Отдохнули!

 
  Ну и времечко настало! Ведь это же, если очнуться и трезво оценить ситуацию вокруг, ведь сама себе диагноз поставишь, и к врачу ходить не надо на обследование.
Взять, к примеру, таможню. Ведь это же самый настоящий рэкет в плену гестапо. А иначе и не назовёшь по трезвости состояния.
Поехали мы недавно на море с нашим театром на пару деньков отдохнуть. И Икарус у нас свой двухэтажный, мы на нём на гастроли обычно выезжаем, и коллектив при нём, и дети ,конечно. Надо же о них хоть как-то позаботиться, а не только всё о работе, да о работе переживать. А дети тогда зачем? Цветы жизни, плод любви и больного воображения. А иначе, какой тогда с них театру толк? А так, есть на кого отвлечься, на ком отыграться и душу отвести, новую роль политического лидера на них испытать.
Если реагируют: бьются в истерике и рыдают, Артемону жалуются, это собачка наша театральная, значит хорошая роль, харАктерная. А если ноль эмоций и никакого тебе внимания, значит роль плохая и надо над ней работать и политику менять, пока испытуемые, наконец, не прореагируют и Артемон не вставит своё критическое замечание. Ну, как наш ведущий артист Пукин над соседскими детьми проделывает. Своих-то он в Гарвард отправил на учёбу и на ПМЖ за границу. Что он дурак на них нынешнюю политику испытывать? А вот соседские дети на пушечное мясо в подвалах как раз сгодятся,да ещё и под обстрелом нацистской артиллерии. Попробуй, сыграй президента на войне так, чтобы все поверили, что это он по-настоящему свой народ расстреливает из градов и ураганов, а не шутки шутит. Это же талант надо иметь, дар свыше. А куда уже выше? Ведь дети от страхов таких из дома выйти боятся: а вдруг сосед появится в какой нибудь новой роли, к примеру, лидера фашистской партии левых радикалов, или сбежавшего с майдана оборотня в погонах? Что тогда делать? Кого звать на помощь? Только самим от горя и страха в таких же оборотней превращаться и кричать: "Heil Gitler! Sieg heil!" и в "Gitler Jugend" срочно записываться.
Вот ведь что с молодёжью политика вытворяет ,как воспитывает и чему учит! Страхи-то какие! Ужасы! Педагогика - это же наука!
Поэтому схватили мы детей в охапку и бегом в Икарус на море от такой педагогики и её лидеров всем нашим театральным коллективом спасаться,- ближе к природе, к гармонии и красоте. Красота спасёт наш мир, а не политика ваша драконовская.
Едем мы, значит, радуемся в предвкушении черноморских пляжей. Ехали бы и дальше, только смотрим - таможня откуда ни возьмись и таможенники с автоматами как фрицы дорогу преграждают: стойте, мол, а то расстреляем.Ну, и встали как приказано: кому умирать охота, когда и не отдохнули ещё толком. Подходят они, значит, к нам и давай свои порядки наводить. Приставили дуло автомата к виску нашего шофёра и давай допрос ему устраивать:
- Где виза на въезд в другое государство? - щёлкнув прикладом, спросил главный.
- А зачем вам? - с поднятыми вверх руками осторожно поинтересовался наш шофёр.
- Как зачем? Вы въехали на территорию другого государства! Может вы бандиты с контрабандой, или вооружённые сепаратисты переодетые? Может вас расстрелять надо. Откуда мы знаем? Сами-то вы откуда?
- Из Тирасполя.
- А где виза?
- Не знаю. Раньше всегда без виз ездили круглосуточно. А тут виза какая - то. Зачем она нам? Мы артисты из театра. Едем на море отдохнуть на пару деньков, как раньше всегда ездили. И никто никогда никаких виз у нас не требовал. А тут с автоматами пристают, да ещё и пугают расстрелом. А в чём я виноват? Нет у меня никакой такой визы!
- Без визы не имеем права вас в страну впускать. А ну, развертайтесь все и едьте обратно за визой,- пнув шофера в висок автоматом, ехидно рявкнул фриц.
- Куда развертайся? Я не знаю, где и зачем эту вашу визу искать, - охрипшим голосом пролепетал красный от жары и нервов шофёр.
- Виза нужна для компостера. Из Молдовы едешь, значит в Кишинёве должен был взять. Или уже забыл, что Кишинёв столица Молдовы? - злобно раздувая ноздри как бык на корриде, раздражённо выпалил таможенник.
- Так мы же из Тирасполя! При чём здесь ваш Кишинёв? - наивно поинтересовался наш шофёр.
- Тебя как зовут, иностранец? - нервно вмешался один из охранки.
- Вова,- запальчиво ответил шофёр.- Так вот, Вова, сидел бы лучше дома. Ещё один вопрос и я отвечу, - приставив к затылку шофёра автомат, нервно гаркнул таможенник.- Из Тирасполя Ты или из других окрестностей,- без визы никого не пропустим. Или давай визу на компостер или развертайся и дуй обратно. Здесь вам, туристы, не Тирасполь. Здесь для вас другое иностранное государство начинается и нечего лишние вопросы нам задавать. Кругом и гэть отсюда, москалюки! Гоньба! Кто не скачет, тот москаль. Зразумили? Или скакать сейчас будете и наш гимн петь.
И тут мы не выдержали. Главный режиссёр встал с места, подошёл к таможеннику и протянул ему 100 долларов.
- Вот вам ваша виза и немедленно пропустите нас. Мы артисты, а не вооружённые боевики.
- А Ты, москалюка недобитый, как к старшему по званию обращаешься? А ну, смирно у меня! По всей форме обращаться, а не то расстреляю. Что это Ты тут мне всунул? Свой фантик можешь себе оставить,
а мне визу давай. Зразумел?
- Хорошо, вот вам ещё один. Этого вам хватит? Я за эти фантики целый месяц работал, чтобы детей на море повезти, а вы нас расстрелом пугаете. Это театр, а не балаган какой-нибудь. Мы не позволим над нами издеваться, - ёжась с непривычки от собственной смелости, громко выпалил режиссёр.- У нас тут дети, наше будущее, а вы им какой пример подаёте?
- Мы не знаем, театр вы или наше будущее, только без визы не пропустим. Нас тут пока что трое, так что давай быстрее соображай на нас троих, пока другие не подошли. Или давай развертайся и в  Кишинёв за визой.
- Да где же мы вам столько валюты найдём? Мы же театр, а не Дойче Банк,- возмутился шофёр.
- Ну, тогда, туристы, или вы там артисты, дуйте все обратно. Для вас тут входа нет,- нервно нацелив на нас автомат, рявкнул Главный.
В общем, бились мы с ними, бились, пока до бутылки водки не договорились, и они нас пропустили, потому что, мол, в первый раз, а во второй - ни за что.
Таким образом, понеся значительные для нашего бюджета потери, мы, всё-таки, удержали оборону и, под прицельным наблюдением таможни, преодолели линию фронта местного гестапо и поехали дальше.
И вот, с испорченным настроением, приехали, наконец, на море. Выбрали себе место поуютнее и попросторнее, разбили палатки, разожгли костёр для шашлыков, музыку для настроения включили, и после всей этой суеты уставшие, но счастливые, расселись, как пионеры когда-то, вокруг нашего костра. После долгой дороги кому на природе отдохнуть не захочется?
Дети побежали купаться, а мы, пока шашлыки созревают, за удочки принялись. Так морской рыбы и ухи захотелось, что в суете и не заметили как наши дети в негритят превратились,- загорели моментально под солнцем таким палящим. Бегают, резвятся, в песке валяются. Посмеялись мы над пупуасами нашими и рыбачить начали.
Рыбачим мы, рыбачим под щедрым солнцем, солнечные ванны принимаем, об ухе мечтаем, даже по рюмке коньяку выпили, а рыбы всё равно нет. Час рыбачим, второй, третий, - ничего: ни малька, ни криветки.
А мы размечтались, что кита поймаем. Это же сколько ценного мяса при нынешних ценах на рынке. Весь театр бы накормили, ведь одни анарексички на главных ролях. Все остальные не смогли выжить в рыночных условиях, - в бизнес подались. А что с того театра взять, если полтруппы с голодухи повымирало. Вот она, сила искусства. Остановись мгновенье, может что-нибудь и клюнет, наконец.
И в самом деле, вдруг леска моя резко дёрнулась и завертелась, да с такой тяжестью потянула за собой, как-будто там и вправду кит попался. И стали мы все вместе вытягивать его, тяжёлый ведь  в несколько тонн. Тянем-потянем, вытянуть не можем. Час тянули, два тянули, а на третий, таки, вытянули. И что? Цистерну нефти. Нефть, правда, по дороге вылилась в море. Поэтому оно ещё больше почернело. Откуда она там появилась - непонятно, только оказывается, здесь рядом за скалами, мусорная свалка и завод по обработке мусора. И этот завод все свои отходы прямо в открытое море сбрасывает, да ещё и дым чёрными клубами из труб валится. А мы - то подумали, что это от нашего пионерского костра и шашлыков смок такой густой вокруг образовался. А море чёрное, оказывается, потому, что кроме нефти, там ещё и мазута от завода полно скопилось. Вот оно и почернело.
Чёрное, так чёрное, бог с ним. Зато это самый свободный и просторный пляж оказался. Кроме нас - вокруг ни души. Всё повымирало. Так что нам ещё очень повезло, что мы такое свободное место себе нашли на всём побережье. Все же остальные битком забиты. Люди друг на друге лежат, ни пройти, ни протолкнуться при конкуренции такой рыночной.
Только смотрим, а дети наши ещё больше почернели, ну, как негры настоящие, только белки и светятся. Но если вначале они резвились и смеялись, то теперь корчатся и в судорогах бьются. А у некоторых, вообще, лихорадка началась. Аппетит на рыбу, конечно же, тут же пропал. Надо детей срочно спасать и самим спасаться, пока мор не пошёл. Огляделись мы на том пляже, постояли на берегу возле мазута, полюбовались пейзажем с мусорной свалкой, воздухом тем надышались и чувствуем, что и мы такого удовольствия долго не вынесем. Те же, кто послабее, уже штабелями лежат. Только мы и остались "Последние из Могикан". Страхи-то какие: духотища, жара, чёрный смок вокруг, мазут под ногами хлюпает, да ещё и мусором воняет, потому что свалка здесь городская. От всего этого пейзажа в глазах помутилось, после того, как двоиться перестало. Как же мы сразу этого ужаса не заметили?
От радости, наверное, что на море, наконец, приехали. Только чем такое море, то лучше дома сидеть в огороде на даче, чем так легкомысленно на иностранных пляжах калечиться. Кое-как откачали больных от мазута того, дыма и запаха со свалки, оттёрли детей песочком от заразы с моря того чёрного, и в автобус всех погрузили. Надо же людей спасать. Лихорадка - это вам не шутки.
Едем мы обратно,а в автобусе мор пошёл:то ли от перегрева, то ли от мазута того, то ли от инфекции со свалки. Только плохо нам всем от отдыха того не на шутку стало. Директор сам на себя больше не похож: глаза закатились, только белки вместо них торчат, язык выпал и на грудь свесился, пузо ещё больше раздулось и округлилось, как будто ни с того, ни с сего, забеременел он, а от кого, так впопыхах и не понял. Всех перепугал. А тут ещё и у детей лихорадка, еле дышат. А у кого-то, вообще, эпилепсия открылась. Это он её на том пляже подхватил, бедный. А кто-то заподозрил у себя СПИД и всю дорогу рыдал и про жизнь свою рассказывал. Тут кто-то вспомнил, что по миру Эбола и сибирская язва гуляет, которая от африканских беженцев нам передалась. И мы все в нервном шоке заподозрили у себя ещё и Эболу с сибирской язвой.
В общем, паника у нас началась: кого-то судороги разбили, кого-то предсмертный мандраж схватил, кого - то столбняк с полным провалом памяти. Завпост на нервной почве, в истерике забился, даже выброситься пытался из автобуса, но слава богу, не выбросился, - коллектив не позволил. Надо же отвечать за тех, кого приручили. Режиссёр, как самый здоровый, в общей суматохе молиться начал, чтобы эта зараза на него не перешла и он, наконец, смог поставить свой триумфальный спектакль "Идиот" с ним в главной роли идиота. А как же ещё доказать молодой и не совсем умной жене, что и в роли идиота он ещё способен возбуждать публику и потрясать своих поклонниц выдающимся талантом лицедея. Сам с собой о чём-то разговаривает, что-то репетирует, то смеётся, то рыдает, то на женщин в актёрском экстазе кидается и в любви им исповедуется. А зачем умирающим трупам в любви исповедоваться? Труп он и есть труп. Видела бы жена этого Дон Жуана! Вот бы кино посмотрели!
Едем мы, значит, с отдыха того, сами на себя не похожие: один с эпилепсией, другой со СПИДом, третий судорогами скошенный, остальные с Эболой и сибирской язвой и полуживыми детьми в лихорадке и судорогах. Умираем, в общем. А тут, как для большего издевательства, чтобы на долгую память об отдыхе на заграничных пляжах, на самом выезде из города, таможенники опять, как фрицы гестаповские, из своих автоматов в нас целятся: Стойте, мол, а то расстреляем. Ну, встали. Куда же нам, бедным, деваться? Эти понахальнее оказались, прямо как из самого гестапо. Зашёл один, сигаретку как
леденец, посасывая, как террорист с автоматом, и снова в бедного шофёра целится.
- Ну, Ты, ханыга! А ну, давай дозвол на выезд показывай, а то расстреляю.
Тут мы все и вздрогнули. Ведь когда въезжали, за бутылку договорились. А теперь, извините! Не было у нас такого договора ещё и про выезд.
- Может Тебе и визу подать с загранпаспортом и автографом от президента? - истерично вспылил почерневший от загара и злости наш режиссёр.
- Этого мне не надо, -по-деловому ответил таможенник и повернул дуло автомата в сторону режиссёра.
Дозвол давайте.
- Нету у меня ничего,- посиневший от нервов, прокричал в ответ шофёр.- Не знаю я, где тебе этот дозвол достать с визой и долларами.
- С Украины выезжаешь, значит в Киеве должен был взять.
- А почему именно в вашем Киеве? - ехидно спросил режиссёр.
- Потому что Киев - столица нашей Родины. Теперь понятно, туристы? Давай скоренько развертайся и лети в Киев, пока цены не повысили, а то в двойном тарифе платить будешь,- с вульгарной издёвкой выпалил таможенник.
Тут и у шофёра нашего эпилепсия началась, а режиссёра судорогой с ног скосило. А таможенник, видно, опытный, видно, ни одного так судорогами с ног скосил и на тот свет лечиться отправил, и говорит, хитро прищурясь:
- Ладно ,не хотите в Киев за дозволом ,платите штраф в долларах за выезд, а не заплатите в долларах, припаркую и в лагерь для беженцев отправлю.
Тут и женщины не выдержали. Подняли на него то, что от глаз осталось после пляжа того с мазутом, и жалобно прорыдали:
- Дети у нас больные, изверг! Умираем мы от Эболы и СПИДа вашего. Отпусти, Ирод, Христа ради! Артисты мы из театра. Вот на ваше море съездили, будь оно неладно.Только СПИДом вашим заразились. Ну, какой это отдых? Горе одно и зараза. Умираем вот. Дай хоть до дома добраться по-человечески.
- Ладно,- говорит.- Нету дозвола, платите штраф в долларах.
- Нету у нас ничего, фашист! Чего над людьми глумишься? Не видишь, мор у нас, проказа. Эпидемия с ног свалила. И тебя свалит, если приставать будешь. Ещё заразишься от нас. И доллары не помогут.
А тот себе на уме, здоровый жеребина, и к нашему администратору подходит.
- А этот,- спрашивает,- тоже умирает, или только ещё репетирует? Сидит тут себе в одних труселях и сам с собой в карты режется, а другие пусть в муках корчатся, пусть умирают и на помощь зовут. Его это не касается. Сегодня в трусах с картами, а завтра без трусов с любовницей? И ни стыда, ни совести. Да если бы ещё на мужчину был похож,а то ведь трансвистит какой-то: и серьга у него в ухе, и волосы длинные как у русалки, и татуировка на пузе с рыбками из моего аквариума. Вот чучело! Паранджу Тебе надо, а не любовницу. А это что? - и подозрительно уставился на нашего Артемона.- Зачем вам это? Того в трусах в роли русалки от фанатов охранять? Да ежели бы ещё на собаку была похожа, а то позор один. Не собака, а кикимора какая-то с усами. Да ещё рычит и угрожает. А я на неё в суд пожалуюсь за угрозы и нецензурные оскорбления. Статья такая есть. Да она к тому же ещё и бешеная! Вон как тявкает и кидается. Не собака, а царь зверей. Её же к психиатру надо. Она же всех здесь перекусает и своим бешенством заразит. Это же по больницам и очередям с холерой и СПИДом позориться перед людьми. А что я жене скажу? Что ваша Баскервиля укусила и СПИДом заразила? Да она же на почве ревности сколько раз уже разводом грозилась. Это же не жена, а чёрт во плоти. Она же за один только СПИД меня расстреляет и любовника приведёт. Разве она поверит, что я перед ней чист как Христос на распятье?
Тут он схватил бедное животное и швырнул его как футбольный мяч себе под ноги.
- Сам Ты бешеный! - вмешался, наконец, директор.- Это Тебя к психиатру надо, придурок. Отпусти собачку или я из Тебя самого Баскервиля сейчас сделаю.
И тут таможенник, не ожидавший такого выпада в свою сторону, разошёлся как фриц в Освенциме.
- Ну,Ты, Харёк лупоглазый! Ты на кого тявкаешь? Это Я из тебя сейчас не то, что Баскервиля, я из Тебя свиную тушёнку сейчас сварганю и съем залпом. В морг захотел? Да я тебя как диверсанта и врага народа на месте расстреляю! По этапам у меня в кандалах поползёшь как предки твои, интеллигенты. Да я тебя на хлам спишу вместе со всем Твоим задрипанным театром! Ты меня понял? Или показать?
- Да, холера у него, на пляже заразился. Вот и нервничает,- вступились за директора не на шутку перепуганные женщины.
- А если у него холера, почему он среди людей ошивается, да ещё и с признаками бешенства? А если он кого-нибудь укусит, что тогда? Его же изолировать от коллектива надо, пока Он всех не перекусал! А ну, больной, вон отсюда!
И изо всей силы, подталкивая и ударяя автоматом по голове, начал выталкивать директора из автобуса.
- Позвольте,- закричал директор.-Я директор,а не беглый зэк. Зачем Вы меня выталкиваете?
- А чего же Ты на меня вместе со своей Баскервилей кидаешься как бешеный? Тебе же лечиться надо, пока Ты всех здоровых здесь не перекусал и своей холерой не заразил. Мне, может, не нравится, когда на меня кидаются и холерой прямо в лицо дышат и настроение портят. А ну, вон отсюда, холерик!
Кое - как отстояли мы нашего бедного директора и дали тому террористу взятку в размере 100 долларов. А что делать? Жить-то как-то надо! Но и этого таможеннику оказалось мало. Ему не понравилось, что у нас две канистры с бензином на дорогу припасено, а по их инструкциям - только одна полагается.
- А с другой что делать? - еле сдерживаясь от нервов, поинтересовался шофёр.
- Отдай и штраф плати,- огрызнулся тот.
Пытал он нас, пытал как на допросе в гестапо с той канистрой, и забрал, всё-таки. А напоследок рявкнул с издёвкой гестаповской:
- А нечего по нашим пляжам без визы таскаться, голоштанники из погорелого театра. Езжайте и не попадайтесь мне больше на глаза, а то в трибунал пожалуюсь и расстреляю. Ишь, интуристы мне выискались. А вдруг вы агенты или бандиты с контрабандой. Я всё должен выяснить, а не исповедь вашу слушать с истериками и угрозами. Я вам не поп - исповедник. Больные они с пляжа нашего едут с холерой и СПИДом. А вдруг вы всё врёте и ни какие вы не артисты, а, и вправду, агенты или бандиты с контрабандой. Ищи вас потом по всему миру с контрабандой вашей. А вдруг вы по плану Барбаросса бомбу везёте, чтоб без объявления войны на нас скинуть и нашу территорию занять? То- то мне этот трансвистит в образе русалки в трусах не понравился: сидит у окна с картами и вид делает. Теперь я всё понял: это, чтобы мою бдительность отвлечь, а сам, москалюка, только и мечтает как бы всё наше после подрыва на себя списать. А ну, встать! Смирно всем! И делаем все дружно скачки, как у нас, по команде "Кто не скачет, тот москаль". Три - четыре! Ать - два! Кто выше всех прыгнет, того отпущу. Выше! Ещё выше! Ну ты, плэйбой на третьем месяце! Команда для всех, и для беременных тоже. Ты скачи, а не вспоминай от кого дитё будет! Что на меня сразу уставился? Похож? А ты и не мечтай: алименты платить не буду! Много вас таких из ЛГБТ, а я один. А пока те другие во время рабочего дня добросовестно бухают, я, как дурак, разбираюсь тут с вами на высшем уровне. Скачем все, пока тот плэйбой не разродится. Понятно? Вот так А ну, стой, стой, раз - два. Я ж забыл самое главное над всеми вами - осмотр багажа провести. А ну, интуристы, контрабанду выворачивай наизнанку. Всю, что есть, иначе - всех расстреляю без всякого суда.
И полез по нашим вещам шариться и конфисковывать как контрабанду всё, что под руку попадётся. А контрабандой оказались все наши ценные вещи, золото и драгоценности, даже надувной матрас директора.
- Пусть на нём тёща теперь загорает. Она давно  просит чего - нибудь для острых ощущений. Вот пусть тренируется себе на воде, - и отобрал, как будто это его собственность, а все мы - его старые должники. Даже " спасибо" не сказал. Сказал только, что по новым законам мы все бандиты, а все наши вещи контрабанда. Да ещё каждого штраф заставил ему платить, чтобы не сообщил куда следует. Иначе там нас за контрабанду распределят по камерам и общественным работам. И какой только идиот такие законы придумывает? Чтоб ему там от наших пожеланий пусто было, крокодилу! До дыр ведь обобрали, и всё им мало. С нас содрали, на себя натянули и закон придумали, как будто мы дураки и не понимаем всю их политику гестаповскую.
 
    Как мы обратно добирались после таможни той,- никто не помнит. Помним только, что с тех пор по за границам мы больше не ездим.  Всё по больницам,в основном. От холеры и СПИДа  лечимся после пляжей тех заграничных. Как в самой Преисподней на Страшном Суде побывали. Вот каким порой рядовой отдых может обернуться. Вот так - то, господа хорошие, чёрт вас всех подери!