Александр Георгиевич как никто другой понимал, что истина, милосердие,
миролюбие, жалость, снисхождение, так же как и явления обычной бережливости
по отношению к людям, являются в той или иной мере проявлениями сострадания.
"Разве сотрудничество не есть "сосед сострадания"? - частенько размышлял
он на досуге. - Все добрые качества полны целебности. Психическая энергия,
посланная с добрыми намерениями, оказывает целебное воздействие. Тогда пусть
и наука скажет, насколько любые добрые намерения бывают целебными для нервной
системы человека...
Однако я убеждён, что оказывающий сострадание, также получает какое-то
полезное воздействие от бумеранга посланной энергии. При этом психическая
энергия есть панацея от всех заболеваний. К примеру, поражение организма
злокачественными опухолями возможно только при полном истощении психической
энергии. Так, если бы я не удовлетворил просьбу Акима Ивановича о трудоуст-
ройстве уволенных из "Силиконовой долины" людей, то нанёс бы ему новую
моральную травму...
А ведь он и так очень переживает разрыв с Юлией Павловной и находится на
грани морального истощения.
Или взять моих молодых соседей по лестничной площадке. Их единственному
сыну 13 лет, а он ничего не говорит и не понимает. По умственному развитию
он уподобляется 4...5-ти летнему умственно отсталому ребёнку. И лишь когда
получает от матери или отца подзатыльник, лишь мычит в ответ. Его рост уже
под 190 и в любой момент он может дать родителям сдачи... Его мать каждый
день плачет и водит его в приют умственно отсталых детей. А что будет, когда
родители состарятся? Кто будет его опекать, если за ними самими нужен будет
уход? Вот они действительно нуждаются в сострадании окружающих..."
Александр Георгиевич сходил на кухню, выпил стакан кефира с пряником и
посмотрел на часы. Большие старинные часы, в готическом стиле, показывали
4.30 утра. Все домашние в квартире ещё крепко спали.
"Видно, сегодня я уже не усну",- подумал он. - "Попробую сделать набро-
сок статьи для журнала "Вопросы экономики", пока все спят.
Однако мысли его сегодня никак не шли в голову. И в такие моменты он
мысленно уходил глубоко в себя и, как бы, спрашивал своё собственное "Я":
"А что будет с моей семьёй, если со мной что-то внезапно случится и я поте-
ряю работоспособность? Сможет ли кто-то помочь? Ведь инвалиды, как правило,
и так живут гораздо меньше здоровых людей, а ведь я - горбун! Достаточно
ли сил и энергии у жены и сестры, чтобы выжить в суровых кризисных условиях?"
И он твёрдо решил, что начиная с сегодняшнего дня будет откладывать
деньги на "чёрный день"...