. Матрона
Иван Иванович стоял в магазине в очереди за хлебом и изнывал от этого. Он так желал, чтобы в магазине очереди не было. Но он попал в обеденный перерыв, когда люди из управления, что находилось рядышком с хлебным, ринулись пополнять свои животы и сумки различной едой. Впрочем, очередь-то была всего пять человек, но двигалась она почему-то медленно и напоминала сонливую муху, ползущую по стеклу. Вроде движение есть, но как в замедленном кино.
И тут дверь в магазин открылась и в помещение не вошла, а вплыла этакая матрона необозримых размеров. Но сами по себе эти размеры не очень вдохновляли, ну, большие и большие, а вдохновляла грудь этой матроны, которая гордо шла впереди своей хозяйке примерно так в метре от неё.
-Ничего себе, - заметил Иван Иванович, - вот эта да!
Ему даже стало маленько завидно перед тем, кто владел этой грудью, а именно перед мужем этой матроны. А то, что у неё есть муж, выдавало обручальное кольцо надетое, как и полагается на безымянный палец правой руки. На это тоже сразу обратил внимание Иван Иванович.
А матрона, пока Иван Иванович её тщательно изучал и восхищался её метровой грудью, проплыла через весь магазин и встала в аккурат за Иван Ивановичем.
Очередь с одной стороны двигалась потихонечку, а с другой становилась все длиннее и длиннее, так что вскоре и за матроной тоже встал, кто-то из посетителей. И надо сказать, что этот посетитель, попался какой-то нервный. Он всё егозил, всё чего-то дёргался и толкал всех, кто был впереди и позади него.
И тут матрона, стоящая за Иван Ивановичем, видимо утомлённая этим посетителем, попыталась от него отойти и вплотную приблизилась к Ивану Ивановичу. И надо сказать, что этой далось ей с трудом, поскольку в данном случае её мешала её великолепная грудь. Но нервный посетитель всё егозил, и матрона старалась всё ближе подойти к Ивану Ивановичу. И вот в тот момент, когда очередь немного продвинулась вперёд, матрона чуть было вообще не обняла Ивана Ивановича. А грудь при этом надо было куда-то девать и матроне ничего не оставалось делать, как положить свою женственность на плечи Ивана Ивановича.
-Ой, - почти вслух сказал Иван Иванович, а про себя добавил, - ничего себе!
А грудь, надо сказать, была нелёгкая. Можно даже сказать и тяжёлая. Под её тяжестью Иван Иванович чуть было не присел, по крайней мере, коленки его слегка поднатужились.
Я не знаю, как кто и что бы ощущал в данной ситуации, но Иван Иванович, несмотря на то, что был мужчиной в расцвете сил и небездетный, начал потихонечку краснеть. Ему стало казаться, что весь магазин теперь смотрит в его сторону и, мягко говоря, подхихикивает над ним.
Иван Иванович попытался было немного, на сколько позволяла очередь, продвинуться вперёд, но это ему плохо удалось. Правда грудь с его плеч упала, но не надолго, потому что матрона, повинуясь принципу очереди, тоже продвинулась вперёд и опять положила свою великолепную грудь на плечи многострадального Ивана Ивановича.
Иван Иванович опять покраснел. Он понимал, конечно, что женская грудь штука очень даже замечательная, но опять же всё должно быть в меру. А меры на сей раз не было.
Он опять попытался продвинуться вперёд, но тут к нему повернулась впередистоящая женщина и попросила его, причём не в очень ласковых выражениях, не толкаться. От этого Иван Иванович покраснел ещё больше. Он, опять же, понимал, что толкаться нехорошо, но грудь матроны давила на него и требовала, каких-то действий. А каких Иван Иванович не представлял.
-Видела бы меня сейчас моя ненаглядная половинка, - подумал он, - так обид бы было на целый день, дескать, понравилось грудь чужую на плечах носить.
Так и простоял Иван Иванович всю свою, очередь, неся на плечах грудь матроны. Краска заливала его лицо, и от внутреннего напряжения он тоже стал дёргаться и юлить на одном месте. В результате этого вся очередь перестала быть спокойной, и нервное возбуждение буквально наполнило все помещение тихого хлебного магазинчика.
Освободиться от женской груди Ивану Ивановичу позволило лишь то обстоятельство, что когда он подошёл к кассе, за которой находилась девушка-продавец, то встал боком к матроне. Грудь спала с плеч Ивана Ивановича, что принесло ему огромное облегчение. Он как можно быстрей сунул девушке продавцу деньги и, не дожидаясь сдачи, чуть ли не галопом помчался из магазина. Ему с одной стороны было очень неловко, а с другой до слёз смешно.
Девушка-продавец кричала ему вдогонку, что надо взять сдачи, но Иван Иванович уже никого не слушал и ничего не слышал.
Только на улице он пришёл в себя. Краска спала с его лица, и он от души расхохотался.
А вечером он, как умел, рассказал всё своей супруге, чем привёл её в весёлое настроение, поскольку, тут надо сказать, что Иван Иванович был неплохим рассказчиком, а у его жены было чувство юмора.
Ночь Иван Ивановичу снился хлебный магазин, матрона и её грудь на его, пусть и не очень сильных, плечах. Так что утром он пришёл к выводу, что всё на свете хорошо в меру, и пусть грудь женская штука великолепная, но он бы не хотел иметь жену, у которой бы грудь шла впереди аж на целый метр.
10.10.2005 15:41
Смолюк А. Л.