Профессор Ленген стал замечать, что на его лекциях Андреа Фельден только рассеяно глядела в свои конспекты. Так было даже тогда, когда тема лекции была особенно интересной- раньше девушка всегда взахлёб слушала его лекции. .Замечая, что профессор исподволь наблюдает за ней, Андреа слегка краснела, вздрагивала и сбивчиво отвечала, если он что -то спрашивал. Это повторялось изо дня в день. Оживала Андреа лишь тогда, когда после лекции де Коста заезжал за ней на своём шикарном авто.
«Добром это не кончится» -думал профессор, и сердце его сжималось от боли. На самом же деле, Андреа не была так4ой уж безрадостной, как казалось профессору. Разумеется, заботы о будущем весьма тяготили её, но, ведь, будущее теперь зависело не только от неё, Андреа Фельден, но и от де Косты!
«Теперь мы с тобой — единое, -сказал ей однажды Жуан, - а дальше — будь, что будет»!
Именно о том, что же «будет», девушка думала очень часто! Слова де Косты очень испугали её и заставили насторожиться. Поговорить обо всём с матерью Андреа не могла, поскольку в последнее время фрау Фельден стала частенько прихварывать. И профессору Лен гену, который был давним другом их семьи, она не хотела открыться. Карлос Ленген давно нравился Андреа, поэтому девушка ппросто боялась ранить его этим разговором, в котором речь неизбежно зайдёт о её личном счастье. И от того Андреа носила своё горе в себе. Единственным спасением была учёба, а ещё это самое «единство» с де Костой. Теперь они и впрямь были едины, ведь, именно с ним Андреа лишилась девственности. Случилось это незадолго до Рождества. Де Коста пригласил её в свою квартиру, которую купил совсем недавно. Граф Гойя уже уехал на родину, а в середине января де Коста должен был отправиться в след за ним.
«Я должен показать тебе, что я купил твоей мамочки к празднику»- бесцеремонно заявил Жуан и привёл упирающуюся Андреа в свои апартаменты. Это была дорого обставленная комната с видом на горы. Каждая вещь, каждый предмет здесь стоил целого состояния. Немыслимо дорогие ковры, картины и бокалы смотрелись по — домашнему уютно, но вместе с тем, стоили огромных денег. Андреа поняла это с первого взгляда. В начале девушка чувствовала себя довольно скованной. Она не думала, что вдруг окажется среди такой роскоши и не осмелилась сесть в кресло из натуральной кожи.
«Дорогая, спросил Жуан, заметив её смущение, - неужели тебе не нравится здесь»?
Он легко приподнял её и прижал к груди. Лишь после того, ка Жуан разлил по бокалам вино, Андреа почувствововала себя свободнее. Он показал ей открытки с видами своей страны и фотографии из семейного альбомаю альбома. Взглянув на фото, Андреа испугалась: и отец, и мать Жуана, и его сёстры были людьми, с какими Андреа ещё никогда в жизни не соприкосалась. Одна лишь мысль о том, что однажды она будет принадлежать к ним, казалась ей невероятной.
На том же фото Андреа увидела белую виллу на берегу моря, в которой, как объяснил Жуан, вся семья жила летом, а ещё там был дворец под под пальмами, построенные ещё в эпоху феодализма.
«А сюда, - многозначительно с4к5азал, заметив, что удивлению юной красавицы нет конца, мы перебираемся на зиму.
И повсюду были слуги или одетые в белые ливреи дворецкие, по одному виду которых было ясно, насколько они верны своим господам
-Кто ты, Жуан? - спросила Андреа и боязливо прижалась к его плечу, когда де Коста склониля над ней.
-На это я бы мог ответить словами Лоенргрина, если они не кажутся тебе слишком избитыми, сказал де Коста,- во всяком случае, тебе не о чем беспокоиться. Главное то, что я люблю тебя, а об остальном мы поговорим потом, когда всё прояснится». Стараясь отвлечь Андреа от грустных мыслей, Жуан проворно распаковал подарки, чтобы она могла рассмотреть их. Здесь был кружевной шарф из натуральной ш шерсти, туфли из натуральной кожи и непомерной величины корбка одеколона., муфта из меха шиншилы и много чего ещё.
«И что скажет мамуля, увидев все эти подарки? -подумала Андреа, -уж не слишком ли потратился Жуан»?
«А это — для моей маленькой принцессы»! - сказал Жуан, указывая на целую стопку коробок в красочной подарочной упаковке. Когда Андреа удивлённо взглянула на него, де Коста лишь кивнул и прошептал: «Когда ты станешь моей женой, я сделаю тебя принцессой! Слышишь? Прин-цес -сой»!
Постепенно вино сделало своё дело. Они танцевали и любили друг друга, как никогда прежде. Потом Андреа вдруг почувствовала, как Жуан взял её на руки и положил на кровать. Здесь были поцелуи до умопомрачения и клятвы в верности, разговоры, мечты и другие милые глупости и так до тех пор, пока всё вокруг не потонуло в сплошном розовом мареве. Когда Андреа далеко за полночь вернулась домой, фрау Фельден с первого взгляда поняла, что её дочь стала женщиной. Мать только тихонько вздохнула и не сказала ни слова. И вот наступило Рождество.
«Это самое лучшее и светлое Рождество в жизни подумала Андреа, услышав, как в церкви маленького университетского городка зазвонили колокола, приглашая народ на праздничную мессу. Жуана рядом не было.
«Я лучшее распакую подарки и всё подготовлю для домашнего праздника» - сказал он, когда Андреа предложила идти на мессу вместе.
«У меня другая вера» - мал Жуан, которому сейчас так хотелось рука об руку с любимой преклонить колени в церкви и получить благословение.
«Сначала я должен поменять свои убеждения и принять её веру, - уговаривал себя де Коста, -только тогда мы сможем престать перед алтарём».
Никогда в жизни Андреа ещё не молилась так истово, как в эту рождественнскую ночь. Она тихонько всплакнула, когда дети, которые в этот час заполнили церковь до отказа, запели рождественские песни. По пути домой Андреа встретила Ленгена., который тоее был на службе Обычно профессор встречал Рождество вместе с семьёй Фельден, но сегодня предусмотрительно отказался от приглашения, потому что знал, что обязательно встретит там де Косту. И Корнелия Герренфельс тоже была сейчас здесь. Все все слегка вздрогнули, когда вновь забили колокола — это желающих приглашали на ночную молитву. Ленген, одетый лёгкую, но добротную дублёнку, ещё немного постоял возле храма, поболтал с Андреа и с фрау Фельден, а потом с радостью принял приглашение семьи Герренфельс отметить Рождество вместе. Сейчас Карлос Ленген не хотел оставаться одтн
«Иначе, - думал он, - все мои мысли будут лишь рядом с Андреа».
«Слушай, Анди, возьми, почитай, - Корнелия Герренфельс протянуа подруге газету, - это сенсация! Только ради бога, не прими это всерьёз, газетчики всегда ищут чего — нибудь жареного»!
Профессор Ленген знал, о чём шла речь, поэтому быстро перехватил газету и сунул её в карман со словами: «Сегодня Рождество, и газет никто не читает, а после праздника всё уже устареет».
«Я тоже на это надеюсь» - виновато прошептала Корнелия, которая чувствовала, что, только что совершила ошибку. Не видя никакого подвоха, Андреа бодро хлопнула подругу по плечу: « Счастливого Рождества, Корни»! И, обращаясь к Лен гену, добавила: «И Вам того же, профессор»!
«И Вас с праздником, крошка Анди, - тихо ответил он, пусть сбудутся все Ваши мечты и надежды»!
В голосе Андреа слышалась грусть от того, что друг детства сегодня встретит праздник не с ними.
Карлос Ленген отвёз их домой. Остановив машину, он с грустью взглянул на окна: сегодня там кто -то другои зажжёт рождественские свечи. Машина де Косты уже стоояла у ворот.
«Чуть не забыл, - спохватился прфессор, что -то ища в карманах, - вот этот маленький пакет Сантеклаус оставил в моей комнате специально для студентки Андреа Фельден.
Он протянул девушке небольшой перевязанный ленточкой пакетик и улыбнулся. Они ещё раз поздравили друг друга с Рождеством, а потом Ленген уехал. Андреа ещё какое -то время постояла у ворот, глядя в след уезжающей машине, а потом, вдруг вспомнив про Жуана и радуясь предстоящему празднику, рассмеялась и, обгоняя мать, взлетела вверх по лестнице.
Корнелия Герренфельс встретила профессора у входа в зал.
-Скажите, профессор, - грустно спросил она, - я, действительно, сделала глупость?
-Конечно, Корни, -жёстко ответил он, - вы не должны были этого делать, потому что, если Анди прочтёт статью, её счастью — конец! Однако, потом профессор примирительно пожал ей руку: «Не волнуйтесь так, Корни, ведь, до сих пор, Анди ничего не заметила, но прошу Вас, никогда больше не упоминайте об этом, даже вскользь»!
-Но, ведь, однажды она, всё равно всё узнает. Вы думаете, что де Коста просто играет с ней?
Корнелия была очень привязана к подруге, и видеть, как Андреа страдает, было бы для неё большим несчастьем.
-Я так не думаю, Корнелия, у де Косты самые благородные намерения, только мы, ведь, не знаем, что творится в тех кругах. Если в его стране к власти придёт монархическое правительство, де Коста неизбежно должен будет его возглавить. Очень сомневаюсь, что в этом случае ему в жёны сгодится скромная студентка медицинского университета».
Ленген снял дублёнку. Его шляпу подхватила подоспевшая горничная. Фрау Герренфельс радовалась, что профессор сегодня пришёл к ним в гости. Как знать, может быть, глядя на молодого доцента, она сейчас думала о чём-то своём, например, о том, как заполучить этого представительного учёного красавца себе в зятья.
«По -моему, - думала фрау Герренфельс, - Корнелия была бы счастлива.
Горничная принесла бисквиты и Шерри. До начала Главного рождественского действа можно было просто поболтать, уютно сидя за столом. Потом, фрау Герренфельс извинилась и вышла, чтобы посмотреть, всё ли готово для раздачи рождественских подарков. Карлос Ленген снова раскрыл газету. Он прочитал статью ещё утром -очевидно, кто -то очень «добрый» позаботился о том, чтобы газета попала в почтовый ящик профессора вместе с приклеенной к ней запиской: «Добрый друг»
«Вероятно, думал профессор, этим «другом» называл себя граф Гойя, которому поручили любой ценой воспрепятствовать связи Жуана де Косты и Андреа Фельден. Корнелия осталась вдвоём с профессором, чтобы помочь скоротать ему время и сейчас могла, чуть склонившись к нему, ещё раз перечитать статью.
«Претендент на государственный престол, герцог Жуан де Коста — де Лаванетта, перед Рожеством опорочил себя не только перел своими родителями, но и перед свой избранницей, красавицей принцессой Верой де Гагни. Все надеялись, что на Рождество Жуан публично объявит о своей помолвке с Верой. Но Жуану, который сейчас обучается в одном из медицинских университетов Германии, кажется, нравится его сокурсница. Его часто видят вдвоём с этой симпатичной девушкой из южной Германии. Надеемся, что принцесса Вера простит Жуану этот маленький флирт, когда он вскоре вернётся к ней.»
Тут же были две фотографии, на которых де Коста счастливо улыбался, стоя рядом с принцессой. Ленген нервно провёл рукой по лицу. Корнелия виновато смотрела на него..
«Что же теперь будет»? - со страхом спросила она. Корнелия очень любила подругу и теперь уже сама не знала, почему решила показать ей газету..
-Я, ведь хотела, как лучше, - оправдывалась она, я просто хотела её предупредить.
Корнелия чувствовала, что Ленген сердится на неё.
-Предупреждать здесь больше нечего, Корни. У них всё зашло слишком далеко.
-О боже, что же теперь делать?
Корнелия Герренфельс, которая так же, как и Андреа, всегда радовалась празднику Рождества, сейчас была полна мрачных предчувствий.
-Да, Корнелия, теперь нам остаётся только надеяться, что всё будет хорошо, что де Коста будет рядом и не бросит её.
Ленген встал. Он не хотел без дела загружать эту девушку и её мать своим проблемами. А, ведь, он знал с самого начала, что катострофы не избежать! Так, праздник Рождества прошёл для молодого профессора, на этот раз, прошёл менее радостно, чем это было всегда. Его мысли, то и дело, возвращались к семье Фельден, где Анди, ничего не подозревая, вместе со своей матерью и своим любимым сейчас праздновала Рождество. Всё, что было только можно, де Коста подарил ей. Здесь были цветы, конфеты, бижутерия и даже телевизор
«Это, чтобы ты не скучала, крошка, пока меня не будет» - сказал он. Все дни Рождества семья провела вне дома, и фрау Фельден тоже путешествовала вместе с ними. Они гуляли по берегу Рейна, прибрежные холмы которого сейчас были покрыты снегом словно белым бархатом. На Горе св Петра все вместе встретили начало нового года. Когда в полночь забили колокола, Жуан обнял и впервые на глазах у матери порывисто поцеловал Андреа в губы. Лишь одно удивило фрау Фельден: ещё ни разу Жуан не сказал о том, каким он видел будущее её дочери.
«Может быть, теперь это не модно- просить у матери руки девушки? -думала она. - Неужели Жуан только играет с ней»?
Однако, всякий раз, взглянув в глаза Жуана, фрау Фельден тут же отбрасывала прочь все сомнения. Из этих пылких, таких опасно — прекрасных глаз лучилось столько нежности уверенности, что все страхи сразу же исчезали. … Лишь поздно вечером они вернулись домо1. От долгой ходьбы фрау Фельден устала и сердце у неё болело, хотя вечер удался на славу.
-Я ещё забегу к вам! - сказал на прощание де Коста.
-Я думала ты уедешь только в конце января! - сказала Андреа чуть дрожжащим голосом
-К сожалению, так не получится -дома меня ожидают уже сейчас, но поверь, ангел мой, как только я всё улажу, я тут же вернусь к тебе, и тогда нас уже ничто не разлучит!
Он поцеловал её глаза,дрожащие от боли губы и руки.
«Он не вернётся никогда»! - подумала фрау Фельден, и теперь будущее дочери рисовалось ей довольно призрачным.