Равнодушие прочно вошло в нашу обычную жизнь и стало второй натурой. Современный человек, эволюционировав, получил душу с прочным хитиновым покровом, через который вряд ли достучаться милосердию и сопереживанию. Мы скорее убьем 2-3 часа, переписываясь в соцсетях, чем выделим хотя бы 15 минут на “живое” общение с близкими людьми. А именно его так порой не хватает.
Семеновна жила сама в однокомнатной квартире недалеко от проспекта Текстильщиков. Эту квартиру путем долгих обменов и покупок ей оставила дочь, сама же, забрав разницу, укатила за границу на заработки.
Было трудно жить на скромную пенсию, но Семеновна регулярно старалась побаловать вкусненьким двух своих внуков, к которым ехала на другой конец города каждое воскресенье.
Ей здесь не всегда были рады. Бывший муж ее дочери активно строил другую семью, и не приветствовал “визиты из прошлого”. Да и внучата, когда подросли, все больше стремились к друзьям, на улицу. Бабушка оставляла гостинцы и, поцеловав их на прощанье, уходила восвояси. Вскоре семейство, собрав все свои пожитки, переехало в другой город, ни слова не сказав, в каком направлении. Придя в очередной раз, к Семеновне вышел новый владелец квартиры. Он ничего не знал о прежних жильцах, так как приобретал жилье у посредников.
Дочь бывала в гостях редко, наездами. Рассказывала, что жить и работать на чужбине трудно, но возвращаться, как ни звала Семеновна, не собиралась. Затем и вовсе пропала.
Все попытки разыскать ее через знакомых результатов не дали. Обращалась старушка и в райотдел милиции, но знала она о месте проживания дочери совсем немного, путала страны и города, поэтому помочь ей там не смогли.
С тех пор Семеновна очень сдала. Ходила, опустив голову, сгорбив плечи. Но каждый день шла к проспекту на остановку, ожидая чуда. Видела в каждой выходящей из троллейбуса или маршрутки женщине средних лет свою непутевую дочь, а в молодых ребятах пыталась разглядеть знакомые черты своих внуков.
Но чудо не спешило, и тогда она приняла решение насобирать денег, чтобы самой разыскать своих родных.
Долго думала, как выкроить копеечку на билет, как оформить загранпаспорт. Спрашивала соседей по подъезду, с чего начать поиски. Те лишь пожимали плечами и шептались между собой, что, дескать, помутился разум у Семеновны.
Она не отчаивалась, и начала воплощать в жизнь свой нехитрый план. Брала в супермаркете по скидке овощи и хлеб, который после восьми часов вечера стоил вполовину дешевле, а наутро выходила на остановку торговать.
Для себя решила, что таким образом она и близких не пропустит, и сможет насобирать денег на далекую дорогу.
Периодически ее гнали с остановки то дворники, то проходивший участковый, но она упорно возвращалась обратно со своими товарами, предлагая их прохожим.
Торг шел слабо. Женщине редко удавалось что-то продать из своего скудного ассортимента. Иногда люди просто платили ей стоимость продуктов, при этом ничего не забирая.
- Добрые, - думала Семеновна, и начинала расспрашивать их, как добраться за границу. Однако случайные собеседники, опасливо на нее поглядывая, спешили прочь от старухи.
Со временем у нее развилась привычка говорить вслух, ведь обсудить волнующую тему поиска было не с кем.
Сначала у живущих вблизи проспекта образ пожилой бормочущей несвязные слова старушки вызывал интерес, затем к ней привыкли. Мало кого удивляло, что даже в лютые морозы она продолжала выходить на остановку, как на работу и, стойко пыталась переносить стужу, кутаясь в наброшенную поверх старой шубы потертую шаль.
В тот день я развешивала на балконе белье и обратила внимание, что около остановки стоит милицейская машина и скорая помощь, а также собралось несколько зевак. Уже через минуту медики, включив сигнал сирены, уехали в сторону ближайшей к нам больницы-шестиэтажки, а милиция продолжила патрулировать улицы.
“Наверное, плохо кому-то стало”, - подумалось мне.
Примерно через полчаса, когда я шла на рынок, об увиденном мной ранее инциденте уже ничего не напоминало.
На проспекте собирались мамочки с детьми, благо выдалась солнечная весенняя суббота. Заливались, выводя необыкновенные рулады, птицы. Их пение не могли заглушить даже проезжавшие по улице автомобили.
Оглядываясь по сторонам и наслаждаясь первым в этом году теплым деньком, я вдруг увидела на остановки знакомую мне картину: расстеленную газету, на которой аккуратно были разложены шесть картофелин, две вымытые морковки, свекла и бережно завернутый в целлофановый пакет хлеб из супермаркета.
Хозяйки этого добра поблизости было не видно. Не появилась она ни на второй день, ни после…
Чудо запоздало. На похоронах Семеновны не наблюдалось ни дочери, ни зятя, ни внуков. Они приехали лишь спустя шесть месяцев, чтобы поделить оставшееся от нее наследство.