Природа наделила его внешностью генерала. Высокий, широкоплечий, всегда аккуратный,сдержанный, с волевым взглядом мужчина под шестьдесят лет. Уверенность и неторопливость в движениях придавали его образу значимость и величественность. Очень немногословный и при возможности заменяющий слова выразительными жестами,но не злоупотребляя этим приемом. Сила просматривалась в нем,как внешняя,так и духовная.
За что нашей сельской,затерянной в глуши школе, достался такой подарок-неведомо. Наверное долго пришлось бы искать в личных делах и архивах ту нить,которая привела его на должность директора в захолустье. Эта новость в жизни школы на долгое время стала главным событием и трепетных ожиданий реформ. Просто не могло все не поменяться в жизни школяров от явления подобной звезды.
Первая школьная линейка, сразу внесла изменения. Долго выравнивали линию построения, обозначали границы и расстояния между классами. Потом директор представился и поздравил всех с началом совместной работы. Звали его Борис Яковлевич, фамилия-Маковоз, званий и регалий представлено не было, но что они должны быть, не вызывало сомнений. Со следующего дня ученикам вменялось приходить не позже четверти часа до звонка, для школьной физзарядки которую проведет учитель физкультуры.
Вначале новое предприятие всех тяготило,но потом втянулись и стали замечать перемены к лучшему. Опоздавших дежурные собирали в оду группу и Борис Яковлевич проводил с ними отдельную «воспитательную» работу. После которой опаздывающие исчезли как явление. Быстро и навсегда.
Преподавал он географию и историю. На первом ознакомительном уроке поднимал учеников по списку и давал краткое резюме почти по каждому. В основном.касаемо внешнего вида и прочих мелочей, которые производили первые впечатления. Когда он вызвал Князеву Наташу-фыркнул одной фразой: «Буржуйская фамилия».
Бедная Наташенька -маленькая большеглазая девчушка, очень ранимая и чувствительная натура оставшееся время урока беззвучно плакала, роняя слезы на крашенную парту.
Потом было объявлено в манере не предполагающей дискуссии, о новом порядке. Перед уроком учить два-три тезиса из текущих новостей жизни страны и планеты.
Что тоже вошло вскоре в обиход жизни учеников и стало нормой.
Ощутимые метаморфозы произошли в жизни нашей школы за короткое время. В лучшую сторону изменился внешний вид и учеников и учителей, забыли о грязной обуви, мятом пионерском галстуке, даже исчезла грязь под ногтями у отъявленных нерях. Классы после урока проветривали с особым усердием и кроме дежурных, ни кто не имел права туда входить. «Скатывать» домашнее задание на перемене от того стало проблемой. Носиться по коридорам сломя голову тоже возбранялось. Всем была прочитана лекция об обязательной подготовке к уроку, особенно географии и истории. Не выученный урок приравнивался к преступлению, за что следовало неотвратимое наказание.
Нашу задачу директор объяснял коротко и строго: -Государство на образование вкладывает огромные деньги. Учителя серьезно готовятся к каждому занятию, заботятся о воспитании и развитии каждого из нас. Усилия серьезных и ответственных людей должны иметь соответствующие результаты. Кто против- тот враг честных трудолюбивых людей и это должно жестко искореняться из жизни школы.
На уроках Борис Яковлевич постоянно был со своей указкой короткой, но толстой, как морковка и, непременно, украшенной узорами и покрытой лаком палкой. Периодически инструмент менялся на новый, но стиль и форма ее оставались прежними. Замена указки происходила по известной причине... К доске вызвали Вовку Шовгуна- балбеса и хулигана, а он увлекся охотой на уток и совершенно, в азарте забыл про науку. Естественно, по уроку учитель от него ни чего не добился. Тут же последовали упреки и напоминания о долге, так же замечания по поведению и недовольство внешним видом. Борис Яковлевич завелся с одного оборота и экзекуция последовала неотвратимо и жестоко. Указка замелькала в воздухе каждый раз опускаясь на всклокоченную голову Шовгуна со звонкими сухими щелчками, словно дровосек торопливо рубил сухую березу. Действо происходило молча и прерывалось сопением и пыхтением. Щепки от инструмента «палача» отлетали до первых парт и как снег ложились плечи и головы невольных зрителей. Когда от указки оставалась одна лакированная ручка, бой резко стихал. Униженная и оскорбленная жертва занимала свое место на «камчатке» и урок продолжался в новой атмосфере повышенного внимания и сосредоточенности.
А после уроков Шавгун, или любой другой ,отведавший прививки истины бежал в мастерскую и по неписаному, но строгому закону маэстро, старательно вытачивал новую указку. Украшая ее новым узором и покрывая лаком.Утром готовый инструмент покорно и немного стыдливо преподносился грозному и серьезному учителю. От которого, непременно, следовала благодарность в виде кивка седоватой головы. И надо сказать,что дважды одному и тому же школяру не доводилось дарить новую указку, видать наука вбивалась указкой прочно и надолго.
Был у меня друг Мишка Колодяжный,все свободное время мы были рядом и в играх и драках. Как то мы, забывшись, бежали на урок мимо кабинета директора школы, и надо же в этот момент директор открыл двери, собираясь идти по своим делам. Незамедлительно последовал жест указательного пальца, явно приглашающий нас войти. Мы молча,опустив головы притопали в его загадочное логово. Ни чего радостного нам этот визит не сулил. Встали у дверей, настороженно следя глазами за его действиями. Пройдя мимо стола он грузно опустился на стул, о чем то задумался на секунду, выдвинул из стола крайний ящик и не спеша положил на стол машинку для стрижки волос. У меня похолодело внутри: - Нет,это слишком жестоко и чрезмерно! -пищало из спутавшихся в глове мыслей.
Пристально посмотрел на меня,и кивком указал на стул. -Еще и первого! Но полет в пучину был неотвратим. Машинка дергала и больно рвала волос, но я не поднимал опущенных глаз, лишь судорожно старался проглотить комок обиды пересохшим горлом. Щекотали уши падающие лохмотья волос и мысли о предстоящем позоре смешались в голове. Как во сне поднялся со стула и уже не видел и не хотел даже смотреть, как истязает чудовище моего друга. Становилось дурно от мысли,что сейчас меня увидит Галя. Такого урода и ничтожество.
Родной класс встретил нас гулом встревоженного улья. Ни кто не засмеялся вслух, понимая наше крайнее состояние и желанеие мести. Незаслуженное унижение пережили мы с Мишаней и до сих пор не ведаю, какие нам следовало делать выводы?
Всех приемов Бориса Яковлевича не опишешь в маленьком рассказе, да они и не отличались разнообразием и изобретательностью. Порядок в школе он навел железно и четко. Отозвалось ли в чьей то душе это любовью и благодарностью не слышал. Вскоре он покинул нашу школу и поселок. Вспоминали его как нечто жестокое и грубое. А про порядок и дисциплину и на ум не приходило вспоминать.
**************
Надо заметить ,что события упомянутые мною происходили приблизительно в 1966-67 годах прошлого столетия и теперь уже стали историей. И за это время мне посчастливилось встретить свидетелей и участников тех далеких дней. Самым ярким и приятным для меня сюрпризом была встреча с моей учительницей и классным руководителем Лилией Дмитриевной. Нашла она меня как раз благодаря моим рассказам опубликованным на страницах этого бескорыстного портала.
Но ее взгляд на Маковоза, судя по ее рассказам, оказался отличным от моего и разница в ее оценке сильно сыграла в пользу Бориса Яковлевича.. Оказывается, этот человек принимал участие в войне и это оправдывало его холодный ,бескомпромиссный нрав . Прямота его и откровенное суждение о человеке и его поступках не способствовали карьерному росту среди чиновничьего болота. Так, что ни чего нет в том удивительного, что оказался в колымской глуши, а не в сияющих столицах.
К тому времени было ему всего сорок три года, хоть мне и показалось что около шестидесяти. Наверное и семья была у него , только это для меня остается тайной. Ведь человеку с таким характером и такими поворотами на дорогах жизни не просто сохранить семейный очаг.
Но видно было много общего у крутого зрелого мужчины и девчонки, едва закончившей институт, что и спровоцировало их дружбу. Поводов и возможности для общения у них было достаточно и это сближало их как профессионалов, но было и нечто большее, что притягивало друг к другу.
Сразу замечу, что это была просто дружба в том исключительном понимании, которое не вяжется с восприятием многих ,излишне романтических натур. Так что не следует ждать от меня описания бурного и страстного романа. Ей было интересно с этим жестким, повидавшим жизнь и даже внешне брутальным , но в глубине любознательным и немного наивным мужчиной.
А она для него не просто молодой и симпатичной девушкой, но и интересным , глубоким собеседником.
Смысл моего дополнения вовсе не в описании их чувств и отношений, а в том , чтобы сообщить моим читателям, что мои детские представления о человеке оказались иллюзорными и не вполне корректными. Выходит так, что это был добрый, отзывчивый человек., который умел любить и чувствовать. Который понимал и был внимателен к товарищу, а главное был учителем, пускай излишне строгим.