Всё поплыло перед глазами...
Небо, с утра такое хмурое и безрадостное, вдруг стало красочным и разноцветным. Все тревоги и заботы враз испарились. Голодный желудок перестал тоскливо ныть, выпрашивая хотя бы жалкий кусочек чего-нибудь съестного. Ушли куда-то вдаль пьяные родители, и маленькая, вечно орущая от голода сестренка.
Сашка сделал глубокий вдох, и откинулся на стену гаража, за которым прятался. Он всё больше отдалялся от реального мира. Мысли ютившиеся в его маленькой головенке скакали как взбесившиеся лошади. Стена была холодной, это немного отрезвляло, и Сашка зябко поежился.
Два дня он потратил на поиски укромного местечка, и с трудом перетащил сюда бензобак. Мегера не велела его трогать, однако Сашке удалось обмануть её.
«Мегера...» — Сашка склонился к бензобаку.
Пара затяжных вдохов еще больше затуманила его голову. Но мысли почему-то потекли более упорядоченно. Он заново переживал произошедшее за последние несколько дней...
Был обычный серый осенний день.
Сашка проснулся рано. Родители, не отошедшие от вчерашней гулянки, еще спали. Кое-как отыскал он на грязном, заваленном бутылками и объедками, столе нетронутую горбушку хлеба. Горбушка была безумно твердой, и царапала горло. Сашка налил воды из-под крана. Отгрызая маленькие кусочки, он запивал их холодной водой, чтобы не подавиться.
Вот так, держа в одной руке залапанный стакан и сухую горбушку, другой, он рылся в куче скомканного несвежего белья, валяющегося прямо на полу.
«Пожалуй, это можно еще одевать», — наконец, он нашел то, что искал. Последнее время в их доме ничего не стиралось. Дожевал последние крошки, и наскоро натянув выуженную из кучи одежонку на свое щупленькое тельце, выскользнул на улицу, дабы не искушать судьбу.
Краем уха он слышал, как заворочался и проснулся его отец, как он матерился и громко сморкался в туалете. Сашка не хотел попасть ему под горячую руку. Синяки и так долго не заживали на его теле.
На улице слабо моросил дождь. Забравшись на крышу старого сарая он, ждал своего маленького дружка. Представлял, в какой чистой и мягкой кроватке тот спит. Как ласково его будит мама. Какой она ему готовит завтрак...
Антошка был младше Сашки на три года. Но он единственный, кроме черного пуделя, дружил с ним. Никогда не обижал и не обзывал его.
«Чумазый, чумазый», — чаще всего кричали ребята. И кидали в него камнями.
Сашка оглядел свою одежду — она действительно была помята и грязна. Из носа потекли сопли, он громко шмыгнул, а после размазал их грязной рукой по щекам — и впрямь «Чумазый...»
От таких мыслей хотелось забыться.
Мир, в котором он жил, нисколько его не радовал. Ему хотелось совсем иного. И в свои восемь лет он уже много попробовал из того, что помогает взрослым уйти от реальности.
...Полгода назад Сашка украл у отца бутылку водки и напился...
Очнулся он от того, что брызг пьяный отец пинал его ногой, и пытался схватить Сашкины короткие волосы: «Ах ты, паскуда!»
Увернувшись, Сашка кое-как поднялся и поковылял к туалету. Мутило. Непослушные ноги не слушались, кружилась голова. Содержимое желудка просилось наружу. Не дойдя всего несколько шагов, он ойкнул и переломился пополам — на полу разлилась зловонная лужа. Его рвало около часа. Жутко болела голова. Тело ломило. Но он не придавал этому особого значения. Зато, он узнал что такое «кайф». Ну, в том смысле, как он это сам понимал.
Он вспомнил, как веселился когда выпил третью рюмку. Как всё казалось смешным и забавным, как он хохотал во все горло. Как, спустя некоторое время, он стал самым храбрым на свете, и самым беззаботным... И пускай он ничего не помнил, что было дальше ... Ему понравилось это чувство...
Потом он увидел мальчишек постарше себя, которые, сгрудившись толпой, что-то нюхали в зарослях тополя, росшего через дорогу. Громкий окрик проходящего мимо мужчины спугнул их, и они смылись.
Сашка подошел поближе к месту, где стояли ребята, и заприметил целлофановый пакет, с чем-то липким и вонючим. Пацаны дышали клеем.
Сашка слышал про мультики, которые можно увидеть, нанюхавшись чего-нибудь этакого, и решил попробовать. Через несколько минут он сидел в придорожной пыли, и дико хохотал.
Желание получат удовольствие, хоть от чего-то, прочно укреплялось в его сознании.
Он даже составил себе целый список веществ с одуряющим запахом. И сейчас, ожидая Антошку, предвкушал предстоящее наслаждение.
Бегая по соседским дворам, он натолкнулся на сгоревшую дотла машину. Хозяева не позаботились вывезти ее на свалку, и толпы мальчишек часами копошились в обгоревшем хламе. Там-то, Сашка и нашел бензобак. Бак был изрядно помят и весь покрыт сажей, но каким-то чудом уцелел. Сашка, насколько ему позволили силенки, приподнял его, и услышал бульканье.
«Бензин! — радостно мелькнуло в голове. — Завтра утром, когда здесь никого не будет, можно оттащить бензобак в сторону. Антошка поможет».
Сашка давно бы ушел один, но боялся, что не справиться сам — ему нужен был помощник.
Бак был неимоверно тяжелым. Дождь усилился. Мальчуганы ужасно устали. Последние метров пять они из последних сил волокли бак по раскисшей грязи. Наконец Сашка решил, что достаточно. Он с трудом открутил плотно притертую крышку, каким-то тряпьем слегка обтер горловину, и резко вдохнул в себя содержимое... пых, еще один...
Сознание помутнело.
Неожиданно он испытал состояние близкое к оргазму. И не ведая никого стыда, снял штанишки. Струйка теплой мочи рассекла холодный воздух.
Мимо шли люди. Их было много. Никто не обращал на него внимания. Все были заняты своими делами и проблемами.
Сашка весело гоготал и делился своими ощущениями с Антошкой.
— Знаешь как классно!
— Мне домой надо. Мама велела вернуться пораньше, — недоверчиво пролепетал Антошка.
Внезапно нарастающая злость охватила Сашку:
— Ну, и иди! Убирайся! Убирайся, говорю, отсюда!
Антошка, обиженно опустив голову, побрел домой.
Черный пудель, везде сопровождающий мальчишек, бросился за ним.
— Куда? Ко мне. Ко мне! Я кому говорю, ко мне!
Сашку обескуражило такое поведение четвероногого лохматого друга.
Пудель неохотно вернулся, и лег возле его ног.
Минуту спустя, Сашке что-то привиделось, он плюхнулся в грязь и стал кататься по земле.
Холодная земля, и прохладный воздух ненадолго вернули его к действительности. Кое-как, потихоньку раскачивая и переваливая с боку на бок, он отволок бак в сторонку от тропинки, и вдохнув новую порцию — отключился...
Она возникла ниоткуда. Сначала появились ее длинные крючковатые руки с загнутыми когтями, они крепко впились в него и стали трясти. Потом, как из тумана вынырнуло ее лицо. Темные всклоченные волосы, огромные глазища. Ее губы шевелились, открывая два ряда острых оскаленных зубов. Мегера... он лишь слышал про нее, но почему-то всегда представлял именно такой. Она, колыхаясь в воздухе, как призрак, медленно приближалась к нему...
Стало до жути страшно. По спине пробежали мурашки. Сашка оцепенел.
Простой человеческий голос, возникший неизвестно откуда, вернул его к реальной жизни.
— Надо же, маленький такой, а что придумал, бензином дышать. Эй, ты чего-нибудь понимаешь?
Какая-то молодая девушка легонько потрясывая, вытаскивала его из кустов на дорожку.
— Иди домой, быстро! И чтоб я тебя больше здесь не видела.
Ее голос настойчиво звучал в его ушах.
— Ты сумасшедший? А если умрешь?
Сашка попытался сопротивляться.
— Да я и не такое нюхал. Как-будто первый раз.
Но она не унималась.
— Первый ли, последний. Топай быстро домой.
Сашка нехотя поплелся прочь. Оглянувшись, он увидел, что Мегера, так он ее окрестил, смотрит ему вслед, и тут же принял решение: «Надо утащить бензобак подальше, и тогда она меня не увидит».
Сделав большой крюк, Сашка незаметно подобрался к баку и, перетащив его за находящееся неподалеку небольшое деревце, славно устроился в сухой траве.Опасливо огляделся, вроде бы всё в порядке. Но едва он успел открыть крышку, как Мегера появилась опять.
Теперь она была более реальной, чем в первый раз, и чертовски злой:
— Гаденыш маленький. Думал, я тебя не увижу.
Девушка крепко схватила его за шиворот.
— Пойдем в милицию, — она не шутила.
Наплывающий бред, смешанный со страхом, вновь заполнил его мозг... На глаза навернулись слезы. Сашка вспомнил, как вопила, и колошматила его чем попало мамка, когда в последний раз он попал в милицию. Сашка упал на колени, стал креститься, и просить ничего ей не говорить.
— Хорошо, — смягчилась девушка.
— Как зовут?
— Кого? — пролепетал, все еще не отошедший от испуга Сашка.
— Тебя, не меня же, — голос был строгий.
— Сашка.
— Где живешь?
Сашка назвал адрес.
— Пойдем, — она потянула его по направлению к дому.
Сопротивляться было бесполезно. Сашка поднялся с колен и покорно последовал за девушкой. Бензин еще дурманил его разум, он пошатывался.
— Чумазый!
— Эй, Чумазый! — знакомые голоса заставили оглянуться.
Мутными глазами он посмотрел на толпу приближающихся мальчишек.
Им было любопытно, во что он вляпался. Поэтому, они с явным удовольствием присоединились к процессии, и с оживлением завели разговор с девушкой.
— А он что, у Вас что-то украл?
Девушка молчала.
— Стекла бил, да?
— Ребята, смотрите, да он пьяный!
— Не, не пьяный, — один из мальчуганов принюхался. — Он бензином дышал. Фу!
Мальчишка сморщил нос. Остальные ребята тоже начали прыгать возле Сашки, и обнюхивать его.
Он чувствовал себя несчастным и совершенно беспомощным. Попытался оттолкнуть от себя одного из них. Но тот, брезгливо, двумя пальцами отодвинул слабую Сашкину руку.
— Не дотрагивайся до меня.
Девушка урезонила пацанов. Уточнила имя и адрес своего пленника. И с удивлением глянула на Сашку: «Надо же, правду сказал. Мальчишка-то вроде не плохой...»
— А почему вы его Чумазым зовете?
Ребята наперебой загалдели.
— Он всегда, такой грязный ходит.
— Он не моется никогда.
— И воняет...
Они уже почти дошли до дома. Оставалось только завернуть за угол сарая. Сашка предчувствовал ужасный конец. Он уже видел всхлипывающую мать, разъярённого отца. Даже почувствовал боль от побоев, которые ему придется пережить, и невольно передернулся.
— Это его дом? — спросила Мегера.
— Да! — хором ответили мальчишки.
Вся компания остановилась. Сашке уже было безразлично, что с ним будет. Он обреченно поднял глаза на девушку.
Мегера, присев на корточки, еще раз хорошенько встряхнула его, и неожиданно очень ласково проговорила:
— Слушай меня внимательно. Сейчас ты пойдешь домой, и постараешься отдохнуть. Тебе обязательно надо поспать, — она провела рукой по его спутавшимся засаленным волосенкам.
— И не смей появляться в моем дворе, и трогать бензобак.
Затем легонько подтолкнула его в спину.
Сашка по инерции двинулся к подъезду. Он мог убежать, но почему не сделал этого. У входа в подъезд он остановился, и еще раз обвел взглядом всю провожавшую его компанию. Девушка что-то говорила ему вслед. Он уже ничего не слышал, но по губам, и по тому, как она прикрывала глаза, он понял — она еще раз нежно и ласково произнесла:
— Иди домой.
Сашка ничего не понимал. Никто с ним так не никогда не обращался. Он застыл оперевшись на дверь, и смотрел на нее, смотрел...
Потом, она строго наказала мальчишкам не обижать его, и круто повернувшись, ушла.
Сашке в первый раз захотелось жить. Жить просто, как живут маленькие дети — радостно и беззаботно...
Пролетел день, и всё вернулось на круги своя.
Пробегая мимо знакомого двора, Сашка снова увидел валяющийся бензобак. Никому не нужный, он лежал на том самом месте, где Сашку застукала Мегера. Несколько дней он боролся с искушением, но... в конце концов, не выдержал.
На этот раз он всё проделал с величайшей осторожностью. Пару раз его спугнули. Но он все-таки умудрился утащить бензобак далеко за гаражи. Особой радости не было. Ему впервые хотелось не «кайфа», а теплых сочувственных глаз. Хотелось внимания и заботы. Сашка в глубине души даже пожалел, что она не появилась, и не поймала его. Он тяжело вздохнул, и прильнул к отполированному горлышку бензобака...
Мегера всё-таки нашла его, заметив метавшегося возле заброшенных гаражей черного пуделя.
Но Сашка уже не увидел ни её, ни вызванной ею скорой помощи и милиции, ни толпы зевак собравшихся вокруг...
Врач, едва протиснувшийся в узкий проход между гаражами, безнадежно покачал головой.
— Слишком поздно. Ослабленный детский организм, да и ночь была слишком холодной...
Протяжный заунывный вой черного пуделя печально огласил окрестности.