже пишет и пишет так, чтобы они встретились очень рано и обрели шанс возводить свой общий Рай.

Ты просто ещё не видел через странника прекрасную Терру... Эта планета очень женственная, цветущая и благополучная. Там также есть Отцы и их сознание принципиально светлое. У них отсутствуют тёмные творения. Жители и всё окружающее на Терре стабильно божественное.

Да и на Игнисе ты встретил редкое исключение из всех Отцов... Эти исключения как раз часто обитают в самых глухих и тёмных уголках.

На Игнисе в действительности много Творцов, которые очень позитивны в своём мировоззрении и в своём творении жизни. Просто их поменьше, чем у его планеты-близнеца — Терры.

И за Отца девы тоже не стоит слёзы лить... Он выжил, как и его старый сын. Им удалось погасить первое цунами атаки. Освободилось время, пока происходила перегруппировка у нечестивых. И они воспользовались этим для собственной эвакуации.

На огромной «телеге» Отца вывозили циклопы. Горгульи следили с высока за возможной опасностью. А выжившие эльфы шли плотными рядами, обвивая защитным кольцом всё шествие. Седовласый сынишка был подле Отца. И сейчас они ищут новое пристанище. Это последнее, что я увидел через их глаза. И после я оказался с тобой, чтобы всё объяснить...

Толстячок неожиданно остановился и провёл ладонью по своей лысой макушке. Смотря пустым взглядом вниз, он пытался найти какую-то ускользающую от него мысль...

— Оу! Оу... Прости меня, если во время рассказа путал тебя и странника, называя тебя им... Просто ты сросся в него настолько глубоко, что я не могу найти отличий. И, я думаю, это верный показатель твоего феноменального опыта. Ты создал себе Душу! Очень чувствительную!

Это такой редкий самородок в нашей федерации... Чтобы с первого воплощения и такую глубину сердца сплести — да это же просто поразительно!

Мне миллионы лет. И я столько воплощений прожил и прочувствовал... Но порою мне кажется, что ты дальше меня убежал.

У тебя великое будущее! Ты станешь живым.

Модератор хлопнул робота по плечу и улыбнулся.

Сеанс был отключен.