________________________Глава 21. Василий______________________________
В сентябре 1997 года в приют пришёл молодой человек с запиской, в которой было написано, что он из Латвии и говорит только по-русски, что его в Джон Хьюс Хаус отправил уличный торговец, у которого находятся паспорт и другие документы молодого человека, поскольку, торговец боится, что бездомный юноша может потерять свои документы. При себе молодой человек имел небольшой флакон дилантина.
Дежурным социальным работником во время прихода русского парня из Литвы по имени Василий Барсуков был Крис Паймбл, который сразу же по лекарству предположил, что молодой человек страдает эпилепсией и ему нужна помощь. Крис позвал Игоря и спросил у Василия, чем мог бы ему помочь Джон Хьюс Хаус. Василий с широкой поверхностной раной на переносице и свежими следами царапин на локтях ответил, что ему нужен лишь душ. Тем не менее Крис попросил Игоря заполнить лист приёма на Василия. Молодому человеку было двадцать девять лет, ростом он был сто восемьдесят сантиметров, стройный шатен с томными серыми глазами, полными губами, прямым носом и твёрдым подбородком, ровными белоснежными зубами. Одним словом, он был красавец с точёной фигурой. Во время записи сведений о нём и в дальнейшем, когда Игорь сопровождал Василия в больницу Святого Винсента и в больницу Беллевью для рентгена грудной клетки и анализа крови, Василий держался уклончиво и не шёл на контакт: где он работал в Нью-Йорке, почему был уволен с работы, был ли он в каких-либо больницах, наконец, его планы на будущее. Он просрочил свою визу и два года нелегально жил в США. Ему наплевать было на иммиграционный закон от 1996 года и законопроект от сентября 1997 года о выезде нелегальных иммигрантов из США. С большим трудом Игорю удалось узнать, что Василий работал мойщиком легковых машин в Бруклине. На эту работу его из Литвы пригласил знакомый, который уехал в Америку двадцать лет тому назад. Василий выполнял разные работы: мойщик машин, строительный рабочий, продавец рыбного магазина, посыльный, а когда Игорь спросил, почему его увольняли, он ответил: «Не помню». Он также не помнил многочисленные больницы, куда его забирали с приступами эпилепсии, которая одолевала его во время сна. Игорю казалось, что провалы в памяти Василия объяснялись или умственной отсталостью, или нежеланием говорить истину. Со временем Игорь сделал вывод, что Василия увольняли из-за его лени. Когда Василий пришёл в Джон Хьюс Хаус, он высказал план заработать денег на обратный билет на родину. Дни проходили, а литовец не двинулся со стула в поисках работы. Он даже не попытался позвонить своему бывшему боссу, который обещал дать ему ещё шанс на работу. Игорь вспомнил, как в 1991 году он пытался устроиться на любую работу, даже в прачечную оздоровительного клуба при бане на 268 Е10-стрит Манхэттена, но хозяин бани вышел к нему из парилки очень сердитый и высказал ему массу упрёков, что Игорь не дал ему возможности с утра хорошо расслабиться. Это воспоминание подтолкнуло Игоря на мысль посоветовать Василию пойти к тому же хозяину и попроситься на работу к нему. Василий пошёл на 268 Е 10-стрит в полдень и вернулся в Джон Хьюс Хаус в семь вечера с красными глазами и очень возбуждённый. Он с энтузиазмом рассказал Игорю, что он хорошо провёл время в офисе владельца оздоровительного клуба при бане на 268 Е 10-стрит. Ему хозяин пообещал работу с питанием и общежитием при бане. Василий проработал в клубе несколько дней до первого ночного припадка. Когда же начались припадки, члены общежития были напуганы, и Василия уволили. Он вернулся в Джон Хьюс Хаус и продолжал сидеть на стульях. В один из вечеров в Джон Хьюс Хаус пришла за почтой Полина, тогда они и познакомились. Познакомившись с Полиной, Василий стал жить с ней и прожил у Полины несколько месяцев. Через несколько месяцев Василий расстался с Полиной и вернулся в Джон Хьюс Хаус. Зная его привычку сидеть за столом, ничего не делая, его социальный работник Маша Керн поставила перед ним задачу: «Вы должны искать работу и, найдя её, копите деньги на отъезд домой в Литву или снимите комнату. Каждую неделю вам следует класть какую-то сумму денег в наш сейф, и каждый раз я или кто-то из служащих, получив ваши деньги для сбережения, выдадим вам квитанцию о получении денег».
Этот разговор произошёл в январе 1998 года, а в феврале Василия взяли на работу для распространения листовок. Ему платили тридцать долларов за четыре часа в день, так что в месяц у него выходило около шестисот долларов. Маша установила Василию крайний срок решить своё будущее к концу апреля. 1 мая он должен был покинуть Джон Хьюс Хаус. Василий, казалось, не склонен был доверять свои деньги кому бы то ни было. Первую неделю он вручил Маше семьдесят пять долларов и получил от неё квитанцию о приёме его денег. Время проходило очень быстро, в конце марта сбережения Василия составляли всё ту же сумму: семьдесят пять долларов, хотя ему платили ежедневно, и его сбережения могли бы составлять уже шестьсот долларов. Ему наплевать было на своё будущее, возможно, у него были другие планы или вообще не было никаких планов, и он надеялся жить в Джон Хьюс Хаусе до конца существования этого приюта. В Вильнюсе его ждали мать, отец, гражданская жена с сыном двенадцати лет.
Игорь предупредил Василия о рискованной ситуации и посоветовал ему подыскать другую работу, потому что он был занят всего четыре часа в день, а всё остальное время сидел в Джон Хьюс Хаусе в компании парней, которые разговаривали с ним, играя в бинго. Игорь видел, как Василий, играя в бинго с чернокожим Арнилом, открывал рот и жестикулировал, хотя он вообще не владел английским языком. Игорю было непонятно, как Василий мог общаться с американцами, не зная английского языка. Единственным человеком в этой компании, владевшим русским языком, был Стивен, который пытался обучать Василия английскому языку и в то же время черпать знания русского языка у Василия. Когда Стивен увидел, что Василий абсолютно не обучаем и не имеет желания знать английский язык, той страны, где он, иностранец, собирался остаться, он был весьма обескуражен и понял, что всё бесполезно. Однажды Игорь попросил Стивена объяснить, как Василий общается с американцами, сидящими рядом с ним, на что Стивен ответил: «Он говорит с ними на русском языке и ругается нецензурными словами по-русски, если проигрывает. Как жаль, что он не имеет ни малейшего желания учить английский язык». Стивен не знал, что Василию дали разрешение оставаться в Джон Хьюс Хаусе до 30 апреля 1998 года. 1 мая Маша вручила Василию сопроводительное письмо в приют Беллевью, и он начал паковать вещи. Стивен пришёл в бельевую с глазами, полными слёз, и сказал: «Мне так жаль, что Василий уходит. Он мой друг. Я не могу смириться с мыслью, что парень уходит в такое отвратительное место, где его обворуют, изобьют и унизят. Я должен помочь ему в нахождении лучшего приюта». Не только Стивен был огорчён уходом Василия из Джон Хьюс Хауса. Была огорчена и молодая клиентка-американка, которая так и льнула к Василию. У неё, как у многих клиентов, было большое денежное накопление, и она много денег тратила на всякие дорогие покупки Василию. Своё огорчение по поводу расставания с Василием высказал также Арнил, который имел обыкновение носить мужские туфли разного цвета: на правой ноге — красную, на левой ноге – зелёную или голубую. 1 мая 1998 года Василий с упакованной сумкой уходил в приют Беллевью. Игорь спросил, почему Василий расстался с Полиной, на что тот, сплюнув, со злостью ответил: «Проклятая шлюха, она неожиданно подвела меня. Позавчера она сказала мне, что уезжает в Санкт-Петербург на короткое время, так как Генеральное консульство США в Санкт-Петербурге не выдаёт её сыну, выигравшему грин-карту по лотерее, визу в США, пока его мать не вернётся на родину. Она планирует вернуться в Нью-Йорк с сыном. Её сын ровесник мне, ему тоже двадцать девять лет». После этого короткого разговора Василий в сопровождении Стивена направился к выходу. Стивен проводил своего друга до автобусной остановки и вернулся в Джон Хьюс Хаус. В двенадцать тридцать Василий пришёл из приюта Беллевью. «Тебе не понравился приют? — спросил Игорь Василия. — Он плохой?» — «Плохой — не то слово для этого приюта, — он ужасный! Я лучше буду на улице, чем в приюте Беллевью». Василий был уверен, что Стивен подыщет ему приличный приют. Вначале они поехали в Статен-Айленд, но Василия не приняли там, так как в приюте не оказалось кровати для него; там клиенты не спали на стульях. Стивен вернулся вместе с Василием и позднее в тот же день повёз Василия в приют Окружной коалиции для бездомных, где уговорил директора приюта принять Василия и, счастливый, вернулся в Джон Хьюс Хаус. В течение трёх последующих дней Стивен мучился от отравления, полученного ещё до поездок с Василием по приютам.