Снега зимой выпало мало.
Земля быстро оголилась апрельским солнцем, а в середине мая уже ждала вспашки. Замолчали в лугах тетерева. И воздух наполнился кукушкиным кличем.
Земля выкинула крапиву и лопухи, лютики и купальницы, и настойчиво просилась под плуг.
На черёмухи сладкий запах опустился утренний иней.
Ни грозы, ни дождя не было.
Позвонила Василию.
- Ты где пашешь?
- А никто не зовёт.
- Я зову.
- Хорошо, завтра приеду.
Весь следующий день прождала. Но проехал мимо только большой бывший лизинговый трактор. Он не подходит для моих четырёх соток . А в былые времена пахали четырнадцать.
И каждый старался перехватить тракториста раньше. Ждал, когда тот допахивал чей-то огород, караулил и переманивал на свой участок. Мы не бегали, а ждали, что и до нас когда-нибудь дойдёт очередь.
Не приехал Вася и на следующий день и на звонок не ответил.
Не люблю необязательных людей.
Но вот на третий день ожидания раздался звонок:
- Вы звонили?
- Ты не в Америку уехал случайно?
- Нет, мусор возил.
А я думаю, за границей, раз телефон молчит. Или сидишь где-нибудь на озере, ловишь рыбу и похохатываешь?
- Ладно, завтра, может, к десяти утра приеду.
- Не может, а точно приезжай.
И правда, на следующий день за окном увидела этот маленький красный тракторок, который уже подъезжал к моей загороде.
И я бегом через порог с крыльца бросилась на огород.
Стала толковать трактористу, горестно показывая на яркие кусты кудрявого хрена:
- Да что уж с ним сделаешь?! Паши с Богом, как в том году. Только края запаши ровнее.
- Я в том году пахал в эту сторону. Значит, сейчас буду пахать в эту,- сказал он.
- Неужели он помнит, в какую сторону пахал на каждом участке?- подумала я и добавила:
- Видишь, там вилы стоят? Не задень. Слива у меня посажена.
И вот пошёл он, маленький Т- 25 , вонзая свой блестящий натруженный плуг в мякоть земного тела.
Я даже почувствовала её облегченный вздох.
Плуг выворачивал мягкие блестящие пласты земли, уже отвыкшей от навоза. И галки, как по взмаху чьей-то палочки, ринулись к этим перевёрнутым пластам. Находили в них пригревшихся жирных червей. Молча, следовали они за трактором.
Маленькая борона ровняла пласт земельный.
Я не выдержала и стала выдёргивать из пашни подрезанные большие и маленькие корни хрена. Собрала охапку. Даже если маленький кусочек хренового корня останется, он пробьётся наверх.
А я радовалась, что дожила до вспашки и думала:
- Что же так тянет деревенского человека к земле?
А ведь я стала деревенской.
Она кормит.
Она отдаёт тебе за земные поклоны всё, что ты пожелаешь.
Из маленькой картошины вырастет куст на пятнадцать картошин.
Из маленького семечка - сладкая морковина, из рассадины - огромный и хрустящий кочан капусты.
И я так же буду кланяться ей, как не одно моё предыдущее поколение.
Буду кланяться, пока могу.
Наконец, трактор остановился. Я прочла на его облупившемся от краски боку
«Владимирец».
- Наш, русский,- подумала я с теплотой.-
А сколько у него лошадиных сил?
- Двадцать пять, - ответил Вася и, получив расчет за работу, отправился на другой участок.
А я облегчённо вздохнула. Можно делать борозды и садить.
Картошка в вёдрах уже дала зелёные ростки.
Заждалась рассада капусты.
Жёлтые, красные и вишнёвые луковицы ждут своей очереди.
В добрый путь, в мягкую землю…
фото автора